Город в северной Молдове

Пятница, 29.03.2024, 10:11Hello Гость | RSS
Главная | Поговорим за жизнь... - Страница 4 - ВСТРЕЧАЕМСЯ ЗДЕСЬ... | Регистрация | Вход
Форма входа
Меню сайта
Поиск
Мини-чат
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
ВСТРЕЧАЕМСЯ ЗДЕСЬ... » Наш город » земляки - БЕЛЬЧАНЕ и просто земляки... ИХ ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО » Поговорим за жизнь... (истории, притчи, басни и стихи , найденные на просторах сети)
Поговорим за жизнь...
papyuraДата: Среда, 25.01.2012, 09:09 | Сообщение # 46
неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1542
Статус: Offline
Весьма остроумный ответ и мгновенная реакция.
Вот так и рождаются анекдоты...
 
sINNAДата: Среда, 25.01.2012, 19:55 | Сообщение # 47
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 426
Статус: Offline
ГРИГОРИЙ ВЕРОЖИНСКИЙ

КАК Я БЫЛ ЧЕЛИТОЙ ГОЛЬДЕНБЕРГ

(РАССКАЗ ДЛЯ НЕБОЛЬШОГО ЭПИГРАФА)

В третьем классе музыкальной школы (класс баяна) я выучил Полонез Огинского . Каким-то образом в общеобразовательной школе узнали, что я играю Полонез Огинского , и сказали, что я должен играть его на концерте . Я выступил. Потом как-то получилось, что я сыграл его на следующем концерте, потом на следующем, и я как-то привык к мысли, что Полонез Огинского – это моя монополия, что я обладаю эксклюзивным правом на этот шедевр и т. д. Этот статус кво меня устраивал.
Вообще должен заметить, что скромность - это моя отличительная черта. Одноклассники, видимо, тоже привыкли к этой ситуации и воспринимали её как должное . Когда в очередной раз выяснялось , что я должен играть Полонез Огинского, ко мне подходил Слава Хрущёв или ещё кто- нибудь из одноклассников, покровительственно хлопал меня по плечу и говорил - «ну, давай свой … Пелопоннес ». ( Мы как раз учили про Древнюю Грецию).
И вот в очередной раз я пришёл в школу с баяном, после уроков мы все пошли в актовый зал, и я пошёл за кулисы. Публика в сборе и в полной готовности. В первых рядах - учителя. И даже сама директор школы - Зинаида Дитятина. О ней надо вспоминать отдельно. Она правила железной рукой. У неё был орден Ленина. Её все боялись. По-моему, учителя тоже.
Я вообще видел её раз в полгода. Если она шла мне навстречу по коридору – единственное, что я хотел - провалиться сквозь пол, чтобы она меня не заметила. Вообще времена были не те, что сейчас. Современному школьнику трудно это объяснить. Когда учительница рассказывала нам о некоем ученике, которому поставили ЧЕТВЁРКУ ПО ПОВЕДЕНИЮ - это звучало так, как будто ему осталось пять секунд до тюрьмы.
Впрочем, вернёмся к нашим баянам.
Стало быть, я стою за кулисой и жду своего звёздного часа. Выходит ведущая и чётко объявляет. Полонез Огинского ! Исполняет Челита Гольденберг. Я подумал, что здесь какая-то ошибка. Какая Челита ? Что за Гольденберг ? Я не знаю никакой Челиты! Я понятия не имею, что это за Гольденберг ! Видимо, тут произошла какая-то ошибка, неразбериха и недоразумение. Как бы то ни было, но недоразумение надо исправлять. Ведь все знают, что Полонез - это мой коронный номер, и кто посмел покуситься и т.д. Как говорится - надо идти ...
И тут я вижу ( а отступать уже поздно - позади Пелопоннес и Фермопилы), что из противоположной кулисы на середину сцены выходит иллюстрация к учебному фильму «Дети черты оседлости» - этакая рыженькая еврейская девочка в рыжих кудряшках, со скрипкой и смычком ( мне показалось, что скрипка тоже рыженькая и еврейская ). Отступать некуда.
Она начинает играть Полонез. Я тоже. У нас неплохо получается, ибо мы играем в одной тональности и без ошибок.
Народ внимательно безмолвствует.
Но это рыжее чудо безмолвствовать не собирается. Может, её раздражает, что я вышел инкогнито – объявили-то её ! И она, не прерывая игры, кричит на меня - уходи! уходи! Я ничего не могу ей ответить - во-первых, если я начну с ней разговаривать - я собьюсь. Во-вторых, если я доиграю Полонез Огинского до середины и вдруг ни с того ни с сего уйду - публика меня не поймёт. Поэтому я решил, что хуже уже не будет, и наше чудное трио ( две инструментальные партии и один речитатив) доигрывается до конца. Аплодисменты...
Мы раскланиваемся и расходимся в разные стороны. Потом я много лет никак не мог вспомнить и разобраться, кто именно играл на скрипке - Челита Гольденберг или Чара Линденбойм. Я этих двух рыжих девиц постоянно путал.
Уже ближе к современности я рассказал эту историю однокласснику ( в разговоре с Торонто) .
«Дурак!» - высокомерно сказал он ( он меня давно знает и поэтому не считает нужным церемониться) - « Челита Гольденберг!»

Относительно недавно я узнал, что она играла в оркестре у Зубина Меты и не так давно ушла из жизни.

Я думаю, что граф Михал Клеофас Огиньский был бы доволен, узнав о жестокой конкурентной борьбе между музыкантами, борющимися за право играть его Полонез.

Который называется - «Прощание с Родиной» .

*** ***

*** ***
- Вы умеете играть на скрипке?
- Не знаю, не пробовал...



Тяжела и неказиста жизнь еврейского артиста
Автор этого рассказа - в грустном предвидении дальнейших событий...

-------------
Григорию Верожинскому в подарок:



Сообщение отредактировал sINNA - Четверг, 02.02.2012, 15:44
 
БродяжкаДата: Четверг, 26.01.2012, 08:20 | Сообщение # 48
настоящий друг
Группа: Друзья
Сообщений: 710
Статус: Offline
прекрасное и тёплое воспоминание из прошлого, спасибо!

А Челита Гершевна Гольденберг училась в Академическом музыкальном колледже при Московской Kонсерватории им. П.И.Чайковского на струнном отделении в 64-69 годах прошедчего уже века...


Сообщение отредактировал Примерчик - Четверг, 26.01.2012, 08:21
 
sINNAДата: Четверг, 26.01.2012, 17:04 | Сообщение # 49
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 426
Статус: Offline
Спасибо , ПРИМЕРЧИК !
 
sINNAДата: Четверг, 26.01.2012, 17:16 | Сообщение # 50
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 426
Статус: Offline
Е Щ Ё
П Р О
Г Р И Ш У .

Какое это было счастливое и беззаботное время! Время нашего МЭРЦИШОРА .

Потому что мы были молоды и беспечны. Наши страдания, если они и случались, вскорости уходили в небытие. А потом, лишь изредка, являлись к нам в ореоле лёгкой грусти. А наши встречи, беседы, шутки!
Они помнятся до сих пор.

Как-то, спеша по своим делам, я на нашей знаменитой "стометровке" встретила Гришу Верожинского. Нам оказалось по пути и мы шли, весело беседуя, рассказывая анекдоты (вернее, рассказывал Гриша, потому что затмить его в этом деле не мог никто). И так незаметно мы дошли до моего дома. Мы, конечно, не расстались сразу, а всё ещё продолжали свой разговор.

И тут Гриша увидел объявление, наклеенное на столбе: "ПРОДАЁТСЯ ШКАФ".

- У тебя есть ручка? Дай, пожалуйста, ручку - загорелся вдруг Гриша.

Ручка у меня была. И Гриша быстро что-то дописал на объявлении. Прочитав, я стала громко смеяться. Гриша мне вторил.

На объявлении было дописано: "Агентам иностранных разведок - скидка 30 %."

Мы долго веселились. Наконец, успокоившись, Гриша спросил:

- А ты не знаешь, чьё это объявление?

- Моё - ответила я..

P.S. КСТАТИ ! Сегодня день рождения Гриши Верожинского. И я хочу ( вдруг всё-таки сюда заглянет!) от себя и всех нас поздравить его. И пожелать новых рассказов, воспоминаний,стихов и анекдотов !!!


Сообщение отредактировал sINNA - Пятница, 27.01.2012, 15:37
 
ПинечкаДата: Четверг, 09.02.2012, 16:26 | Сообщение # 51
неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1453
Статус: Offline
Билет на «Поезд за счастьем»?

В конце 1991 года, после неудавшегося августовского путча, устроенного шлимазлами из партийно-советской верхушки, писатель-сатирик Аркадий Иосифович Хайт проживал еще в Москве, всё это видел и, возможно, впервые задумался об эмиграции. Подумал и отложил: в стране разворачивались интересные события, начиналась, хоть и нелегкая, но другая жизнь. Примерно в это время собкор самарской еврейской газеты "Тарбут", в которой я работал, встретился с Аркадием Хайтом и взял у него интервью.

Наша газета, публикуя из номера в номер материалы о деятелях еврейской культуры, давно имела виды на автора мультфильмов "Ну, погоди!" и "Приключения Кота Леопольда", язвительного и ернического "Клуба 12 стульев" в либеральной "Литгазете", кинофильма "Паспорт" (о приключениях грузина в Израиле), за который как сценарист, был удостоен премии "Ника", и др. А тут еще в Самаре летом (по случайному совпадению) прошли гастрольные спектакли московского театра "Шалом", и зрители увидели "Поезд за счастьем" и "Заколдованный театр". Сам Хайт, также собиравшийся на гастроли, по какой-то уважительной причине в Самару не приехал, и новые работы представлял художественный руководитель театра "Шалом" Александр Левенбук.

Спектакли с триумфом прошли в огромном концертном зале областной филармонии. Перед началом каждого представления А. Левенбук рассказывал со сцены: "После разгрома в 1949 году Государственного еврейского театра, которым до убийства руководил Соломон Михоэлс, в Москве в шестидесятые появился даже не театр, а разъездной драматический ансамбль под руководством заслуженного артиста РСФСР Владимира (Вениамина) Шварцера, ставший предтечей сегодняшнего "Шалома". Мы не пытаемся вернуть ГОСЕТ, его вернуть невозможно. Это просто своеобразная попытка возложить венок на могилу убитого театра, не дать молодому поколению забыть о нем...".
В 1993-м Аркадий Хайт напишет для театра "Шалом" еще одну пьесу - "Национальность? Да!", которая полюбится многим зрителям. Мне посчастливилось увидеть этот яркий, феерический спектакль в Оренбурге - на фестивале еврейской культуры, проводимом ежегодно в этом южно-уральском городе.

В смутные послеперестроечные годы Аркадий Хайт написал злободневные для евреев строки, ставшие песней в одной из его пьес:

Зовет к себе Израиль и всем жилье дает,
Но там слегка стреляют и жарко круглый год.

В Америке прекрасно, там тишь и благодать,
Но не дают гражданства и не хотят пускать.

Живем одной заботой: куда наш путь лежит?
В Канаде нет работы, в ЮАР - апартеид.

Европу нам закрыли, в Австралии - барьер.
А в Западном Берлине - сплошное ГэДээР.

И мы с тяжелою душой
Готовы визы взять обратно:
Вдруг всем здесь будет хорошо,
Хоть это маловероятно...

Последние годы своей жизни А. Хайт провел в Мюнхене. Говорят, в Германию он уехал потому, что там жил и учился его сын. Причина вроде банальная: отец хотел быть рядом и помогать сыну. Но было и другое: в годы своего творческого расцвета Хайт прилично зарабатывал, жил в хорошей квартире и даже скопил денег, но вот после дефолта в 98- м он лишился всего и уже не мог позволить себе жить по-прежнему. Все это сильно его травмировало, и он решил уехать. Но все же писатель часто наведывался в Россию, выступал с концертами в США и Израиле, которые имели колоссальный успех. Находясь на гастролях в Эстонии, Хайт почувствовал себя плохо и решил вернуться в Германию. Там он лег в одну из лучших клиник, но врачи поставили неверный диагноз и лечили не так, как требовала болезнь. Как оказалось, у Хайта был прогрессирующий рак крови, и 22 февраля 2000 года писателя не стало. Ему шел только 62-й год.

Конечно же, все лучшее Аркадий Хайт написал в стране, из которой уехал. Еще в конце семидесятых молодой режиссер Юрий Шерлинг пригласил его в свой только что народившийся КЕМТ - Камерный еврейский музыкальный театр, и тут Александр Иосифович засомневался. В те брежневские годы официальное, "витринное" еврейское искусство (вернее, то, что от него осталось) было прикрытием, показывающим, как счастливо живут евреи в «братской семье советских народов».

Аркадий Хайт, войдя в зрительный зал, впервые увидел евреев. собравшихся в таком количестве, чего раньше, по крайней мере, при его жизни, не случалось. Он понял: еврейский театр нужен! И тогда появилась "Тум-балалайка" - пьеса , которую превратил в спектакль талантливый Александр Левенбук на сцене КЕМТа. Премьера успешно прошла в 1984 году в Биробиджане.
Когда в 1986 году родился еврейский театр "Шалом", Аркадий Хайт стал его ведущим автором. И сразу - премьера его пьесы "Поезд за счастьем". С появлением "Шалома" возник вопрос: каким ему быть, на каком языке играть? Ведь утеряна связь поколений, почти исчез язык. Проблему языка в театре решили следующим образом, причем довольно нетрадиционным для той поры: идиш и русский живут на сцене так, как это происходило в реальной жизни, перемежаясь и образуя органичную среду.

"Поезд за счастьем" - калейдоскоп картинок еврейской жизни. Почему - поезд? Хайт считал, что это очень еврейская тема, поскольку наш народ вечно суетится, куда-то едет, мчится и зачастую - впереди паровоза. Помните, целый цикл железнодорожных рассказов Шолом-Алейхема? Да и труднопереводимое выражение "а hиц ин паровоз" (в смысле "поддать жару в паровоз") вроде бы у других народов не наблюдается. Кстати, Хаим Бейдер в своем либретто к опере-мистерии "Черная уздечка белой кобылице" - первом спектакле Юрия Шерлинга, поставленном еще в 1978 году в открывшемся КЕМТе, тоже не обошел эту тему с поездом, прибытие которого местечковые евреи ожидают в своей Миражне, там даже у главного персонажа соответствующее прозвище - "А hиц ин паровоз"... Так вот: в шолом-алейхемовских историях кто-то едет к раввину, кто-то сватает дочь и едет на смотрины жениха, кому-то срочно понадобился доктор. Сменились, как декорации, эпохи, исчезли местечки, евреи давно уже уехали в большие города и разные страны. Вроде бы мы такие же, как и все. Только... немножко другие.

В "Заколдованном театре" Аркадий Хайт (совместно с Феликсом Канделем) пытается вспомнить театр Соломона Михоэлса, с чьим убийством ушла эпоха надежд и иллюзий. Реквием по убитому Михоэлсу, по его театру, по поколению, прошедшему через сталинскую мясорубку. Люди того поколения жили так, как могли, сохранив веру в светлое и прекрасное...


В завершение этих заметок об удивительном человеке - писателе, драматурге, поэте Аркадии Хайте предлагаю читателям пронзительное стихотворение "Молитва", ставшее песней на щемящую музыку Михаила Глуза и не единожды исполненной на концертах КЕМТа:

Когда весенним долгожданным маем
Мы сядем все за праздничный обед,
Места пустые за столом оставим
Для тех, кого сегодня с нами нет.
Глядят со стен родные лица:
Тот не пришел и этот не дожил...
Нас не учила бабушка молиться,
Я сам молитву эту сочинил.

Молюсь за своего отца,
Который не увидел нас,
Молюсь за каждого бойца,
Что умирал по сотне раз.
За тех, что молча шли к печам,
За тех, кто с песней шел на танк,
И за того, кто по ночам
Писал дневник, как Анна Франк.

Гремит салют и веселятся дети,
Оркестр играет в городском саду,
И в этот день так ярко звезды светят,
Что забываешь желтую звезду.
Давайте петь и веселиться,
Не каждый раз бывает день такой...
Но если кто - то хочет помолиться,
Пусть, не стесняясь, молится со мной.

Молюсь за тех, кто спит в земле,
За школьных сверстников моих,
За женщину в глухом селе,
Что прятала детей чужих.
За Бабий Яр, за Сталинград,
За тех, кого не дождались!
За всех. кто не пришел назад,
Чтоб мы сегодня собрались.

Музыка и слова этой песни настолько слились воедино, что она являет собой феномен и звучит, как, например, "Катюша" Михаила Исаковского и Матвея Блантера.

Спустя годы Михаил Глуз рассказывал, что в Киев много лет не пускали КЕМТ. И даже тогда, когда появилось специальное решение ЦК об организации гастролей театра в украинской столице, все равно республиканские руководители еврейский театр в Киев не пускали под разными предлогами, вплоть до отсутствия электричества в зале.

И все же в 85-м гастроли состоялись - в помещении театра имени Леси Украинки. Это был не аншлаг - что-то похлеще. Зал был набит битком, люди стояли и сидели в проходах, было много инвалидных колясок, а в них – ветераны войны в парадных пиджаках, увешанных орденами и наградными колодками.

Когда зазвучали слова этой песни в исполнении композитора, зал встал и стоя слушал эту «Молитву» Хайта и Глуза. Последний аккорд – и взрыв аплодисментов, которые не стихали еще долго...

Зиси Вейцман, Беэр-Шева
 
БродяжкаДата: Среда, 15.02.2012, 20:06 | Сообщение # 52
настоящий друг
Группа: Друзья
Сообщений: 710
Статус: Offline
«Еврейское проклятие»

Мало кто знает о том, что во всемирно известном штетэлэ Бэлц в начале прошлого века существовало сорок синагог и все они разделялись по профессиональной принадлежности их прихожан. У парикмахеров была своя синагога, у портных, мельников, столяров, врачей, учителей – у всех свои. Короче, сколько существовало в городке профессий, столько было и синагог, ничуть не меньше, и упаси Б-г было кому-то ошибиться и зайти туда, куда ему заходить не позволяла профессия. Сей замечательный факт можно с полным правом занести в книгу рекордов Гиннеса – при том, что в Бельцах в те времена проживало всего несколько десятков тысяч человек и, ясное дело, не все из них были евреями.

Но это не самое смешное, что происходило у нас, ведь смеяться и подшучивать над собой в нашем штетэлэ умели и любили. До сих пор об этом легенды ходят. А как не шутить, если даже животным порой наши умники давали имена на мамэ-лошн! Мы своего кота звали Йосэлэ, а соседи свою собаку – Бэрл. Что уж говорить про людей!
Да и сами животные у нас были полиглотами, знали по нескольку языков, но, конечно же, имели свои языковые предпочтения. Например, наша соседка, мадам Тумаркина, загоняя кур в сарай, пробовала кричать им на молдавском:
- Кыш ин кэмарэ!
Однако куры на это никак не реагировали и продолжали независимо расхаживать по двору. Стоило же ей крикнуть «Кыш ин комэр!», куры моментально забегали в сарай и больше оттуда клюва не высовывали…

Многие неевреи в нашем городе прекрасно знали и говорили на идиш. А куда им деваться, если вокруг одни синагоги и домашняя скотина с человеческими именами, да ещё понимающая идиш?..
Об одном забавном случае из детства я и хочу вам сегодня рассказать. Однажды я со своими друзьями играл у калитки наших пожилых соседей Янкэлэ и Сарэлэ. И вдруг к ним, держа под мышкой большую курицу, влетела другая наша соседка, тётя Маруся, которая хорошо говорила на идиш, и тут же громко затараторила:
- Ой, шхейним, как хорошо, что я вас застала! Вы, наверное, в синагогу собираетесь?.. А дело у меня вот какое. Наш сосед Степан Иванович – ну, вы его знаете! – так что он устроил? Взял и присвоил себе часть моего огорода, уже забор городить начал. Говорит, это земля его родителей, а я её незаконно у него оттяпала! И ничего слушать не хочет. Я уже и к гадалкам ходила, чтобы они его прокляли, и у цыган спрашивала, да только ничего не помогает. Никакая его хвороба не берёт, он здоров, как бык, - а штрой им ин ойг (соломинка ему в глаз), а фис им дэм орэм (чтоб он носил свою ногу под мышкой)… Я вас вот о чём хочу попросить, дорогие соседи. Раз уж вы идёте в синагогу, то сделайте доброе дело – наложите на этого Степана Ивановича ваши еврейские проклятия! Больше мне уже и обращаться не к кому.
- Да вы что! – застонал, как от зубной боли, Янкэлэ. – Нельзя этого делать! Никто такой грех на душу не возьмёт!
- Так я же прошу вас не даром! Вот вам курица в подарок!
Сарэлэ, увидав такую большую и жирную курицу, моментально отодвинула плечом мужа, выхватила курицу у тёти Маруси и бросила её себе во двор.
- В общем, соседка, сделаем так. Иди с Б-гом домой и ни о чём не печалься. Всё у тебя будет хорошо!
- Ты что, с ума сошла?! – возмутился Янкеэлэ, едва от счастливой соседки след простыл. – Чтобы мы проклинали Степана Ивановича?! Да никогда в жизни!
- И не надо, - хитро усмехнулась Сарэлэ, - всё пойдёт своим чередом. А мы, главное, такую хорошую курочку задаром получили! Я тебе из неё бульончик с домашней лапшой сварю - пальчики оближешь! Всё, мой милый супруг, забудь этот разговор!..

Прошло приблизительно три часа. Я всё ещё играл у калитки с пацанами, а счастливые супруги к тому времени уже вернулись из синагоги и разжигали печь, чтобы варить супчик с лапшой. Внезапно в конце улицы показалась бегущая тётя Маруся с петухом под мышкой. Её лицо прямо таки светилось от радости.
- Янкэлэ, Сарэлэ, где вы?! – кричала она на бегу. – Огромное спасибо вам!
Она перекинула петуха во двор к соседям, и тот, увидев свою курочку, с которой совсем недавно разлучился и больше не чаял встретиться в этой жизни, поскорее побежал за ней.
- Что случилось? – испуганно спросила Сарэлэ, выглядывая из-за дверей.
- Ой, спасибо вам, соседи! – не переставала кричать тётя Маруся. – А я ведь чувствовала, что ваше еврейское проклятье будет пострашнее всех этих цыганских!
Всё, нет больше Степана Ивановича, царствие ему небесное! Пусть земля ему будет пухом!.. Знаете, что произошло? Помер он только что, но смерть у него сладкой оказалась – а зисн тойт! – его машина с сахарным песком переехала…

Всё в жизни так происходит. У одних горе, у других радость, а третьим от всего этого остаётся вкусный супчик с лапшой и курятиной. И неизвестно, кому повезло больше – но, ясное дело, что не курочке…

Мендель Вейцман, Беэр-Шева
 
sINNAДата: Суббота, 25.02.2012, 10:29 | Сообщение # 53
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 426
Статус: Offline
C А Ш А

С О ЙФЕ Р

Прощаясь с Сашей перед отъездом, я просила его написать из Израиля и прислать адрес. Но так и не дождалась ни одного письма.
Через несколько лет, когда и мы приехали сюда, на нас навалилось множество проблем и я не сразу могла связаться с ним.

Примерно год спустя, через знакомых я раздобыла его телефон и позвонила. Он вяло обрадовался. Сказал, что тяжело болен. Что перенёс сложную операцию. И что практически не встаёт с кровати.
Квартира, которую они получили, была в неблагополучном районе. Из окна он видел какую-то стену и сидевших возле неё наркоманов.
Под окнами всё время раздавались вопли, крики, ругань. Когда он просил кричащих успокоиться, его дразнили, кривлялись. Всё это он рассказывал монотонно, обречённо.
Ему не хотелось больше ни писать, ни читать. Но я тогда была полна энергии, веры в то, что всё образуется и всем будет хорошо тут, в Израиле.
И я сказала ему: Саша, но ведь писать же ты можешь! Пиши, пиши! Ты увидишь, всё наладится! У тебя появится желание жить, ты почувствуешь себя нужным! Если честно, я не очень верила, что он прислушается ко мне.
Но видимо, это и явилось ему спасительной соломинкой.
И в впоследствии он часто вспоминал, что благодаря тем моим словам заставил себя снова писать.
А потом мы часами разговаривали с ним по телефону. Частенько, за время этого разговора я успевала
приготовить обед.
- Что ты сейчас делаешь? - спрашивал он , вдруг прерываясь, услышав в трубке какие-то звуки из моей кухни.
- Жарю котлеты.
- О.. котлеты! - говорил он мечтательно...

Он звонил многим друзьям и подолгу с ними беседовал. Эти разговоры о литературе, о нашей жизни в Бельцах, о старых знакомых - были для него отдушиной, окном в мир.

- Ты знала Цилю Купершлак с Достоевской ? - спрашивал он.
- Нет. – отвечала я.
- Ну как же, она ещё была тётей того Бори, что женился на Фире. Ты знала Борю?
- Нет, - говорила я..
- Ну а Фиру ? - с надеждой спрашивал он
- Нет ! - слегка уже раздражалась я - Я не знала Фиру!
- Ну как ты не знала! Ну хорошо, а ты знала Басю? Она ещё жила на Достоевской и дверь её выходила прямо на улицу…

Когда Саша был жив и звонил нам, долго разговаривая и отрывая от обыденных дел, мы торопились поскорее закончить с ним беседу, ссылаясь на занятость, торопясь положить трубку..
Конечно же наши проблемы были более важными. А собственные дела - более срочными…
Теперь мы по крупицам собираем все сведения о нём.
Иногда со стыдом и чувством безысходности я думаю, что вот об этом, и об этом я его не спросила ... Не узнала, что он хотел мне рассказать про Басю и про Борю …
И теперь уже не узнаю никогда.
Как несовершенен мир. И как мы порой совершенствуем это несовершенство.


Сообщение отредактировал sINNA - Суббота, 25.02.2012, 10:34
 
sINNAДата: Суббота, 25.02.2012, 11:05 | Сообщение # 54
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 426
Статус: Offline
А это стихотворение Давида Озураса- нашего бельцкого поэта - также посвящено Саше.

ДАВИД ОЗУРАС

Александру Сойферу.

Такие люди попадают в рай

Ты мой детдомовский собрат,
Тебе шепчу я - До свиданья!
Смерти никому не миновать,
У каждого свой день прощанья.

Твой пробил час и свет погас.
Твой голос больше не услышу!..
Печаль оставил ты для нас
И боль, терзающую душу.

В еврейских Бельцах с детских лет
В нужде воспитан был мальчишка.
Носил портёпанный жилет, -
Все деньги отдавал за книжки.

В судьбе своей нашёл ты ветвь
Среди древнейшего народа
И, скованный болезнью весь,
Писал рассказ «О тёте Розе».

Прозаик, критик и поэт!
В поэзию влюблён сердечно.
Знал творчества её секрет,-
И в рай унёс с собой навечно...


Сообщение отредактировал sINNA - Суббота, 25.02.2012, 11:06
 
papyuraДата: Понедельник, 12.03.2012, 11:32 | Сообщение # 55
неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1542
Статус: Offline
Почувствуйте художественный мир Моисея Лемстера, нашего земляка, живущего ныне в Бат-Яме...

Получив образование учителя он преподаёт в школе, но главным делом его жизни становятся стихи.
И тут ему повезло - за его творчеством внимательно следит, помогая выйти на стезю литературы, известный еврейский писатель Ихил Шрайбман.
"Светлый поэт", - так позже скажет он о своём ученике...
Уникальность поэзии Лемстера в том, что в его стихах живёт, мечтает, шутит и страдает мир, которого уже нет. Мир его главных героев - матери поэта, парикмахера Эли, кровельщика Бениамина и шляпника Ицыка... Этот мир уместился ныне каменными столбиками на старом кладбище, он разъехался по всему свету и обрёл себе другую родину.
Столица еврейской духовности тысячелетнего галута - местечко - перестала существовать.
Оно осталось только в адресах на конвертах писем, которые пишут из Израиля, из Америки, из Германии эмигранты своим землякам - русским, украинцам, молдаванам - уже немолодым людям, друзьям детства.
Но в стихах поэта местечко по-прежнему волнуется и ждёт чего-то от этой жизни.
Поэзия Моисея Лемстера - документ времени, память, ставшая историей.
Рудольф Ольшевский

УМИРАЕТ МЕСТЕЧКО

Если в нас и правда есть душа,
То в моей, как тающие свечки,
Умирают тихо, не спеша,
Шумные еврейские местечки.

Улочки уходят в никуда,
Остывают глиняные печки,
Исчезают люди без следа,
Умирают шумные местечки.

Я пока что в памяти храню
Шуток незатейливых словечки
И по одному их хороню.
Умирают шумные местечки.

Кучерявый ребе с бородой
Клал ладонь на белые колечки.
Мама шла к колодцу за водой...
Умирают шумные местечки.

Гулко было, весело вокруг-
В школе, в магазине, возле речки.
Улыбались земляки, и вдруг
Умирают шумные местечки.

Остаются камни - жизни след,
Будто это сбились в гурт очечки.
Я - их завещанье, их завет.
Умирают шумные местечки.

БЕРЁЗА

Посадил я берёзу, и вместе
Мы росли в местечковом раю.
И Берёзой Моисеевной Лемстер
Называли берёзу мою.

И одни у нас были удачи,
И печали бывали одни,
Но однажды я видел, как плачет
Белый ствол в предпасхальные дни.

Тень берёзы качалась неловко,
Хотя ветер не дул на дворе.
Кто-то чёрное слово "жидовка"
Нацарапал на белой коре.

ВРАЩЕНИЕ

Ах, как быстро вертится земля.
Вместе с ней поля и тополя,
Холм и у подножия овечка,
Чуть левей
Еврейское местечко.
Улочка и дом,
И огород,
Яблоки растут возле ворот.
Виснут кисло-сладкие плоды.
Нет вкуснее на земле еды.
Мама вяжет свитер для меня.
Рядом с ней соседи и родня.
Паутина солнечных лучей
Шерстяною пряжей служит ей.
Все ещё живут,
У всех дела.
Места не хватает у стола.
Ах, как быстро вертится земля.
Вот уже без листьев тополя.
Оборот Земли -
И у стола
Нет соседей,
Мама умерла.
А недавно был здесь мир да лад.
Жаль, земля не вертится назад.

Моисей Лемстер
 
БушуликаДата: Среда, 14.03.2012, 10:40 | Сообщение # 56
приятель
Группа: Пользователи
Сообщений: 1
Статус: Offline
Наш Филипп Исаакович

На уроке музыкальной литературы Филипп Исаакович рассказал нам о Постановлении 1948 года. Это Постановление сурово критиковало формалистов. Формалистами были известные и знаменитые писатели и композиторы. Просто удивительно было чего это их потянуло на формализм.
Вроде бы так хорошо всё складывалось. Пиши себе и радуйся. Так нет же. Вдруг ни с того ни с сего - и на тебе.
Тут Филипп Исаакович перешёл к Постановлению 1958 года. В этом постановлении говорилось, что Постановление 1948 года в принципе было правильным, но уж слишком суровым к этим писателям и композиторам. Уж слишком сильно их обругали. Так сказать, "перегнули палку".
Мне понравилось, что была восстановлена справедливость. Я вообще склонен к либерализму.

Май 1959 года. Экзамен по музыкальной литературе. Мне как раз попался билет о Постановлении 1958 года. Я обрадовался, потому что эту тему я знал хорошо. Чтобы не тянуть время ( я решил поразить комиссию краткостью и чёткостью формулировок), я объяснил комиссии, что Постановление 1948 года было правильным, но они перегнули палку. Члены комиссии еле заметно улыбнулись и незаметно переглянулись. Потом кто-то из них сурово спросил, кто написал Постановление 1958 года?
Я конкретно не задумывался над этим вопросом, но так как по радио помногу раз в день звучала фамилия Хрущёв - я бодро ответил: Хрущёв.
Филипп Исаакович вытянул шею в моём направлении и вкрадчиво и мягко, но твёрдо поправил меня:
не Хрущёв, а Н и к и т а С е р г е е в и ч Хрущёв.
Я молча согласился. Я ничего не имел против ни Никиты Серегеевича, ни Филиппа Исааковича, ни Шостаковича с Прокофьевым.
В 1963 году весной в кинотеатре хроники шёл документальный фильм "Наш Никита Серегеевич". В аннотации говорилось, что так рабочие любовно называют Н.С. Хрущёва. Я решил не идти. Мне почему-то показалось, что там нет ничего интересного.
До сих пор жалею.

Не так давно я узнал, что из всех советских документальных фильмов у него был самый большой тираж.
С нами давно нет ни Хрущёва, ни Шостаковича и Прокофьева.
Филиппа Исааковича Ландсберга я ещё застал в Израиле. Я с ним не виделся, но говорил с ним по телефону.
Он сказал, что помнит меня.


Май 1959 года





1-Лика Шварц, 2-Генрих Исаакович Габер, 3-Юрий Серегеевич Дубровин, 4-Филипп Исаакович Ландсберг, 5-Алла Давыдкова, 6-Людмила Павлова, 7-Григорий Верожинский, 8-Образцова, 9-Рубен Иванович Гюльмисаров, 10-Нора Джинджарадзе, 11-Анатолий Абрамчук, 12-Юрий Шевцов, 13-Хилько, 14-Моня Пекель 15-Григорий Тепер, 16-Виктор Коваленко, 17-Валентин Азаров, 18- Михаил Бланк.

Все довольны и радостны, в том числе и Филипп Исаакович Ландсберг; по его лицу видно, что он надеется и верит, что никто из его учеников не станет формалистом.


Сообщение отредактировал chelita - Среда, 14.03.2012, 10:46
 
sINNAДата: Среда, 14.03.2012, 20:35 | Сообщение # 57
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 426
Статус: Offline
Ну да! Никто из них не стал формалистом !!! Очень хороший рассказ, Гриша! Так много навеял воспоминаний.
И фотография.. Почти все знакомы.
И "Все довольны и радостны..."
Пиши ещё!! Мы ждём!


Сообщение отредактировал sINNA - Среда, 14.03.2012, 20:36
 
likoanДата: Четверг, 15.03.2012, 17:18 | Сообщение # 58
приятель
Группа: Пользователи
Сообщений: 13
Статус: Offline
Гриша, замечательно. Тебе следует побольше писать и публиковать, в том числе и такого.
 
sINNAДата: Воскресенье, 18.03.2012, 21:35 | Сообщение # 59
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 426
Статус: Offline
ГРИША !!!
А эти искренние слова написала, прочитав твой рассказ, наша общая добрая подруга - Алла (Альзира) Мардиросевич:

Инночка, пишу, для Гриши.
Гриша! Спасибо за прекрасный рассказ. Я знаю всех на этих фото. Ты вернул меня в прошлое, такое недосягаемое и милое, чистое и прекрасное... Только ты способен так тонко тронуть струны души (прости за банальность). У тебя талант, который дан очень немногим людям и не замыкайся в себе, пиши нам на радость и не только рассказы, а ещё и свои прелестные стихи.
 
papyuraДата: Четверг, 22.03.2012, 08:18 | Сообщение # 60
неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1542
Статус: Offline
«Сопутствующие» товары

С аптекой я познакомился еще в детстве, когда бегал туда за шоколадом, так мы называли гематоген. Вкуснятина, скажу вам, необыкновенная, и всего за 11 копеек. Рядом с гематогеном на витрине под табличкой “Сопутствующие товары” расположились: банки, градусник, касторка, грелки. А в самом углу витрины из-под рамы виднелась упаковка с надписью: “Изделие № 2, г.Баковка Московской области. Завод резино-технических изделий”. Однако всё по порядку.

Гематоген

Мне не было еще и десяти лет, когда к нам приехал в гости бабушкин племянник из Франции. Звали его ласково Фишелэ. Он чудом остался в живых во время войны и теперь жил в Париже. В те времена в Союз редко приезжали гости из-за рубежа. На следующий после приезда день ему разрешили навестить бабушку.

Фишелэ предупредил нас, чтобы мы не пугались - за ним следят люди из КГБ. И действительно, во дворе на скамейке расположился незнакомый мужчина в строгом костюме, а неподалеку - еще один.

Гость погладил меня по голове и подарил металлический рубль. Взрослые вели свой разговор, а я побежал в аптеку за любимым гематогеном – одним из немногих лакомств, что я мог себе позволить. Один из гебистов незамедлительно последовал за мной.

В кассе аптеки я уплатил за два гематогена, и мой почетный эскорт тоже купил две пластинки. Я медленно возвращался домой, наслаждаясь своим “шоколадом”. Приближаясь к дому, я увидел двух наших соглядатаев, сидящих на скамейке. У каждого в руке было по плитке гематогена, известного в то время средства для повышения уровня гемоглобина в крови. Они с удовольствием ели, не отрывая взгляда от нашего дома. Я думаю, при их вредной работе это им было очень полезно.

Градусник

В одной из отдаленных сибирских деревень врач принимала больных. Пришла женщина с жалобами на головную боль и общее недомогание. Поставив больной градусник, врач стала заполнять карточку. Когда она, подняв голову, обратилась к пациентке с вопросом, то увидела перед собой пустой стул. Женщины и след простыл.

Появилась больная только на следующий день.
- Доктор, огромное вам спасибо. Возьмите, пожалуйста, ваш прибор, держала его день и ночь, здорово помог, чувствую себя просто хорошо. Буду за вас молиться. Дай вам Бог здоровья!

Изделия № 2

В аэропорту при таможенном досмотре в очереди впереди меня стоял человек лет семидесяти. Он не выпускал из рук большую сумку.
- Нам еще далеко, вы бы поставили сумку на пол, - сочувствующе обратился я к незнакомцу.
- Ну, конечно, только чуть отвлечешься и тут же стянут, - жалобно прошептал мне попутчик.

Наконец, подошла его очередь. Старик открыл сумку. Таможенник от удивления широко раскрыл глаза:
- Что это? Зачем вам столько?

Сумка была забита изделиями № 2. Старик заметно заволновался, но тут же пошел в наступление.
- А откуда вы знаете мои возможности? - улыбаясь, сказал он офицеру и кокетливо подмигнул стоящей рядом сотруднице таможни.

Уже в самолете, расслабившись, он доверительно сказал мне:
- Я слышал, что в Израиле презервативы очень дорогие, а у наших - качество отменное, на них написано “Проверено электроникой” и стоят они копейки. Думаю, что я их быстро реализую.

Я выслушал своего собеседника и подумал, что это будет тот еще гешефт, как с одним хеломским евреем, который покупал яйца, варил их, а потом продавал по той же цене. Когда его спросили, что он с этого имеет, спец по яйцам ответил: «Навар».

Касторка

В приемное отделение районной больницы вбежал мужчина, двумя руками держась за вздувшийся живот.
- Доктор, Бога ради, помогите, уже нету сил, замучил понос!
- Сестричка, выдайте больному горшок и проведите его в туалет.

Прошло полчаса, а больной все еще не появлялся.
Вспомнили о нем, когда нянечка принесла записку, написанную на измятом клочке газеты с изображением Никиты Сергеевича в кукурузе, которая оказалась в горшке.
«Уважаемый медперсонал! У меня ничего не получилось. Я пошел домой и в интересах определения диагноза выпью касторку, а потом приду и продолжу. С уважением, Степаныч».

Банки

Через несколько месяцев по прибытии в Израиль меня вызвали в военкомат на медосмотр.
Медкомиссия состояла из двух врачей, сидящих за отдельными столами. Первым меня осматривал русскоговорящий врач.

Сняв рубашку, я повернулся к нему спиной.
- Что, используешь старый метод лечения? - спросил он меня по-русски.
Несколько дней назад я простудился, и жена поставила мне банки. На спине еще красовались бледно-фиолетовые кружочки.

Измерив мне давление, врач сказал:
- Сейчас ты подойдешь к следующему врачу. Я думаю, что он не поймет, что это у тебя за пятна на спине, так как в Израиле такими банками не пользуются.

Сказал, как в воду глядел.
Врач-сабра долго осматривал мою спину, не понимая, что это за странные пятна. Подозвав русскоговорящего врача, он долго с ним совещался. “Русский” врач удивлялся, делая вид, будто тоже ничего не смыслит. Терпению врача-сабры пришел конец, и он сказал, что позвонит профессору - тот-то, наверняка, знает, что это за пятна.

Тут “русский” врач и рассказал сабре о советском методе лечения банками. Израильский врач долго удивлялся.

Уже при выходе из военкомата я снова повстречался с русскоговорящим врачом. Он рассказал мне о случае, произошедшем с ним в детстве.
- Во время эвакуации мы жили в Сибири. Моя бабушка научила меня ставить банки, и я, десятилетний пацан, стал ходить по дворам и лечил заболевших людей. Кто давал за это копейки, а кто - и кусок хлеба. Как-то позвал меня один казак. У его жены разболелся живот. Не долго раздумывая, я поставил ей на живот большой глиняный горшок, предварительно протерев его спиртом. Тут же поднес спичку и, когда пламя вспыхнуло, с размаху посадил горшок больной на живот. Женщина закричала нечеловеческим голосом, так как ее несчастный живот втянулся в горшок.

Казак стал красный, как рак, и у него начали дергаться усы. Спохватившись, я разбил горшок лежащим рядом ухватом. Казак подбежал к стене, снял свою шашку и с криком: “Зарублю, жидёнок!” - побежал за мной.

- Я еле унес ноги, - закончил свой рассказ врач. - Иногда смотрю русское телевидение и скажу тебе честно: когда показывают казаков с шашками, у меня дрожь пробегает по телу.

Мендель Вейцман, Беэр-Шева
 
ВСТРЕЧАЕМСЯ ЗДЕСЬ... » Наш город » земляки - БЕЛЬЧАНЕ и просто земляки... ИХ ЖИЗНЬ И ТВОРЧЕСТВО » Поговорим за жизнь... (истории, притчи, басни и стихи , найденные на просторах сети)
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024
Сделать бесплатный сайт с uCoz