Город в северной Молдове

Среда, 24.04.2024, 14:19Hello Гость | RSS
Главная | строки, ставшие классикой... - Страница 18 - ВСТРЕЧАЕМСЯ ЗДЕСЬ... | Регистрация | Вход
Форма входа
Меню сайта
Поиск
Мини-чат
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
ВСТРЕЧАЕМСЯ ЗДЕСЬ... » В СТРОКАХ СИХ МУЗЫКА ЗВУЧИТ... » строки, ставшие классикой » строки, ставшие классикой...
строки, ставшие классикой...
REALISTДата: Суббота, 18.06.2016, 09:38 | Сообщение # 256
добрый друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 217
Статус: Offline
Специалисты по России

Обступили.
В поклонах кренятся.
От улыбок исходит сияние…
«Переводчика
не потребуется!
Как-никак мы все - россияне.
Вспомним Родину,
посудачим!.

Мы проделали путь не близкий.
Нас встречают специалисты
по России.
А это значит - по тебе, студент из МИИТа,
по твоей смешливой сокурснице.
По солдатам и по министрам,
По ракетчикам и маникюрщицам.
По шахтёрам и подавальщицам,
По врачам и церковным обителям.
Есть по мне и моим товарищам.
Уважают, стало быть.
Выделили.

«Ну, а как вам служилось у Власова?
Как с наградами?
Есть ли раненья?
Как работалось в полицаях?
В сорок первом.
В Смоленской области…
Вы, конечно, себя порицали?
Вы, конечно,
«забыли подробности»?

Может быть.
..ненароком вспомните
вы, клянящиеся Россиею,
ту девчушку за речкой Полотью,
как её вчетвером насиловали.
А потом - с разрешенья начальства -
всё село было начисто выжжено!..
А девчушка
взяла и выжила.
Вот ведь как иногда
Получается…

Может, вспомните,
может, расскажете,
как в деревни Большие Камни
вы накрыли раненных
скатертью,
а потом ...  кололи штыками.
Как прикладами
тыкали в люльки
(то-то было вокруг веселье!)
Как повешенные висели
под плакатом:
«Жиды – не люди».
Как вы зябли в недолгих казармах.
Как вам туго пришлось под Дарницей...

Дело прошлое.
Дело давнее.
Мы - в гостях у ваших хозяев.
Мы, насколько можем, приличны..

Нас встречают в чужом дому
улыбающиеся специалисты
по России.
Один к одному!

1960
Рождественский Роберт
 
БелочкаДата: Среда, 22.06.2016, 02:32 | Сообщение # 257
Группа: Гости





Беги от кумачёвых их полотен...

Беги от кумачёвых их полотен,
От храмов их, стоящих на костях.
Дурацкий спор заведомо бесплоден:
Они здесь дома - это ты в гостях.

Ледок недолгий синеват и тонок
Над омутами чёрных этих рек.
Перед тобой здесь прав любой подонок
Лишь потому, что местный человек.

Не ввязывайся в варварские игры,
Не обольщайся, землю их любя, -
Татарское немеряное иго
Сломало их, - сломает и тебя.

Беги, покуда не увязнул в рабстве.
Пусть голову не кружит ерунда
О равенстве всеобщем и о братстве:
Не будешь ты им равен никогда,

Хрипящим, низколобым, бесноватым.
Отнявшие и родину, и дом,
Они одни пусть будут виноваты
В холопстве и палачестве своём.

Не проживёшь со стадом этим вровень,
Не для тебя их сумеречный бред, -
Здесь все они родня по общей крови,
А на тебе пока что крови нет.


Александр Городницкий, 1992
 
KiwaДата: Четверг, 30.06.2016, 02:09 | Сообщение # 258
настоящий друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 674
Статус: Offline
мощные стихи!..
 
дядяБоряДата: Воскресенье, 17.07.2016, 06:26 | Сообщение # 259
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 415
Статус: Offline
Однажды нас один из нас, впоследствии распятый...

Однажды нас один из нас, впоследствии распятый,
Учил не сеять, не пахать; воскрес и был таков.
И вот сегодня Тель-Авив, восстанием объятый,
Гляжу - срывается с цепей и рвется из оков.

Листовки сыплются, гляжу, и речи говорятся,
Что, мол, ура, пришла пора и близится черед:
Устал трудящийся народ за деньги притворяться,
Изображая из себя трудящийся народ.

Такого не было давно, наверно, в мире целом,
Такого не было нигде, наверно, много лет,
И все, кто раньше делал вид, как будто занят делом,
Сегодня вправе делать вид, что им и дела нет.

Считали мы: не будет нам надежды и отрады,
И девятьсот семнадцатый, увы, неповторим,
Но вот по Дизенгоф идут рабочие отряды,
Костры солдатские горят вдали на Атарим.

Ох, не зазря слышны шаги из сумрака сырого,
И неспроста теперь июль зовется октябрем.
"Сдавайся, враг, замри и ляг", – доносится сурово –
"Товарищ, верь, взойдет она, и как один умрем".

До основанья потрясен неслыханною речью,
Гляжу, по улице, – не Бог, не царь и не герой, –
Своею собственной рукой, – вперед, заре навстречу, –
Рабочий тащит пулемет, сейчас он вступит в бой.

Звучат забытые слова уверенно и грозно:
Когда ложиться и вставать, мол, сами мы решим.
Сегодня рано, говорят, а послезавтра – поздно!
Ведь это ужас до чего неправильный режим.

И слухи разные ползут о происках Антанты.
Но, говорят, бегут враги, сраженье проиграв.
Все эти новости родят народные таланты,
Не зря же захватили мы Центральный телеграф.

Хрипя, проносятся во тьме встревоженные кони.
А может, это был верблюд – не видно, хоть убей.
"Аврора", правда, как назло увязла в Аярконе,
Но все семидюймовые заряжены у ней.

Вон легендарная труба, знакомая на диво,
И два моста, что развести пока не удалось,
Берет "Аврора" на прицел округу Тель-Авива:
Теперь уж Зимнего Дворца не спрячете, небось.

А баррикад, а баррикад! Уж так оно ведется:
Бастуют дворники давно, и предсказать могу –
Бежать в решительном бою решительно придется
От этих наших баррикад брезгливому врагу.

Вон, даже лучшие ряды расколоты сторицей:
Повсюду мат и перемат, и лозунги "долой".
Посланцы сел и деревень любуются столицей,
Но из-за этих баррикад им хочется домой.

Уже дымится динамит, секунда до запала,
Уже и жесты широки и мысли глубоки,
И прутся в город ходоки откудова попало,
Такая прорва ходоков – сплошные ходоки.

Дома просмолены везде, прокурены ужасно,
А самый Смольный – я его в потемках отличу
Смолят махоркою внутри, вздыхая безучастно,
Там эти толпы ходоков – и каждый к Ильичу.

И близок миг, и город весь подобно морю вспенен,
Гляжу вперед и не могу скупой слезы не лить:
Идет по Алленби пешком живой товарищ Ленин,
Который жил, который жив, который будет жить.

Шумит вокруг рабочий люд и стонет пуще выпи,
"Авроры" прокатился залп над Аяркон-рекой,
Идет по городу Ильич в простой рабочей кипе,
Ее придерживая чуть великою рукой.

Ужасно Ленину к лицу чудесная обнова,
А к Ильичевой простоте давно народ привык.
Спешат рабочие вождя, простого и родного,
Как можно мягче подсадить на славный броневик.

И строго говорит Ильич: "Твержу который год я,
Для нас построить новый мир – нисколько не хитро:
Должны достаться крепостным киббуцные угодья,
Должно достаться рядовым трофейное добро!

Буржуи нашим же трудом и сыты и согреты,
До коих пор мы их "на вы", а нас они "на ты"?
Долой Кирьяты Хаимы и прочие Шареты,
Долой черту оседлости для русской бедноты!

Наш паровоз вперед летит, хотя и по ухабам,
Не знаем мы, куда летим и долетим куда:
Протянем руку помощи трудящимся арабам,
Освобождая их от их арабского труда!

Смерть капитала своре всей, ее борзым и гончим!
Уж больно мягко до сих пор мы поступали с ней.
Вперед! Захватим Савион и с контрою покончим!
Все это архиважно, но – одно всего важней.

Вот-вот и выборы у нас – гляди, товарищ, в оба!
Бывало, подводило нас и зренье и чутье.
Но есть такая партия – рабочая до гроба.
Проголосуем, как один, ребята за нее!"

Александр Алон
 
BROVMANДата: Четверг, 21.07.2016, 10:48 | Сообщение # 260
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 447
Статус: Offline
Из воды выходила женщина,
    удивленно глазами кося.
    Выходила свободно, торжественно,
    молодая и сильная вся.
    Я глядел на летящие линии...
    Рядом громко играли в «козла»,
    но тяжелая белая лилия
    из волос ее черных росла.
    Шум и смех пораженной компанийки:
    «Ишь ты, лилия — чудеса!» —
    а на синем ее купальнике
    бились алые паруса.
    Шла она, белозубая, смуглая,
    желтым берегом наискосок,
    только слышались капли смутные
    с загорелого тела — в песок.
    Будет в жизни хорошее, скверное,
    будут годы дробиться, мельчась,
    но и нынче я знаю наверное,
    что увижу я в смертный мой час.
    Будет много святого и вещего,
    много радости и беды,
    но увижу я эту женщину,
    выходящую из воды...

    
 
Евгений Евтушенко, 1958 
 
ПинечкаДата: Пятница, 26.08.2016, 01:41 | Сообщение # 261
неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1453
Статус: Offline
...Мест в гараже было раз в тридцать-сорок меньше, чем желающих туда на чем-нибудь въехать. Поэтому при дирекции высотки  существовала гаражная комиссия.
Учитывая контингент жильцов, можно себе представить состав этой комиссии.
Когда я пошел на комиссию впервые, то подумал, что влез на полотно художника Лактионова «Заседание Генерального штаба». Чином ниже адмирала в комиссии никого, по-моему, не было, или мне тогда с перепугу так показалось..

Очередники тоже были не с улицы, и, естественно, мне не светило ничего и никогда, хотя я честно числился в списках жаждущих парковки многие годы. Жаждал парковки и Евтушенко.

Мы родились с Женей рядом, он 18 июля, я 19-го, матери наши служили в Московской филармонии и сидели в редакторском отделе друг против друга, дружили и завещали это нам с Женей. Попытки дружбы были: у меня есть несколько Жениных книг с лихими перспективными надписями, и однажды был произведен эксперимент совместного празднования дня рождения...

В списках на возможность въезда в гараж наши кандидатуры стояли тоже почти рядом, но разница в весовых категориях была столь велика, а вероятность освобождения места в гараже столь ничтожна, что мне оставалось только вздыхать.
Покойный директор высотки Подкидов, очевидно вконец замученный великим населением своего дома, проникся ко мне теплотой, и я с благодарностью вспоминаю его ко мне отношение. Подкидов и прошептал мне однажды, что умер архитектор академик Чечулин, один из авторов нашего дома, родственники продали машину, и неожиданно внепланово освободилось место в гараже и что вопрос стоит обо мне и Евтушенко.
Я понимающе вздохнул, и мы с Подкидовым выпили с горя.
В этот критический момент появляется известное и очень мощное по тем временам стихотворение Евтушенко «Тараканы в высотном доме».

Тараканов в нашем доме действительно были сонмища — вывести их, как известно, практически невозможно, можно только на время насторожить, и Женино стихотворение потрясло своей бестактностью руководство дома и, конечно же, патриотически настроенную гаражную комиссию.
Сколько ни разъяснял им бедный Евгений Александрович, что это аллегория, что высотный дом — это не дом, а страна, что тараканы — не тараканы, а двуногие паразиты, мешающие нам чисто жить в высотном здании нашей Родины, все было тщетно: гаражная комиссия обиделась на Евтушенко, и я въехал в гараж.

Вот как надо быть осторожным с левизной, если хочешь при этом парковаться...

Из книги А. Ширвиндта «Склероз, рассеянный по жизни»

А вот и то самое стихотворение:


Тараканы

Тараканы в высотном доме -
бог не спас,
Моссовет не спас.
Все в трагической панике -
                                              кроме тараканов,
штурмующих нас.
Адмиралы и балерины,
физик-атомщик и поэт
забиваются под перины,
тараканоубежища нет.

На столе у меня ода -
тяжкий труд,
а из мусоропровода
гости прут.
Только Зыкина запела,
с потолков
подпевать пошла капелла
прусаков.
Композитор Богословский
взял аккорд,
а на клавиш вспрыгнул скользкий
рыжий черт.

Тараканы тихони,
                              всееды,
археологи грязных посуд.
Тараканы-искусствоведы
по настенным гравюрам ползут.
Тараканы,
                 на нашу набережную
в дом-гигант на Москве-реке
вы с какою старушкой набожной
тихо въехали в сундучке?
И, воспитанная веками,
применяет угрозы и лесть
психология тараканья
тех,
       чья формула это — пролезть.
На словах этот парень как витязь,
он за правду пойдет на таран,
но какая-то в нём
                         глянцевитость.
Осторожнее —
                           таракан!
Плагиаторы,
                  вкусно похрумкивающие,
не посыпаны порошком.

Тараканы,
            стишки похрюкивающие,
в шапках пушкинских —
                                          пирожком.
Развлекательство,
                           развлекательство,
ресторанное «эге-гей»
угрожающе резво катится
на эстрады из всех щелей.
Вся бездумщина,
                        вся цыганщина,
весь набор про сердца на снегах -
это липкая тараканщина
с микрофонами в лапках-руках.
Надо нашему дому очиститься.
Дело будет, товарищи, швах,
если взмоют ракеты космические
с тараканами,
                        скрытыми в швах.
Больше дуста сыпьте, товарищи,
если пакостно пробрались
тараканы и тараканища
в дом высотный —
                                 в социализм.


1971
 
ЩелкопёрДата: Вторник, 30.08.2016, 02:40 | Сообщение # 262
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 319
Статус: Offline


Автор - литературный критик и публицист Михаил Копелиович, cочинил я его в 1980 году в Ленинграде...
 
БродяжкаДата: Среда, 12.10.2016, 13:55 | Сообщение # 263
настоящий друг
Группа: Друзья
Сообщений: 710
Статус: Offline
Плевок

Без объявления войны,
Так, буднично, обыкновенно,
Не нарушая тишины,
Всю дозу собственной вины
Ввели нам струйно внутривенно:

На дома нашего крыльцо
Взошли неспешною походкой -
Мы дверь открыли – и в лицо
Нам плюнули, схаркнув мясцо,
Изрядно сдобренное водкой…

Сглотнуть плевок? Поднять скандал?
По наглой харе шваркнуть сходу?
Какой бы путь ты ни избрал,
Ты, безусловно, проиграл:
Ты мерзок своему народу,

Ты не холоп, не вор, не пьянь,
Не полуграмотный бездельник,
Не любишь матерную брань…
Ты в зеркало, приятель, глянь –
Кто ты такой? Кто твой подельник?

Где дом твой, где хозяин твой,
Кому ты служишь беззаветно?
Привыкший думать головой,
Ты сердцем веришь, что живой,
Хоть дохлый дурень, что заметно,

И то, что ты в лицо плевок
Спроворил сам себе в итоге,
Закономерно так, дружок,
Что ты, плакатно одинок,
Немедля должен делать ноги:

Вали отсюда! Этот край
Таким, как ты – тюрьма и зона,
А для тебя раскинут рай
Там, где вороний грубый грай
Звучит, как здесь – напев Кобзона,

И не ищи виновных в том,
Что ты не ко двору пришёлся
В стране, что просит быть скотом,
А не листать Толстого том,
Что вдруг на чердаке нашёлся,

Где разбирал ты, чуть дыша,
Архив расстрелянного предка…
Что ты сказал? Болит душа?!
Да ты не понял ни шиша!


Ну, жди плевка из «калаша»:
Сердито, дёшево, и метко.


06.11.14.
Юрий Хейфец
 
REALISTДата: Понедельник, 24.10.2016, 11:47 | Сообщение # 264
добрый друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 217
Статус: Offline
просто прелесть какие стихи!
 
БродяжкаДата: Воскресенье, 13.11.2016, 08:35 | Сообщение # 265
настоящий друг
Группа: Друзья
Сообщений: 710
Статус: Offline
Песня о Иерусалиме

Сколько будет ему
Лет,
Не дано никому
Счесть.
Ничего у меня
Нет.
Только он у меня
Есть.

Я стою перед ним
Нем,
Я держусь изо всех
Сил.
Потому что живу
Тем,
Чтобы он у меня
Был.

Камень этот зимой
Сыр,
Но не тронут зато
Льдом.
И на весь ледяной
Мир
Только здесь у меня
Дом.

Ноша граждан его -
Крест
Доля граждан его -
Бой.
Но среди мне чужих
Мест
Только он у меня -
Мой.

У господних упав
Ног,
Об одном я молю
Днесь:
Коль оставит меня
Бог,
Пусть оставит меня
Здесь.

И до самого дна
Лет
Донесется тогда
Весть:
Ничего, что меня
Нет,
Если он у меня
Есть.

Александр Алон


Сообщение отредактировал Примерчик - Воскресенье, 13.11.2016, 08:38
 
БродяжкаДата: Вторник, 15.11.2016, 10:33 | Сообщение # 266
настоящий друг
Группа: Друзья
Сообщений: 710
Статус: Offline
ПЕРЕЦ МАРКИШ

Красавец. Россиянин. Иудей.
Точеный профиль эллинской чеканки.
Сплав городов, местечек, площадей
Волыни, Гранд-бульваров, Якиманки.

Раздвинуть в небе тучи?..
Пустяки!
И солнце расставалось с облаками...
Метафоры швырял, как медяки,
И рифмами сорил, как пятаками.
Писал поэмы в двадцать тысяч строк,
Был щедр, как лето, и широк, как море,
И уязвим, как все... А век был строг
И толковал о Бедствиях и Горе.

Вы скажете - гипербола... Ну что ж.
Такой он был - мятежный и огромный,
От страстных строк бросало в жар и дрожь.
Как будто рядом полыхали домны.
Он мог заворожить стихами ночь.
Рассказом распахнуть любые дали,
И только сам себе не мог помочь.
Я знал его, а вы его читали.

Из стихотворения Андрея Клёнова
«Перец Маркиш», Москва, 1957 год


Сообщение отредактировал Примерчик - Вторник, 15.11.2016, 10:34
 
СонечкаДата: Четверг, 08.12.2016, 02:44 | Сообщение # 267
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 543
Статус: Offline
Зацелована, околдована,
С ветром в поле когда-то обвенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная моя женщина!

Не веселая, не печальная,
Словно с темного неба сошедшая,
Ты и песнь моя обручальная,
И звезда моя сумасшедшая.

Я склонюсь над твоими коленями,
Обниму их с неистовой силою,
И слезами и стихотвореньями
Обожгу тебя, горькую, милую.

Отвори мне лицо полуночное,
Дай войти в эти очи тяжелые,
В эти черные брови восточные,
В эти руки твои полуголые.

Что прибавится — не убавится,
Что не сбудется — позабудется...
Отчего же ты плачешь, красавица?
Или это мне только чудится?


Николай Заболоцкий, 1957 г
 
PonchikДата: Среда, 28.12.2016, 09:34 | Сообщение # 268
Группа: Гости





Я не могу писать тебе стихов
Ни той, что ты была, ни той, что стала.
И, очевидно, этих горьких слов
Обоим нам давно уж не хватало.

За все добро — спасибо! Не считал
По мелочам, покуда были вместе,
Ни сколько взял его, ни сколько дал,
Хоть вряд ли задолжал тебе по чести.

А все то зло, что на меня, как груз,
Навалено твоей рукою было,
Оно мое! Я сам с ним разберусь,
Мне жизнь недаром шкуру им дубила.

Упреки поздно на ветер бросать,
Не бойся разговоров до рассвета.
Я просто разлюбил тебя. И это
Мне не дает стихов тебе писать.


Константин СимоновВалентине Серовой
 
СонечкаДата: Суббота, 14.01.2017, 03:21 | Сообщение # 269
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 543
Статус: Offline
Больному

Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...

Есть незримое творчество в каждом мгновеньи —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья —
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...

Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве Новые Встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле?

Если сам я угрюм, как голландская сажа
(Улыбнись, улыбнись на сравненье моё!),
Этот черный румянец — налет от дренажа,
Это Муза меня подняла на копьё.

Подожди! Я сживусь со своим новосельем —
Как весенний скворец запою на копьё!
Оглушу твои уши цыганским весельем!
Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпьё.

Оставайся! Так мало здесь чутких и честных...
Оставайся! Лишь в них оправданье земли.
Адресов я не знаю — ищи неизвестных,
Как и ты неподвижно лежащих в пыли.

Если лучшие будут бросаться в пролеты,
Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
Полюби безотчетную радость полета...
Разверни свою душу до полных границ.

Будь женой или мужем, сестрой или братом,
Акушеркой, художником, нянькой, врачом,
Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом:
Все сердца открываются этим ключом.

Есть еще острова одиночества мысли —
Будь умен и не бойся на них отдыхать.
Там обрывы над темной водою нависли —
Можешь думать... и камешки в воду бросать...

А вопросы... Вопросы не знают ответа —
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.


Саша Чёрный, 1910
 
ЩелкопёрДата: Суббота, 21.01.2017, 16:18 | Сообщение # 270
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 319
Статус: Offline
ВАЛЬС ПРИ СВЕЧАХ

Любите при свечах,
танцуйте до гудка,
живите - при сейчас,
любите - при когда?

Ребята - при часах,
девчата при серьгах,
живите - при сейчас,
любите - при Всегда,

прически - на плечах,
щека у свитерка,
начните - при сейчас,
очнитесь - при всегда.

Цари? Ищи-свищи!
Дворцы сминаемы.
А плечи все свежи
и несменяемы.

Когда? При царстве чьём?
Не ерунда важна,
а важно, что пришёл.
Что ты в глазах влажна.

Зелёные в ночах
такси без седока...
Залётные на час,
останьтесь навсегда...


Андрей Вознесенский - русский поэт-шестидесятник, прозаик, переводчик, автор эссе и статей по литературе и искусству, художник, архитектор, лауреат Государственной премии СССР (1978), награждён золотым Почетным знаком «Общественное признание» (2003), был избран академиком и почётным членом десяти академий мира, активно участвовал в организации авторских вечеров молодых поэтов. Годы жизни: 1933 – 2010.
На его стихи написаны многие популярные эстрадные песни...
 
ВСТРЕЧАЕМСЯ ЗДЕСЬ... » В СТРОКАХ СИХ МУЗЫКА ЗВУЧИТ... » строки, ставшие классикой » строки, ставшие классикой...
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024
Сделать бесплатный сайт с uCoz