Честно говоря, трудно понять, с чего начать статью об очередном обстреле из Газы.

Восемнадцать лет  Израиль находится под огнём: сначала — минометным, потом —  ракетным. С того марта 2001 года исписаны тонны бумаги, сказаны миллионы слов, подписаны десятки соглашений, состоялось несколько военных операций, сменилось несколько правительств.
Но воз и ныне там. Так в чём проблема? 
В том, что телегу ставят впереди лошади. Или в том, что хотя коней периодически меняют, они всё равно рысят по той же колее. Возница спятил, или ему заплатили, чтобы он гнал их навстречу собственной гибели.
Впрочем, кое-что изменилось.

Потому что теперь в заложниках на постоянной основе оказались не только жители Сдерота и других южных городов, чей регулярный обстрел , вызывал меньшее потрясение, чем одна ракета в Тель-Авиве. 
Теперь в заложниках оказалась практически вся страна.

Теперь мы все вынуждены отсчитывать секунды до ближайшего убежища.
В своё время, ради спасения из плена одного заложника — Гилада Шалита( кстати - большого "раздолбая"!) демонстрации граждан и ультиматумы правительству стали обычным делом. Поэтому его обмен на  1027 головорезов не вызвал ни протеста, ни даже общественной полемики. А ради спасения всей страны, оказавшейся в заложниках у террористов на долгие годы — не делается ничего.
В XIX веке террористы стремились убить одного человека, в XX — ликвидировали определённые сообщества по классовому или этническому принципу, а в XXI — держат на прицеле целое государство. Но Государство Израиль, недавно принявшее специальный закон о национальном характере, в котором пообещало не оставлять без защиты евреев, где бы они ни находились, с поразительным равнодушием отмахивается от угрозы своей национальной безопасности.
Совершенно понятно, что любые эмоциональные заявления или политические декларации о том, что надо призвать к ответу палестинцев за агрессию или израильское правительство — за бездеятельность, не имеют никакого смысла.

Потому, что если нечто длится 18 лет — это не случайность и не вина одного человека или даже группы людей с той или другой стороны. Поэтому спрашивать, кто виноват — бессмысленно. Также как и «что делать?».
У нас при каждом университете работает по аналитическому центру, в которых трудятся специалисты своего дела.

В центре стратегических исследований при Тель-Авивском университете одно время работали вместе сразу три бывших начальника геншаба. А подобных центров по проблемам Ближнего Востока — по несколько десятков и в США, и в Европе. Так что, наверняка, сценариев решения палестинской проблемы, как военных, так и мирных, существует не один десяток. Но почему же они не воплощаются в жизнь?
Попробуем применить для анализа ситуации известный по римскому праву принцип «кому выгодно». 

Каким группам в Израиле выгодно положение, которое, перефразируя Троцкого, можно назвать так: ни мира, ни войны, но противникам иногда надо пострелять. Существуют и другие варианты названия: поддержание конфликта на медленном огне, бомба замедленного действия или патовая ситуация.
Первое выгодно в первую очередь «Ликуду» во главе с нынешним премьером. Ибо он объявил себя национально-ориентированной партией, которой выгодно занимать националистические позиции и вести локальные войны, но невыгодно предпринимать реальные действия по разрешению конфликта.
Выигрыш в войне при неизбежных жертвах или попытка  новой мирной инициативы чреваты поражением или уходом с политической сцены. Пример «Аводы», подписавшей соглашение в Осло, а также Бегина и Шарона хорошо известны.

Всем партиям ультраортодоксального блока также невыгодно кардинальное решение конфликта тем или иным путем. При любой стабилизации вопрос о призыве в армию, работе по субботам вновь выходит на первый план.
Парадоксально, но даже партии МЕРЕЦ не нужно решение конфликта. Ибо в случае заключения мирных соглашений ей придется начать борьбу за гражданские браки, транспорт по субботам и тому подобное, без всяких шансов на выигрыш, что показывает их деятельность за последние десятки лет.
Партия «Наш дом — Израиль», выдвигавшая долгие годы на первый план радикальное военное решение конфликта, учитывая амбиции выходцев из бывшего СССР, но позабывшая об их реальных экономических нуждах, попросту оказалась неспособна ни на то, ни на другое.
Партиям, представляющим национально-религиозный лагерь, по большому счёту также скорее выгодна нынешняя ситуация «ползучей аннексии» и перманентного конфликта, при котором они получают возможность без особых потерь увеличивать территорию поселений. Военное решение конфликта повлечёт за собой осуждение мирового сообщества и усиление санкций.

Израильской экономике в целом, что бы там ни говорилось про потери сельского хозяйства от поджогов или боевых действий, которые не идут ни в какое сравнение с доходами от экспорта израильского оружия — гораздо выгоднее постоянный локальный конфликт, позволяющий ВПК создавать и испытывать всё новые виды вооружений.

То же можно сказать и о «стартапах», большинство которых зарождается в армейских структурах и затем конвертируется в гражданские отрасли.
В остальном мире ситуация аналогична.

Влиятельным силам США нужен свой форпост на Ближнем Востоке, который всегда должен быть в состоянии боевой готовности. Чтобы арабский мир не слишком кичился своими нефтяными запасами, которые могут быть ликвидированы одним мощным авиаударом. И чтобы можно было в одно и тоже время поставлять оружие и израильтянам, и арабам.
Странным образом, даже странам Европы нужен воинственный Израиль, чтобы можно было гордиться своим послевоенным миром, правами человека и демократией.

А заодно иметь постоянный канал для выхода антисемитизма под благовидным предлогом антисионизма.

Разумеется, и для России, чувствующей себя в ситуации «гибридной войны», как в родной стихии, совершенно ни к чему глобальное решение арабо-израильского конфликта ни в одну, ни в другую сторону. Гораздо выгоднее постоянно быть в роли «дружественного брокера» для обеих сторон.
А для арабского мира палестинский конфликт давно переместился на периферию подлинных интересов.
Всё вышесказанное —  по большей части доводы рациональные, или, если угодно, материального порядка. Но не менее важны и причины психологические, иррациональные и лежащие, скорее, в области коллективного бессознательного.

Давно подмечено, что экзистенциальная угроза сплачивает народ гораздо сильнее любого другого мотива: политического или экономического.
Если бы у Государства Израиль на протяжении 71 года не существовала опасность для выживания, что ещё могло бы гарантировать его в стране, населённой выходцами из всех стран мира, разделённых по множеству оснований?
В современной когнитивно-поведенческой психологии различают ещё два важных момента: желание и готовность. 
Желание, когда человек хотел бы что-то сделать, и при наличии сил он это делает.
Готовность — когда он готов достичь своей цели, невзирая ни на что. 
В трёх войнах Израиль был готов победить или умереть: в 1949, в 1967 и в 1973. И он побеждал, выигрывал и приобретал территории. 
В остальных — не было экзистенциальной угрозы: война 1956 года и обе ливанские войны закончились ничем.

Пока что палестинский конфликт не достиг этой стадии и, следовательно, нет готовности его решить тем или иным путём. То же касается и мирных соглашений.

Обжёгшись на Осло, Израиль больше не готов рисковать. Палестинцы, со своей стороны, уже отвергли «сделку века». Но, с какой стороны ни посмотри — обеим сторонам выгодна нынешняя эскалация.
Палестинцы повышают ставки в преддверии «очередного прекращения огня». А будущей правящей коалиции Государства Израиль очень кстати показать накануне «Евровидения» всему миру «звериный оскал» палестинского террора.

И редкий случай — страны ЕС осудили ракетный обстрел Израиля.
Зато у политического и военного руководства Израиля тоже появилась возможность проявить твёрдость накануне Дня Независимости, «Накбы» и Рамадана.
 И заодно показать, что любые долгосрочные мирные соглашения с террористами обречены на провал.

Владимир Поляк, «Детали»