От жажды умираю над ручьем. Смеюсь сквозь слезы и тружусь, играя. Куда бы ни пошел, везде мой дом, Чужбина мне – страна моя родная. Я знаю все, я ничего не знаю. Мне из людей всего понятней тот, Кто лебедицу вороном зовет. Я сомневаюсь в явном, верю чуду. Нагой, как червь, пышней я Всех господ. Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Я скуп и расточителен во всем. Я жду и ничего не ожидаю. Я нищ, и я кичусь своим добром. Трещит мороз – я вижу розы мая. Долина слез мне радостнее рая. Зажгут костер – и дрожь меня берет, Мне сердце отогреет только лед. Запомню шутку я и вдруг забуду, Кому презренье, а кому почет. Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не вижу я, кто бродит под окном, Но звезды в небе ясно различаю. Я ночью бодр, а сплю я только днем. Я по земле с опаскою ступаю, Не вехам, а туману доверяю. Глухой меня услышит и поймет. Я знаю, что полыни горше мед. Но как понять, где правда, где причуда? А сколько истин? Потерял им счет. Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее – час иль год, Ручей иль море переходят вброд? Из рая я уйду, в аду побуду. Отчаянье мне веру придает. Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Я знаю, кто по-щегольски одет, Я знаю, весел кто и кто не в духе, Я знаю тьму кромешную и свет, Я знаю - у монаха крест на брюхе, Я знаю, как трезвонят завирухи, Я знаю, врут они, в трубу трубя, Я знаю, свахи кто, кто повитухи, Я знаю все, но только не себя.
Я знаю летопись далеких лет, Я знаю, сколько крох в сухой краюхе, Я знаю, что у принца на обед, Я знаю - богачи в тепле и в сухе, Я знаю, что они бывают глухи, Я знаю - нет им дела до тебя, Я знаю все затрещины, все плюхи, Я знаю все, но только не себя.
Я знаю, кто работает, кто нет, Я знаю, как румянятся старухи, Я знаю много всяческих примет, Я знаю, как смеются потаскухи, Я знаю - проведут тебя простухи, Я знаю - пропадешь с такой, любя, Я знаю - пропадают с голодухи, Я знаю все, но только не себя.
Я знаю, как на мед садятся мухи, Я знаю смерть, что рыщет, все губя, Я знаю книги, истины и слухи, Я знаю все, но только не себя.
Отравлен хлеб, и воздух выпит: Как трудно раны врачевать! Иосиф, проданный в Египет, Не мог сильнее тосковать. Под звездным небом бедуины, Закрыв глаза и на коне, Слагают вольные былины О смутно пережитом дне. Немного нужно для наитий: Кто потерял в песке колчан, Кто выменял коня,- событий Рассеивается туман. И, если подлинно поется И полной грудью, наконец, Все исчезает - остается Пространство, звезды и певец!
Франсуа Вийон (1431? -- 1463?) Из "Большого завещания":
Будь я прилежным школяром, Будь юность не такой шальною, Имел бы я перину, дом И спал с законною женою... Зачем, зачем моей весною От книг бежал я в кабаки?! Пишу я лёгкою рукою, А сердце рвётся на куски... (перевод Ф.Мендельсона)
ЧЕТВЕРОСТИШИЕ, которое написал Вийон, приговорённый к повешению:
Я - Франсуа, чему не рад. Увы, ждёт смерть злодея, И сколько весит этот зад, Узнает скоро шея. (перевод И.Г.Эренбурга)
Дата: Воскресенье, 18.12.2011, 09:42 | Сообщение # 6
дружище
Группа: Друзья
Сообщений: 387
Статус: Offline
О, мне как раз пару дней назад попался этот ролик. Может сюда его, а то даже и не знаю куда ещё.
ещё был этот же романс в исполнении Валерии но...там Галкин вначале "телепается", а я его терпеть не могу, да и малиниское "придыхание" придаёт своеобразие исполнению.
Дата: Понедельник, 19.12.2011, 17:02 | Сообщение # 8
приятель
Группа: Друзья
Сообщений: 8
Статус: Offline
О, не лети так, жизнь!.. Слегка замедли шаг. Другие вон живут неспешны и подробны, А я живу - мосты, вокзалы, ипподромы Промахивая так, что просто свист в ушах!..
О, не лети так, жизнь!.. Мне сорок с лишним лет. Позволь перекурить хотя б вон с тем пьянчужкой. Не мне, так хоть ему немного посочувствуй, - Ведь у него, поди, и курева-то нет!..
О не лети так, жизнь!.. Мне важен и пустяк. Вот город, вот театр, дай прочитать афишу, И пусть я никогда спектакля не увижу, Зато я буду знать, что был такой спектакль!..
О, не лети так, жизнь!.. Я от ветров рябой. Позволь мне этот мир как следует запомнить, А если повезет, то даже и заполнить Хоть чьи-нибудь глаза хоть сколь-нибудь собой!..
О, не лети так, жизнь!.. На миг, но задержись!.. Уж лучше ты меня калечь, пытай и мучай, Пусть будет все: болезнь, тюрьма, несчастный случай,- Я все перенесу, но не лети так, жизнь!.. Леонид Филатов
В наши окна, щурясь, смотрит лето, Только жалко - занавесок нету, Ветреных, весёлых, кружевных. Как бы они весело летали В окнах приоткрытых у Натальи, В окнах не затворенных твоих!
И ещё прошеньем прибалую - Сшей ты, ради бога, продувную Кофту с рукавом по локоток, Чтобы твоё яростное тело С ядрами грудей позолотело, Чтобы наглядеться я не мог.
Я люблю телесный твой избыток, От бровей широких и сердитых До ступни, до ноготков люблю, За ночь обескрылевшие плечи, Взор, и рассудительные речи, И походку важную твою.
А улыбка - ведь какая малость! - Но хочу, чтоб вечно улыбалась - До чего тогда ты хороша! До чего доступна, недотрога, Губ углы приподняты немного: Вот где помещается душа.
Прогуляться ль выйдешь, дорогая, Всё в тебе ценя и прославляя, Смотрит долго умный наш народ, Называет «прелестью» и «павой» И шумит вослед за величавой: «По стране красавица идёт».
Так идёт, что ветви зеленеют, Так идёт, что соловьи чумеют, Так идёт, что облака стоят. Так идёт, пшеничная от света, Больше всех любовью разогрета, В солнце вся от макушки до пят.
Так идёт, земли едва касаясь, И дают дорогу, расступаясь, Шлюхи из фокстротных табунов, У которых кудлы пахнут псиной, Бёдра крыты кожею гусиной, На ногах мозоли от обнов.
Лето пьёт в глазах её из брашен, Нам пока Вертинский ваш не страшен - Чёртова рогулька, волчья сыть. Мы ещё Некрасова знавали, Мы ещё «Калинушку» певали, Мы ещё не начинали жить.
И в июне в первые недели По стране весёлое веселье, И стране нет дела до трухи. Слышишь, звон прекрасный возникает? Это петь невеста начинает, Пробуют гитары женихи.
А гитары под вечер речисты, Чем не парни наши трактористы? Мыты, бриты, кепки набекрень. Слава, слава счастью, жизни слава. Ты кольцо из рук моих, забава, Вместо обручального надень.
Восславляю светлую Наталью, Славлю жизнь с улыбкой и печалью, Убегаю от сомнений прочь, Славлю все цветы на одеяле, Долгий стон, короткий сон Натальи, Восславляю свадебную ночь.
Много раз объясняли мне это, и всё же неясно пока мне, - Почему не цветы на могилы евреи приносят, а камни? Потому ли, что в жарких песках Аравийской пустыни, Где в пути они гибли, цветов этих нет и в помине?
Потому ли, что там, где дороги души бесконечны, Увядают цветы, а вот камни практически вечны? Или в том здесь причина, что люди стремятся нередко, Снявши камень с души, передать его умершим предкам?
Потому ли, что Бог, о идущих к нему вспоминая, Эти камни горячие сыпал со склона Синая, Где над жёлтой рудой, в голубой белизне пегматита Прорастали слюдой непонятные буквы иврита?
Может быть, эти камни - осколки погибшего храма, Что немало веков сберегают потомки упрямо? К ним приходят потом, как к стене неизбывного плача, Вспоминая о том, кто уже невозвратно утрачен.
А скорее, и в этом, возможно, основа идеи, Эти камушки - часть каменистой земли Иудеи, Чтобы всюду усопшие, где бы они ни лежали, Вспоминали Отчизну, откуда их предки бежали.
Много раз объясняли мне это, и всё же понять я не в силах, Почему только камни лежат на еврейских могилах? Я не знаю причины, но, верный традициям этим, И холодной зимой, и неласковым питерским летом
На Казанское кладбище, к старой раскидистой ели, На могилу родителей камни несу я в портфеле. Никаких не скажу над могилой родительской слов я, - Принесённые камни у их положу изголовья,
Постою над плитой, над водою невидимой Стикса, Подчиняясь крутой позабывшейся воле инстинкта. И когда под плиту эту лягу я с предками рядом, Под осенним дождём, под весенним прерывистым градом,
Принесите мне камушки тоже - неважно какие, Но желательно всё же, чтобы был среди них рапакиви. Потому что порвать не могу я связующей нити С этим городом вечным, стоящим на финском граните,
Где родился когда-то и вновь, вероятно, усну я, Чужеродную землю наивно приняв за родную.
Я не владею испанским, немецким, французским. Мой кругозор остается достаточно узким - Только любовь, только воздух, и суша, и море, Только цветы и деревья в моем кругозоре.
Я не владею английским, турецким и шведским. Мой кругозор остается достаточно детским - Только летучие радости, жгучее горе, Только надежды и страхи в моем кругозоре.
Греческим я не владею, латынью, санскритом. Мой кругозор допотопен, как прялка с корытом, - Только рожденье и смерть, только звезды и зерна В мой кругозор проникают и дышат просторно.
Я не владею персидским, китайским, японским. Мой кругозор остается коровьим и конским, Птичьим, кошачьим, собачьим, убогим и смертным, Темным и скромным весьма, но всегда милосердным.
Я не владею морским, деревенским, спортивным. Мой кругозор остается почти примитивным, - Только твое и мое сокровенное дело, Чтобы земля с человечеством вечно летела.
Только любовь, только воздух, и суша, и море, Только надежда и страхи в моем кругозоре. В мой кругозор проникают и дышат просторно Только рожденье и смерть, только звезды и зерна.