Дата: Четверг, 08.12.2016, 15:32 | Сообщение # 256
старый знакомый
Группа: Пользователи
Сообщений: 45
Статус: Offline
9 декабря исполняется 100 лет со дня рождения великого КИРКА ДУГЛАСА
По признанию самого Дугласа, большую часть сыгранных им ролей составляют разные "сукины дети". Но это он кокетничает. Кирк Дуглас был мастером психологических портретов. Ему отлично давались роли в вестернах и исторических боевиках. Так что совсем не зря звезда с его именем украшает голливудскую Аллею славы.
Даже сегодня в нём всё ещё ощущается нерастраченный потенциал творческих возможностей. Талант юбиляра многогранен: он не только актёр, но и режиссёр, продюсер, писатель. Кирк Дуглас — автор семи изданных книг. Среди них — две автобиографические и две книги на еврейские темы для детей...
Я вырос в Нью-Йорке в бедной семье — мой отец был старьёвщиком. Но в хедере я считался одним из лучших учеников, и наша община решила собрать нужную сумму денег, чтобы послать меня в ешиву учиться на раввина. Их желание пугало меня, ибо абсолютно не совпадало с моими устремлениями - к тому времени во мне уже окончательно созрела мечта стать актером. Поверьте, мне пришлось выдержать большой натиск и приложить много усилий, чтобы в конечном итоге доказать, что не каждому еврею обязательно становиться раввином. Переломным для меня стал момент, когда в четырнадцать лет я прочитал про Авраама и Исаака. Время от времени мистерия иудаизма вновь начинала меня притягивать. Но при этом слишком многое меня останавливало. Я, например, не представлял своего полноценного существования в общине среди бородатых людей в чёрных шляпах и с длинными пейсами. Однако шло время, я взрослел и менялся. Первым толчком к переменам был вопрос моего сына Михаэля о том, откуда происходит его дедушка. В этот момент я болезненно ощутил, насколько я мало знаю о своем происхождении и родословной. Все, кто мог бы рассказать мне об этом, уже умерли и эта мысль буквально убивала меня. Я понял, что у меня нет предков! Может ли человек знать, кто он есть на самом деле, если ему неизвестно, кем были его предки? Я лежал в своей комнате и смотрел на стену над кроватью, где висела моя коллекция литографий Марка Шагала, библейская серия. Там были мои предки! Вот известная группа — Моше, Авраам, Иаков… Я стал читать о них, и чем больше я читал, тем больше во мне росло ощущение счастья. Счастья от возможности ощутить свою близость и родство с ними — изображенными на картинках. У всех этих библейских героев были проблемы. Каин убил Авеля. Иаков обманул своего отца. Казалось бы, мы видим грешников, однако эти библейские герои преодолели стоящие перед ними преграды и свершили великие дела... Какое вдохновение может почерпнуть такой грешник, как я, в этих образах и связанных с ними событиях! Огромный груз свалился с моих плеч. Я был очень благодарен Шагалу за своевременное напоминание о том, какую блестящую родословную я имею. Затем я узнал некоторые подробности биографии художника. Оказалось, что Шагал — российский еврей, приехавший из белорусского Витебска, города, расположенного рядом с Могилевом, родным городом моих родителей (та самая черта оседлости, где разрешалось жить евреям). И мой отец, и Шагал покинули Россию. Шагал стал всемирно известным парижским художником. А мой отец — старьёвщиком в Нью-Йорке... Таланты евреев разнообразны.
Чем больше я изучал еврейскую историю, тем больше она пленяла и очаровывала меня. Каким было наше существование? Мы были рассеяны в различных уголках мира, среди чужеродных культур, и постоянно подвергались преследованиям. Наши гонители переживали взлёты и падения, мы же продолжали оставаться на своих позициях. Вавилоняне, персы, греки, римляне — все проходили, а мы оставались. И это — несмотря на все преследования. И тогда я начал думать, что мы должны быть благодарны за эту долгую жизнь в первую очередь нашим благочестивым людям — носящим чёрные шляпы, пейсы и бороды. Эти люди понимали что-то такое очень глубокое, чего никогда не знали светские люди, а если и знали, то забыли. Б-г дал нам Тору — и это сделало нас совестью мира. Я понял, что наши гонители всегда напомнят нам про это, даже в том случае, если мы сами забудем...
Вот что писал Гитлер в «Майн Кампф»: «Это верно, что немцы — варвары, и это является для нас почётным титулом. Я свободен от бремени души, от разрушающих страданий, создаваемых за счет фальшивого понятия, именуемого совестью. Евреи наделены двумя человеческими пороками: обрезанием своего тела и совестью своей души. И то и другое — сугубо еврейские изобретения. Борьба за власть над миром идет только между двумя лагерями, евреями и немцами».
Гитлер был прав, это действительно была борьба между добром и злом. Я стал осознавать, что значили эти качества для нас, евреев. Неудивительно, что некоторые евреи пытались спастись за счёт ассимиляции. Но она в конечном итоге всегда превращалась для них в западню. Перед приходом нацистов к власти ассимиляция евреев в Германии достигла наибольших размеров. Иудаизм в этих кругах был предан забвению. Некоторые немецкие евреи — такие как Гейне и Маркс, даже славились своим антисемитизмом. Но настали другие времена, и немцы, раскрывающие до времени широкие объятия еврейской ассимиляции, сомкнули их железным кольцом. И это не единственный пример в истории — таких примеров множество. В 1492 году, в то время как Колумб открывал Америку, Торквемада предпринимал активные действия, чтобы избавить Испанию от евреев. Эти сведения были почерпнуты мною из Еврейской энциклопедии рабби Йосефа Телушкина. Я считаю, что эта книга должна быть в каждом доме. Возвращаясь к Испании… Ситуация данной эпохи очень напоминает ту ситуацию, которая спустя пятьсот лет имела место в Германии. Еврейская ассимиляция в Испании достигла невиданного размаха, евреи были видными, уважаемыми членами общества. Но Изабелла Кастильская с помощью святой инквизиции начинает гонения на евреев. Вопреки широко распространенному мнению, инквизиция была направлена не только против иудеев, но частично и против тех евреев, кто перешел в христианство. Случайно ли то, что все наиболее тяжкие события в еврейской жизни происходят тогда, когда мы отказываемся от иудаизма? Возможно, Б-г таким образом хочет сказать нам что-то важное? Я начинаю думать именно так...
Как бы ни складывалась моя жизнь, всегда оставалась нить, связывавшая меня с иудаизмом, — Йом-Кипур. Это был единственный день из прочих, знаменательных для евреев, который я отмечал. Было что-то пугающее для меня в образе Золотой Книги, в которой записывается, кто должен жить, а кто умереть, в моем случае — кто погибнет в авиакатастрофе, а кто, как я, выживет. Та авиакатастрофа прояснила в моем сознании то, что долгие годы оставалось неясным...
Недавно после двенадцатилетнего перерыва я побывал в Израиле и дал там четыре представления. Это был далеко не первый мой визит в Святую Землю, но я переживал восхитительные ощущения и неимоверную радость от того, что имел возможность вновь всё увидеть. Когда меня и мою жену проводили в наш номер в гостинице, я был чрезвычайно растроган: на всех предметах — полотенцах, постельных принадлежностях, банных халатах — были выведены мои инициалы. Но моя жена напомнила мне: «Дорогой, это же отель «Царь Давид»...
Я подошел к окну и увидел открывающуюся панораму Старого города, стены времен Оттоманской империи, поросшие травой и цветами. Я вспомнил, что первый раз этот вид открылся передо мной сорок лет назад, когда я приезжал в Израиль со спектаклем «Фокусник» — о человеке, пережившем Холокост, который потерял свое еврейство и обрёл его вновь в Израиле. Но тогда из этого же окна на месте цветов и травы я видел арабских солдат в грязной военной форме. Тогда же я нанес визит бывшему премьер-министру Израиля Давиду Бен-Гуриону в его офисе-трейлере. После нескольких первых минут он прервал меня: «Идите делать свой спектакль — «У меня есть страна, куда убежать». Израиль в то время переживал голод, пища выдавалась по карточкам; каждому полагалось одно яйцо в месяц. Но при этом я не видел ни одного недовольного — напротив, все выглядели счастливыми... Конечно, я знал много молитв, но никогда ранее не знал фразы, выученной мною тогда и произнесённой на иврите: «Ани роце леабир эт симхати а-раба леиздамнут ашер натна ли ливакер Исраэль, а-арец а-ктана, бе мидата вэ а-гдола бе-руха» — «Я счастлив, что имею возможность посетить землю Израиля, такую маленькую по своим размерам, но такую большую по своему духу».
Я с того первого раза побывал в Израиле не однажды и смог убедиться воочию, что большинство из этих устремлений воплотились в реальности. Я ощутил, как изменился Израиль и сколько нового здесь произошло. Но самое важное и ценное — это незыблемое старое. Именно оно привело меня сюда. Даже не переодевшись, я отправился к Стене Плача. Энергия, исходящая от всех молящихся, была потрясающей. С трудом пробравшись сквозь толпу, чтобы прикоснуться к Стене, я огляделся в поиске места, куда бы мог положить свою записку с просьбой, и, когда я опустил её в глубь стены, мои пальцы нащупали множество других записок. Я очень надеюсь, что все эти просьбы будут выполнены... На другой день я совершил прогулку по туннелю Западной стены, уходящему глубоко вниз под мусульманский квартал. Медленно продвигался я со своим гидом, ощупывал камни, покрывающие подножие разрушенного Храма. Затем мы сделали кратковременный привал. Мой гид — девушка, приехавшая в Израиль из Петербурга, внезапно произнесла: «Это подножие горы Мориа»... Я посмотрел на чёрный камень. «Гора Мориа? — переспросил я. — Вы имеете в виду…» Она закончила за меня: «Да, именно сюда привёл Авраам своего сына Исаака, чтобы принести его в жертву».
В моей памяти всплыла картинка из школьного учебника. Но она больше не пугала меня. Теперь я уже знал, что Авраам жил в то время, когда принесение ребенка в жертву идолам было обычным делом. Урок, преподнесенный Б-гом на горе Мориа, заключался в том, что Он не хочет человеческих жертв и не является источником страха. В туннеле было спокойно и прохладно. Голос моего гида перешёл в шёпот: «Здесь все начиналось»... От волнения я не мог говорить. Она была права. Место представляло собой начало моих сомнений. И в то же время — их конец. Вот тёмный туннель, касающийся горы Мориа. Я вырос…
В тот вечер я встречал Шаббат в доме рабби Аарона, молодого раввина, школа которого находилась в центре еврейского квартала. Мы пели субботние песни. Через окно я мог видеть другие дома, освещённые мерцанием свечей, и слышать отголоски других песен в ночи. Это были счастливые песни, и мне было необычайно хорошо. В эту ночь я почувствовал, что наконец-то вернулся домой.
И ещё я знал, что моё путешествие не окончено. Мне предстоит долгий путь. Иудаизм — это целая жизнь, проведённая в учении, а я ещё в самом её начале. И надеюсь, что ещё не слишком поздно...
Если Б-г терпелив, возможно, он даст мне время познать всё необходимое, чтобы понять, что делает нас, евреев, совестью мира.
Дата: Понедельник, 19.12.2016, 02:22 | Сообщение # 258
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 319
Статус: Offline
19 декабря 1996 года, туманным и холодным утром в Париже, в своей квартире в Латинском квартале, в возрасте 73 лет ушёл из жизни сын Иды ИдельсонМарчелло Мастроянни
...Журнал “Джетс” попробовал однажды определить, что женщинам нравится в актёрах больше всего. Выяснилось, что самые красивые глаза у Монгомери Клифта, лицо – у Гарри Купера, рот – у Марлона Брандо, уши – у Кларка Гейбла, усы – у Эррола Флинна, бедра – у Майкла Дугласа, плечи – у Джеймса Дина, волосы – у Уоррена Битти. А по совокупности всех “элементов” впереди оказался Марчелло Мастроянни. Любовник из любовников. Первый номер.
НАЧАЛО
Будущий великий актер родился 28 сентября 1923 года в небольшом городке Фонтана Лири недалеко от Неаполя, в семье плотника Урбано Мастроянни. “Потом отец работал в гараже, и от него постоянно пахло потом”, – вспоминал Марчелло. О своей матери Иде Ирролес он узнал ошеломляющие подробности в 1980 году. Оказывается, она была дочерью мещан еврейского происхождения Моисея и Малки Идельсон. Родители Иды эмигрировали из России, она оказалась в Гамбурге, воспитывалась в чужой семье, затем перебралась на Апеннинский полуостров и вышла замуж за стопроцентного итальянца. (Сама она знала о своём еврейском происхождении, но тщательно скрывала этот факт – что позволило ей и сыну уцелеть в годы Холокоста. Ведь и в Италии нацисты в один ужасный день взялись за “окончательное решение еврейского вопроса”… – прим.“ИсраГео”).
Когда Марчелло исполнилось 10 лет, семья переехала в Рим. Тяжёлое детство. Трудные времена. Они жили вчетвером в одной комнате и кухне. Родители ссорились из-за того, что отец выкуривал на две сигареты больше, чем было запланировано в семейном бюджете. Газету синьор Урбано покупал не чаще, чем через день. Марчелло вспоминал: “Мать говорила: “На что я буду покупать продукты?”. Отец сразу взрывался, и начиналась рукопашная.. Долгое время я спал на одной кровати с матерью, потому что в комнате не было места. Мой брат пристраивался рядом с кроватью на полу, а отец – в коридоре. Бедняга, он был немного буйным и часто приходил домой пьяным, после чего следовали крупные скандалы по поводу денег. Но в то время это было нормой в большинстве итальянских семей, мои товарищи жили точно так же”. Но, несмотря на трудности, жизнь текла и бурлила. Школа, церковь, спорт, танцы… Свою первую роль в театрике при церкви Марчелло сыграл в 11 лет. Сцена манила его – работая строителем, чертежником, бухгалтером, он постоянно вечером выступал в массовках, а получив образование и диплом архитектора, безоговорочно отдался искусству, выступая в труппе самого Лукино Висконти. “Десять лет я работал с ним, – говорил Мастроянни, – и он научил меня большей части того, что я умею”.
РОЛИ
Театр театром, но привлекало Мастроянни и кино. Он мечтал сниматься у знаменитого Витторио Де Сика. Мать Марчелло знала сестру Витторио Марию и попросила её передать брату рекомендательную записку: “Сын моей близкой подруги…”. С этой запиской Марчелло несколько раз приходил на съемочную площадку, но Де Сика неизменно ему говорил: “Нет, сынок, тебе ещё надо учиться…”. Юноше ничего не оставалось, как отвечать: “Ладно, спасибо, коммендаторе”. В конце концов Марчелло снялся у знаменитого режиссера в картине “Дети смотрят на нас” в проходной роли, а через 21 год, уже став знаменитым актером, во “Вчера, сегодня, завтра” (1963) вместе с Софи Лорен...
Успех пришёл к нему после исполнения главных ролей в фильмах “Августовское воскресенье” (1943), “Париж всегда Париж” (1950) и “Девушки с площади Испания” (1952). Затем была картина Висконти “Белые ночи” (1957), и наконец – два знаковых фильма Федерико Феллини – “Сладкая жизнь” (1960) и “Восемь с половиной” (1962), в которых Марчелло предстал как прожигатель жизни, любитель “сладостного ничегонеделанья”, плейбой и Казанова. После серии бытовых, фарсовых и эксцентрических комедий – “Двоеженец” (1955), “Развод по-итальянски” (1961), “Брак по-итальянски” (1964), “Казанова-70” – за Мастроянни закрепился титул “латинского любовника”. Сам Марчелло на склоне лет негодовал по этому поводу: “Латинский любовник” – почему? Я никогда не посещал ночные клубы, не был завсегдатаем злачных мест… Не знаю, может быть, меня так прозвали потому, что после “Сладкой жизни” и других фильмов я был окружен красивыми женщинами? Но это отнюдь не значит, что я “латинский любовник”. Мне платили за то, что я целовал их на экране или притворялся, что люблю, разве не так?”.
Ничего не поделаешь: зрительская память избирательна, она фиксирует только то, что ей хочется, и для неё Марчелло Мастроянни – красавец-мужчина, первый любовник Европы, в окружении таких красавиц, как Софи Лорен, Марина Влади, Клаудиа Кардинале, Стефания Сандрелли, Анита Эксберг, Брижит Бардо, Моника Витти, Роми Шнайдер, Мария Шелл, Анук Эме.
В 80-е годы 60-летний Мастроянни выбирает картины, где звучит мотив старости, бессилия, потери куража, – “Город женщин” (1980), “Джинджер и Фред” (1985). Стареющий любовник. Любовник на пенсии. В сатирической комедии Роберта Олтмена “Готовое платье” (1994) Марчелло играет старого человека, встретившегося со своей былой возлюбленной (её играет Софи Лорен). Встреча встрепенула старое сердце, вспыхнули огни страсти. Герой Марчелло, лежа на кровати, ждёт свою старую любовь. А она дразнит его, томит, медленно снимая с себя предметы туалета и элегантно ему бросая. Поймав бюстгальтер, Марчелло сладко улыбается и… засыпает. Свои последние силы он отдал ожиданию… В фильмах 90-х Мастроянни уже настоящий старик, но, играя старость, он играет мудрость, демонстрируя великолепную актерскую форму. О своих последних ролях он говорил: “В молодости мне всегда казалось, что достаточно быть красивым и носить модный галстук. Однако наступает час, когда морщины на лице становятся красивее галстука, а типажи, которых изображаешь, оказываются столь же сложны, как и живые люди”. И ещё одно признание: “Имея за плечами более 170 фильмов, я всё ещё жаден к новым экспериментам”.
А как вам нравится то, что всю жизнь Мастроянни мечтал сыграть Тарзана? Был даже написан сценарий для него, но, увы, проект не состоялся...
ЖЕНЩИНЫ
Со всеми кинодивами, с которыми снимался Мастроянни, его, судя по светской хронике, связывали любовные отношения. Так или не так? Сам Марчелло не любил откровенничать, а тем более, бахвалиться. Он всегда скромно опускал глаза и говорил: – Нет, я не соблазнитель. Для меня любовь – движение взаимное. В нём я участвую всего наполовину. Правда, я всегда начинал движение первым… Конечно, бывали и неудачи. Мечтал о Мэрилин Монро. Увы… Но я никогда не был “налётчиком”. Я специализировался на “взглядах” – молчаливых, застенчивых, но полных значения…
Первую любовь Марчелло пережил в раннем детстве: ему понравилась Сильвана, девочка с косичками, и он подарил ей розу. А для того, чтобы роза лучше пахла, опрыснул цветок мамиными духами. Потом была другая Сильвана – киноактриса Сильвана Мангано, но она дала Марчелло от ворот поворот (спустя годы – ирония судьбы! – Мангано дважды была женой Мастроянни по сценариям кинофильмов).
В 25 лет Марчелло женился на Флоре Карабелла, дочери известного музыканта. Они прожили в браке более 40 лет, в 1952-м у них родилась дочь Барбара. Но брак этот был далеко небезоблачный. Флора сразу поняла, что Марчелло не способен хранить верность одной женщине. Почти обо всех романах своего мужа она узнавала из теленовостей и выпусков газет, постоянно утешая себя мыслью о том, что “итальянскому мужчине нужно оставить немного свободы”. Пусть погуляет. Рано или поздно он обязательно вернется к жене. И Марчелло действительно неизменно возвращался.
В 1968-м Мастроянни снимался в фильме с характерным названием “Любовники”. Его партнершей была американская актриса Фэй Данауэй. Марчелло вспоминал: “Наша связь началась с поцелуя на съёмочной площадке, как и было предусмотрено сценарием. Я обнял её и начал целовать. Это было как молния…”. За молнией последовал ураган – Марчелло понял, что новая Фэй лучше старой Флоры. Он заметался, начал строить планы на новую семейную жизнь, но строил их так долго, не предпринимая никаких решительных шагов, что деловая американка выставила его за дверь. И наш пылкий герой ... вернулся к верной и испытанной Флоре. Через три года после этой истории Мастроянни столкнулся с красавицей из красавиц – Катрин Денёв. Опять же на съёмках фильма, и опять с подходящим названием – “Время любви”. Позднее он так описывал эту “лав стори”: “Впервые мы увидели друг друга на съемочной площадке. У меня было скверное настроение – только что кончилась моя связь с Фэй Данауэй, а Катрин ещё не совсем оправилась после разрыва с Франсуа Трюффо. В общем, и мне, и ей нужно было найти какой-то новый интерес в жизни. Мы были вместе три года, и это было счастливое время...
В мае 1971 года у них родилась дочь Кьяра. Они вместе ходили по магазинам, выбирая игрушки, пинетки и распашонки. Джульетта Мазина, едва прослышав о новости, сказала Феллини: “Не иначе как бедный Марчелло придумал последнее средство, чтобы взять сей неприступный бастион французской независимости”...
Мастроянни обожал этого ребенка. Но Денёв он так и не завоевал... )
Она сама сказала мне, что всё кончено: “Наша история подошла к финалу. Бесполезно так продолжать – всё превратилось в скучную привычку… Давай поставим точку”. За этими фразами Марчелло, как бы за кадром, осталась его большая влюблённость в Катрин...
Счёт дважды брошенного Казановы довела до трёх Флора, синьора Мастроянни, – она тоже наконец-то решила расстаться со своим вечно мятущимся мужем.
“Первого любовника” окончательно добили. Он даже пошёл на чисто фарсовый ход, обратившись к ушедшей жене по телевидению: “Флора, вернись! Ты мне нужна!”. Не помогло. Что было дальше? Покинутый Катрин Денёв и Флорой, Мастроянни нашёл утешение у Анны Марии Тато, с которой прожил последние 15 лет. Она была намного моложе его, а главное – коллегой по профессии, и, как режиссёр, создала короткометражный кинопортрет Марчелло, в котором он размышлял вслух о разных моментах своей жизни. Незадолго до смерти Мастроянни посмотрел весь отснятый материал и сам дал ему название: “Я помню, да, я помню”.
ПРОЩАНИЕ
Жизнь Марчелло сократила смертельная болезнь – рак. Как истинный актёр, он с большим успехом несколько раз сыграл в Болонье на сцене “Арена дель Соль” роль смертельно больного старика в пьесе Фурио Бордона “Одинокие луны”. Мастроянни играл близкую и уже понятную ему смерть.
19 декабря 1996 года в возрасте 73 лет он ушел из жизни туманным и холодным утром в Париже, в своей квартире в Латинском квартале. Рядом с ним находились Анна Мария Тато, Катрин Денёв и дочь Кьяра, а также друг молодости Мишель Пикколи.
Церемония прощания с Марчелло Мастроянни состоялась сначала в Париже, потом его тело перевезли в Рим. Панихида проходила на Капитолийском холме в здании мэрии. “Италия потеряла своего выдающегося представителя, посла культуры, а люди – человека, которого они любили и которым восхищались”, – сказал при прощании президент Оскар Луиджи Скальфаро.
Похоронили Мастроянни на старинном кладбище Верано. Плакали десятки тысяч людей. Плакала Моника Витти. Плакала Софи Лорен. “Со смертью Марчелло уходит часть моей молодости, уходит безвозвратно”, – сквозь слёзы призналась она. Но легенды не умирают. Они живут, покоряя всё новые поколения кинозрителей. “Ильбелло Марчелло”. Прекрасный Марчелло!”
Дата: Вторник, 27.12.2016, 02:20 | Сообщение # 259
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 543
Статус: Offline
Сегодня удожественному руководителю театра "Ромэн",народному артисту СССР Николаю Сличенкоисполняется 82 года. Артист, легенда, самый знаменитый цыган России, Николай Сличенко и в восемьдесят два собирает аншлаги. И публика замирает - ведь так, как он "Очи черные" больше не споёт никто.
на Голубом огоньке 1965-66 г
Николай Алексеевич Сличенко родился в декабре 1934 года в Белгороде, в большом семействе оседлых цыган-сэрвов, где кроме него подрастало ещё четверо детей. Когда Николаю шёл 7-й год, грянула Великая Отечественная война, опалившая жизнь юного Сличенко навсегда: на его глазах фашисты расстреляли отца. Горе, боль, голод и разруха – это самые сильные детские впечатления Николая Алексеевича. После окончания войны семейство Сличенко надолго остановилось в одном из колхозов под Воронежем. Мирная жизнь возрождалась, а вместе с ней и желание петь и плясать, а у юного цыгана Николая Сличенко это получалось лучше, чем у всех остальных. Не раз парень слышал в свой адрес, что такому таланту нельзя дать пропасть, надо бы отправить мальчика в «Ромэн»... Этот единственный в Советском Союзе цыганский театр начал всё чаще появляться в мечтах юного артиста и в конце концов мысль стала материальной - он помнит, как всем колхозом ему насобирали денег на билет в Москву и в 16 лет парень был принят в «Ромэн» ... началась творческая биография Николая Сличенко.
Руководитель театра Михаил Яншин даже не предполагал, что этот артистичный смуглый паренёк когда-то сменит его и станет Народным артистом СССР.
Но до этого был долгий путь. На момент прихода в «Ромэн» Николай Сличенко был самым младшим артистом труппы, однако очень быстро выучил наизусть все тексты мужских ролей из театрального репертуара. Вскоре ему, выступавшему в массовке, начали доверять заметные роли. В 1952 году театр гастролировал со своей блестящей постановкой «Четыре жениха» и Сличенко, втайне отрепетировавший главную роль, упросил Сергея Фёдоровича Шишкова «заболеть». Тот согласился и уступил талантливому ученику «своего» Лексу. Так Николай Сличенко дебютировал в своей первой главной роли, сразу же принёсшей ему признание и ставшей прекрасным трамплином для дальнейшей карьеры. Вскоре ему предложили роль Дмитрия в драматическом спектакле «Грушенька» по повести Николая Лескова. Сличенко сыграл блестяще. Вместе с ним на сцене появились ведущие артисты «Ромэн» Ляля Чёрная и Иван Ром-Лебедев...
Играя на сцене, причём весьма успешно, молодой актёр понимал, что без образования ему не обойтись. Он много читал и посещал вечернюю школу и без отрыва от работы в «Ромэн» поступил в ГИТИС, выбрав режиссёрский факультет. Он попал на курс Андрея Гончарова и в 1972 году получил диплом о высшем образовании. В годы учёбы артист сыграл множество заметных ролей в родном театре. Дебютной самостоятельной работой оказалась роль Василя в постановке «Цыганка Аза»...
Николай Сличенко сыграл в родном театре больше 60-ти ролей, а в качестве режиссёра он поставил множество спектаклей, самые яркие из которых «Мы – цыгане», «Огненные кони», «Птицам нужно небо» и «Графиня-цыганка». Особое место в творческой биографии Сличенко занимает песня. Николай Алексеевич прекрасно пел с детства. Попав в театр, он часто вспоминал услышанные возле костра цыганские песни и романсы... исполнял их мастерски, заставляя всех слушателей пережить за несколько минут целую жизнь своего героя. Широкая известность пришла к Николаю Сличенко после его появления на экране. Фильмы «Олеко Дундич», «Свадьба в Малиновке», «Мой остров синий» запомнились и полюбились зрителям.
На сцену "Ромэна" Сличенко выходит уже больше шестидесяти лет, а тридцать восемь - руководит театром. Фантастическая судьба - он и сам до сих пор не верит, что так сложилась его жизнь.
Как у настоящего цыгана, у него особые отношения с лошадьми. Скольких в жизни и на съемках объездил, сколько строптивых укротил. Много лет собирает и коллекцию: в ней почти пятьсот статуэток и картин. Он и сам колесил немало. С гастролями. По разным странам. Влюбленный в песню, в театр, он называет себя счастливым человеком: пятьдесят семь лет рядом любимая женщина - актриса Тамилла Агамирова, трое детей, семь внуков, две правнучки.
Дата: Вторник, 10.01.2017, 03:10 | Сообщение # 260
неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1453
Статус: Offline
Посвящается недавно ушедшему из жизни замечательному человеку, поэту, рассказчику, лирику и автору кратких сказок
Феликс Давидович Кривин
Автобиография (из книги''Антология сатиры и юмора России ХХ века. Том 18. Кривин Ф. Д.'')
Я родился в счастливом 1928 году. Если сумма двух левых цифр равна сумме двух правых, год считается счастливым. И в свидетельстве о смерти, выданном мне при рождении, смерть была зачеркнута, а вместо неё вписано, что я родился. Вторично вряд ли так повезёт. Счастливым было и место, где я родился: порт отправления был действительно порт. Мариуполь. Впоследствии в моей жизни было много портов, хотя жизнь я вёл по преимуществу сухопутную. После гибели отца, который не выплыл из Чёрного моря, мы переехали в Одессу, и я всё надеялся, что отец выплывет. Год был несчастливый, 1933‑й, из него многие не выплыли – даже на суше. В следующем счастливом году (1+9=3+7) о моём отце говорили, что он счастливо отделался. Такой это оказался счастливый год. Не всё от года зависит. В жизни многое зависит от людей, хотя мало кто из людей в это верит. Война застала меня в придунайском городе Измаиле – третьем порту после Мариуполя и Одессы. Он тоже оказался портом отправления, но такого, что хуже не придумаешь. Эвакуация. Отправление в неизвестность, о котором известно лишь то, что нас там не ждут. Смерть, которую уже вычеркнули однажды, опять подстерегала на каждом шагу, принимая самые разные обличья: то летящих на голову бомб, то голода, то бесприюта. Но кто‑то добрый и человечный снова и снова вычеркивал смерть, и в конце пути мы смогли остановиться, расположиться, а я даже пошёл в школу и окончил шестой класс. По возвращении в Измаил я наконец использовал этот порт по назначению: отправился в плаванье на самоходной барже «Эдельвейс». Сначала учеником, потом мотористом. Тут‑то в моей жизни прибавилось портов. Ещё шла война, и мимо нас проплывали убитые лошади, невинные жертвы на этой вовсе не лошадиной войне. Третий счастливый год был послевоенный (1+9=4+6). Сойдя на берег, я работал ночным корректором в газете «Придунайская правда», а вечерами ходил в школу, которая так и называлась: вечерняя. В самом начале этого счастливого года в газете были впервые напечатаны мои стихи. Потом я учился в Киевском педагогическом институте, а по окончании был направлен учителем в исходный порт Мариуполь, вместе с ещё одной студенткой, которая стала моей женой. Она была киевлянка и, конечно, скучала по городу Киеву, но вернуться в Киев мы смогли только через три года, отработав положенный срок. Киев меня не узнал. Он не хотел никуда принимать меня на работу. Он ещё не оправился от борьбы с космополитизмом и дела врачей‑вредителей. И в год всё той же ни в чём не повинной работяги Лошади я оказался безработным. Но за годом Лошади наступил счастливый 1955 год. Год счастливого Козла отпущения из Киева в Ужгород на счастливую издательскую работу. Когда имеешь работу, можно оглядеться, посмотреть по сторонам. Я посмотрел и увидел сказочный край. Но, как бывает в жизни, было много и такого, что сказки было рано писать, и я стал писать полусказки. В Москве вышла книга «В стране вещей», в Ужгороде – «Карманная школа». В 1964 счастливом году вышла книжка «Полусказки». О следующем счастливом 1973 годе могу сказать, что я счастливо отделался – после того, как пустили под нож книгу «Подражание театру». В этом по тем временам не было ничего страшного. Как говорил мой друг закарпатский писатель Иосиф Жупан, в жизни которого были и расстрелы, и концлагеря, жаловаться грешно, а хвастаться смешно. Жизнь – не жалобная книга. И вот я оглядываюсь на прожитую жизнь. Хорошая была жизнь, хотя и не всегда пригодная для жизни. Счастливая жизнь – это бочка мёда, в которую непременно должна быть добавлена ложка дёгтя, для остроты, но случается, что их перепутывают и в бочку дёгтя кладут ложку мёда. Но как бы то ни было, все мы тащили эту бочку с ложкой на себе, и это нас сближало в самые несчастливые годы, как не сближает жизнь из чистого мёда. И самое страшное всегда кто‑то зачёркивал, как зачеркнул смерть в моём свидетельстве о рождении. Одно меня беспокоит. 1991 год был последним счастливым годом в нашем столетии, а в следующем их будет только три. В нашем было девять – и то не медовый был век, а если всего три счастливых года – как же тогда жить нашим потомкам? Хорошо, что не всё зависит от суммы цифр и содержимого бочки и ложки. Люди будут жить, общаться, смеяться, а значит, всё будет хорошо. Хотя и от смеха тоже не всё зависит. Чувство юмора – это лёгкое чувство, но одновременно и очень тяжёлое: его невозможно поднять на вершины власти.
**************
Дамоклов меч
Притча от Феликса Кривина
Дамокл поднял голову и увидел над собой меч. — Хорошая штука, — сказал он. — Другого такого не найдёшь в Сиракузах. — Обрати внимание, что он висит на конском волосе, — растолковывал ему тиран Дионисий. — Это имеет аллегорический смысл. Ты всегда завидовал моему счастью, и этот меч должен тебе объяснить, что всякое счастье висит на волоске. Дамокл сидел на пиру, а над его головой висел меч. Прекрасный меч, какого не найдёшь в Сиракузах. — Да, счастье… — вздохнул Дамокл и с завистью посмотрел на меч.
-----------------------------
ФОНАРНЫЙ СТОЛБ
Закончив высшее образование в лесу, Дуб, вместо того чтобы ехать на стройку, решил пустить корни в городе. И так как других свободных мест не оказалось, он устроился на должность Фонарного Столба в городском парке, в самом темном уголке - настоящем заповеднике влюбленных. Фонарный Столб взялся за дело с огоньком и так ярко осветил это прежде укромное место, что ни одного влюбленного там не осталось. - И это молодежь! - сокрушался Столб. - И это молодежь, которая, казалось бы, должна тянуться к свету! Какая темнота, какая неотесанность!
НА СТРАЖЕ МОРАЛИ
Ломик приблизился к Дверце сейфа и представился: - Я - лом. А вы кто? Откройтесь! Дверца молчала, но Ломик был достаточно опытен в таких делах. Он знал, что скрывается за этой внешней замкнутостью, а потому без лишних церемоний взялся за Дверцу... - Отстаньте, хулиган! - визжала Дверца. - Брось выламываться! Знаем тебя! За этой сценой с интересом наблюдала Телефонная Трубка. Первым ее движением было позвонить и сообщить куда следует, но потом она подумала, что не стоит связываться, да к тому же интересно было узнать, чем кончится эта история. А когда все кончилось, Телефонная Трубка принялась всюду звонить: - Наша-то недотрога! Делает вид, будто так уж верна своему Ключу, а на самом деле...
ЗОЛОТО
Кислород для жизни необходим, но без Золота тоже прожить непросто. А на деле бывает как? Когда дышится легко и с Кислородом вроде бы все в порядке, чувствуется, что не хватает Золота. А как привалит Золото, — станет труднее дышать, и это значит — не хватает Кислорода. Ведь по химическим законам — самым древним законам Земли — Золото и Кислород несоединимы.
ИСПОВЕДЬ СИДЯЩЕГО НА СУКУ
Мы тут рубим сук, на котором сидим. Все мы - потомственные сукорубы. Сук-то рубили ещё наши деды, но таким дедовским способом, что нам его ещё рубить и рубить. А в сукпромхозе у меня девушка - красавица на весь суктрест. Посмотришь на неё - сразу жениться хочется. Я бы давно женился, но наш бригадир сделал предупреждение: - Пока не срубим сук, на котором сидим, о женитьбе и не думай. О женитьбе можно не думать, но дети рождаются. Вот уже и первый родился. Бригадир, конечно, недоволен: - Что ж это вы, сукины дети? Тут конец квартала, конец месяца, а они вон что надумали - детей рожать! Смутился я, взял повышенные обязательства. Тут и второй сынок родился. Сук попался крепкий, а человек слаб. Время тем временем идёт. Старший наш уже и сам сукоруб, средний учится на сукоруба, а самый младшенький пока на горшке сидит. Сидит, а уже задумывается; где он будет завтра сидеть? Когда срубят сук, на котором ему завтра сидеть, где он будет завтра сидеть? Пусть подумает, пока сидит на горшке. Вырастет, возьмет в руки топор - некогда будет думать.
1986 -----------------------------
Прогулка со Свифтом
Не так-то просто, проходя по городу, Увидеть человека в полный рост: Где Гулливеры опускают голову, Там лилипуты задирают нос.
-------------------------------
Софа Дивановна
По происхождению она – Кушетка, но сама ни за что не признается в этом. Теперь она не Кушетка, а Софа, для малознакомых – Софа Дивановна. Отец ее – простой Диван – всю жизнь гнул спину, но теперь это не модно, и Софа отказалась от спинки, а заодно и от других устаревших понятий. Ни спинки, ни валиков, ни прочной обивки… Таковы они, диваны, не помнящие родства…
----------
Чуть-чуть лирики
Отвертки крутят головы винтам, На кухне все от примуса в угаре, Будильнику не спится по ночам — Он всё мечтает о хорошей паре. Дрова в печи поют, как соловьи, Они сгореть нисколько не боятся. И все пылинки только по любви На этажерки и шкафы садятся.
------------
Чувства
Хмурится Обида на кого-то, Гнев бушует, закипает Страсть, плачет Горе, трудится Забота, и Надежда не смыкает глаз. Мечется по миру Беспокойство, всем сердца и души теребя... Мирно спит одно Самодовольство, сытое, влюбленное в себя.
Писателю
Бьёшься ты над словом до рассвета, Хочешь вызвать слёзы или смех, Но запомни, что работа эта Будет лишь тогда иметь успех, Если сердце честно и открыто Ты своим творениям отдашь, Как бумаге сердце из графита Отдаёт, не дрогнув, карандаш.
------------
Извинение перед Рабиновичем
Грозный фараон, — впрочем, уже не такой грозный, каким был в прижизненные времена, — отдыхал в вечности от своей египетской работы. В вечность постучали, и на пороге возник незнакомец странной какой-то внешности, с короной подмышкой и сумасшедшим блеском в глазах. — Извините, вы не видели Рабиновича? — Какого еще Рабиновича! — воскликнул фараон некогда громовым, а теперь еле слышным голосом. — Знать не знаю никакого Рабиновича! И тут же призадумался: как это он знать не знает? Знать он как раз знает, все эти Рабиновичи были у него в египетском плену. Вошедший между тем говорил: — Меня зовут Карл Шестой Карлович, французский король. Мне сказали, что Рабиновича исключили из партии, и я хочу перед ним извиниться. — Из какой партии? — Мало ли из какой. Например, из Франции мы изгоняли евреев партиями. Сегодня одну партию, завтра другую. Но, насколько мне помнится, мы не исключили Рабиновича из партии, а, наоборот, включили в неё. Фараон тоже стал припоминать. Там была партия, которой досталась самая тяжелая египетская работа, и Рабиновича в неё включили, да, именно включили, а не исключили из неё. — Всё равно не мешает извиниться, — сказал галантный француз. — Если уж я извиняюсь, хотя был не в своём уме (меня, кстати, так и называли: Карл Безумный). В своём уме я бы ни за что не изгнал из страны своих подданных лишь на основании того, что у них не та национальность. Фараон согласился. Ладно, говорит. Всё равно делать нечего, почему бы не извиниться? Пошли искать Рабиновича. Заглядывали то в ту, то в другую вечность. В монарховечность, в анарховечность, в разного рода национал-, социал-, политвечности. Но никто не исключал из партии Рабиновича, все его включали — и в партию врагов, и в партию арестантов, и впартию смертников. Бывшие ребята из Союза Михаила Архангела даже возмутились: — И здесь от этих Рабиновичей житья нет! То их искали, чтобы пришибить, а теперь ищи, чтобы извиниться! Может, что-то посоветуют в вечности Советов? Кстати, там как раз и исключали из партии. Стали искать вечность Советов, но она куда-то исчезла. А ведь недавно была. И на том месте, где она недавно была, сейчас такое делается! Не только часы или дни, годы разворовали! Скоро от этой вечности вообще ничего не останется. Хоть бы Рабинович остался, чтоб можно было извиниться. Огромная собралась толпа, и каждый со своими извинениями. Хочется перед Рабиновичем извиниться — всё равно делать нечего. Но перед кем извиняться? Рабиновича нет. И партии, из которой его исключили, нет. И вечности, в которую ушла эта партия, нет… Как же теперь извиниться перед Рабиновичем?
Когда по государственным российским каналам или во время застолий дружно затягивают «Поле, русское по-оле», вряд ли кто-то вспоминает о том, что мелодию эту придумал сын киевского парикмахераЯн Абрамович Френкель...
В официальных биографиях в качестве даты его рождения значится 21 ноября 1920 года. На самом же деле Ян Френкель родился на пять лет позже... Родился в семье киевского парикмахера Абрама Френкеля. Настоящее имя будущего композитора — Ян-Томпа, так его назвали в честь эстонского революционера. В возрасте одного года Яна увезли из столицы в маленький городок Пологи. Самым священным предметом в их доме была скрипка. Абрам Френкель сам выучился играть очень поздно, профессиональным музыкантом ему уже было не стать. Поэтому, едва сыну исполнилось четыре, он вложил инструмент в детские руки. Надо отдать должное парикмахеру Абраму Френкелю: он не просто научил Яна играть, но и передал ему свое благоговение перед инструментом. А заодно и клиентов своих развлекал: стриг их, когда мальчик занимался, наигрывая трогательные мелодии. Позже композитор вспоминал, что, если фальшивил, отец извинялся перед клиентом, медленно подходил к сыну, строго дергал за ухо и возвращался к работе. Казалось, особого таланта к музыке у Яна не было. Мальчик был хорошим учеником, и только. Но когда ему исполнилось восемь лет, Абрам вдруг понял, что сын не просто играет по нотам — он будто сжился со скрипкой, сросся с ней, почувствовал её душу. Чуть позже маленького музыканта показали знаменитому педагогу киевского музыкального училища Якову Магазинеру. Тот был поражён тем, как чисто и с каким глубоким чувством играл этот болезненный мальчик. Яна зачислили в училище, сразу в третий класс — судьба будущего композитора была предопределена... После училища он без труда поступил в Киевскую консерваторию. Подрабатывал в оркестрах, бегая с концерта на концерт и жадно впитывая новые знания и впечатления. А потом наступил 1941-й. В один день мир раскололся на «до», в котором были репетиции и концерты, и «после», где шла мобилизация. Яну было всего шестнадцать. На фронт его не взяли, отправили вместе с другими студентами консерватории на Донбасс на сельхозработы. Но Френкель недолго продержался в полях. Когда-то слабый болезненный мальчик стал 16-тилетним широкоплечим мужчиной двух метров роста. А потому в Оренбургском зенитном училище совсем не удивились, когда к ним пришел записываться в армию молодой человек 1920 года рождения: Ян собственноручно исправил цифры в документах и «повзрослел» на пять лет. Именно там, в училище, вдыхая запах войны, будущий композитор написал свою первую песню, «Шёл пилот по переулку». Но засиживаться в учебном заведении не пришлось — забрали на фронт. Целый год Ян Френкель провёл на передовой. Потом было тяжёлое ранение, госпиталь и врачи вынесли смертный приговор: не выживет, надеяться можно только на чудо. И чудо произошло: раненый пошел на поправку. От военной службы его освободили, но оставаться в стороне Ян не мог. Попросился во фронтовой театр, который организовали при Московском городском управлении искусств. Одарённый музыкант пришелся ко двору: занимался музыкальным сопровождением спектаклей, сам придумывал, что играть, сам и играл. На всех инструментах по очереди: на рояле, аккордеоне, скрипке. Первый раз труппа выступала мрачной осенью 1943 года на Карельском фронте. «Концерты наши проходили в блиндажах, чаще всего в ближайшем соседстве с передовой, — вспоминал Френкель годы спустя. — Тогда впервые я понял, какая это великая жизнеутверждающая сила — искусство и как оно необходимо людям при любых обстоятельствах, в любой обстановке». Потом театр прикомандировали к Первому Украинскому фронту. Каждый концерт — под грохот обстрелов, каждое выступление — как в последний раз. Так, поднимая боевой дух солдат, отвлекая их ненадолго от тяжелой кровавой работы, Ян Френкель дошёл до Берлина. Здесь же, на фронте, случилось и третье чудо в его жизни — Наталья Меликова. Она была старше Френкеля на 14 лет, прошла всю войну, на которой, казалось бы, не до любви и сантиментов. Неприступная и горделивая, Наталья не сразу ответила на его ухаживания. Только потом станет понятно, как тяжело было будущей жене композитора пойти на сближение. Оказалось, что простоватая на первый взгляд фамилия Меликова скрывает графский титул, который в те годы мог стоить жизни. Но широкоплечий добродушный скрипач покорил графиню. Больше они не расставались. После войны Френкели поселились в Москве. Как и многие в те годы, ютились в коммуналке. Ян устроился в гастрольную труппу, выступавшую на эстрадных площадках. И его заметили: высокий, сутулый, с роскошными «чапаевскими» усами, Френкель привлекал внимание публики. Но дело было не только в харизматичной внешности. «Всеобщее восхищение вызывал Ян Френкель, — рассказывал композитор Юрий Саульский. — На своей скрипке он воспроизводил манеру лучших джазовых саксофонистов 30-х годов — Хокинза, Уэбстера, Вентуры. Звук его скрипки был очень теплым, полным, задушевным, интонации исключительно точными. Френкель также был талантливым импровизатором. Привлекала его музыкальность, какая-то истовая влюблённость в джаз. Как сейчас вижу: большого роста, слегка сутулый, он подходил к микрофону и играл на скрипке так, что всё останавливалось, замирало. Скрипка была как бы его продолжением. Это был не просто виртуоз — это был настоящий артист джаза». Вскоре московские меломаны стали «ходить на Френкеля». Столичные кинотеатры приглашали его давать концерты, он стал дирижером эстрадного оркестра, который выступал в фойе кинотеатров перед показами фильмов. Френкеля звали всюду. И он не отказывался ни от какой работы — играл в ресторанах, переписывал партитуры для именитых членов Союза композиторов, писал оркестровки. Музыканту надо было кормить семью: у Натальи и Яна родилась дочь Нина. Но это были и его «университеты»: благодаря этой вроде бы рутинной работе Френкель научился по-настоящему чувствовать композицию. Переработанные им произведения звучали по радио и телевидению, его приглашали работать над операми, пьесами, эстрадными песенками. Сам он не писал уже 18 лет. А потом случился взрыв — именно так описывал сам Френкель внезапное неистовое желание высказаться, которое его охватило. «У меня появилась потребность высказаться, неодолимое желание передать то, что накопилось в душе за прошедшие сложные годы — годы юности, войны, сурового возрождения нашей земли, — вспоминал композитор. — Мне помогла песня. Она дала мне возможность беседовать с людьми, делиться тем, что испытал, что видел. Причём я уверен: буквально обо всём можно сказать песней по-своему, не крича». И он, действительно, не кричал. Говорил со слушателями как бы полушёпотом, не пытаясь их оглушить. Бывший фронтовик, Френкель сошёлся с поэтом Константином Ваншенкиным, который много и проникновенно писал о войне. Ходил на поэтические вечера, подружился с Михаилом Таничем, Робертом Рождественским, Инной Гофф. Френкель много ездил по стране, сам пел полюбившиеся публике песни. Неожиданный взлёт композитора, конечно, не прошёл незамеченным. В Союзе композиторов нашлось немало завистников, которые и мечтать не могли о таком таланте. Хотели даже изгнать Френкеля из союза, творчество его называли «бесперспективным». Но вмешался Дмитрий Шостакович. Мэтр был краток: «Очень мелодично», — сказал он во время разбора песни Френкеля «Текстильный городок». Завистникам пришлось угомониться. Всенародная слава не принесла Френкелю богатства. Да он к нему и не стремился, слишком увлечён был творчеством.
Семья по-прежнему жила в коммунальной квартире, время от времени Наталье приходилось ругаться с соседями: едва написав новую мелодию, Френкель мчался со всех ног к телефону, звонил поэту и с энтузиазмом напевал придуманное, боясь расплескать вдохновение. Подобные домашние концерты порой будили соседей по коммуналке посреди ночи, провоцировали скандалы... Так родились песни «Кто-то теряет, кто-то находит», «Калина красная», «Обломал немало веток, наломал немало дров». Так появились мелодии, которые до сих пор заставляют нас плакать... Особенно одна — знаменитые «Журавли», в которую композитор вложил все свои воспоминания, всю боль и любовь к товарищам по фронту. «Журавли» мгновенно стали главной песней о войне. А злопыхатели снова взялись за старое: в Политбюро ЦК КПСС направили жалобу, — мол, слишком много «Журавлей». На этот раз за Френкеля вступились благодарные фронтовики. Леонид Брежнев внимательно прочёл донос и вынес резолюцию: песню исполнять, но пореже...
Можно представить, какой злостью исходили коллеги по цеху, а композитор, несмотря на всенародную любовь и славу, оставался всё тем же чуть сутулым, открытым и щедрым еврейским мальчиком со скрипкой. Никому не отказывал. Часто выступал просто для друзей. Когда мог помочь, помогал. Многие его друзья, благодаря Френкелю, получали место в очереди на жилплощадь или телефон. Сам же Френкель долгие годы так и жил с семьей в коммуналке... Светлый, жизнерадостный, открытый, Френкель был любимцем публики. Он выступал в концертных залах и в сельпо, выходил на сцену при любой погоде, в любом состоянии. Но годы и старая рана брали свое. По совету врачей Френкелю пришлось переехать в Ригу: климат там помягче. Но ни климат, ни лечение не помогли. Его не стало 25 августа 1989 года. Хоронить привезли в Москву, на Новодевичье кладбище.
Когда гроб опустили в могилу, из динамиков раздался мягкий, грустный голос Френкеля: «Мне кажется порою, что солдаты...»
1973. Пусть всегда будет солнце. Аркадий Островский, Лев Ошанин.
Талантливый четырёхлетний мальчуган Костя Баранников произнёс четыре строчки — про солнце, небо, маму и себя — изучая слово «всегда». Это было в 1928 году. Спустя 35 лет они стали известны всему миру. Через Ксению Спасскую, включившую забавное четверостишье в статью для журнала «Родной язык и литература в трудовой школе», через Корнея Чуковского, взявшего его в книгу «От двух до пяти», через классика советского плаката Николай Чарухина, нарисовавшего плакат «Пусть всегда будет солнце!», а в 1962 году строки эти дошли до Льва Ошанина, который вместе с композитором Аркадием Островским превратил их в песню «Солнечный круг»... Перевод на английский Том Ботинг, на иврит Гиди Корен, на немецкий Ханс Наумикат и Манфред Стрёбель.
----------------***---------------
В конце 1920-х годов у Владимира Кристалинского и его жены родилась девочка, которую они назвали Майей. Но ребенок прожил всего два года. Горе родителей было безутешным, и когда 24 февраля 1932 года у них снова родилась девочка, её тоже назвали Майей...
Отец Майи, Владимир Григорьевич Кристалинский, был учёным-математиком, сочинял головоломки и кроссворды, которые охотно печатали в газетах и журналах и вёл занятия в Доме пионеров, который позже стал Центральным Домом детей железнодорожников. В его кружок ходила десятилетняя Валя Котёлкина, ставшая подругой Майи на всю жизнь. Обе были музыкальны и любили петь... В школе Майя пела на вечерах, попросту, под рояль, стоящий в актовом зале. Её хвалили, пела она чисто, с артистизмом, но превратить эту игру в профессию не планировала. Двоюродная сестра отца Кристалинской, Лилия, была актрисой Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, а муж её, Павел Златогоров, — известным режиссёром, ближайшим помощником Немировича... Благодаря «тёте Лиле» и «дяде Паше» Майя ещё девочкой пересмотрела практически весь репертуар их театра. Майя хорошо училась в школе, ей легко давались математика, литература и иностранный язык. Она стала выступать в хоре Центрального Дворца детей железнодорожников, а выпускным июньским вечером 1950 года на Манежной площади Майя решилась спеть для случайной публики, но о карьере эстрадной певицы Майя не задумывалась, и поступила после окончания школы в МАИ, потянув за собой Валю... — лишь бы вместе, и девочки подали документы на факультет экономики самолетостроения. В МАИ она пела в хоре, где и разглядели в скромной, тихой девушке поставленный от природы голос. Подруга Майи по хору, будущая прима Александринки Галина Карева, настаивала, чтобы Майя посвятила себя пению. Но Майя закончила в 1955 году МАИ и получила распределение в Новосибирск.
Кристалинская и Котёлкина окончили МАИ и получили диплом инженеров-экономистов. По окончании института их распределили в Новосибирск, на авиационный завод, куда они поехали с энтузиазмом романтиков тех лет: «Мы прощаемся с Москвой, / Перед нами путь большой…» В реальности путь оказался предельно коротким. Девушки побывали в цехах, увидели там беспорядок, грязь, услышали мат-перемат и, ужаснувшись, уехали (а точнее, удрали) обратно в Москву. По тем временам это было дезертирство, что было делом подсудным... Но Б-г хранил подружек, на их жизненном пути оказались хорошие добрые люди в авиационном главке, и вскоре они, Майя и Валя, получили работу в Москве, в конструкторском бюро Александра Яковлева (прославленные самолеты «Як»).
Кристалинской весь день приходилось работать у кульмана и только в обеденный перерыв можно было потратить пятнадцать минут на репетиции концерта участников самодеятельности. Эти пятнадцать минут, а также вечера, проведённые в хоре Центрального Дворца детей железнодорожников, и были временем, отпущенным Майе на занятия искусством.. Решающим в жизни Майи стал 1957 год, – год Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. Молодой композитор и дирижер Юрий Саульский, наслышанный о способной девушке из КБ, пригласил Майю в свой оркестр. Коллектив был в основном любительский, и заниматься пришлось очень напряженно... Несколько летних фестивальных дней получились сплошным праздником – было проведено множество спектаклей, концертов и шоу. Общение участников шло на всех улицах и на всех языках. Гость фестиваля молодой Гарсия Маркес заметил: «Счастье советского народа и советского правительства в том, что народ просто не знает, как он плохо живет». Восьмого августа, в день, когда раздавали награды фестиваля, в газете «Советская культура» появилась разгромная статья под названием «Музыкальные стиляги», которая была инициирована музыкальным консерватором Д.Кабалевским и джазменом А.Цфасманом, усмотревшем в «Первом шаге» будущих конкурентов. Последовали «оргвыводы», и «Первый шаг» прекратил свое существование. Однако известность Кристалинской как певицы становилась всё шире и лето 1958-го стало для Майи судьбоносным: взяв в КБ сразу два отпуска - очередной и месяц «за свой счёт» - она отправилась на гастроли по Закавказью. Успех был ошеломляющий. Одна из юных поклонниц, не имея ничего под рукой для Майиного автографа, протянула ей свою «зачётку»... После этих гастролей Майя в КБ уже не вернулась, решив работать только на эстраде.
Вскоре ей поступило предложение от Эдди Рознера, которому в ансамбль требовалась солистка после ухода Ирины Бржевской. Предложение тем более лестное, что джазовым вокалом Майя не владела.
Кристалинская пела у Рознера и, можно сказать, конкурировала с Ниной Дорда и её шлягером «Мой Вася». Остро был необходим своя песня и она "нашлась": песня из фильма «Жажда» — «Мы с тобой два берега»:
Ночь была с ливнями И трава в росе. Про меня «счастливая» Говорили все. И сама я верила Сердцу вопреки: Мы с тобой два берега у одной реки».
Пластинка с этой песней была выпущена невиданным тиражом — 7 миллионов экземпляров! Были популярны и другие песни, которые пела Кристалинская во многих фильмах, но сама она ни разу не снялась в кино... Кристалинская демонстрировала прекрасный вокал, душевную тонкость, владела массой нюансов, проникновением в текст и человеческую психологию. Она не пропевала слова, а вникала в них. Певица записала более 100 песен на радио, среди них такие популярные, как «Аист», «В нашем городе дождь», «Девчонки танцуют на палубе», «Усть-Илим», «Царевна Несмеяна», «Текстильный городок». Когда-то их распевала вся страна… Всё это исполнялось в приятной, ненавязчивой, раздумчивой манере. «Сгусток сердечного тепла и нежности», — как кто-то отметил. И ещё песни: «А снег идет», «Неужели это мне одной», «Я тебя подожду»... Период с 1960 по 1970 год проходил под знаком Майи Кристалинской, она была, пожалуй, популярнее, чем певшие в то время Великанова, Сикора, Пьеха...
Во время гастролей в начале 1960-х годов Майя почувствовала себя нездоровой, появилась высокая температура. Врачи обнаружили у Кристалинской тяжёлую болезнь и она прошла курс лечения, но с тех пор ей пришлось выходить на сцену с косынкой на шее, скрывавшей следы облучения. Это нисколько её не портило, напротив - появились подражательницы её «фирменного» стиля. Впоследствии известные гематологи Кассирский и Воробьёв лечили Кристалинскую около четверти века, продлив ей жизнь на половину срока её жизненного пути. Майя не сдалась и продолжала выступать, втайне от всех проводя творческие отпуска на больничной койке. Страшный недуг удалось перевести в стадию ремиссии, но с тех пор её гастрольный чемодан ломился от таблеток и пилюль.. И от шейных платков – по нескольку для каждого наряда.
Майю называли «уютной», «домашней», её голос был совершенно индивидуален, как и весь облик... Тёплый и задушевный голос Майи Кристалинской стал визитной карточкой передачи «С добрым утром!». Для неё написали песни Ошанин и Островский и Майя Кристалинская стала одной из самых известных певиц тогдашней эстрады. Мало кто помнит, что и ещё один хит времени – песню «Пусть всегда будет солнце!» – первой исполнила Майя Кристалинская и только позже эта песня стала популярной в исполнении Тамары Миансаровой.
С Кристалинской сотрудничали лучшие эстрадные композиторы-песенники. Молодой Микаэл Таривердиев начинал писать именно для неё. Песни «Тишина», «Царевна-несмеяна», «Возможно», «У тебя такие глаза» стали шлягерами. Певица одной из первых исполнила на эстраде песенку Булата Окуджавы «Ах, Арбат», звучавшую до этого только в магнитофонных записях. В совершенстве владея несколькими иностранными языками, Майя записала цикл песен на английском языке: «Подмосковные вечера» Соловьева-Седого, «Течет Волга» М.Фрадкина, на польском – «Старый клен» Пахмутовой и «Москвичи» Эшпая. А в 1966 году Кристалинская получила приз телезрительских симпатий как лучшая певица СССР. Однако, прошла хрущевская «оттепель», и Гостелерадио возглавил Сергей Лапин, печально знаменитый хам с диктаторскими замашками, который невзлюбил Майю сразу; говорил, что «она не поёт, а ноет», а в её песне «В нашем городе идёт дождь» вообще усмотрел антисоветчину... Насколько певица была востребована на радио, в фирме «Мелодия», и в Госконцерте, настолько же упорно её отторгало теленачальство... 1960-е годы – годы наивысшей популярности Кристалинской, и во многом - горькие для неё годы. Ей приходилось много ездить по стране, отказаться было нельзя: популярность обязывала... Однако, болезнь постоянно проявлялась в рецидивах, и певица была вынуждена ложиться в клинику... Майя всё реже и реже стала появляться на экране телевизора, а затем её и вовсе убрали из эфира с идиотской формулировкой: «За пропаганду грусти»... Оставались живые выступления, но опала быстро распространилась и на концертную деятельность – и всенародной любимице было разрешено петь лишь в сельских клубах в райцентрах Тульской, Рязанской и Орловской областей. В 1974 году Майе Кристалинской присвоили утешительное звание Заслуженной артистки РСФСР.
И всё же в жизни Майи Владимировны произошли две очень важные встречи. Она встретила свою лучшую песню и встретила любимого, достойного её человека. Песня – это «Нежность», которая во многом обязана своим успехом настойчивости именно Майи Владимировны. Исполнилненная впервые песня особого успеха не имела, но Кристалинская упорно включала эту песню в свои концерты. В фильме «Три тополя на Плющихе», лирическим лейтмотивом фильма стала именно эта песня – «Нежность».
Теперь представить историю нашей эстрады без этой песни уже невозможно. А человека, которого Майя встретила – звали Эдуард Барклай. Молодой красавец, душа общества, Эдуард Барклай входил в высшие круги московского бомонда и запросто общался с дочерью Сталина Светланой, с дочерью Молотова, был женат на дочери Орджоникидзе. Когда его брак распался, Барклай бывший весьма успешным дизайнром и архитектором, оставался желанным гостем в лучших домах Москвы. Он и стал Майиной судьбой.
По совету Эдуарда, Майя начала появляться на сцене в элегантных платьях с высоким воротом. Он сам выбирал фасоны платьев и расцветку ткани. Кристалинская и Барклай стали жить вместе, а через некоторое время гражданский брак сменился официальным, хотя из-за болезни Майя не могла иметь детей. Они полюбили друг друга с молодой пылкостью и с заботливой мудростью зрелых людей. Их однокомнатную кооперативную квартиру он постарался сделать настоящим убежищем для усталой, измученной души своей любимой женщины. Наступили годы счастья. Барклай не подпускал Майю к работам по дому, лично следил, чтобы она вовремя принимала лекарства, и без устали напоминал жене, какая она красивая и талантливая. Не привыкшая сидеть без дела, Майя стала пробовать себя в разных ипостасях. Когда ей не давали петь, она писала культурологические статьи в «Вечернюю Москву». Он оказался искусным кулинаром, и кормил её разными изысканными блюдами. Рядом с ним она почувствовала, что такое настоящая женщина. У него было очень много друзей, которые не переставали говорить Майе: «Вы даже не представляете, какой у вас замечательный муж! Таких мужчин на свете почти уже не осталось!» Майя чувствовала это. К сожалению, Барклай тоже не отличался богатырским здоровьем – врачи обнаружили у него признаки сахарного диабета... В июне 1984 года Майя и Эдуард собирались на курорт и устроили пир для друзей. Застолье шло своим чередом, но рано утром Барклай разбудил Майю: «Майечка, мне очень плохо. Вызови скорую». И потерял сознание... буквально через несколько минут сердце Эдуарда остановилось. Его похоронили 19 июня 1984 года. Майя тяжело переживала эту потерю. «После того, как ушел Эдик, мне стало неинтересно жить», — говорила Кристалинская. Она перестала наблюдаться у Воробьева, вскоре у неё ухудшилась речь, плохо стали двигаться правая рука и нога, болезнь начала прогрессировать. Майя потеряла голос. Она не могла говорить, только набирала номер знакомых и плакала в трубку... В июне 1985 года Кристалинская легла в больницу, там она потеряла сознание, потом впала в кому. Все усилия врачей оказались тщетными... Она умерла 19 июня - в тот день, когда годом ранее был похоронен Эдуард Барклай, прожив всего лишь 53 года...
Майя Кристалинская похоронена на Донском кладбище в Москве. На мраморной стеле на её могиле можно прочесть надпись:
Ты не ушла, Ты просто вышла, Вернёшься И опять споёшь…
---------------------------------------
Грустит «Старый клён»... Тихо звучат слова «Нежности»... Ну а «Девчонки танцуют на палубе»... Нет, пожалуй, с палубы времён Кристалинской они перешли в клубы и бары, где больше стриптиза, чем песен.
Что делать? Изменилось время.
И «В нашем городе» не дождь, а бушует кризис. Сплошная безнадёжность.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО Евгений МАТВЕЕВ родился 8 марта 1922 года в селе Новоукраинка.
Учился в киношколе Александра Довженко в Киеве. С 1946 года работал в театрах Тюмени и Новосибирска. После переезда в Москву был приглашен в Малый театр. В кинематографе с конца 50-х. Славу и любовь зрителей ему принесли фильмы «Воскресение», «Поднятая целина», «Цыган», «Любовь земная», «Судьба». Последней его работой стала трилогия «Любить по-русски». Народный артист СССР и трижды лауреат Государственной премии страны...
----------------
Хотя народный артист СССР Евгений Матвеев научил миллионы кинозрителей любить по-русски, родился он в селе Новоукраинка (ныне в Скадовском районе на Херсонщине) и до 19-ти лет говорил лишь по-украински... Современным актёрам, несмотря на все старания их многочисленных пиарщиков, и не снилась популярность Евгения Семеновича: женщины влюблялись в его театральных и киногероев, мужчины уважали их за принципиальность, серьезность и основательность. Поклонницы устилали лестницу в доме Матвеева цветами и любовными записками, а когда в начале 90-х режиссеру не хватало денег на съёмки его нового фильма, их — буквально по копейке! — собирали всем миром. Красивый, обаятельный и мужественный, он, казалось, был создан для ролей героев. Макар Нагульнов в «Поднятой целине», Нехлюдов в «Воскресении», Федотов в «Родной крови», Будулай в «Цыгане», Захар Дерюгин в «Любви земной» и «Судьбе», Мухин в трилогии «Любить по-русски» - такой послужной список сделал бы честь любому актёру. Даже роль Брежнева в киноэпопее «Солдаты свободы» не испортила ему репутацию в глазах народа.
Основой сюжета одного из фильмов могла стать и личная история Евгения Матвеева: любовь земная - это о его отношениях с женой Лидией Алексеевной, с которой прожил он больше 50 лет. Говорят, больше всего Евгений Семёнович боялся пережить свою любимую Лиду, он просто не знал, что будет делать без неё... ------------- из давнего интервью:
- Евгений Семёнович, что же, по-вашему, любить по-русски? - Теперь меня считают большим специалистом по любви. Не знаю, чем я угодил. Наверное, тем, что во всех своих фильмах я женщин ставил выше уровня земли. Любить - значит отдать. Не брать, а отдать. Есть ещё такое русское слово - целомудрие. Я его произношу и боюсь, что мне скажут: «Ну, дед, ты даёшь!» Пропало это слово. А есть ещё одно хорошее слово - жалеть. Я не помню, где это вычитал. Встречаются две женщины-подружки. Одна вышла замуж, и другая спрашивает: «Ну как он?» И слышит: «Он жалеет меня». Вам не кажется, что здесь больше, чем любит? Жалеет - значит, бережёт, защищает. Как птенчика в руке, который выпал из гнезда. Мне кажется, так любят по-русски. Сам он умел любить. И жалеть. Иначе бы не прожил больше полувека с одной женщиной - Лидией Алексеевной. В Лидочку свою влюбился, когда она пела на сцене Тюменского музыкального театра. - Ой, какой голос был - серебристый ручеёк! Потом в фильме «Судьба» появится безумно нежная песня «Мы - долгое эхо друг друга». Она про них - про Матвеева и его жену. А ведь молва его то на Людмиле Хитяевой женила, то на Вии Артмане, то на Ольге Остроумовой... - Как я не буду своей Лидой восхищаться! - скажет Евгений Семенович про жену. - Сколько она вытерпела, когда ей звонили, писульки всякие невероятные писали... У Матвеева были романтические увлечения. И даже из дома он однажды уходил. Но вернулся. - Не бывает безоблачной любви. Но терпение и борьба за любовь должны быть всегда...
1 июня, когда он умирал, с ним рядом была вся семья. «Я не видел плачущего большевика», - когда-то говорил про жену Матвеев. Когда он умирал у Лидии Алексеевны на руках, она заплакала...
Дата: Пятница, 10.03.2017, 06:08 | Сообщение # 264
настоящий друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 674
Статус: Offline
Любимого артиста нет с нами уже 13 лет...
О том, как живут и как умирают народные артисты - наш разговор.
...А ведь поначалу Борислав и не думал поступать в театральный. После горного техникума работал прорабом на стройке, потом устроился на завод «Арсенал». И только когда активного участника художественной самодеятельности заметили и посоветовали попробоваться «на актёра», он решил сдавать экзамены. Прошёл с первого раза. Но вот беда — никто из преподавателей не брал его на свой курс: невзрачный, некрасивый, маленький... Позже актёра рассмотрели. Сценаристы стали писать специально для него роли. Не всегда, правда, Брондуков с лёту проходил худсоветы. Особенно тяжело было после «Афони», где он сыграл алкаша Федула, а режиссёры продолжали предлагать ему «федулов». Можно только представить, каково было Виктору Мережко отстоять «алкаша» Брондукова на главную роль в фильме «Вас ожидает гражданка Никанорова», сделанную специально под артиста. «Брондуков — герой-любовник? Да ещё с Гундаревой?! Этого не может быть!»
Все несчастья актёра начались после первого инсульта... Борислав рассказывал, что тогда ему помогал весь Союз, из Питера самолетом присылали церебролизин, из Москвы Мережко передавал прочие лекарства. Брондукову тогда было 46 лет, его жене Катерине - 34. Она вышла за него, как Бога за бороду схватила. Брондуков помог ей поступить в театральный институт, вместе с Катей работал в картине Николая Мащенко "Комиссары". Фильм оказался "в руку" - Катя играла медсестру, спасающую героя-Брондукова. В жизни она стала для Брондукова сиделкой и женой. Катя прожила с Брондуковым 30 лет и 3 года. Она, девочка из поселка Быковня, поймала своего "Броню" как золотую рыбку, которая должна была, но не смогла выполнить все желания. Первое желание - квартира. Брондуковы долго жили в коммуналке, в одной комнате с матерью Борислава и старшим сыном Костей. Когда родился второй, Богдан, получили квартиру на окраине Киева - двухкомнатную на пятерых. Через 15 лет, когда коллеги Брондукова получили жилье в элитном доме в центре Киева, вспомнили и о Бориславе. Ему выпала четырёхкомнатная квартира рядом с Национальным банком Украины. Правда, без ремонта, без паркета и даже без штукатурки на стенах... Пока эту "хату" привели в пригодный для жилья вид, Брондуковы оказались совсем на мели.
Второй Катиной мечтой было разъехаться с матерью Борислава. "Она меня невзлюбила, - рассказывала Катерина, - Думала, если я моложе Бронечки на 12 лет, то буду "гулять". Она не приняла меня до последнего дня". Иммиграция Брондуковых под Киев, в Быковню, была донельзя вынужденной. Борислав уезжать в имение не хотел, - невзлюбил его с тех пор, как тесть заявил, что Брондуков на земле не хозяин. Борислав обиделся так, что не показывался в селе и после смерти тестя...
Когда у Борислава в 1993-м случился второй инсульт, рядом никого не оказалось. Люди, называвшиеся друзьями, остались за стеной болезни, жить было не на что, дорогие лекарства оказались недоступными... Катерина сдала киевскую квартиру ("её никто не решался снять, все приходили как в музей, и исчезали") и увезла мужа в деревню. В хате, где никто не жил долгие годы, затеяла ремонт. Образовались и "помощники" - кандидаты в депутаты, присылавшие строительные бригады. Те замеряли углы в "имении" и исчезали... Катя с сыновьями осилила ремонт в комнате Брондукова. Особо тщательно белили потолок - лежачий больной всегда вверх смотрит. По стенам Катя развесила фотографии Брониных родных. Особенно - отца. Он спас Брондукова в детстве. Муж ей рассказывал: "Когда мне был месяц от роду, я заболел коклюшем. Отец взял меня на руки и понёс по селу. Навстречу ему - старая бабця, она сказала: "Если хочешь спасти сына, каждое утро в 4 часа носи его над "галом" - это болотистое место с йодистыми испарениями. Он не ленился, действительно вставал в 4 и носил меня. Я быстро поправился".
Рассказывает друг Брондукова, известный украинский актёр Константин Степанков:
Катерина стала второй женой Борислава, с первой его развели "по справке"...оказалось, что у неё психическое заболевание". После развода Брондуков здорово запил.. Брондуков говорил, что пьянство - бич актеров. А сам всё время попадал в опасные истории. В Питере чуть не погиб. "Он поехал играть администратора Варенуху в "Мастере и Маргарите" у Кары и попал в опалу Булгаковской мистики: - Боря хотел поменять деньги и ждал во дворе открытия кассы. Вдруг удар, он упал, потерял сознание, очнулся в грязном подъезде. Позже оказалось: Борю сбила машина, её подвыпивший водитель испугался и отволок Брондукова в подъезд - умирать". Актёр быстро поправился и после этого удара, сумев стать на ноги после первых двух инсультов, он даже снимался. Но он не комедийный актер, он - трагик. Лучшая его роль - в фильме "Каменный крест". Он там вора сыграл... Брондукова никто не называл паспортно - Бориславом. Друзья звали Борей, жена Броней, а энциклопедия "Кто есть кто на Украине" окрестила его Брониславом..
Правильное имя Брондукова вспомнили только поле смерти. Актёра похоронили "среди своих" - на дальней аллее киевского Байкового кладбища, рядом с бывшими друзьями-актёрами, с Иваном Миколайчуком. В последние годы Брондуков видел только троих людей - жену и сыновей, никаких почитателей, друзей и родственников.
"Мы были совсем одни, - говорит Катя. - Врачи к нам не приходили - в Быковню далеко ехать, только названивали и спрашивали, как дела. Пару раз приезжал тогдашний директор Киностудии им. Довженко Николай Мащенко. Появлялись какие-то бандиты, но не грабили нас, а оставляли деньги. Ещё была девочка-менеджер группы "Би-2". Она узнала, где живёт Брондуков, приехала, тоже денег дала". Все это время Брондуков жил и лечился на деньги, вырученные Катей от сдачи квартиры, на 1000 рублей, ежемесячно присылаемых из российской Гильдии киноактеров, и на пенсию в 80 долларов. За заслуги перед Отечеством Брондукову пообещали доплату - около 15 долларов. Но когда пошли их получать, долларов оказалось... всего 10.. Заслуги переоценили?!.. Родные уверены, что его подкосили бедность и ощущение собственной ненужности. Брондуков в 1990-е годы жил в беспросветной нужде и забвении – не было денег даже на покупку мяса и хлеба... Последний раз на экране Борислав Брондуков появился в картине «Хиппиниада, или Материк любви», третий инсульт случился прямо во время съёмок, в 1997-м. Озвучить сыгранное Брондуков уже не мог, он слёг без речи и движения. Катерина рассказывала: "Бронечка всё понимал, когда по телевизору показывали «Афоню», он стонал и сжимал мою руку - повышалось давление, и он так просил сделать ему укол..." С тех пор актёр не говорил и почти не двигался. Ему нравилось смотреть телевизор. Он плакал, когда видел на экране свои фильмы, а они часто попадались - Брондуков снялся в 130 картинах, доказав, что маленьких ролей не бывает. Только плакал и… смотрел... Плакал, когда приходил его навестить кто-то из товарищей по советскому ещё киношному цеху. Плакал, видя на телеэкране «Афоню» или «Приключения Шерлока Холмса». Плакал, если рядом заходил разговор о его болезни… Борислав Николаевич слышал, что говорят вокруг, но никто не знал, о чём он думает. С окружающим миром Брондукова связывали глаза..
Однажды в доме Брондуковых раздался звонок. Звонили из Харькова с телевидения. «Хотим снять сюжет о нашем любимом артисте». «Какой сюжет? – возмутилась жена. – Бронечка не двигается, не разговаривает…» И всё-таки телевизионщики её уломали. Приехали. И тут случилось неожиданное: увидев камеру, Борислав Николаевич сполз с кровати, встал на ноги и попытался сделать шаг. И вдруг заплакал – от бессилия. Харьковчане сняли его и сами разрыдались… Позже сюжет, снятый ими, показали по НТВ. И началось: простые люди звонили из Киева, Харькова, Донецка, Москвы, Петербурга, Нью-Йорка, Иерусалима… Звонившие негодовали: почему украинская пресса так долго молчала о том, что Брондуков в беде? Почему власти безразличны к народному артисту Украины? Интересовались, чем можно помочь. И помогали: не на словах – на деле. Умер Борислав Брондуков в 66 лет, через 10 дней после празднования дня рождения, 10 марта 2004 года в пять часов вечера. После отпевания в Свято-Алексанровском костёле похоронен в Киеве на Байковом кладбище.
До третьего инсульта ("удары" разделили жизнь Брондукова на этапы) Катя промышляла надомным шитьём. К ней приходили не столько ради новых ситчиков, сколько "чтобы Брондукова посмотреть". Последние годы у Кати руки до шитья не доходили. Болезненный груз она несла сама, на сыновей старалась не перекладывать:"Хватит, что они из-за нас в селе живут". До последнего дня Катерина и Борислав жалели лишь о том, что не уехали в Москву: "Там жизнь била ключом, нас туда очень звали, особенно после "Афони", квартиру давали, мы её даже видели. Я виновата, что побоялась срываться с места"...
Дата: Суббота, 25.03.2017, 03:08 | Сообщение # 265
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 319
Статус: Offline
ВСЁ ПРОЙДЁТ - ТОЛЬКО ВЕРИТЬ НАДО!
80 лет назад родилась МАРИЯ ПАХОМЕНКО, ставшая любимицей всей страны... ... девочка из белорусской деревушки с мелодичным названием Лютня, всегда мечтала о сцене: «Поёт на уроках!» — жаловались учителя родителям. Правда, карьера солистки Машу пугала — по её собственному признанию, ей не хватало уверенности в своих силах, поэтому вместе со школьными подругами она организовала квартет, в котором с удовольствием пела. Вместе с ним Машу, в то время студентку радиотехнического института, зачислили в музыкальный ансамбль при Ленконцерте. Там она познакомилась с начинающим композитором Александром Колкером, они поженились (Александр Наумович ухаживал так настойчиво, что просто не оставил ни единого шанса своим конкурентам), и первая же композиция, которую он написал для Марии, — песня к спектаклю Театра имени Комиссаржевской «Качает, качает...» — стала шлягером, а исполнительницу сделала знаменитой.
Впервые она вышла на сцену в 1963 году, и вскоре песни Марии Пахоменко — «Стоят девчонки», «Карелия», «Матросские ночи», «Гуси-лебеди», «Лучше нету того цвету», «Мужчины», «Сладка ягода» и, конечно же, «Ненаглядный мой» — пела вся страна, а без певицы не обходился ни один радио- или телевизионный концерт. Её популярность в то время не знала границ. После выхода двух с половиной миллионов пластинок с песнями Пахоменко певица получила «Нефритовую пластинку», которую вручали на международном конкурсе грамзаписей MIDEM в Каннах, а в 1971 году первой в Советском Союзе удостоилась Гран-при престижного «Золотого Орфея» за исполнение песни "Чудо-кони".
Говорят, Пахоменко могла стать даже «женой Штирлица» — Татьяна Лиознова предлагала ей эту роль, но Мария отказалась — её отпугнули слова «многосерийный фильм», она не могла потратить несколько месяцев на съёмки. Возможно, узнай певица, что речь идёт об эпизоде, всё сложилось бы по-другому...
В творчестве Пахоменко среди самых известных песен: "Стоят девчонки", "Школьный вальс", "Это не секрет" (с ансамблем "Поющие гитары"), "В день свадьбы", "Песня о добром человеке", "Яблочко румяное", "Тихие города"..
В период с 1964 года по 2000 год записи выступлений Пахоменко были изданы миллионными тиражами на гибких грампластинках, дисках-гигантах, аудиокассетах и компакт-дисках. Со временем Марию Леонидовну перестали приглашать на телевидение и радио — видимо, сочли её творчество неформатным, — а поводов для разговоров и сплетен и, как следствие, статей в жёлтой прессе, эта скромная женщина не давала...
Мария Леонидовна с дочерью Натальей
Ещё за год до смерти Пахоменко уверяла журналистов: «Хоть сейчас выйду на сцену!». Увы, это было сказано в период кратковременной ремиссии — в то время Мария Леонидовна была уже тяжело больна — Альцгеймер превратил моложавую и ухоженную женщину в дряхлую старушку...
105 лет назад родился известный советский актёр театра и кино Ефим Копелян
В 1957 г. на студии «Арменфильм» решили снять картину о революционере Камо. Начали искать актёра на главную роль, но требовательные режиссёры (их было два) отвергали одну кандидатуру за другой. Кто-то из ассистентов вспомнил о фильме «Пролог», где одну из главных ролей великолепно сыграл ленинградский актёр Ефим Копелян. Решили попробовать его, однако выяснилось, что он не армянин, а чистокровный еврей.
Казалось бы, какие проблемы, но из местного ЦК раздался окрик: «Роль армянина-революционера должен играть только армянин!». Поиски возобновились, и Ефима Копеляна заменили на Гургена Тонунца, которого нашли… в Кустанайском драматическом театре. Друг Копеляна, актёр и режиссер Арам Карапетян, вспоминал, что однажды спросил «неудавшегося Камо», откуда у него такая странная фамилия. Он ответил: – Вероятно, мои предки носили фамилию Каплан, но для евреев существовала черта оседлости. Чтобы её избежать, стали называться Копелянами. А впрочем, Б-г его знает почему. – И у тебя совсем нет армянской крови? – спросил Карапетян. – Ни капли, – улыбнулся Ефим. – Ни со стороны родителей, ни со стороны бабушек и дедушек? – допытывался неугомонный Арам. Копелян рассмеялся: – Знаешь, наш разговор напомнил мне один анекдот. В поезде едут еврей и китаец. Еврей спрашивает китайца: «Скажите, вы случайно не еврей?» – «Нет, я китаец». – «А папа ваш не еврей?» – «Нет, папа тоже китаец». – «А мама?» – «И мама китаянка». – «Ну, тогда, может, отец мамы был еврей?» – с надеждой спросил попутчик. Китайцу все это надоело, и, чтобы отделаться от назойливых вопросов, он воскликнул: «Да, да, я еврей!» – «Что вы говорите?! – удивился еврей. – А почему тогда вы так похожи на китайца?»
Сын Залмана Давидовича и Маши Мордуховны Копелян из забытого Б-гом небольшого белорусского местечка Речица не был похож на китайца. Он, как вы понимаете, был чистокровным евреем (чего, кстати, никогда не скрывал) по факту рождения, что не помешало ему поступить в Ленинградскую Академию художеств: молодой провинциал собирался стать архитектором, а не актёром. Но случилось то, что случилось. Не знаю, какой бы архитектор получился из Копеляна, но актёр из него вышел прекрасный. Как известно, человек предполагает, а Б-г располагает.. Поддавшись уговорам приятеля, 17-летний юноша бросил Академию и поступил в студию при Большом драматическом театре, тем более что какой-никакой театральный опыт у него был – студент подрабатывал в массовых сценах в спектаклях того же БДТ. Тогдашний главный режиссёр театра Константин Тверской обратил внимание на талантливого студийца и через некоторое время доверил ему роль лорда Грея в спектакле «Жизнь и смерть короля Ричарда III». От учебной студии до профессиональной сцены молодому Копеляну оставался всего лишь шаг, и он его сделал, став в 1935 г. артистом БДТ. Но поначалу всё складывалось не совсем удачно. До войны Ефима занимали в эпизодических ролях, после – давали роли «неположительных» героев, и он мог бы так и остаться одним из многих игравших на этой сцене, если бы… Если бы не Георгий Товстоногов, при котором и взошла звезда Ефима Копеляна. Товстоногов взял умирающий театр в 1956 г., вернул его к жизни, обновил репертуар, труппу, естественно, привнёс свои принципы работы и с актёрами, и с драматургами. И через непродолжительное время превратил БДТ в один из лучших театров страны. При нём Копелян стал одним из ведущих актёров БДТ. Новый главный разглядел в актёре то, чего не замечали другие режиссёры, использовавшие его в одном и том же отрицательном амплуа. Он увидел в нём актёра-художника – яркого, выразительного, способного создавать глубокие и неоднозначные сценические образы. Хорошего режиссёра можно сравнить с музыкантом, талантливого актёра – с инструментом. Например, скрипкой.. Товстоногов был не просто хорошим режиссёром, он был режиссёром выдающимся. Копелян был не просто рядовым актёром, он был актёром одарённым. «Музыканту» оставалось только извлечь мелодию из «скрипки», чтобы она зазвучала так, как ему это было надо. Товстоногов извлёк – и Копелян «зазвучал». И стал играть самые разные роли: главные и эпизодические, романтические и героические, трагические и комические – от Эрнесто Рома в спектакле «Карьера Артуро Уи» до Саввы Морозова в «Третьей страже». Товстоногов занимал его и в классическом репертуаре, и в современном, во всех своих лучших спектаклях – «Горе от ума» (Горич), «Три сестры» (полковник Вершинин), «Я, бабушка, Илико и Илларион» (Илларион), «Пять вечеров» (Ильин). Копелян был актёром характерным, мог с одинаковым блеском сыграть героя-любовника, героя-злодея, героя-короля и героя-лакея. Товстоногов использовал все его актерские данные в полную силу. Оба были мастерами, и оба нашли друг друга. Как ни странно, кинематографическую известность и славу Копеляну принёс… голос, хотя в кино он снимался с начала 1930-х. Но… Когда летом 1973 г. на ТВ демонстрировался сериал Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны», улицы городов пустели, и (не преувеличиваю) всё население Советского Союза приникало к экранам телевизоров. В главной роли снимался Вячеслав Тихонов. Ефим Копелян читал текст от автора. Снимались там и другие замечательные актёры. Но только о «закадровом» Копеляне тогдашняя критика писала, что он может в равной степени разделить успех Тихонова–Штирлица, более того – успех фильма. Татьяна Лиознова вспоминала: «Я позвонила в Ленинград и просила передать, что коленопреклонённо прошу его прочитать авторский текст. Работать с ним было наслаждением… Мы стали соратниками. Его голос звучит так, будто он знает больше, чем говорит…». А другой участник съёмочной группы рассказывал, что когда Копелян приезжал на съёмки, то говорил: «Я у вас не Ефим Захарович, а Ефильм Закадрович – я же всё время за кадром». Это был не первый случай, когда Копелян озвучивал текст, но единственный, который сделал его знаменитым на всю страну. Не каждому это дано. Копелян много снимался в кино. Играл самые разные роли, самого разного диапазона. В 1958 г. режиссёр С. Васильев снял масштабный историко-революционный фильм «В дни Октября» по книге Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир». Фильм получился слабым, но этот «мелкий» недостаток искупало первое появление на экране фигур таких большевиков, как Троцкий, Зиновьев и Каменев, ходивших при Сталине в «бандитах и убийцах». Они и в этом фильме не были показаны «белыми и пушистыми», но сам факт возникновения из небытия этих революционеров был весьма значительным и важным для жизни общества. На роль главного «злодея» режиссер пригласил Копеляна, и Копелян в силу своего таланта успешно справился с ролью «политической проститутки» «иуды Троцкого» (по определению Ленина). А в 1965 г. в фильме В. Чеботарёва «Как вас теперь называть?» он сыграл роль немецкого полковника Кольвица. За полковником последовал Бурнаш в самом популярном советском приключенческом фильме 1960-х «Неуловимые мстители», затем – генерал Сергеев в дилогии «Ошибка резидента» и «Судьба резидента», Свидригайлов в картине «Преступление и наказание», Бобруйский-Думбадзе в «Опасных гастролях», доктор Дорн в чеховской «Чайке» и другие. Диапазон, как и в театре, был широк и почти безграничен, режиссёры это знали и наперебой звали актёра в свои картины – ежегодно Ефим Копелян снимался в пяти-шести фильмах, а за всю свою карьеру в кино сыграл более чем в 80 фильмах и никогда не стыдился того, что сделал в кино.
Звезда Копеляна закатилась 6 марта 1975 г. Он сумел выкарабкаться из первого инфаркта, второй же оказался роковым. Жена, актриса Людмила Макарова, вспоминала, что в этот день навестила супруга в больнице: «Он был бледен, но ни на что не жаловался. В больнице было довольно холодно, неуютно, и я ему сказала: «Слушай, поедем домой, хватит тебе здесь лежать». Он ответил: «До конца лечения немножко осталось, я доживу здесь, сейчас пообедаю, отдохну». Я передала ему тёплые ботинки, поменяла бельё. И он пошел провожать меня на автобусную остановку. Это было в три часа дня… Вечером… возвращаюсь домой, а у подъезда – почти вся труппа и врач наш из БДТ. Говорит осторожно: с Фимой хуже стало. Тут я глянула на Стржельчика. Он стоял молча, весь какой-то… И я всё поняла…». Последней ролью, которую Копелян сыграл на сцене, была роль Тулупова в спектакле «Три мешка сорной пшеницы» по В. Тендрякову. В БДТ актёр проработал 43 года. Не изменив ни себе, ни театру. За два года до смерти его удостоили звания народного артиста СССР, через год после смерти – присвоили Государственную премию РСФСР за работу в фильме «Семнадцать мгновений весны». Его похоронили на Литераторских мостках Волкова кладбища в Петербурге. На могиле установили памятник – гранитную стелу с древнегреческой театральной маской. На камне выбита надпись: «Ефим Копелян». Когда Копелян умер, Товстоногов сказал:«Из театра ушла совесть»...
Дата: Пятница, 21.04.2017, 02:59 | Сообщение # 267
Группа: Гости
95 лет назад родился человек, фильмы которого помнят и знают не только бывшие граждане исчезнувшей уже страны, его фильмы знают и помнят в Европе и Америке...
Станислав Ростоцкий родился 21 апреля 1922 года в городе Рыбинске. Его отец Иосиф Ростоцкий был врачом и руководящим работником в системе здравоохранения, а мама, Лидия Ростоцкая– домашней хозяйкой. В детстве Станислав Ростоцкий подолгу жил в деревне, любил природу, и его жизнь мало чем отличалась от жизни миллионов его сверстников – в ней был не очень устроенный быт, хлебные карточки, перешитые из отцовских брюк штаны и жизнь в городской коммуналке...
В пятилетнем возрасте Станислав впервые увидел картину Сергея Эйзенштейна «Броненосец «Потёмкин», а в четырнадцать лет он попал на кинопробы к великому режиссёру, был утверждён на роль и принял участие в съёмках фильма «Бежин луг». В 16 лет Ростоцкий вновь пришёл к Эйзенштейну и сказал, что «согласен чистить ему ботинки, бегать в магазин и мыть посуду, если он за это будет его учить». Эйзенштейн рассмеялся и взамен посуды и гуталина предложил Ростоцкому для начала изучить импрессионистов, музыку Равеля, Дебюсси, «Человеческую комедию» Бальзака, японское искусство и русскую классику.. Дружба Ростоцкого с мастером продолжалась до конца жизни Эйзенштейна, но режиссурой они практически не занимались. Великий режиссёр убеждал ученика, что режиссуры не бывает без знаний и Ростоцкий продолжал упорно заниматься в твёрдой уверенности, что вскоре поступит в Институт кинематографии. Однако началась война, и ВГИК был эвакуирован. В мирное время Станислав числился после призыва 1940 года нестроевым из-за болезни позвоночника, однако в феврале 1942 года его призвали в армию. Сначала он проходил службу в 46-й запасной стрелковой бригаде, расположенной у станции Сурок в Марийской АССР, а в сентябре 1943 года Станислав попал на фронт, где ему довелось воевать гвардии рядовым в 6-м гвардейском кавалерийском корпусе. Он участвовал в боях, пройдя путь от Вязьмы и Смоленска до Ровно... 11 февраля 1944 года на Западной Украине под городом Дубно Станислав Ростоцкий получил тяжёлое ранение, был госпитализирован в Ровно, потом в Москву, и перенёс несколько операций, в результате которых у него была ампутирована нога. В августе 1944 года он был признан инвалидом войны второй группы, вернулся в Москву и стал студентом Института кинематографии, попав в мастерскую к Григорию Козинцеву. Именно во ВГИКе Ростоцкий познакомился со своей будущей супругой актрисой Ниной Меньшиковой, которая тоже училась во ВГИКе, в мастерской Сергея Герасимова. На Ростоцкого она сразу обратила внимание, но завоевать его сердце всерьёз не рассчитывала... В браке с Ниной у него родился сын Андрей, ставший позже известным актёром...
В 1952 году Станислав получил направление на студию имени Горького, где ему предложили подумать о съёмках художественного фильма. Друзья подсказали Станиславу, что в редакции журнала «Новый мир» лежит повесть Гавриила Троепольского «Прохор семнадцатый и другие», которую пока не разрешают печатать по идеологическим соображениям и Станислав Ростоцкий решил снять по ней фильм. Когда картина была готова, во время её показа на худсовете Сергей Герасимов шепнул на ухо Ростоцкому: «Стасик, вы что - самоубийца?».. Фильм тут же положили на полку, а режиссёра объявили контрреволюционером.
В 1957 году Станислав Ростоцкий снял ещё одну картину, посвященную проблемам села - «Дело было в Пенькове», главным героем был добрый, честный и непростой деревенский парень, задира, радеющий за справедливость, сыгранный Вячеславом Тихоновым. В этом фильме многое было новаторским и необычным - особенно жизненная история и характер главного героя Матвея. Картина получила множество замечаний и возражений, среди которых было даже такое неожиданное утверждение, что песня, которую впоследствии пел весь народ СССР «Огней так много золотых на улицах Саратова», - аморальна, потому что советская девушка не может любить женатого мужчину.. Фильм назвали клеветой на колхозный строй, была организована кампания по его обсуждению и осуждению – чиновники от кино изо всех сил старались доказать, что картина вредна и недостойна того, чтобы её увидели советские зрители. Было сделано всего 10 копий, вышедших в ограниченный прокат, после чего стали поступать многочисленные восторженные отклики зрителей. Прокатчики поняли, что показ ленты - гарантированное выполнение планов, и картина начала активно показываться на экранах СССР. Актриса Светлана Дружинина, сыгравшая в фильме «Дело было в Пенькове», рассказывала о Станиславе Иосифовиче: «Это мой по-настоящему первый учитель. Я невероятно благодарна Ростоцкому. Он научил меня тому, чему не учат в институте. Он был человеком военной закалки. На войне он потерял ногу, будучи совсем молодым парнишкой. Поэтому он был невероятно рискованным режиссёром. У него было какое-то удивительное чутьё на то, чтобы выбирать артисток. Когда он мне предложил пробы в «Дело было в Пенькове», для всех это был полный шок. Я - девочка, закончившая балетную школу Большого театра, училась всего один год на актерском факультете.. Нужно отдать ему должное, он научил меня не только риску брать молодых никому не известных артистов, но и удивительно тщательной работе с ними».
В 1959 году Ростоцким была снята в Чехословакии картина «Майские звёзды», а в 1962 году – картина «На семи ветрах. Эти были фильмы военной тематики, и главное место в них занимали судьбы людей. На просмотре фильма «Майские звёзды» один из чешских режиссёров сказал: «Эта картина снята очень просто – сердцем». Фильм с большим успехом показывался в Чехословакии, и хорошему отношению чешских зрителей к картине не помешали даже трагические пражские события 1968 года. Через 30 лет, в 1989 году, в Праге состоялась повторная премьера «Майских звёзд», она прошла с огромным успехом и при участии всех занятых в фильме ведущих актёров.
В 1963 году появился короткометражный фильм Ростоцкого «Зимние этюды», а в 1965-м двухсерийная экранизация новелл Михаила Лермонтова «Бэла», «Тамань» и «Максим Максимыч», получившая название «Герой нашего времени».
Следующая лента режиссера называлась «Доживём до понедельника», и стала одной из самых удачных режиссёрских работ Ростоцкого, так как произвела на зрителей огромное впечатление, а сам он благодаря этому фильму открыл новое направление в кинематографе для юношества. Местом действия фильма стала школа, представшая сколом общества и автор фильма фактически заявлял протест против всеобщей стандартизации в воспитании молодого поколения... Картина чудом вышла на экраны: фильм был снят в рекордно короткие сроки - за три с половиной месяца, и запрет на съемки просто не успел прийти. Тогдашний министр кинематографии высоко оценил картину, но потребовал внести около тридцати поправок, из которых Ростоцкий соглашался лишь на три. Чиновники решили показать картину в Доме кино делегатам Всесоюзного съезда учителей... по всей видимости, кинематографическое начальство рассчитывало на неприятие фильма участниками съезда. Перед показом на сцену вышли режиссёр Станислав Ростоцкий, а также актёры Вячеслав Тихонов, Нина Меньшикова, Ирина Печерникова, сыгравшие главные роли, и другие артисты, занятые в картине. И когда после завершения показа в зале зажёгся свет, учителя, стоя, скандировали: «Мо-лод-цы!» Только за первый год проката картину «Доживём до понедельника» посмотрели более 90 миллионов зрителей. Лента была удостоена Государственной премии СССР и Гран-при на VI Московском международном кинофестивале в 1962 году.
В начале 1970-х Ростоцкий вновь обратился к теме Великой Отечественной, и в 1972 году им был снят фильм «А зори здесь тихие» по повести Бориса Васильева. Картина получилась настолько проникновенно трагической, что не могла оставить равнодушным ни отечественного, ни зарубежного зрителя. Натурные съёмки фильма «А зори здесь тихие» проходили в Карелии, неподалёку от деревушки Сяргилахта в Пряжинском районе, а остальные - в павильонах киностудии «Мосфильм». Кастинг на главные роли в фильме проходил очень тяжело: Ростоцкий крайне придирчиво отбирал претенденток, отсмотрев за всё время несколько сотен актрис... Для Елены Драпеко, Екатерины Марковой, Ирины Долгановой и других артистов роли в фильме «А зори здесь тихие» стали дебютом в кино. Ростоцкому стоило огромных усилий уговорить актрис сниматься в сценах обнажёнными. Девушки долго отказывались, но уступили уговорам режиссёра. Были отсняты сцены в бане, а также ещё одна сцена, во время которой девушки-зенитчицы загорали на брезенте.. Худсовет «Мосфильма» потребовал исключить сцены из картины, первую Ростоцкому удалось отстоять, а вот второй эпизод пришлось удалить. Сам режиссёр об этой работе рассказывал: «Меня вытащила из боя женщина. На своих руках. Она была доброволкой, воевала на фронте до победы. Красивая женщина и очень хороший человек. После войны вышла замуж, у неё было двое прекрасных детей. Но погибла она всё равно от войны. Рак мозга, который, естественно, связан с тем, что она пережила. На фронте её звали Аня Чегунова, потом она стала носить фамилию мужа - Бекетова. Она не видела картину «А зори здесь тихие...» - к тому времени уже ослепла. Я привёз её на студию и во время показа рассказывал, что происходит на экране... Таким образом, она сумела её «посмотреть». Аня знала, что я в огромной степени снимал этот фильм как благодарность ей и как благодарность всем тем женщинам, которые помогли многим бойцам остаться в живых»...
В общей сложности только за год две серии картины посмотрели более 135 миллионов человек. Фильм «А зори здесь тихие» стал лауреатом нескольких международных кинофестивалей, а Голливудской академией киноискусства признан одной из пяти лучших мировых картин года. Этот фильм занимает 10-е место в списке самых посещаемых фильмов советского кинопроката.
Борис Васильев рассказывал: «А зори здесь тихие» была представлена на «Оскара», и Станислав поехал в Америку. Вернулся без приза, но страшно счастливый: «Ты не представляешь, какому фильму мы проиграли! Гениальному фильму». Проиграли мы тогда «Скромному обаянию буржуазии» Бунюэля, и он искренне радовался чужому успеху. И ещё одну важную вещь я скажу. При всей режиссерской жёсткости на съёмках, когда он монтировал фильм, он плакал»...
В 1977 году Станислав Ростоцкий снял картину «Белый Бим Черное ухо». Несмотря на то, что режиссеру не давали её снимать целых три года, фильм после выхода был удостоен Ленинской премии, Гран-при фестиваля в Карловых Варах, а также многих других наград... В фильме «Эскадрон гусар летучих» в роли Дениса Давыдова Ростоцкий снял сына Андрея, мгновенно ставшего знаменитым. Творческая судьба знаменитого отца эхом отразилась и на творческой судьбе его сына. А в 1998 году сам Станислав Ростоцкий снялся в многосерийном телевизионном фильме режиссёра А.Орлова «На ножах» по роману Лескова, исполнив роль генерала Синтянина.
В начале 1990-х годов Ростоцкий перестал снимать кино, жил с женой на немногочисленные накопления, пенсию инвалида войны и президентскую пенсию, составлявшую тысячу рублей.
Начало 2001-го года Ростоцкий проводил время преимущественно в доме под Выборгом, на берегу Финского залива. Именно поэтому в Выборге регулярно проводился кинофестиваль «Окно в Европу», который задумал Ростоцкий. 10 августа 2001 года он в очередной раз ехал в Выборг на кинофестиваль «Окно в Европу» и когда до места назначения оставались считанные километры, Ростоцкий внезапно почувствовал резкую боль в груди... ... у режиссёра случился сердечный приступ . Всего через год после смерти отца Андрей Ростоцкий погиб на съёмках своего фильма в Красной Поляне, сорвавшись с горы.. Нине Меньшиковой выпала участь на шесть лет пережить своего мужа и на пять лет сына.
Светлана Дружинина рассказывала: «Говорят, каждому отмерено количество шагов, слов, вздохов. Вероятно, вся его семья прожила какой-то такой бурный поток жизни, что совершенно невероятным образом очень быстро или ушла в мир иной, или ушла из кинодеятельности. Я Андрюшу Ростоцкого знала очень давно, я знала его ещё у мамы в утробе. Потому что «Дело было в Пенькове» снималось в тот момент, когда Нина Меньшикова носила под сердцем дитя. Она так хорошо сыграла у него в «Доживем до понедельника» и очень осторожно относилась к своему участию в его кино. Она сказала: «Стасик влюбляется во всех своих артисток. Я не хочу ему мешать. Пусть он будет влюблён, он как Пигмалион. Поэтому всякий раз, когда он снимает, я или ухожу из павильона, или, в лучшем случае, стараюсь не смотреть ему в глаза, чтобы не мешать ему. Потому что он частицу своей души, этой влюблённости передает магическим способом на целлулоид и плёнка запечатлевает все оттенки человеческих чувств и взаимоотношений». Эта удивительная в дружбе и любви созданная семья ушла невероятно неожиданно».
Дата: Пятница, 09.06.2017, 14:00 | Сообщение # 269
настоящий друг
Группа: Друзья
Сообщений: 710
Статус: Offline
Евгений Евстигнеев родился в Нижнем Новгороде. Родители его были простыми рабочими...
До войны Женя успел окончить семилетку и в 1941 году пошёл работать электромонтёром. Это был тяжелый труд с короткой передышкой на сон... В 1944 году Евстигнеев поступил в студию при Драмтеатре имени Горького. Но мама Евгения приняла все меры, чтобы сорвать его планы. Она пришла на приём к начальнику отдела кадров и упросила его не отдавать сыну документы... После того, как завод не отпустил Евгения, и он не смог начать учёбу, Евстигнеев начал в свободное от работы время играть в любительском драмкружке и в самодеятельном джазе. Руководитель кружка Виталий Соколов уделял ему особое внимание, рассказывал ученику то, что знал об истории театра. Евстигнеев позже рассказывал: «Это были первые мои театральные университеты, первое прикосновение к таинству, постигать которое — тогда я об этом и не подозревал — придётся мне всю свою жизнь».
Евгений Александрович был очень музыкален, виртуозно играл на гитаре и рояле. В 1946 году в кинотеатр, где в составе джаз-оркестра Евстигнеев играл в качестве ударника, пришёл директор Горьковского театрального училища Виталий Лебский, чтобы посмотреть именно на Евстигнеева, который играл так самозабвенно, что приводил публику в неописуемый восторг. После того как оркестранты отыграли очередную композицию, Виталий Лебский подошёл к Евстигнееву и спросил: «Молодой человек, не хотите ли вы стать драматическим актёром?» Евстигнеев ответил: «Я не знаю»... «Тогда вот вам мои координаты, и я жду вас у себя», - продолжил Лебский и вручил бумажку с адресом училища. Когда спустя два дня Евстигнеев пришёл по указанному адресу, Лебский встретил его радушно, предложил выучить какую-нибудь басню и сдать экзамен... Через несколько дней Евгений был зачислен на первый курс училища.
После окончания училища он уехал во Владимир, где начал работать в Театре имени Луначарского. Проработав там три года, он сыграл 23 роли и открыл в себе яркий талант великолепного комического артиста... и стал настоящим любимцем публики. То, что знаменитый артист был удивительно близок к народу неудивительно, ибо это была та самая питательная среда, в которой он рос..
Но находясь уже на самом пике успеха, Евгений Александрович решительно направился на показ к приехавшей во Владимир комиссии школы-студии МХАТ. Столичные гости очень удивились, увидев перед собой взрослого лысоватого мужчину (Евстигнееву тогда уже шел 28-й год).. А глаза абитуриента вдруг наполнились слезами, и он с невероятным артистизмом продекламировал: «Римляне, сограждане, друзья!». И... замолчал: забыл текст. Тем не менее Евстигнеев в итоге был принят в школу-студию МХАТ, причем сразу на второй курс. С ним на курсе учились Доронина, Басилашвили, Козаков и Галина Волчек, впоследствии ставшая его женой...
В 1956 году Евстигнеев получил первую роль в кино — эпизод полковника Петерсона в фильме «Поединок». На съёмках он сильно смущался, забывал текст, и коллеги немилосердно подтрунивали над дебютантом..
В 1960 году Евстигнеев сыграл свою звёздную роль в театре — короля-жениха в спектакле «Голый король», который имел оглушительный успех. В Москве даже появились очереди, в которых выделялись люди с плакатами: «Куплю лишний билет на «Голого короля»..
Забегая вперед, скажем, что на протяжении всей своей дальнейшей «звездной» жизни он часто и с большим удовольствием ездил в родной Нижний Новгород. Не просто навещал старенькую маму: там у него были ещё давние друзья, знакомые. Они часами сидели за разговорами с гитарой...
Меж тем освоиться в Москве Евстигнееву было непросто, но мощный актёрский талант, наблюдательность, точность в изображении характеров и безграничное обаяние при, на первый взгляд, неброской внешности в итоге сделали своё дело: Евстигнеева с восторгом приняла и столичная публика. Совершенно неожиданно в простецком на вид парне прорезался поразительный интеллигент. Он был самым старшим на курсе, не похожий ни на кого, с присущей только ему манерой разговаривать. Невероятно вежливый и… магнетически притягательный для женщин. Первой его «жертвой» стала Галина Волчек... Их брак вызвал неоднозначную реакцию окружающих. Галина Волчек вспоминала: «Вдруг в моей жизни появился великовозрастный выпускник Школы-студии МХАТ: он разговаривал так, что некоторые обороты его речи можно было понять только с помощью специального словаря (например, «метёный пол» в его понимании — пол, который подмели, «беленый суп» — суп со сметаной, «духовое мыло» — туалетное мыло и т.д.). Внешне мой избранник выглядел тоже странно: лысый, с длинным ногтем на мизинце, одет в бостоновый костюм лилового цвета на вырост (а вдруг лысеющий жених вытянется), с жилеткой поверх летней трикотажной рубашки с коротким рукавом, у воротника поверх «молнии» величаво прикреплялся крепдешиновый галстук—бабочка. Таким явился Женя в мой дом... Её отец, известный кинорежиссер, сценарист и оператор Борис Волчек поначалу никак не мог смириться со «странным» выбором дочери. Впоследствии, конечно, все изменилось, и Волчек охотно снимал зятя в кино («Сотрудник ЧК», «Обвиняются в убийстве»). В 1961 году у Волчек и Евстигнеева родился сын (ныне – известный российский режиссер и продюсер Денис Евстигнеев). Евгений Александрович так любил Дениса, что даже стеснялся об этом говорить... Жизнь била ключом. В их доме постоянно толпились интереснейшие люди – Булат Окуджава, Евгений Евтушенко и даже знаменитый в будущем голливудский режиссер Милош Форман... Такая жизнь длилась достаточно долго. К периоду 60-х годов относятся первые знаменитые роли Евстигнеева в кино – Корейко в «Золотом теленке», Калачев в «Зигзаге удачи», режиссер народного театра в «Берегись автомобиля». В 1964 году после выхода на экраны фильма «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён» к Евстигнееву пришла настоящая всенародная известность. Однако в советском кинематографе наступил период, когда некоторых актёров с нестандартной внешностью было запрещено снимать, «как дискредитирующих облик советского человека». Евстигнеев каким-то чудом временно оказался в числе таких актёров...
Евстигнеев был увлекающимся во всём. В творчестве, музыке, автомобилях и, конечно, женщинах. "Когда он влюбился в ставшую впоследствии его второй женой актрису Лилию Журкину, то не стал мучиться раздумьями, а принялся засыпать её письмами... Вернувшись из гастрольной поездки купил большой букет и отправился просить маминой руки к бабушке. Конечно, согласие было получено тотчас. Оба были в это время несвободны, оба долго разводились, но через год отпраздновали свадьбу и потом каждый год отмечали ее театрализованными праздниками..." – вспоминала дочь Евгения Евстигнеева и Лилии Журкиной Мария Селянская. Евгений Александрович отличался просто удивительной принципиальностью в тех вопросах, которые касались либо его самого, либо близких ему людей. Он никогда и нигде ни за кого не просил. Его красавица жена-актриса вскоре оказалась в тени таланта своего мужа. Дочь актёра Маша, родившаяся в этом браке, считает, что он, вероятно, всё же невольно оказывал своеобразное давление. С ней согласна и последняя жена Евстигнеева Ирина. «Я считаю, то, что у Маши фамилия – не Евстигнеева, – это результат давления, – рассказывает она. – И у меня фамилия – не Евстигнеева, что тоже результат давления. Мне настолько хотелось быть самостоятельной, чтобы, не дай Бог, никто ничего не подумал»...
К себе Евстигнеев, конечно, был не менее требователен. Из 125 его киноролей и 60 театральных ни одна не была компромиссной. Особняком в его творчестве стоит профессор Преображенский в «Собачьем сердце» Булгакова в 1988 году. Этот выдающийся врач и настоящий русский интеллигент в исполнении Евгения Александровича словно соткан из сплошных нюансов. А отточенные меткие высказывания Преображенского уже давно вошли в наш повседневный лексикон – благодаря не только гениальному писателю Булгакову, но и гениальному актеру Евстигнееву.
Невозможно перечислить оттенки каждой роли Евстигнеева, но можно определить то, что связывает эти роли: самобытную природу дарования актера, его феноменальное чувство юмора и удивительную доброту. От Евстигнеева исходил огромный поток позитивной энергии, который никого не мог оставить равнодушным.
Как в кино, так и в театре он мог играть абсолютно всё; любую, самую маленькую роль доводил до совершенства. В нём счастливо существовали полнейшая искренность и бесчисленные разнообразные актёрские находки. Его Лука в спектакле «На дне» и Фирс в «Вишневом саду» составляют золотой фонд великого русского театра всех времён. В 1968 году он сыграл роли Калачева в «Зигзаге удачи» и Корейко в «Золотом теленке», а через четыре года снялся в роли Воробьева в фильме Рязанова «Старики — разбойники». Эльдар Рязанов говорил, что многие из режиссёров получили право считаться таковыми и стали известными благодаря участию в их фильмах Евстигнеева. «Приходил на сцену человек, невероятно естественный, органичный, талантливый, входил в кадр, в сцену и делал сразу всё, что я от него хотел», — вспоминал Эльдар Рязанов...
В 1983 году Евстигнеев снялся в картине «Мы из джаза». Он с детства очень любил джаз и собрал огромную коллекцию пластинок, которые покупал у спекулянтов по бешеным ценам или привозил из-за границы. Он мог часами слушать Дюка Эллингтона и Луи Армстронга, Тома Джонса и Фрэнка Синатру, а когда ехал в машине, всегда ставил любимую кассету, отбивая ритм на руле... Когда в 1983 году Евстигнеев получил звание народного артиста, больше всего этой награде радовалась его мама. А в 1984 году она умерла. В 1986 году умерла его жена Лилия и у Евстигнеева случился инфаркт, но поразительным образом он нашёл в себе силы восстановиться и двинуться дальше. Что бы ни происходило в жизни Евстигнеева, он умел отделять профессию от личного...
Лечиться он не любил никогда, и только новая насыщенная ролями и событиями жизнь могла вернуть его в нормальное состояние...
В конце 1980-х Евгений Евстигнеев вновь влюбился – в студентку школы-студии МХАТ Ирину Цывину, прелестную девушку с огромными лучистыми глазами, чем-то похожую на его дочь. Ирина была совершенно ошарашена внезапно вспыхнувшим чувством своего кумира в искусстве. Вскоре они поженились и хотя разница в возрасте была огромной, этот брак был действительно удачным. Делая Ирине предложение, Евгений Александрович сказал: «Ты не смотри, что я – народный артист. Я простой как валенок». Ирина оставалась с любимым мужем до последней минуты его жизни.
Ирина Цывина
Сердце великого мастера давно давало сбои. Сказывались и два перенесенных инфаркта, и его невероятная самоотдача в работе. Он сам частенько говорил, что «роль всегда должна пройти через сердце». Когда почувствовал себя совсем плохо, решил первый раз в жизни попросить близкого друга и главного режиссера МХАТа Олега Ефремова о том, чтобы тот дал ему возможность годик отдохнуть и не участвовать в новых спектаклях. Ефремов отреагировал неожиданно жёстко: «Не можешь играть – уходи на пенсию»... И актёр уже сделал свой выбор: он еще доигрывал свои спектакли, блестяще сыграл в «Игроках», почти закончил съемки в картине «Ермак», где исполнил роль Ивана Грозного, когда сердце вновь дало о себе знать. Ему предложили срочно сделать операцию в Лондоне, куда они с Ириной вскоре и отправились. Но операцию Евгений Александрович не пережил. Он умер 4 марта 1992 года. Ему было 65 лет… «Папа все время говорил про нас с Денисом: «Что у меня за дети такие: не могут мне внуков подарить никак?» – вспоминает Мария Селянская. – Когда моя дочка подросла, я взяла её с собой на кладбище и сказала папе: «Вот, посмотри, какая у тебя внучка, папа. Я тебя не подвела». Тогда мне показалось, что я услышала его одобрительное хмыканье». внучка Соня, дочь Марии
Ирина Цывина, в свою очередь, признается, что ещё спустя 10 лет после ухода Евгения Александровича незримо ощущала его присутствие. А потом он словно отпустил её...
Сообщение отредактировал Примерчик - Пятница, 09.06.2017, 14:01
Дата: Понедельник, 07.08.2017, 13:33 | Сообщение # 270
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 447
Статус: Offline
Благодаря его музыке «Белое солнце пустыни» действительно выжигало сердца зрителей, «Звезда пленительного счастья» не потускнеет никогда, а «Эту женщину в окне» до сих пор поют самые утончённые барышни. Гений советского саундтрека, величайший композиторИсаак Шварцбыл отшельником и культурную жизнь обеих столиц предпочитал наблюдать из деревни.
Отец Шварца Иосиф Евсеевич был филологом, выпускником Петербургского университета, мать Рахиль Соломоновна закончила Киевский коммерческий институт и преподавала математику, литературу и русский язык. Йося с детства был приучен к музыке и чтению, как и его сёстры Софья и Мария. В 1930 году, когда семья переехала в Ленинград, он стал заниматься в Доме художественного воспитания детей по классу рояля. Софья в то время была уже прекрасной пианисткой и студенткой музыкальной консерватории. Она познакомила брата с Моцартом, Бетховеном, Чайковским, Брамсом – словом, подготовила почву. На концерте молодых дарований в Большом зале Ленинградской филармонии в 1935 году, когда Исааку было 12 лет, он в сопровождении оркестра великолепно сыграл первую часть Первого концерта Фредерика Шопена. Его заметил преподаватель Леонид Николаев и в дополнение к занятиям в Доме художественного воспитания Йося стал заниматься ещё и у него. В 1937 году осудили отца. В лучших традициях времени, по 58-й статье, за «антисоветскую агитацию», его приговорили к 5 годам лагерей. Приговор не самый лютый для 37-го года, но свой первый инфаркт отец получил ещё накануне ареста, и в лагере он погиб. Летом того же года Рахиль Соломоновну и её детей выслали из Ленинграда во Фрунзе в Киргизию. Мать с трудом, но всё же устроилась работать на швейную фабрику, а 14-летний Йося, учась в школе, давал по несколько частных уроков в день. Когда же удавалось встретить приличный инструмент, он выкраивал время и для личных занятий... Музыкальные способности юноши Шварца обращали на себя внимание педагогов даже в среде «спецпереселенцев» – там, бывало, собирались завидные компании. Уже в 1938-м он попал под опеку Владимира Георгиевича Фере, а во время войны руководил хором и оркестром Красноармейского ансамбля песни и пляски Фрунзенского военного округа. В то же время кто-то из «спецпереселенцев» подарил Йосе, которого очень уважала местная публика, баян. И он самоучкой его постиг. Отрабатывать игру живьём перед слушателями он регулярно отправлялся на ближайший вокзал. В 1943 году он женился на пианистке Соне Полонской и скоро стал отцом – дочь назвали Галиной. По протекции Шостаковича, с семьёй которого он познакомился там же, на спецпоселении, он был зачислен на первый курс Ленинградской музыкальной консерватории имени Римского-Корсакова. Композиции Шварц учился у Арапова, благодаря которому и появились первая соната для скрипки и фортепиано, струнный квартет, романсы на стихи Пушкина, Тютчева, Фета, Гейне...
А заметный успех впервые Шварцу принесла первая часть Симфонии фа минор, законченная в 1954 году. На следующий год её услышали участники VIII Всесоюзного пленума правления Союза композиторов в Москве, где Исаак Шварц был принят в Союз композиторов. Дальше за десять лет им было написано несколько десятков самостоятельных произведений и музыкальных композиций к различным балетам и операм.
Большую часть своей жизни он провёл в небольшом посёлке Сиверский в Ленинградской области. Этим Шварц, безусловно, расширил мемориальную географию места, да и само место стало частью биографий представителей советской кинобогемы. Гостями Сиверского бывали Сергей Соловьёв, Татьяна Друбич, Владимир Мотыль, Владимир Венгеров, Григорий Аронов, Иннокентий Смоктуновский, Михаил Ульянов и многие-многие другие. Когда-то неподалёку от Сиверского располагалась усадьба Набоковых, а в самом посёлке жил один из «поэтов потерянного времени» Семён Надсон. Сиверский Шварц полюбил всем сердцем. Спокойные северные пейзажи, суровые и безмятежные, великолепной красоты каменные берега речки Оредежи. В 1964 году, устав от шума культурной столицы, Шварц переехал жить в посёлок насовсем. Ещё через 15 лет он снова женился, и райская жизнь в глуши стала настоящим крепким тылом. За это друзья прозвали его сиверским отшельником, но приезжали в гости просто так и по работе... К тому времени Шварц был признанным композитором – академическим и кинематографическим. За плечами были написанные симфонии, сонаты, квартеты, выдержанные скандалы, слава, давление парткома, месткома. Ещё в 1956 году Георгий Товстоногов предложил Шварцу написать музыку для его спектакля «Идиот»... Оказалось, можно оставить в покое разместившуюся в пропагандистском русле классическую музыку и наконец просто рассказывать истории, подпевать им, точно вторить. Дороже и ценней для биографии Шварца и истории советской музыки в целом стал кинодебют его композиций. В следующие 50 лет его сочинительский гений реализовывался в этой стихии. «Дикая собака Динго», «Женя, Женечка и “Катюша”», «Братья Карамазовы», «Белое солнце пустыни», «Егор Булычёв и другие», «Станционный смотритель», «Сто дней после детства», «Соломенная шляпка», «Звезда пленительного счастья», «Не будите спящую собаку», «Эта женщина в окне» – рука устанет переписывать одни только музыкальные кинохиты Иосифа Шварца. Учитывая популярность жанра кинороманса, можно утверждать, что жители Советского Союза росли на музыке Шварца. Работу с картиной он начинал со скрупулёзнейшего разбора режиссёрского видения истории и её героев, с полного проникновения в него. И чем глубже он пробирался в замысел, тем выше оказывался результат. Поговаривают, что писал музыку небыстро, режиссёрам за ним, бывало, приходилось и побегать. Однажды во время монтажа киноновеллы «От нечего делать» Соловьёв названивал Шварцу по несколько раз на дню – у того всё не рождалась завязка. И вдруг он сам позвонил и очень взволнованно нагрузил в трубку: «Срочно приезжай, готово!» Композитор встретил Соловьёва в своей коммуналке, был изрядно взъерошен и явно перевозбуждён. Оказалось, Шварц всё прокручивал и перекручивал тему фильма в голове, нащупывая мелодию, а днём прилёг на кровать в надежде, что так муза его точно не пропустит, но в горизонтали, как известно, с гениями лучше всего взаимодействует Морфей... Потолок в комнате, где он жил, был богато убран лепными ангелами. И вот где-то на краю сна ему что-то показалось – он тут же открыл глаза и увидел, что кусок потолка действительно летит прямо на него, ангелами вперёд. В секунду он соскочил с кровати, а ангел грохнулся на его место... Вальс написался сам в следующие полчаса. И стоил сотни молитв, определённо.
Исаак Шварц – фигура в советской музыкальной культуре многозначительная, и все, кто с ним работал, называли его гением. Он внешне походил на Эйнштейна и Чарли Чаплина и верил, что будь он кем-нибудь из них в действительности, его жизнь сложилась бы совсем по-другому. Непохоже только, чтобы он по-другому хотел. Посмеивался он, когда его произведения записывали в вечность – не терпел работы «на века», предпочитая нужность и согласованность в каждом отдельном моменте...
Первая жена вместе с дочерью в 1989 году репатриировалась в Израиль, дочь уже давно взрослая, теперь внуки растут там. Исаак Шварц к стране обетованной всегда демонстрировал уважение, но бросить Сиверский – такое ему бы и в голову не пришло. Отношение к еврейству в целом, к его душе и трагедии, насколько он смог их постичь, он отразил в многослойной симфонической поэме «Жёлтые звёзды», премьера которой прошла в 2000 году. Сам он говорил, что композиция написана под впечатлением от прочтения дневника узницы каунасского гетто. Произведение же посвящено Раулю Валленбергу, который во время войны спас тысячи евреев. Однако на еврейский вопрос в целом он смотрел с чисто советской иронией. У них с Соловьёвым на эту тему случился такой диалог. «Понимаешь, мне приснилось, что я в Израиле – это был ужас!» – начал Шварц. «Что же такого ужасного, Йося, в том, чтобы оказаться среди соплеменников?» – удивился Соловьёв. «Причём у меня было чувство, что я в Израиле навсегда!» – «И?» – «Я очень люблю Израиль и уважаю израильтян, но там ведь дико жарко! Это невыносимо!» – «Понимаю». – «А во-вторых, там одни евреи!» – «Йося, побойся Б-га, что же тут плохого?» – «Ничего. Просто непривычно. Я привык как здесь!» – «А как здесь?» – «Ну, тут же мы размазаны, размазаны, размазаны», – повторял Шварц и ладонью в воздухе размазывал евреев по воображаемой территории Советского Союза слоями...
Он и умер в Сиверском. Его последней волей стало желание быть похороненным в соответствии с еврейскими традициями. Похоронили его на Литераторских мостках Волковского кладбища в Питере, поминальную молитву прочёл раввин. Там с ним по соседству Белинский, Добролюбов, Тургенев, Куприн, Менделеев, Бехтерев и многие другие... Над густым слоем самых разнообразных гениев среди берёз возвышается его менора из чёрного гранита: «Композитор Исаак Шварц, 1923 – 2009»...
Она сама сказала мне, что всё кончено: “Наша история подошла к финалу. Бесполезно так продолжать – всё превратилось в скучную привычку… Давай поставим точку”.
Феликс Давидович Кривин
Семья по-прежнему жила в коммунальной квартире, время от времени Наталье приходилось ругаться с соседями: едва написав новую мелодию, Френкель мчался со всех ног к телефону, звонил поэту и с энтузиазмом напевал придуманное, боясь расплескать вдохновение. Подобные домашние концерты порой будили соседей по коммуналке посреди ночи, провоцировали скандалы...
Можно представить, какой злостью исходили коллеги по цеху, а композитор, несмотря на всенародную любовь и славу, оставался всё тем же чуть сутулым, открытым и щедрым еврейским мальчиком со скрипкой.
Когда гроб опустили в могилу, из динамиков раздался мягкий, грустный голос Френкеля: «Мне кажется порою, что солдаты...»
Кристалинская и Котёлкина окончили МАИ и получили диплом инженеров-экономистов. По окончании института их распределили в Новосибирск, на авиационный завод, куда они поехали с энтузиазмом романтиков тех лет: «Мы прощаемся с Москвой, / Перед нами путь большой…»
По совету Эдуарда, Майя начала появляться на сцене в элегантных платьях с высоким воротом. Он сам выбирал фасоны платьев и расцветку ткани. Кристалинская и Барклай стали жить вместе, а через некоторое время гражданский брак сменился официальным, хотя из-за болезни Майя не могла иметь детей.
Майя Кристалинская похоронена на Донском кладбище в Москве. На мраморной стеле на её могиле можно прочесть надпись:
До третьего инсульта ("удары" разделили жизнь Брондукова на этапы) Катя промышляла надомным шитьём. К ней приходили не столько ради новых ситчиков, сколько "чтобы Брондукова посмотреть". Последние годы у Кати руки до шитья не доходили.
Евгений Евстигнеев родился в Нижнем Новгороде. Родители его были простыми рабочими...
Ирина Цывина
внучка Соня, дочь Марии
