| Форма входа |
|
 |
| Меню сайта |
|
|
| Поиск |
|
|
| Мини-чат |
|
|
|
|
|
воспоминания
| |
| Афродита | Дата: Среда, 12.02.2014, 10:55 | Сообщение # 211 |
|
Группа: Гости
| изумительная статья о настоящем Человеке:
http://berkovich-zametki.com/2012/Zametki/Nomer5/Solodkin1.php
прочтите до конца, а потом можете заглянуть в "Уголок интересного рассказа", где есть лучшие из рассказов-воспоминаний знаменитого Счастливчика...
|
| |
| |
| Гость | Дата: Суббота, 15.02.2014, 09:05 | Сообщение # 212 |
|
Группа: Гости
| Крапива
Его фамилия была Крапиевский. Имени не помню – все звали его Крапива, и он охотно откликался. Вообще, в нашем пятом классе друг друга называли либо по фамилии, либо по прозвищу. Имена годились только при общении с закадычными друзьями или подружками.
Крапива был новеньким. Освоился он быстро и вел себя сдержанно. Не проявлял излишнюю независимость или желание чем-то завоевать доверие одноклассников. Учился хорошо, но в отличники не стремился. Ничем особым из компании наших мальчишек не выделялся. Круглое лицо, веснушки, короткая стрижка «под польку». Иногда приходил в тюбетейке, и тогда его дразнили «Крапива-татарин». Он улыбался, ничем не выдавая своего несогласия с таким обращением.
Учились мы тогда шесть дней в неделю, и как-то классная объявила, что в субботу будет родительское собрание. Просила передать родителям, чтобы вечером пришли в школу. Крапива поднял руку, и, когда классная спросила его, в чём дело, ответил, что его мама и папа прийти не смогут. Мать больна и не может ходить, а отец работает допоздна. Если что-нибудь надо передать, то он скажет. Ладно, решила учительница, схожу сама, познакомлюсь.
Я была с Крапивой в хороших отношениях и даже кое-что знала о нём. Например, что он живет в кузнице. Я сперва даже не поняла, что это значит. а он мне говорит: вот ты живешь в школе, потому что твоя мама – директор. А я живу в кузнице, потому что мой папа – кузнец. Только он не такой молодой, как твоя мама.
Однажды Крапива не пришел в школу. День, второй, третий. Классная послала меня с подружкой узнать, что случилось, и дала нам адрес. Мы нашли какое-то странное приземистое кирпичное строение с двумя дверями, но на каждой их них висело по замку. Сколько мы ни ходили вокруг да около, ничего не добились и вернулись ни с чем. А еще через несколько дней Крапива сам объявился на уроках. И на перемене громогласно заявил:
- А моя фамилия теперь не Крапиевский!
Кто-то сквозь привычный галдеж выкрикнул:
- А какая?
И услышал ответ:
- Моя настоящая фамилия – Гольдберг!
Класс замер. Такого еще не было – человек ни с того ни с сего вдруг меняет фамилию. Его сосед по парте недоуменно спросил:
- Так ты что – немец?
Шел 48-й год. Совсем недавно окончилась война. Быть немцем ничего хорошего не предвещало.
- Нет, я не немец, – спокойно сказал Крапива. И гордо произнес: – Я – еврей!
Наступила абсолютная тишина.
В нашем классе евреев не было. Да и в других классах и школах они попадались крайне редко. Белорусы, поляки – да, после 45-го появились и русские. Почему в городе нет евреев, знали, наверное, местные дети. А мы, приезжие, такими вопросами не задавались.
Новость настолько меня поразила, что я тут же побежала, нашла маму и всё ей выложила. Я уже кое-что понимала в жизни, и поэтому задала ей вопрос:
- Зачем он это сделал?
- Не знаю, – ответила она.
После уроков я спросила Крапиевского, зачем он поменял фамилию, и уточнила:
- Твоя старая была лучше.
- Но ведь теперь у меня моя, настоящая!
- А та была не настоящая?
- Хочешь, я тебе метрику покажу?
И назавтра он принес в школу метрику. Всё сходилось – в ней стояла фамилия Гольдберг.
- Всё равно не понимаю, – упрямо сказала я. – Откуда же тогда взялся Крапиевский?
- Это фамилия тех людей, с которыми я живу. Я стал их сыном. А мои родители пропали в гетто. Ты, наверно, не знаешь – в Гродно было два гетто.
Я не знала.
И он рассказал мне свою историю.
Они жили здесь в течение многих лет. В 1941-м немцы сразу заняли город и вскоре велели всем евреям переселиться в две огороженные зоны. В одну из них попала и их семья. К Крапиевскому, поляку, это отношения не имело. Он был хорошим кузнецом, у него была своя кузница еще до 1939 года, когда Гродно входил в Польшу, и даже потом. На пустыре за кузней располагались приезжавшие в город на возах крестьяне, и работы у кузнеца был непочатый край. Когда надо было подковать лошадь, он делал это мастерски. И поэтому, когда пришли немцы, они тоже пользовались услугами Крапиевского.
А потом в гетто начались расстрелы. И людей стали увозить в пересыльный лагерь, а оттуда – в Освенцим или Треблинку.
- Мой отец, – продолжал Крапива, – дружил с Крапиевским до войны, у них были какие-то общие дела. И один раз, когда немцы погнали отца вместе с другими в город на работу, он сумел через посторонних людей передать Крапиевскому записку. Там было написано: «Найди меня в гетто № 1 по этому адресу и забери свои вещи». И он пришел, а отец попросил его забрать меня и спасти от смерти. И Крапиевский дождался, пока сменилась охрана на входе, и пошел с котомкой и со мной, и сказал, что я его сын, он со мной пришел и со мной уходит. Я, конечно, не совсем понимал и помнил, как всё было, он мне недавно рассказал. Так я стал поляком.
Но после этого ситуация для Крапиевского изменилась. Теперь они с женой боялись за сына и за себя – тех, кто укрывал евреев, расстреливали. И тогда он решил оставить город. Нашел пристанище в одном из близлежащих сел, где его хорошо знали, а мальчика не знал никто. Потом они втроем ушли к партизанам. Своих детей у Крапиевских не было, и Крапиву они любили, как родного сына. А все узники гетто погибли.
Он закончил рассказ, и я восприняла его нормально, как обычную интересную историю. И всё же что-то в моем отношении к нему изменилось, я сама не понимала, что.
В один из солнечных весенних дней он неожиданно предложил мне после уроков:
- Хочешь посмотреть, как мы живем?
- Конечно! – отозвалась я. – Никогда не была в кузнице.
И я отправилась в гости. На сей раз все двери были открыты. Правда, выяснилось, что этот то ли дом, то ли сарай теперь принадлежит домоуправлению, и старая кузница завалена разным инвентарем – лопатами, метлами и прочим. Что-то вроде склада. А из него вела дверь в маленькую каморку, где уместились только кровать для взрослых, топчан для Крапивы и столик. Там они и жили. С трех сторон домика – пустырь, с четвертой – ограда и стена молокозавода. Крапиевский-старший собственноручно протянул оттуда водопроводную трубу – этим начинались и кончались их удобства.
Когда мы пришли, отец Крапивы над чем-то трудился. Вообще, он числился ремонтным рабочим при том же домоуправлении, чинил всякую утварь. Но, как сообщил мне его сын, обращались к нему не только местные жители, приезжали, по старой памяти, и люди из окрестных сёл. Вид у него был строгий, человека замкнутого и неразговорчивого, работал он молча, сосредоточенно. Суровое лицо не располагало к откровениям. А его жену я так и не увидела, не знаю, где она была в тот день.
Теснота в крапивинском жилище меня ничуть не удивила. Мы с мамой и бабушкой жили в школе тоже в небольшой комнатке, а моему старшему брату там места для сна уже не хватало. Поэтому на ночь снимали дверь директорского кабинета, укладывали ее там на две табуретки, и на построенной таким образом кровати он спал.
Мы болтали с Крапивой о том, о сём, и я просто так спросила:
- А почему ты вдруг решил стать Гольдбергом? Всё время был Крапиевским, знал, что это не твоя настоящая фамилия – и ничего. А тут вдруг стал?
Он очень серьезно посмотрел на меня, подумал и тихо проговорил:
- Это секрет. Но тебе я скажу.
И я услышала неожиданное продолжение его истории. Оказалось, в гетто погибла только его мать. А отцу удалось бежать, когда их везли в Треблинку. Ему довелось многое вытерпеть, он воевал с немцами и остался за границей. Сейчас живет в Израиле. После войны он пытался через Красный Крест разыскать Крапиевского и своего сына. Тянулось это два года и все-таки завершилось успехом. Тогда-то отец и послал им вызов. А тут как раз «советы» разрешили бывшим польским подданным вернуться на родину. Поэтому Крапиве переделали метрику – а документы у приемных родителей сохранились – и скоро они все уедут в Польшу. А оттуда – в Израиль.
Крапива улыбался.
В тот момент я страшно завидовала ему: отец нашел его и вызывает в какой-то неизвестный мне Израиль! А меня никто не найдет и не заберет – мой папа погиб под Минском. В партизанах…
- А твои новые папа и мама тоже поедут в Израиль? – спросила я.
Крапива пожал плечами.
- А ты хотел бы?
- Не знаю, – честно ответил он. – Я очень хочу к своему папе. И хотел бы, чтобы они тоже были вместе с нами. Но они, наверно, останутся, они же поляки.
Летом они уехали. Я узнала об этом уже в сентябре. И больше о них никогда не слышала. Как сложилась судьба моего одноклассника из 48-года? Был ли он счастлив?
А чтобы ответить на вопрос, почему после войны в Гродно не было евреев, понадобилось почти полвека. Советская власть не желала об этом говорить.
Накануне 1941 года в городе евреем был каждый второй – около 30 тысяч. После войны в живых осталось 180 человек. В Гродно вернулись 15. Крапива не попал в это число – он считался поляком.
Когда память уводит меня порой в то далекое время, в мои школьные годы, передо мной всегда возникает хрупкая фигура мальчика, стоящего перед толпой сверстников, и я слышу гордые слова: «Я – еврей!»
И – звенящую тишину класса.
Лилия ЗЫБЕЛЬ
Сан-Франциско
|
| |
| |
| Прохожий | Дата: Пятница, 21.02.2014, 07:52 | Сообщение # 213 |
|
Группа: Гости
| …ЖИЗНЬ ПОЛНА парадоксов и неожиданностей.
Так получилось и с Кэлином Маняцэ, который родился в трагический для Родины час, когда кровавая мельница Второй мировой войны перетирала в своих жерновах миллионы и миллионы человеческих душ, характеров, судеб...
Он появился на свет 15 июля 1941 года в молдавском селе Ванчикауцы Новоселицкого района Черновицкой области. Исторически это была часть Буковины, украшением и гордостью которой являлся Прут – в ту пору и ещё недавно одна из самых чистых рек Европы…
Украино-молдавское приграничье, пережившее множество всевозможных перекроек, можно сравнить с тем, как тесно переплетаются порой пальцы двух скрещённых рук. Так и закрепились на карте Европы украинские «анклавы» на молдавской территории и необычайно устойчивые румынские и молдавские «островки» в соседней Украине. Фольклористы свидетельствуют, что в условиях физического отрыва от «Родины-матери» оба этноса явили миру феномен особой духовно-исторической памяти: именно на «островках» сумели сохранить многие из тех жемчужин устного народного поэтического творчества, каких не встретишь более нигде.
КЭЛИН МАНЯЦЭ был выходцем из семьи потомственных земледельцев, издревле знавших толк в возделывании виноградной лозы и преуспевавших в рыбной ловле да охоте. Сверх того, прадед, дед, отец и брат нашего героя всерьёз увлекались игрой на духовых музыкальных инструментах. Вся семья прекрасно танцевала и умела быть душой любого сельского празднества. Так что первый шаг будущий артист сделал в тот самый день, когда взял в руки трубу, поблескивающую на солнце. Это и был, наверное, его изначальный порыв в направлении искусства.
Первым жизненным эпизодом, когда маленькому Кэлинашу потребовался настоящий артистизм, стала встреча со священником Ионом Кирияком. Обычно мальчишки кротко кланялись многоуважаемому духовному лицу, почтенно прикасались губами к его кисти – и получали в награду божье благословение, а в дополнение к нему мелкую монету, копеек этак 15 – 20 (заметим в скобках, что килограмм арбузов стоил в ту пору три копейки). Юный Кэлин, учуяв всю прелесть батюшкиного поощрения, решил получить монетку ещё раз. Для этого он дворами промчался вдоль главной дороги села – ныне здесь проходит трасса из Кишинёва в Черновцы; потом, перевоплощаясь, изрядно взлохматил себе шевелюру и прилизал чуб поближе к бровям… Эффект был достигнут, батюшка Ион повторно одарил притворщика двадцатикопеечным кругляшом.
Два других памятных артистических дебюта состоялись для мальчишки на сцене небольшого сельского клуба - уже первоклассником мальчик читал публике огромное шуточное стихотворение, а год спустя, сняв привычные онучи, удостоился чести танцевать в непомерно больших отцовских сапогах.
Несколько лет посещал он танцевальный кружок в Доме культуры. Творчески вырос настолько, что в числе лауреатов районного, а затем областного смотра художественной самодеятельности поехал в Киев на финальный тур, где солировал в молдавской хореографической сюите. Кульминационный момент того выступления Кэлин Маняцэ запомнил на всю оставшуюся жизнь: едва он оттанцевал свою часть коллективной программы, как тут же зал взорвался шквалом аплодисментов, приветственными возгласами публики. Юный артист искренне полагал, что лично причастен к этим овациям. Но оказалось, что радость успеха и славы надо было разделить на две примерно равные части: зал стоя приветствовал не столько Кэлинаша и его ванчикауцких сотоварищей, сколько знаменитого маршала Климента Ефремовича Ворошилова – правую руку и давнего друга Иосифа Сталина...
К числу серьёзных увлечений молодости Кэлин и сегодня относит спорт: бокс, борьба самбо и особенно фехтование стали тем дополнением, без которых было бы труднее переносить жизненные нагрузки, многолетние выездные гастроли «труппы на колёсах».
Герой нашего рассказа пришёл в молдавскую труппу Бельцкого драматического театра в самом начале 1960-х годов.
Тогда тон здесь задавали три незаурядные персоны, ныне аллегорически изображённые в составе скульптурной композиции, украшающей фасад нового театрального здания - Михаил Волонтир, Юлиан Кодэу и Анатол Пынзару (автор скульптуры Юрий Хоровский).
Приезду в Бельцы предшествовали годы учёбы на факультете театрального искусства, поначалу сформированном при Кишинёвской консерватории. В ней в те годы занимались, к примеру, будущие корифеи и «символы нации» – такие как Евгений Дога и Мария Биешу. Наставниками тех, кто выбрал для себя профессию актёра театра и кино, были в ту пору именитые, а ныне уже легендарные Виктор Герлак (декан), Пётр Баракчи, Валериу Купча.
Тогда же, в начале 1960-х, Маняцэ почти-почти откликнулся на предложение влиться в состав прославленного «Жока». Но тяга к театру всё же взяла верх...
В Бельцах лучшими из его коллег, наставников, друзей стали Григоре Григориу (жили в одной комнате – с единственной панцирной кроватью и крохотной электроплиткой), Михай Чобану, Лидия Норок-Пынзару, Константин Ставрат, Паулина Потынгэ, Эмилия Лупан…Все вместе увлекались они блестящей игрой неотразимых гениев мирового киноэкрана – Жана Габена, Фернанделя, Жана Марэ…
Бельцкий театр, молдавская труппа которого была сформирована лет на десять позже русской (соответственно в 1947 и 1957 годах), строила свой репертуар на «трёх китах» – национальной, русской и мировой классике. К ней неизменно добавляли пьесы советских авторов, тоже подчас не лишённые таланта и злободневности сюжетов. Играли произведения В. Александри, И.-Л. Караджиале, И. Крянгэ, А. Бусуйока, П. Кэраре, Г. Маларчука…
Часто гастролировали во всех уголках Молдавии, совершали успешные турне по Черновицкой и Ужгородской областям Украины, всё чаще бывали в Румынии, участвовали в республиканских, всесоюзных и международных театральных фестивалях, откуда привозили многочисленные награды и звания лауреатов.
Около полутора десятилетий театр вообще не имел собственной сцены: старое здание было разрушено, а на его месте медленно и подчас мучительно возводился новый театральный комплекс (архитектор Янина Гальперина, Москва).
Коллектив выступал на «скромной» сцене Дворца культуры и вынужденно старался побольше времени проводить на выезде.
Сейчас, спустя десятилетия, уже не актуален спор о том – а так ли уж необходимо было сносить старый бельцкий театр? Ведь новому зданию предлагали площадку на той же улице Ленина (ныне Индепенденцей) – на противоположной стороне и чуть поодаль от кинотеатра «Пионер». Злые языки утверждают, что тогдашнее партийно-политическое начальство предвидело возможную «нездоровую конкуренцию» между русской и молдавской труппами. И если бы зданий оказалось два – это было бы уж слишком… Так или иначе, Кэлин Маняцэ компетентно заверил нас в том, что акустика старого зала ему представляется явно предпочтительнее.
К НАЧАЛУ нового тысячелетия послужной список заслуженного артиста Молдовы Кэлина Филипповича Маняцэ включал в себя восемь ролей в кино и более ста образов, воплощённых на театральной сцене.
«Звёздным часом» стала его работа в комедийной ленте «Путешествие в апреле», где партнёром К. Маняцэ оказался знаменитый Александр Збруев.
Творческая судьба сводила Маняцэ с выдающимися деятелями молдавской и российской культуры – Вениамином Апостолом, Титусом Жуковым, Ионом Друцэ, Серафимом Сака, Ионом Боршевичем, Константином Руснаком, Софией Ротару, Марком Захаровым, Вадимом Дербенёвым, Олегом Янковским, Инной Чуриковой, ветеранами русской труппы Бельцкого драмтеатра Анатолием Турченко, Валерианом Головченко, Софьей Скульбердиной…
КЭЛИН МАНЯЦЭ зарекомендовал себя как актёр, безоговорочно способный создавать яркие и запоминающиеся сценические образы в широком спектре амплуа – от комедии, так называемых характерных ролей, и до трагикомедии, водевиля, фарса.
Как-то раз мы с Кэлином Филипповичем разговорились о том, в каких пропорциях настоящий артист должен сочетать талант и труд. Сошлись на том, что благоприятным для творчества соотношением надо признать 51 процент таланта и 49 процентов каждодневной работы над собой. Ну а идеальная смесь – умножение ста процентов Божьего дара на сто процентов вдохновенного труда; это уже формула успеха для гениально одарённых – тех, кто готов ежевечерне совершать бесконечное восхождение к вершинам лицедейства.
– ЭТА РАБОТА приносит ни с чем не сравнимую радость, когда находишь ты силы отдаться ей сполна, – сказал мне на прощание заслуженный артист. И добавил: талантливому актёру, драматургу, режиссёру жизненно необходим Талантливый и Чуткий Зритель – ибо без него высокое ремесло наше не принесёт ожидаемых плодов.
ЗВАНИЕ «Заслуженный артист РМ» было присвоено К. Ф. Маняцэ в 1991 году и добавило к заработку ветерана сцены ...двадцать пять лей.
Последние несколько лет Кэлин Маняцэ преуспел в увлечении, к которому давным-давно тянулся всей душой - решил увидеть мир, побывать в странах, о коих прежде знал только из книг и ТВ.
Посетил святые библейско-христианские места Израиля, путешествовал по Австрии, Германии, Франции, Испании, Швейцарии, странам Бенилюкса, даже в Монако и в далёкую Панаму заглянул. И повсюду Кэлин присматривается не только к архитектурным достопримечательностям, но и к нравам, лицам, жестам, мимике, культуре человеческих взаимоотношений.
ПО ОБЕ СТОРОНЫ «железного экономического занавеса» люди любят общаться с Кэлином Маняцэ.
И не потому, что тот сладкоречив, сверхулыбчив или источает дамам комплименты.
И даже не потому, что стародавний актёр в совершенстве освоил ещё одну развлекательную профессию – демонстрирует вполне профессионально многие десятки фокусов: «ловкость рук, и никакого мошенства»!
Кэлин обаятелен и элегантен, безупречен в классическом и современном танце, способен быть интересен в равной мере и дипломату, и финансисту, и завсегдатаю висбаденского казино…
ПОВИДАВ МИР в его разнообразии и красе, Кэлин Филиппович ещё более укрепился в своих патриотических чувствах по отношению к родной Молдове. Он не перестаёт удивляться тому, что его соотечественники, уже и без того находящиеся в центре Европы, – демонстрируют стремление стать её частью в обозримом будущем… Кэлин Филиппович уверен: попав в «высшие эшелоны» власти, многие представители политической элиты начисто утрачивают здоровое чувство патриотизма, становятся равнодушными к боли и трудностям, испытываемым рядовыми гражданами.
Актёр-профессионал уверен, что современный театр способен сыграть свою особую облагораживающую роль – пробудить в людях разум, потребность к объединению усилий на чистых и честных гражданских позициях. Без этого общество может оказаться не способным сделать нашу общую жизнь справедливее и совершеннее.
Михаил МЕСТЕР.
PS
вчера старейший актёр бельцкого театра скончался...
Церемония прощания с Кэлином МАНЯЦА состоится в СУББОТУ, 22 ФЕВРАЛЯ, в здании национального театра имени В. Александри. Начало -- в 10.00.
|
| |
| |
| REALIST | Дата: Понедельник, 10.03.2014, 12:08 | Сообщение # 214 |
 добрый друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 217
Статус: Offline
| прекрасный материал об интересном человеке:
http://www.bulvar.com.ua/arch/2014/9/531857c6e4c9b/
|
| |
| |
| Бонифаций | Дата: Понедельник, 17.03.2014, 15:49 | Сообщение # 215 |
|
Группа: Гости
| О пользе русской классики
Случилось эта история в те давние времена, когда позвонив из Москвы в cовет по туризму союзной республики, можно было за сто рублей купить 20-ти дневную автобусную поездку.
На всем готовом - и за 100 рублей. Сейчас не верится...
Маршрут назывался "По Армении и Азербайджану" и включал в себя обе столицы, горную Армению, Нагорный Карабах, а завершался на Каспии, в Яламе.
В конечном пункте маршрута и произошел эпизод, который вспоминаю. Заранее прошу прощения у читателя данных графоманских заметок за то, что продираться к финалу придется через предисловие. Однако без декораций что за сцена?
Итак, наша группа мирно тряслась в пазике по дороге на приморскую турбазу, когда разразился тропический ливень. Двигатель внезапно заглох, водитель объявил, что залило трамблёр и обреченно вылез под дождь...
Это послужило последней каплей, переполнившей чашу терпения одной из туристок группы. Дородная дама "хорошо за пятьдесят" из славного города Гомеля, похоже, находилось в той сложной поре, когда и более мелкие, чем застрявший под дождем автобус, неприятности могут ввести в истеричное состояние. К концу поездки у нее накопился ворох обид чуть ли не ко всем участникам поезки. Включая и автора этих строк. Откровенно говоря, я в определенной степени действительно был виноват. Однако причина ее обиды возникла столь спонтанно, что трудно было не среагировать.
Судите сами.
Игрушечный городок Шуша. Типично мусульманская архитектура, узкие (двоим не разойтись) круто сбегающие в ущелье улочки, обрамленные с обеих сторон глухими глинобитными заборами выше человеческого роста. По одной из них во главе с экскурсоводом гуськом спускается наша группа. Внезапно калитка в заборе распахивается и, загородив объемистым животом проход, возникает жгучий красавец с пышными усами. Обращаясь к юной блондинке из группы, восклицает: "Красавыца! Нэ боишься, что тэбэ здэс украдут?"
Идущая сразу за девушкой и колышащаяся под сарафаном во все стороны гомельчанка игриво отвечает: "Нет, не боюсь!" На что от усача следует: "Вам это нэ гразыт!"
Услышав столь совершенный в своей монументальности и лаконичности диалог, не могу не прыснуть. За что награждаюсь гневным взглядом гомельчанки и зачисляюсь в разряд объектов для язвительных замечаний.
Впрочем, отравить мне поездку это не могло, наоборот, забавляло. Тем более, что точек соприкосновения с сердитой дамой было мало, а достопримечательностей вокруг - много.
Большинство из нас были неприлично молоды, потому воспринимали окружающие события в основном с точки зрения их комичности.
Чем дополнительно сердили почтенную матрону...
...Итак, кипение гормонов приближалось к критической точке. К счастью автобус, наконец, тронулся. Однако главные события, как оказалось, ожидали нас впереди...
По приезде на турбазу выяснилось, что необычный для этих мест по силе, интенсивности и продолжительности ливень затопил несколько домиков, предназначенных для нашей группы. Вода, не впитываясь, лужами стояла в продавленных матрасах.
Нам предложили подселиться по одному-два человека на свободные места к другим группам (комнаты были трехместными).
Конечно, это не радовало, за время поездки группа "спелась". Каждый из нас считал своим долгом сделать заход к прикрепленному инструктору Ильягеддину (Илье, как он просил себя называть), с тем, чтобы все же попробовать поселиться с друзьями.
Невозмутимый поначалу парень на второй час нервотрепки с расселением стал пунцовым и заклокотал. И вот тут к нему пожаловала гомельчанка. Привычно визгливым тоном она заявила, что не желает жить с чужими.
"Где директор турбазы?!" - завершила она тираду.
"Директор повесился!" - в сердцах буркнул инструктор и занялся другими туристами...
Поняв, что речь идет всего лишь о двух ночах из оставшейся недели (потом, по отъезду предыдущих групп, можно было переселиться вместе со своими), мы заспешили по домикам, стараясь успеть на каспийский пляж.
А события меж тем приняли серьезный оборот. Увидев солидно шествующего по дорожке турбазы в почтительном окружении и, конечно же, усатого товарища, гомельчанка не менее визгливо обратилась и к нему:
- Где тогда хотя бы зам.директора?!
Далее последовал следующий диалог:
Усатый товарищ (УТ): А что, уважаемая, случилось?
Гомельчанка (Г): Не важно! Мне нужен зам.директора!
УТ: А я - директор. Что вы хотите?
Г: Как директор?! Мне же сказали, что вы повесились?...
Повисает гробовая тишина.
УТ, побагровев: - Кто сказал?!
Г: Он! - кивок на инструктора.
УТ (инструктору): - А ну, иди сюда! Чтоб духу твоего здесь больше не было, уволен!..
После чего директор с гомельчанкой удаляются в кабинет, где она требует возврата денег за последнюю неделю, поскольку турбаза не может принять ее должным образом.
Директор вместо этого предлагает выдать оставшуюся сумму сухим пайком (перловка, рис, сахар, рыбные консервы и т.д.).
Отказавшись, гомельчанка фурией вылетает из кабинета и, хлопнув дверью, во всеуслышанье объявляет, что возвращается рейсовым автобусом в Баку писать жалобу туристическому начальству.
После чего навсегда для нас растворяется в пространстве...
Эти подробности я узнал за обедом от девчонок из группы. Больше всего их огорчала судьба Ильи. Парень только что вернулся из армии. После гибели отца в аварии, был единственным кормильцем для матери и восьмерых младших братьев и сестер. Для жителей местного лезгинского села турбаза являлась чуть ни единственным работодателем. Поэтому увольние Ильи было для семьи катастрофой.
Решение возникло быстро.
Набрасываю на листке заявление, где хвалю туробслуживание, отметаю возможные обвинения вздорной тётки, насыщаю "телегу" необходимым количеством канцеляризмов, чтобы произвести впечатление на "местного кадра", и собираю подписи группы.
Стучусь в кабинет.
Вежливо, но твердо прошу уделить мне пару минут. Директор настороженно предлагает войти.
От имени группы приношу извинение за поведение вздорной тетки и выражаю сожаление, что она отправилась писать жалобу. Директор поражен. Он ожидал от меня очередных претензий за расселение и вдруг такое...
Сокрушенно спрашивает:
- Неужели правда напишет?
Не менее сокрушенно отвечаю:
- Вне всякого сомнения! Имели "счастье" изучить её характер за истекшие две недели.
На лице директора гамма чувств. Выдерживаю небольшую паузу и говорю:
- Думаю, эту проблему можно попробовать решить. Мы, группа, написали опровержение.
- Правда?! - директор удивлен. Выкладываю бумагу на стол.
Читает и удовлетворенно кивает головой.
Спрашивает:
- Спасибо! Могу быть чем-то полезным?
- Ничем. Мы действительно всем довольны.
Прочувствовано пожимает мне руку.
В дверях оборачиваюсь:
- Да, чуть не забыл.
- Слушаю!
- Понимаете, тут такое дело... Наша группа осталась без инструктора. Могут сорваться экскурсии...
- Да, я в курсе. Но ваш бывший инструктор серьезно провинился, пришлось уволить.
- Понимаю. Но, может быть, в порядке исключения, простить парня, сглупившего по молодости? Человек-то он, похоже, не плохой...
Директор хитро, но поощрительно подмигивает. Для него становится ясной причина моего визита.
- Ладно, верну вам вашего инструктора.
- Большое спасибо!
- Это вам спасибо! - расплывается в улыбке...
За ужином директор подходит к нашему столику, интересуется, как еда. Плов, говорю, отличный. Следует едва уловимое движение бровями, из кухни появляется повар с подносом, на котором "много всего".
У сидящих за соседними столами отвисают челюсти...
В 11 вечера в нашу комнату стучат. Сосед (из другой группы) открывает и, будучи не в курсе событий, встревоженно сообщает, за дверями человек семь местных, мной интересуются. Рекомендует запереться "от абреков" и не выходить до утра.
Выхожу. Илья представляет меня друзьям.
Звучит представление следующим образом: Ахмед, это - Миша, мой кунак. Аслан, это - Миша, мой кунак и т.д. каждому в отдельности. Чувствую себя участником важного местного ритуала.
Затем мне вручается неподъемная корзина с инжиром, гранатами, виноградом, грушами, домашним сыром и трехлитровой банкой вина. Мысленно шлю привет славному городу Гомелю...
...Путевка заканчивается. Однако есть еще неделя отпуска. Спрашиваю Илью, нельзя ли продлить пребывание?
- Какие вопросы, брат? На неделю-то?
Будешь жить один в 2-местной комнате, а платить лишь за одно место. Только просьба: я у тебя книжки оставлю. Ты их никому, кроме меня, не давай, ладно?
Заинтригованный, интересуюсь, что за книжки, неужто самиздат?
Илья и слова-то такого не знает. Хорошие, говорит, книжки, новые. Через пару часов приносит стопку. Сплошь русская классика: Толстой, Тургенев, Достоевский, Чехов... В хорошем издании, в суперобложках, еще пахнущие типографией. Илья растет в моих глазах. С гордостью сообщает, что ни одной автолавки (выездной торговли) не пропускает, книжку-другую обязательно купит.
В этом кроется какая-то загадка. Книг этих он явно не читал, и не собирается.
Загадка разрешается вечером.
Провожая после турбазовских танцев девушку из только что приехавшей группы, Илья, в ответ на томный вопрос, а чем здесь, собственно, заниматься, ненавязчиво предлагает ей книжку "про любовь". Вслед за чем под мои окном звучит гортанный вопрос: "Миша, брат, извини, "Дворянское гнездо" у нас далеко? С деловым видом выношу Тургенева...
Сдобная крашенная блондинка лет двадцати пяти, c ярославским говорком, по виду - работница общепита (так потом и оказалось) поражена интеллигентностью Ильи в самое сердце! Игра сделана, дичь можно брать голыми руками...
Книжка через пару дней будет возвращена в девственной непрочитанности, а еще через день Илья постучится ко мне за Чеховым. Разумеется, с другой, скажем так, читательницей...
Русская классическая литература повернулась ко мне неожиданной стороной...
Почему-то кажется, Иван Сергеич с Антон Палычем не осерчали бы...
mike0214
|
| |
| |
| papyura | Дата: Четверг, 20.03.2014, 12:24 | Сообщение # 216 |
 неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1549
Статус: Offline
| а вот фоторепортаж о недавней поездке того же автора:
http://mike0214.livejournal.com/53694.html
|
| |
| |
| Пилигрим | Дата: Воскресенье, 30.03.2014, 11:36 | Сообщение # 217 |
|
Группа: Гости
| ПРОСЛАВИЛСЯ…
Собачку себе в Америке Витёк завёл случайно. Один из его приятелей разошёлся с женой и в результате раздела совместно нажитого имущества был вынужден съехать из собственного дома. А вместе с ним лишился привычного угла и его пёс — помесь королевского пуделя и лабрадора. Дом выставили на продажу, и бывшие супруги занялись поиском отдельных квартир. Каждый сам для себя — теперь уже чужие люди с проблемами, которые ныне им предстояло решать поодиночке. Однако процедура аренды жилья, с виду абсолютно пустяковая, вылилась для Витькиного товарища в задачу совершенно непростую. Ему — мужчине со стабильным доходом найти приличное холостяцкое пристанище, естественно, не составляло никакой сложности, но в обществе большой собаки — дело, по сути плёвое, приобретало статус труднодостижимой цели. Куда бы он ни приходил, его везде встречали вежливым отказом:
— Сожалеем, но с атакующими породами собак не сдаём.
Напрасно Витькин приятель пытался возразить, мол, мой четвероногий друг — не дикий монстр, а редкостный добряк, отнюдь немаленькая пасть этого, якобы, миролюбивого существа моментально отпугивали менеджеров многоквартирных домов. Те боязливо косились на впечатляющие клыки рослого барбоса, внушавшие обоснованные опасения, и скептически кивали головой: добряк-добряк, а такой куснёт кого-нибудь, и хлопот не оберёшься. Пришлось Штруделя, как звали кудлатого великана, пристраивать к близким знакомым. Но и это получилось не сразу. Взваливать на себя обузу ухаживать за животным, гулять с ним по три раза на день, кормить — особым желанием никто из друзей не воспылал. Лишь Витёк, сочувствуя приятелю, потерпевшему от развода, и из сострадания к его уже бездомному питомцу согласился временно приютить Штруделя. Тем более, что собака ему — практикующему ювелиру, в принципе, не помешала бы. Золото, драгоценные камни, кэш всегда в наличии. Опять-таки, уже готовые изделия — плоды вдохновения и кропотливого труда. Иди знай, вдруг какой-нибудь лиходей позарится на ценности в доме, прослышав про лёгкую поживу. Сейф — хоть и защита, но не всегда надёжная и под дулом пистолета открывается ох, как просто. С собакой оно, конечно, куда спокойнее. Правда, сторож из кастрированного кобелька, ластившегося к любому, был никудышный, однако низкий трубный лай, как своевременное предупреждение из-за входной двери звучал достаточно грозно.
Штрудель к новому хозяину привык быстро. Витёк работал дома, так что собачка редко оставалась без присмотра или скучала. Ночью спала возле его кровати, а днём ложилась под верстаком в мастерской, благодарная быть рядом с человеком, и мирно дремала. Штруделю не запрещали заходить ни в кухню, ни в столовую да и просторный двор ему предоставили в полное распоряжение, где он с удовольствием гонялся за белками и катался по травке. Вскоре Штрудель от Витька не отходил. Хвостом за ним — так бедолага привязался.
Витёк взял Штруделя зимой, а летом с наступлением знойных деньков решил того постричь, чтобы не маялся от жары под своей шубой. От услуг салона красоты для собак Витёк отказался. Во-первых, в силу необоснованной дороговизны тамошних цирюльников для кабыздохов, а, во-вторых, намереваясь непременно поэкспериментировать в парикмахерском искусстве. Художник — он ведь творец во всём: что в ювелирке, что в быту. Не говоря уже, что поистине творческой натуре присущи кураж в душе и собственное видение мира. Трудно сказать, чем руководствовался Витёк: заботой о комфорте божьей твари, ниспосланной ему стечением обстоятельств, или личной фантазией, но только после того как он поорудовал специально купленной машинкой и ножницами, Штрудель стал похож на миниатюрного льва. Подстриженное под ноль туловище, такие же оболваненные лапы, но нетронутая густая грива вокруг головы и кокетливая кисточка на кончике хвоста, как внешние атрибуты царя зверей. Сходство получилось забавным, а уж издали и вообще, серовато-рыжый пёс выглядел чуть ли не настоящим властелином африканской саванны. Вот только простецкие манеры Штруделя выдавали сразу: вместо поступи — гордой и благородной, положенной льву, он скакал и резвился с энтузиазмом молодой дворняги. Впрочем, манеры зачастую — вещь крайне обманчивая. Собачьих повадок в поведении Штруделя Витькины соседи не заметили, но однажды утром обратили внимание на его характерную внешность, уж больно напоминавшую облик обитателя местного зоопарка. И ужаснулись факту: тот заперт в клетке с толстенными прутьями, а этот свободно разгуливает у них под окнами. Да, чистый караул! Моментально в полицию кинулись звонить, перепуганные присутствием рядом за забором явно подрастающего хищника, короче, забили тревогу.
В тот памятный день Витёк как раз закончил с утренним кофе. Как обычно неспешно, с наслаждением закурил сигаретку, обдумывая эскиз очередного ювелирного творения, тут в дверь и постучали. Увидеть на пороге сразу четырёх полицейских он не ожидал и слегка опешил. Один из них, вероятно, старший в группе, вежливо представился и не замедлил полюбопытствовать:
— Вы имеете животное, запрещённое законом для содержания в жилом доме?
— Нет, — чистосердечно признался Витёк, представив почему-то удава или крокодила. Ну, на худой конец, проказника шимпанзе. Именно таких пресмыкающихся или человекообразных в Америке тайно заводят любители экзотики.
— Не имею, — без колебаний подтвердил он, не сразу сообразив, что объектом интереса стражей порядка может быть Штрудель — его разлюбезный компаньон. Двое полицейских были в форме, а экипировка двоих других выглядела по меньшей мере, странно: на головах каски, защитные очки, а в руках чуть ли не штурмовые винтовки с удлинёнными магазинами. Это обстоятельство Витька тоже смутило, как будто те собрались обезвреживать бандита или ловить какого другого злоумышленника. Подобные молодцы из группы захвата просто так не приезжают…
— Льва? — последовал наводящий вопрос и в него вперились четыре пары подозрительных глаз. О том, что в участок поступил соответствующий сигнал полицейские предпочли промолчать.
— Ни львов, ни тигров, ни прочего дикого зверья не держим. Желаете удостовериться? — добавил Витёк растерянно. Неизвестно как развивались бы дальнейшие события, но в комнату вдруг, задорно виляя хвостом, влетел Штрудель. Он хоть и походил на того самого пресловутого царя зверей, но уж слишком карикатурно. Конечно, в просвете густой листвы деревьев да с хорошей дистанции, его пожалуй и можно было бы принять за карликового льва. При этом, не поверить своим глазам или испугаться внезапному помутнению рассудка, мол что за наваждение? Или, допустим, в сумерках умирающего дня толком не разглядеть животное, а то и с перепою. Но здесь? На расстоянии нескольких метров Штрудель и его роль в маскараде одного участника вызвали вполне резонную улыбку. Полицейские, готовые к непредсказуемой встрече с хищником, пусть даже с дрессированным, прыснули, а Витёк обернулся и приказным тоном крикнул:
— Штрудель, стоять!
— Пёсика моего ненароком не подстрелите, — осторожно предупредил он на всякий случай, но полицейские и без подсказки поняли, что перед ними самая обыкновенная собака. К тому же, дисциплинированная и послушная. Громкая команда хозяина мгновенно возымела действие, и потешно постриженный пёс покорно замер на месте. Он не рычал, не скалил зубы, а молча разглядывал гостей, умилительно скашивая морду то в одну сторону, то в другую. Инцидент был исчерпан. Полицейские досматривать дом не стали — лишь потрепали Штруделя за холку и извинились за вторжение. Пока Витёк прощался с ними, подшучивая над соседями-паникёрами, серьёзно полагавшими, что детёныш льва выглядит как взрослая особь, только помельче, подоспел фургон канала местных теленовостей. Очевидно, об опасном хищнике, поселившимся в тихом спальном районе, обеспокоенные доброжелатели сообщили и на студию. Специальный автобус с высокой антенной на крыше, и две патрульных машины с включёнными мигалками, естественно, привлекли зевак. Те повыскакивали из близлежащих домов, предвкушая бесплатное представление. Сонный район ожил и для полноты ощущения атмосферы чрезвычайного происшествия не хватало разве что вертолётов в небе. Однако, зрители не остались разочарованными и телевизионщики получили достойный сюжет. Пусть не горячий, как сиденье в автомобиле, оставленном на солнцепёке, но вполне востребованный. Правда, репортёр рассказывал в камеру уже не о находчивом русском ювелире, который для устрашения воров завёл себе льва, а всего лишь о курьезном недоразумении.
Вообще-то, собак в Америке любят, хоть и неохотно сдают квартиры людям, которые туда приводят своих четвероногих питомцев. Да и остерегаются хозяева жилья больших кобелей и сучек, а не карманных мопсов с бантиками. Впрочем, следует с пониманием относиться к таким порядкам.
Бизнес. Куда деваться?
Штруделя, переполошившего столько народу, снимали со всех ракурсов, словно кинозвезду. Иные даже норовили его погладить. И Витёк не отказался дать короткое интервью, придумав на ходу, что его собачка редкой породы и он её привёз из России.
Теперь о Штруделе знает весь город. Прославился…
Виктор Бердник
|
| |
| |
| Kiwa | Дата: Среда, 09.04.2014, 08:46 | Сообщение # 218 |
 настоящий друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 674
Статус: Offline
| История маленькой девочки из большого Страсбура
Мари Тенненбаум, как и я, родилась 3 апреля. Но только за сорок лет до меня — в 1934 году. Минута в минуту с ней в том же родильном отделении древнего госпиталя появилась на свет Софи Райхер. И в тот же день новенькие мамочки — Анна и Эльза — познакомились друг с другом, а спустя сутки решили, что ни они, ни их дочки больше никогда не будут расставаться.
Папаши тоже пришлись по душе друг другу — школьный учитель Мишель (дед его упорно называл Моше) и хозяин винного погребка Эжен быстро нашли общий язык. Дружба их была крепкой настолько, что они отмечали вместе и католические, и иудейские праздники. Не то чтобы молодые люди были особо религиозны, но им доставляло удовольствие знакомить друг друга с особенностями своих народов.
- Какая разница — французы, немцы, голландцы, евреи — все мы эльзасцы! — любил повторять Эжен, каждую третью субботу каждого месяца наливавший посетителям-евреям по бокалу кошерного вина "за счет заведения". — Эта земля так много повидала крови, что теперь красным на ней должно остаться только вино.
Благодаря Мишелю Эльза и Эжен приохотились к фаршированной рыбе, которую отменно делала мама учителя.
- Мадам Тенненбаум, — не раз повторял Райхер, — я бы очень хотел включить ваш гефилте фиш в меню моего погребка.
- Ах, что вы, мсье Райхер, — всплеснув руками, отвечала пышнотелая Рахель. — Вот если бы моя мама не болела, то это был бы фиш — всем фишам фиш!
Мари и Софи — обе голубоглазые блондинки — воспринимались окружающими как сестренки. В какой-то мере это так и было, только по вечерам они расставались, чтобы утром снова встретиться то в доме Райхеров, то в квартире Тенненбаумов.
День рождения Мари и Софи отмечали вместе, и мама Мишеля с удовольствием принимала помощь матери Эльзы.
Девочки называли родителей друг друга мамами и папами — мама Эльза, мама Анна, папа Мишель, папа Эжен.
* * *
3 апреля 1939 года был последним, когда вместе собрались все родственники Райхеров иТенненбаумов, чтобы поздравить своих принцесс. Спустя пять месяцев после этого, напуганное началом Второй мировой войны, правительство Франции эвакуировало население Страсбура. И хотя главы семейств просили направить их в один город, чиновники не вняли их мольбе. Так что в 1940 году "двухсемейное" торжество прошло раздельно — Райхеры праздновали в Лионе, а Тенненбаумы в Арле.
Вскоре, когда немцы вошли в город и вернули ему старое название Штрассбург, а затем победным маршем прошли по Франции, местные жители потихоньку начали возвращаться в свои дома.
Райхеры с нетерпением ждали, когда вернутся их лучшие друзья. Софи не отставала от родителей, спрашивая, где же Мари. Но Тенненбаумы не спешили. Отец Мишеля, Соломон, с 1936 года возглавлявший в еврейской общине города прием беженцев из Германии, прекрасно был осведомлен об отношении нацистов к евреям. И настаивал на том, что нужно держаться как можно дальше от оккупированной зоны, а лучше всего уехать из Франции. Домочадцы, конечно, прислушивались к мудрому Соломону, но Мари так рыдала и просилась домой, что сердце ее родителей не выдержало. Молодые решили вернуться ненадолго в Страсбур, попрощаться с друзьями, а лишь потом отправиться в путь. Благо, что до швейцарского Базеля, где у Соломона были надежные связи и куда он смог переправить остальную семью, совсем недалеко.
Город выглядел точно так же, как до войны. Только на улицах было много германских солдат, а в принадлежавших евреям магазинах и парикмахерских сменились хозяева и вывески.
Встретив коллегу, Мишель узнал, что из школы уволили троих учителей-евреев, но больше никаких репрессий иудеев не коснулись. Ну что ж, значит, не все так плохо.
Райхеры процветали — посетителей в погребке было больше обычного, господам офицерам пришлись по душе эльзасские вина.
Друзей встретили радостно, устроили в честь них вечеринку. И с сочувствием восприняли решение Тенненбаумов временно уехать в Швейцарию. Софи уговорила гостей, чтобы Мари осталась ночевать у них.
Назавтра в квартиру Мишеля и Анны явились двое полицейских, с которыми они были знакомы еще до войны, и записали их имена в толстенную книгу. Анна удивилась, почему муж на вопрос, где их дочь, ответил, что осталась у родителей в Провансе. Сообщать, что на самом деле Тенненбаумы-старшие уже ждут их в Базеле, он благоразумно не стал.
- Думаю, что нам пора уезжать, — после ухода полицейских сказал он. — Попроси Эльзу, чтобы Мари пожила у них несколько дней, которые нам понадобятся на сборы, а потом заберем ее и поедем в Мюлуз. Отец дал мне адрес человека, который переправит нас через границу.
Когда вещи уже были собраны, Мишель договорился со знакомым водителем грузовичка, чтобы тот доставил семью в Мюлуз, под немецкой властью ставший Мюльхаузом. Выехать решили на рассвете, предупредив Райхеров, что по дороге заедут за Мари.
Но ни на рассвете, ни позже Тенненбаумы не появились. А вечером того же дня Эжен узнал, что за ними ночью пришли и увезли в неизвестном направлении…
Недоумевающей Мари Райхеры сказали, что ее родители временно уехали к бабушке и дедушке, и теперь она будет жить вместе со своей сестричкой Софи. Конечно, без мамы с папой было скучно, но в большом доме Райхеров так хорошо и весело, что можно было и подождать. Куда они денутся, рано или поздно придут и заберут в свою тесную квартиру на третьем этаже!
Год спустя Мари уже и не спрашивала, где ее родители. Мама Эльза и папа Эжен с нежностью относились к приемной дочери, хотя и не спешили регистрировать ее как таковую — кто знает, может при регистрации кто-то из чиновников докопается до истины и отберет у них еврейского ребенка.
* * *
В январе 1944 года в Страсбур приехал брат Эльзы, Фридрих. Контуженный на Восточном фронте, он был зол на весь мир, и беспробудно пил, почти не выходя из своей комнаты на втором этаже. Софи и Мари удивлялись — почему милый дядя Фридди стал таким нехорошим, и при его появлении умолкали и старались спрятаться.
Однажды, воспользовавшись тем, что с утра Фридрих был трезв, Эльза решила поговорить с ним о Мари — чтобы он случайно не проболтался, что она на самом деле не сестренка Софи.
- Да, конечно, — пробормотал Фридрих. — Никому ни слова.
На день рождения девочек были приглашены все родственники, жившие в Страсбуре и окрестностях. Это же был их первый юбилей — десять лет!
Узнав, что среди приглашенных будет и его бывшая жена, с которой у Эльзы сохранились замечательные отношения, Фридрих взбеленился. Да, конечно, она мать их сыновей, с которыми так дружат девочки, но почему он должен видеть эту стерву, бросившую его ради какого-то аптекаря из Кольмара?
Утром 3 апреля 1944 года Фридрих был трезв, гладко выбрит и с иголочки одет. Спустившись в гостиную, он не без удовольствия отметил, что его сестра занялась мытьем головы Софи, и Мари осталась одна.
- Мари, я хочу тебе сделать такой подарок, который ты никогда не забудешь, — ласково сказал Фридрих. — Но это будет наш с тобой большой секрет. Пошли со мной.
- Куда, дядя Фридди? — обрадовалась такому предложению Мари. — Что вы мне хотите подарить?
- Скоро узнаешь!
Доверчиво вложив свою ладошку в шершавую длань бывшего солдата вермахта, Мари вышла вместе с ним из дома. Чтобы уже больше никогда туда не вернуться…
Дежурный офицер в комендатуре очень удивился, узнав, что перед ним — еврейская девочка. Но Фридрих так четко назвал все данные ее родителей и поведал ее историю, что сомнений не оставалось.
- Вы истинный патриот! — сказал офицер.
- Хайль Гитлер! — ответил Фридрих, про себя подумав, что более сладкой мести он бы и не смог придумать.
По дороге домой он заглянул в погребок зятя и прихватил с собой пару бутылок вина. Так что вскоре он был мертвецки пьян.
Райхеры сбились с ног в поисках Мари. Лишь ближе к полудню одна из соседок сказала: да, Мари куда-то шла с Фридрихом. Задавать вопросы брату было бесполезно, и Эльза, отлупив его по щекам, вышла на улицу, расспрашивая продавцов ближайших лавок, не видели ли они мужчину в военной форме без знаков отличия и девочку в голубом платье.
- Я видел, — вспомнил зеленщик. — Они шли вон туда, — и показал рукой в сторону комендатуры.
Понимая, что Фридрих не просто так повел туда Мари, Эльза побежала домой, чтобы сообщить эту страшную весть мужу и решить, как им вызволить девочку. Но дома уже все было перевернуто вверх дном, окровавленный Эжен лежал на полу, Софи в ужасе забилась в угол, а по дорогим коврам расхаживали гестаповцы…
* * *
23 ноября 1944 года Страсбур был освобождён войсками генерала Жака-Филиппа Леклерка. Среди освобожденных из тюрьмы были и супруги Райхер, которые сразу же отправились на поиски Софи. К счастью, она нашла приют у матери Эльзы.
26 ноября в реке Иль неподалеку от очаровательного квартала, который и при нацистах продолжали называть Маленькой Францией, был обнаружен труп Фридриха. Свел ли он счеты с жизнью, случайно ли упал в реку, был ли кем-то убит — так и осталось неизвестным.
Райхерам не удалось выяснить, какова была судьба Мари, которую дядя Фридди отвел в ее десятый день рождения в нацистскую комендатуру: перед сдачей города все бумаги были уничтожены. Но представить, что случилось с еврейской девочкой, было не так уж сложно.
* * *
Прошли годы. Софи стала красивой девушкой и в 1955 году вышла замуж за дальнего родственника генерала Леклерка — Луи де Отклока. В 1956 году она родила дочь, которой дала имя своей подруги-сестренки.
Спустя четверть века выпускница Сорбонны, начинающий психолог Мари де Отклок вышла замуж за своего более опытного коллегу Шарля Отона. В 1982 году у них родилась дочь, которую по просьбе бабушки Софи тоже назвали Мари.
В 2008 году Мари Отон познакомилась с молодым швейцарским хирургом Марком Тенненбаумом. Спустя короткое время он сделал ей предложение руки и сердца, и Мари ответила согласием.
Отправившись в Страсбур, чтобы пригласить прабабушку Эльзу и бабушку Софи на свадьбу, будущие молодожены удивились реакции пожилых женщин на фамилию жениха, особенно — в сочетании с его швейцарским гражданством.
Чудом сохранившийся семейный фотоальбом и рассказ Марка о его родне расставили все точки над "i" — его отец был младшим братом Мишеля Тенненбаума.
Детей молодые решили завести как можно позже — недосуг, надо заниматься карьерой. Но в один прекрасный день осознали, что быть молодыми родителями не так уж плохо.
3 апреля 2013 года у них родилась девочка.
Можете не сомневаться, что ее назвали Мари.
И сегодня Мари Тенненбаум исполнился год.
Прабабушка Софи утверждает, что девочка очень похожа на ее подружку-сестричку. Может быть, пока еще рано судить, насколько велико сходство.
Но как хочется, чтобы Мари Тенненбаум XXI века была счастлива!
Лилиана БЛУШТЕЙН, собственный корреспондент журнала "ИсраГео" во Франции
|
| |
| |
| дядяБоря | Дата: Суббота, 19.04.2014, 11:31 | Сообщение # 219 |
 дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 415
Статус: Offline
| старая как мир история:
http://www.translarium.info/2014....ml#more
|
| |
| |
| papyura | Дата: Вторник, 22.04.2014, 08:21 | Сообщение # 220 |
|
неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1549
Статус: Offline
| Вечно живой индус
В первый день на новой работе коллегу, другого контрактора, представили. Высокого и симпатичного индуса. "Знакомься, Ленин", говорят.
Решил, ослышался. Потом глянул на бэдж его, батюшки-светы, так и есть!
-"Это что", спрашиваю," в честь нашего Ленина так назвали?".
-"Ну да", отвечает. "А у тебя что, проблемы с этим?"
-"Да нет", говорю, "все нормально... Родители коммунистами что ли были?" -"Нет", отвечает, "отец книжки о нем читал, ну и решил в его честь назвать...
-"Ну да, ну да", говорю...
Он ко мне потом пару дней присматривался. А я к нему. Пожалуй, подобных индусов до того не встречал. В Ай-Би-ЭМ'e тоже ведь с индусами работал.
От тех осадок остался. Неискренние, начальству стучат, акцент сильный, дезодорантом не пользуются.
Этот - совершенно иной. Английский отличный, мыслит вполне по-западному. Хоть и пару лет всего, как в Штатах. Образование, чувствуется, приличное.
И воспитание. Ну, и спец по базам данных крутой.
Короче, приятный парень, ничего плохого не скажу. К тому же и в теннис играет, проблема с партнером решилась...
В первые дни как-то с работы вместе вышли, он и спрашивает: "А знаешь, как младшего моего брата зовут?"
Еще бы мне не знать! Угадал, естественно... Сталин, правда, не в тифлисской семинарии, а в Индии в медицинском колледже пока учится...
"А чего", говорит, "вы, русские, так остро на имена эти реагируете? У вас ими что, никого разве не называют? Вот и парикмахерша русская на днях меня стригла, предостерегла: "русского встретишь, не называйся, неприятностей не оберешься..."
"Да нет", говорю, "пошутила она... Но вообще-то да, не называют у нас так. Давно когда-то называли, а теперь и в голову не прийдет...".
"А почему", спрашивает, "они ведь и правда великими людьми были, разве нет?"
Вот, думаю, задал задачку. За 10-15 минут (больше летом в Техасе на улице не выстоишь) перескажи ему, будь любезен, "Историю КПСС".
"Ладно", говорю, "слушай.
Вот корова у вас - священное животное, правильно?".
"Ну да", отвечает, "а при чем тут это?".
"Слушай дальше", говорю. "Один из основных постулатов в Индии - уважение к родителям, так?".
"Так, говорит, "а у вас что, по-другому разве?".
"А вот", говорю, "как у нас с этим делом при тезках ваших было, вкратце сейчас и доложу. За корову, а уж за вторую - подавно - в Сибирь крестьянина ссылали. Померзли крестьяне эти сотнями тысяч, если не миллионом.
Зимой-то у нас там, не Индия ваша, сам понимаешь... А за то, что тинейджер на папаньку родного политической полиции стуканул, и папаньку тогда у стенки шлепнули, так вот за это тинейджеру-молодцу памятников по всей стране понаставили. Доступно излагаю?"
Гляжу, челюсть у него отвисает, и он неуверенно так: "Are you kidding?" Дескать, признайся, шутишь, небось?
- "Да какие шутки", говорю, "если бы..."
Ну и еще пару-тройку фактов подбросил. Про расстрелы тысяч пленных в Крыму, да про высылку ученных и писателей на пароходе...
Погрустнел он и говорит: "Уверен, отец всего этого не знал, когда нас с братом называл... Имена эти в штате нашем популярные, пару лет назад фильм "Сталин" вышел . Главного героя так зовут. Про любовь кино... "
"Да ладно", говорю, "не переживай, ясное дело, не знал твой отец..."
Так с ним эти четыре месяца и работали.
В обед как-то говорю: "Пошли, Ленин, за бревном! Найдем, пронесем перед камерой. Мне потом в Россиии большие деньги платить будут. К детишками в школу позовут..." Да только где ж тут в Сан-Антонио бревно найдешь? Так что плакала персональная пенсия...
Он холостой, родители в Индии ему невесту ищут.
Каста высокая, вровень с браминской (это и чувствуется, в хорошем смысле). Говорит, у них там девушек серьезно меньше, чем парней. К тому же и кастовые ограничения.
Говорю:
- "А у тебя и дополнительные трудности с этим будут!"
- "Почему?"
- "Ну, как же, родители, небось, Надежду Константиновну ищут?"
- "Кого-кого ищут?"
Что с него взять, опять ввожу в курс дела:
- "Пойми, чудак", говорю, "в твоих же интересах потерпеть, пока найдут. Они знаешь какие классные, надежды константиновны эти? Женился ты на ней, потом - бац!, влюбляется беспамяти в тебя эдакая жгучая красотка Инесса Арманд. А ты, естественно, в нее. И начинается у вас потрясная кама-сутра именно что с утра и до следующего утра, а?!
И что, думаешь, тогда твоя Надежда Константиновна сделает?"
- "Что?!", спрашивает, а глаза - угли так и горят (холостой, ясно дело).
- "А вот то-то и оно", говорю, "ничего тогда она не сделает! Чуешь, брат, как тебе с ней свезло? Или свезет?"
Так и беседовали...
Он мне про манговую рощу у бабушки с дедушкой, я ему - про План ГОЭЛРО...
В теннис, правда, слабовато играл, не лапта чай...
Вчера распрощались, фотка осталась "Двое в комнате, я и Ленин..."
Напоследок инфернальными для русского уха фразами обменялись:
- "Ну, Ленин, бывай! Привет Сталину!".
- "Обязательно передам".
И ведь передаст...
mike0214 (Сапожников)
|
| |
| |
| Бродяжка | Дата: Вторник, 29.04.2014, 14:53 | Сообщение # 221 |
 настоящий друг
Группа: Друзья
Сообщений: 710
Статус: Offline
| да-а-а-а! занятная историйка, такое нарочно не придумаешь...
|
| |
| |
| дядяБоря | Дата: Вторник, 29.04.2014, 15:20 | Сообщение # 222 |
|
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 415
Статус: Offline
| 29.04.2014 - Сын недавно скончавшегося офицера Люфтваффе Вернера Херцига передал представителям Израиля кусок свитка Торы, вырезанный его отцом в одной из синагог Восточной Европы, в уничтожении которой он принимал участие, сообщает агентство "Тацпит".
Небольшой кусок пергамента был использован Херцигом в качестве обложки для своего удостоверения. По словам Херцига-младшего, перед смертью отец рассказал ему о совершенных им преступлениях, "потому что есть люди, которые не верят, что все это было на самом деле", и завещал передать пергамент в Израиль.
Сын бывшего нациста передал пергамент и завернутое в него отцовское удостоверение председателю регионального совета Нижней Галилеи Моти Дотану, прибывшему в Ганновер на церемонию подписания договора о межрегиональном сотрудничестве.
Дотан, в свою очередь, передал исторический документ лауреату Премии Израиля раввину Ицхаку Давиду Гроссману, главному раввину Мигдаль ха-Эмека, возглавляющему образовательную сеть "Мигдаль Ор".
Интересно, что Вернер Херциг вырезал из свитка Торы часть 28-й главы книги "Дварим" ("Второзаконие"), в котором перечисляются кары тем, кто отступит от заветов Моисея: "Пришелец, который в среде твоей, возвышаться будет над тобою все больше и больше, ты же опускаться станешь все ниже и ниже. Он ссужать будет тебя, а ты ссужать его не будешь; он будет главой, а ты будешь хвостом. И сбудутся над тобой все эти проклятия, преследовать будут тебя и настигать, до уничтожения твоего, ибо не слушал ты гласа Господа, Б-га твоего, чтобы соблюдать Его заповеди и Его законы, какие заповедал тебе…"
|
| |
| |
| shutnik | Дата: Понедельник, 05.05.2014, 07:31 | Сообщение # 223 |
 дружище
Группа: Друзья
Сообщений: 387
Статус: Offline
| Театр абсурда им. Б. Х. Обамы
До выборов, господа, осталось пару дней. Мы почти приехали... откуда уезжали. Но очень хочется найти ответы на происходящее в театре абсурда шоу под названием «Отец народов – Обама». Поклонницы в его толпе еще не кричат, что хотят от него ребенка... но ощущение, что и этот момент не за горами. Экстаз, слезы, визг, дрожащие руки, хватающие кандидата за разные детали одежды и неземной восторг уже присутствуют.
Для кого я пишу? Для парочки моих знакомых, умных людей, которые будут голосовать за Барака Хуссейна Обаму? Для тех из вас, чьи дети не хотят ничего слышать, завороженные дудочкой? (Какое счастье, Господи, что мои дети все видят и понимают!) Для знакомого, который сказал, что «наши такие расисты, они не будут голосовать за Обаму. А я из принципа проголосую за него именно потому, что он черный»... Мой вопрос «А разве это не чистый расизм – голосовать за или против по принципу цвета кожи?» - был оставлен без ответа.
Пишу для тех, кто еще, возможно, не решил, кто не знает фактов... кто не полностью попал под массовый гипноз?
Итак, только легко проверяемые и доступные любому факты. Спросите себя, может ли быть президентом США человек с таким багажом. И ответьте на него себе прежде, чем пойдете голосовать.
Говорят, скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты. Друзья кандидата в президенты США Барака Хуссейна Обамы:
1. Д. Райт, церковь которого 20 лет посещал Барак, крестный отец его детей, Райту принадлежат слова «Боже, прокляни Америку!». Скажите, разве Б-г может проклинать? Вы считаете, Америка заслужила проклятие?
2. Л. Фаррахан – откровенный фашист.
3. Б. Айерс и Б. Дорн, радикалы-террористы, в юности взрывавшие Пентагон. Бил вышел из тюрьмы и откровенно говорит, что жалеет только об одном: не успел взорвать и погубить больше людей.
4. Ф. Дэвис – член компартии США.
5. Т. Резко –предприниматель, обвиненный в коррупции и ждущий суда. Он внес большие суммы на выборы Обамы. Думаю, скоро выйдет из тюрьмы и тоже станет сенатором.
6. Р. Халид – защищающий права арабов на террор.
7. Халид аль Мансур – тренировал знаменитых бандитов из «Черных пантер».
8. А. Юсеф – политический советник в Хамасе. И это не полный список товарищей, там еще полно профессоров – марксистов.
Давайте посмотрим, с кем хотел бы и не хотел бы встретиться Обама: он готов говорить и с Ахмадинеджадом, и с Чавесом, но не готов встретиться с консервативным американским телеведущим, он отказал в традиционных дебатах представителям еврейских организаций. Почему?
По плану тов. Обамы обещано легализовать 12 млн. нелегальных иммигрантов, дать им социальные бенефиты, медицинскую страховку и прочее.
Вы думаете, платить за это будет Кастро или Чавес?
У меня есть убеждение, что платить будем мы все. А посколько славный град Сан-Франциско впереди паровоза бежит, то мы уже и платим за определенные вещи – повышением процента убийств, совершающихся, в основном – кем? Нелегальными иммигрантами, у которых оружие есть. Нам запрещено, а им можно. Детство у них было тяжелое, простим их.
А кто из «товарищей» хотел бы видеть президентом Обаму?
Хамас, Ахмадинеджад, Кастро, коммунисты, арабские террористы всех мастей. Те самые, которые не только взрывают в Израиле автобусы, кафе и дискотеки, но и люто ненавидят немусульман во всем мире. Им кажется, они найдут с Обамой общий язык. Думаю, они правы. У них действительно много общего. И первое – это лютая ненависть к Америке, но проявленная по-разному.
Мусульманские товарищи взрывают американские посольства, корабли, здания.
А как обстоят дела с ненавистью в Обамовской семье?
Маме, вышедшей замуж за уже женатого человека с 2 детьми, принадлежат слова «Americans are not my people».
Я так понимаю, что моральные ценности были для мамы тем же, чем они стали для Барака сейчас: пустым словом.
Мальчик рос и наконец понял, что надо как-то отмежеваться от мамы, но не из-за этих слов...
С ними он согласен. А из-за маминой расы. Нет-нет, не подумайте, это не расизм. Это.. ну... как бы...Просто слова пока нет для обозначения тонких сыновьих чувств. Барак женился и попал в хорошую компанию. Мишель, супруга, смело заявляет, что впервые за ее взрослую жизнь она гордится Америкой.
Нет, что вы, это совсем не взгляд человека, видящего только СЕБЯ во всей Вселенной, но она, выпускница престижного университета, действительно не понимает, как можно гордиться Америкой, ее достижениями, учеными, открытиями, актерами, писателями, мужеством людей, защищавших ее, помощью, которую США оказывало разным странам.
Чем, собственно, тут гордиться, правда?
Кандидат в президенты при подъеме флага и исполнении гимна не считает нужным следовать протоколу и приложить правую руку к сердцу, салютуя флагу.
Зачем?
«Для многих в мире американский флаг – символ угнетения. Так же, как и гимн».
Ему больше нравится песенка I'd Like To Teach the World To Sing. И если бы она была гимном, он салютовал бы.
Мало ли что традиция. «Мы наш, мы новый мир построим...» А дальше – по сценарию, который мы с вами знаем: Петербург становится Ленинградом, улицы Петропавловские, Купеческие становятся Ленина, Дзержинского, меняем гимн и флаг, гноим десятки миллионов, и никто не помнит, что пахнущий сегодня ландышами воздух надежды завтра будет вонять парашей...
Миссис Обама, признается Барак, тоже «ненавидит флаг по многим личным причинам».
Я понимаю, тяжелое детство, юность, Гарвард, кажется, да и зарплатка-то не многим более $300,000 в год. Есть за что ненавидеть и флаг, и страну. «Много лет назад мы с Мишель неоднократно присутствовали на церемониях сожжения американского флага»...
Нет ли у вас, товарищи обамовцы, лишнего красного флага с Марксом-Лениным в подарок кандидату в президенты. Поторопитесь, войдете в историю.
Журналисты New York Times будут давить друг друга, борясь за такой снимок.
Далее тов. Обама говорит «Of course now, I have found myself about to become the President of the United States and I have put aside my hatred». Переводится этот пассаж примерно так: «Конечно, сейчас, когда я могу стать президентом США, я оставил в стороне свою ненависть». Заметьте, он не критикует страну, что было бы объяснимо... Ненависть. Не старался избавиться... а так, в сторону отложил, до лучших времен.
Обама открыто говорит о ненависти к своей стране, баллотируясь на пост президента этой же страны.
Простите, а вы, кто голосует за него, случайно не являетесь частью этой самой страны?
Или вы думаете – сторонников пронесет? Ну, почитайте историю. Никого не проносило. И вы не исключение.
Говорят, follow money. На днях к нам заглянул мальчик с просьбой дать доллар на “дядю Обаму”. Жаль, нет у меня таланта Стругацких, я бы продолжение написала, глядя, как ребенку мозги промыли.
И вы искренне верите, что на эти доллары раскрутили никому не известного, ничего не сделавшего для своей страны, недавно выбранного сенатора, собравшего на свою кампанию больше всех в истории США?
Кто платил за то, чтобы купить почти все СМИ, сделать из Обамы идола, пытаться скрыть все порочащие его высказывания и факты его жизни и зачем это нужно было?
Почему почти все газеты с такой злой страстью обсуждают, откуда у Сары Пелин дорогие наряды общей стоимостью аж 120 тысяч, но никто не спрашивает, откуда пришли миллионы Обаме?
Все мы знаем, как пресса роется в грязном белье любого кандидата. А у Обамы почти вся пресса готова, простите, лично вылизывать все места. С чего бы это?
На МакКейна, кстати, искали компромат и ничего существенного найти не смогли, представляете?
Жизнь прожил мужик – и пресса не нашла никакой клубнички... Но вот зацепились: у него аж 7 домов!
Ужас, правда?
Сын и внук адмиралов, всю жизнь работал и служил своей стране. Он что, на велфере должен сидеть?!
Да у некоторых наших эмигрантов, живущих здесь 20-30 лет, есть по нескольку домов, так с каких пор это грех? (Скажу в скобках: да, харизмы у него сейчас мало, и он далеко не идеален для президента. Но видно и слепому, что он честен в том, что делает и говорит. В его жизни были мужские поступки, и отказ быть освобожденным из плена раньше товарищей, сидевших дольше – один из них.
Своим отказом он сорвал PR акцию вьетконговцев, за что и был нещадно пытан).
Какими поступками может похвалиться тов. Обама?! Сжиганием американского флага?
Штудированием марксистской литературы?
Связями с радикалами? Мусульманскими экстремистами? Предательством? Умением в разных городах обещать противоположные вещи?
Дайте хоть один пример Поступка, а не сотрясания воздуха!
Ну, очнитесь же! Вы же знаете об эксперименте в отдельно взятой стране. Так сколько раз можно совать пальцы в розетку в надежде, что сейчас не стукнет?!
О религиозной принадлежности Обамы можно писать долго. Его право быть тем, кто он есть, но врать зачем?
В интервью журналисту NY Times год назад он сам упоминает, что нет для него ничего приятнее на рассвете, чем звуки молитвы «Allah is Supreme! Allah is Supreme!
I witness that there is no God but Allah
I witness that Muhammad is his prophet...»
Странно для христианина, не так ли?
И почему для Ромни могло стать препятствием то, что он мормон, а для Обамы не стали препятствием его мусульманские корни?
Итак, мы видим кукол в Обама-шоу, но кто кукловод и в чем его замысел – мы сполна узнаем на своей шкуре. А жаль.
Справедливее было бы узнать это на шкуре тех, кто его поддержал.
Каждый народ заслуживает своего руководителя. Если будет выбран ненавидящий собственную страну человек с явным уклоном в «отнять и разделить», популист, продающий воздух перемен, проблемный с детства человек...
Прости нас, Господи, и помоги нашей стране.
Жанна Сундеева
|
| |
| |
| Aфродита | Дата: Четверг, 08.05.2014, 08:03 | Сообщение # 224 |
|
Группа: Гости
| краткий обзор ... на фоне "пересмешника"
http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=7103
|
| |
| |
| отец Фёдор | Дата: Пятница, 09.05.2014, 09:09 | Сообщение # 225 |
|
Группа: Гости
| НЕВСТРЕЧА С БУЛАТОМ
Булат Окуджава написал к пятидесятилетию Спивакова стихи-посвящение. И спустя некоторое время Володя ему ответил. В его день рождения 12 сентября мы были в Париже, ожидая прибавления семейства: Анечка, наша младшая дочь, родилась 1 октября, буквально через две недели после юбилея. Володя не хотел отмечать его в Москве, так как вообще не любит пышных сборищ. Я сделала Володе сюрприз – заказала ужин в ресторане, который для него был символом Франции. Он всегда мечтал, «когда будут деньги», пригласить всех в «Максим»». Приехали наши близкие и преданные друзья из Испании, Америки и Москвы и даже Ростропович, который успел прилететь в последнюю минуту. Накануне нам привезли несколько писем и поздравлений. Среди бумаг находился манускрипт, который написал Окуджава, – замечательные, очень грустные стихи, посвященные Володе. Из всех поздравлений они потрясли меня больше всего. И его тоже. Спустя буквально месяц Володя был в Зальцбурге, позвонил мне и попросил включить факс, по которому и переслал мне свои стихи-ответ: «Путешествие дилетанта из Зальцбурга в Вену». Володя очень редко пишет стихи. Они начинались так же, как у Булата, но каждая строчка как бы перекликалась с теми стихами. Мы нашли способ переслать ответ Окуджаве, и, я знаю, стихи ему очень понравились.
К сожалению, Булат Окуджава в нашей жизни – это, как писала Ахматова, «невстреча». Или полувстреча. Они с Володей практически были незнакомы, то есть формально, конечно, знакомы были, но возможности общаться, делиться чем-то они не имели. Оглядываясь назад, понимаешь, что самое драгоценное – время, проведенное вместе с очень интересным человеком.
Как-то мы встретились с Булатом Окуджавой в Париже в доме Люси Каталя. Она очень известная женщина, работающая в издательстве «Альбан Мишель».
В ее дом нас привела Зоя Богуславская. Жена Окуджавы Ольга очень торопилась в тот вечер его увести, общение не складывалось, Володя хотел с ним поговорить, я тоже надеялась услышать что-то необыкновенное. Но не получилось.
Булат умер в июне, и за полгода до этого в Москве был концерт, на котором «Виртуозы Москвы» впервые исполняли «Раек» Шостаковича.
Так сложилось, что в Большом зале сошлось множество официальных лиц – в партере одновременно сидели Наина Иосифовна Ельцина, Чубайс, Лужков со всей своей командой из мэрии. Это было незадолго до выборов 1996 года, уже разразился скандал с Коржаковым, стенка шла на стенку.
Спивакова часто обвиняют в том, что на его концертах появляются лица, взаимоисключающие друг друга. Я же не могу закрыть дверь ни перед кем и всегда в меру своих сил достаю билеты всем без исключения.
Например, Бари Алибасов со всей «На-На» однажды тоже появился у нас. Накануне мы познакомились на концерте Пендерецкого, выяснилось, что Алибасов его обожает и понимает его музыку как никто. Для него Пендерецкий или Шёнберг – космос, великая музыка. Я не видела ничего криминального в том, что он захотел, чтобы его «мальчики» послушали Моцарта. Правда, потом появились статейки, что «Спиваков и „На-На“ – одной крови».
Я считаю, что музыка – идеальное средство соединить и примирить всех. Референт Наины Иосифовны передал мне ее пожелание увидеться с Владимиром Теодоровичем после концерта и просьбу организовать чай в правительственной ложе. Я, естественно, позвала туда всех – и Лужкова с его «хлопцами», и Чубайса с его пленительной, тургеневского типа женой Машей. Зная привычку Спивакова «отходить» от концерта очень долго, сначала стоя в мокром фраке и принимая поздравления, потом медленно переодеваться, когда уже остались только свои, на что уходит минут сорок пять, я понадеялась занять и развлечь гостей в правительственной ложе, но это было невозможно – все сидели по углам и молчали. Официанты отчаялись – гости отказывались пить и есть. В воздухе как будто «повис топор». Мне стало ясно – положение может спасти только Спиваков.
Я рванула в артистическую, крича сразу всей очереди:
– Ради бога, извините, он сегодня не сможет ни с кем говорить.
Быстро переодела Володю в свитер на голое тело, и мы побежали. В тот момент, когда я выхватила его из артистической, я увидела, что в середине очереди стоит Булат. Эта встреча в канун Нового года, после концерта в консерватории, как вспышка в памяти, которая никогда не угаснет: он – в толпе, Володя к нему кинулся, они обнялись, крепко, быстро, в последний раз. Если бы знать, что в последний…
Мы убежали с обещанием позвонить. Даже не сообразили пригласить его с собой. Потом я так ругала себя, думала: а что, собственно говоря, дороже?
У меня на сердце это осталось каким-то грузом вины.
Остались два стихотворения, свидетельствующие о перекличке между их душами. Они прекрасно почувствовали друг друга. Муж всегда возит эти стихи в футляре скрипки.
Я безумно жалею, что мне не довелось знать Булата Шалвовича ближе. Ведь вся моя юность связана с его поэзией. Окуджава для меня равноценен Пастернаку или Мандельштаму.
С пятнадцати лет у меня была его пластинка в 33 оборота, на конверте – портрет с сигаретой, такой коричневый дагерротип. Как только закрою глаза и вижу эту пластинку, вспоминается очень дорогой мне отрезок жизни – конец школы, начало института, наши поездки в колхоз, в деревню Княжево под Волоколамском, когда мы, студенты ГИТИСа, согревались у костра и пели «Грузинскую песню».
Все его песни – «Московский муравей», «Прощание с новогодней елкой», «Опустите, пожалуйста, синие шторы»… – великая поэзия.
Он пел ее под музыку, и второго такого трубадура эпохи не было – философа, поэта, музыканта. Наверное, я не одинока в этой любви.
И я безмерно горжусь стихотворением Окуджавы «Отъезд», посвященным Спивакову.
Володя сам человек щедрый, но в то же время он совсем не избалован вниманием и щедрым отношением к себе. Ему мало посвящено произведений, но то, что ему посвящено, – дорогого стоит. И стихотворение Булата в этом ряду. Для меня эти стихи очень важны.
Сати Спивакова
***
Владимиру Спивакову
ОТЪЕЗД
С Моцартом мы уезжаем из Зальцбурга.
Бричка вместительна. Лошади в масть.
Жизнь моя, как перезревшее яблоко,
тянется к теплой землице припасть.
Ну а попутчик мой, этот молоденький,
радостных слез не стирает с лица.
Что ему думать про век свой коротенький
Он лишь про музыку, чтоб до конца.
Времени нету на долгие проводы...
Да неужели уже не нужны
слёзы, что были недаром ведь пролиты,
крылья, что были не зря ведь даны?
Ну а попутчик мой ручкою нервною
машет и машет фортуне своей,
нотку одну лишь нащупает верную -
и заливается, как соловей.
Руки мои на коленях покоятся,
вздох безнадежный густеет в груди:
там, за спиной - "До свиданья, околица!"...
И ничего, ничего впереди.
Ну а попутчик мой божеской выпечки,
не покладая стараний своих,
то он на флейточке, то он на скрипочке,
то на валторне поет за двоих.
1994
--- --- ---
ПУТЕШЕСТВИЕ ДИЛЕТАНТА
Булату Окуджаве
С Моцартом мы уезжаем из Зальцбурга,
Бричка вместительна, лошади в масть.
Сердце мое – недозрелое яблоко —
К Вашему сердцу стремится припасть.
Молодость наша – безумная молния,
Вдруг обнажившая Землю на миг.
Мы приближаемся к царству безмолвия,
Влево и вправо, а там – напрямик.
Вместе мы в бричке, умело запряженной,
Вместе грустим мы под звон бубенца,
Смотрим на мир, так нелепо наряженный,
Праздник, который с тобой до конца.
Медленней пусть еще долгие годы
Бричка нас катит дорогой крутой,
Пусть Вас минуют печаль и невзгоды,
Друг мой далекий и близкий такой!
Музыка в Вашей поэзии бьется,
Слово стремится взлететь в облака,
Пусть оно плачет, но лучше – смеется.
И над строкою не дрогнет рука…
Владимир Спиваков
|
| |
| |
|
