| Форма входа |
|
 |
| Меню сайта |
|
|
| Поиск |
|
|
| Мини-чат |
|
|
|
|
|
от архивариуса
| |
| papyura | Дата: Понедельник, 30.06.2025, 07:10 | Сообщение # 556 |
 неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1674
Статус: Offline
| В своём эссе 1850 года «Что видно, и чего не видно» Фредерик Бастиа объясняет: «в экономике каждое действие, привычка, институт или закон порождают не одно, а целую цепь последствий».
Непредвиденные последствия превращают добрые намерения в пагубную политику, и одним из лучших примеров этого служит иностранная помощь.
Благие намерения Мансы Мусы, возможно, были первым в истории случаем провалившейся внешней помощи.
Известный как «Повелитель рудников Вангара», Манса Муса I правил империей Мали между 1312 и 1337 годами. Торговля золотом, солью, медью и слоновой костью сделала Мансу Мусу самым богатым человеком в истории человечества.
Будучи практикующим мусульманином, Манса Муса решил совершить хадж в Мекку в 1324 году. Считается, что его караван насчитывал 8000 воинов и приближённых (по другим данным – до 60 000), 12 000 рабов с 48 000 фунтами золота и 100 верблюдов, несущих по 300 фунтов золота каждый. Для усиления зрелищности ещё 500 слуг шли впереди каравана с посохами из чистого золота весом от 6 до 10,5 фунтов каждый. В сумме, согласно оценкам, он перевёз с одного конца Африканского континента на другой около 38 тонн золота – это эквивалент сегодняшних золотых резервов центрального банка Малайзии, больше, чем хранят в своих хранилищах такие страны, как Перу, Венгрия или Катар.
По пути Манса Муса остановился в Каире на три месяца и каждый день раздавал золотые слитки бедным, учёным и местным чиновникам. Его посланники обходили базары, расплачиваясь золотом по завышенной цене. Арабский историк аль-Макризи (1364–1442) писал, что дары Мансы Мусы «поражали глаз своим великолепием и роскошью».
Но радость длилась недолго. Поток золота, наводнивший улицы Каира, оказался столь велик, что ценность местного золотого динара упала на 20 процентов, и городу потребовалось около 12 лет, чтобы оправиться от инфляционного давления, вызванного этим обесцениванием.
С тех пор непредвиденные последствия добрых намерений в сфере иностранной помощи повторяются снова и снова.
Примеры из недавней истории многочисленны:
В 1950–1960-х годах в рамках программы «Еда ради мира», созданной Дуайтом Д. Эйзенхауэром в 1954 году, рынки Индии, Пакистана и Индонезии оказались вынуждены конкурировать с массивным потоком продовольственных пожертвований из США. Эти пожертвования разорили тысячи местных фермеров и на десятилетия затормозили развитие сельского хозяйства в этих странах.
В 1971 году правительство Норвегии выделило 22 миллиона долларов на строительство завода по переработке рыбы в Кении, на озере Туркана. Цель заключалась в экспорте рыбы и создании рабочих мест для народа туркана, но они были кочевниками и не имели ни знаний, ни интереса к рыбной ловле. Кроме того, стоимость оборудования для охлаждения была очень высокой. Завод закрылся спустя несколько дней.
Всемирный банк выдал Танзании более 10 миллионов долларов на переработку кешью. В результате к 1982 году в стране появилось 11 фабрик, способных перерабатывать втрое больше орехов, чем производилось ежегодно. Шесть фабрик простаивали, нуждаясь в запасных частях, а остальные пять работали менее чем на 20% мощности. Танзании оказалось дешевле отправлять необработанные орехи в Индию для переработки.
В 1995 году, во время гражданской войны в Судане, организация Christian Solidarity International начала выплачивать от 50 до 100 долларов выкупа за рабов из народа динка, захваченных на юге страны. Продавать рабов сочувствующим европейцам и североамериканцам стало выгоднее, чем продавать их на север за 15 долларов. «Добрые намерения» стимулировали рынок и побуждали работорговцев захватывать больше людей...
К проблемам непредвиденных последствий добавляется ещё одна – проблема стимулов самих организаций, работающих в сфере международной помощи. В 2019 году издание Devex опубликовало расследовательскую серию под названием What went wrong? («Что пошло не так?»).
Эта организация – коммуникационная платформа и крупнейший поставщик контрактных услуг в сфере международного развития – сообщила, что только в одной Кении за последние десять лет провалились 22 проекта практически во всех секторах: «включая здравоохранение, образование, гендерное равенство, жилищное строительство и адаптацию к изменению климата».
Devex приходит к ключевому выводу о том, почему эти ошибки повторяются: «В отрасли, где хорошие новости вознаграждаются увеличением финансирования, организации, оказывающие помощь, часто не желают признавать недостатки проектов или, что ещё хуже, их провал».
Значит ли это, что добронамеренная международная помощь в сфере развития действительно может работать? Вопреки мнению Джеффри Сакса о необходимости увеличения расходов на внешнюю помощь, экономист Уильям Истерли утверждает: «Запад потратил 2,3 триллиона долларов на внешнюю помощь за последние пять десятилетий (…) так много искреннего сочувствия не принесло результатов тем, кто в них нуждается».
Хотя такие как Билл Гейтс, считают внешнюю помощь безусловным благом, поток капитала из развитых стран в основном питает коррупцию в странах-получателях и снижает подотчётность этих правительств перед наиболее нуждающимися слоями населения. Что ещё хуже – это откладывает проведение реформ, необходимых для того, чтобы эти страны могли интегрироваться в мировую торговлю на основе надёжных институтов и экономик, свободных от бюрократических барьеров. А ведь именно это – лучший путь к настоящему прогрессу.
Похоже, международные агентства развития начинают осознавать влияние непредвиденных последствий. Тем не менее, этого недостаточно.
Контрольно-счётная палата США (GAO) сообщила, что в 2015 году шесть крупнейших организаций учли непредвиденные побочные эффекты только примерно в 28% оценок своих проектов внешней помощи.
Очень часто непредвиденные последствия в итоге разрушают добрые намерения тех, кто забывает о том, что видно и что не видно, как писал Фредерик Бастиа. К сожалению, как говорил Милтон Фридман, «одна из наших главных ошибок – это судить о политике и программах по намерениям, а не по результатам».
Речь не о том, чтобы отказаться от солидарности, а о том, чтобы учиться и становиться более эффективными в благородной задаче – помогать тем, кто в этом действительно нуждается.
|
| |
| |
| Златалина | Дата: Воскресенье, 13.07.2025, 12:54 | Сообщение # 557 |
 дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 290
Статус: Offline
| Неизвестный лейтенант Шмидт: пламенный революционер или душевнобольной аферист?
Людям нужны герои. Это нехитрое правило строго выполнялось советской властью. Однако часто оно приводило к тому, что некоторые личности, «канонизированные» пропагандой, на самом деле своим светлым образам соответствовали лишь отчасти.
В случае легендарного морского офицера, одного из руководителей Севастопольского восстания 1905 года Петра Петровича Шмидта эта часть была, пожалуй, слишком мала.
Его липовые сыновья-аферисты, расплодившиеся в 20-х годах, как ни странно, на самом деле имели много общего со своим прославленным «отцом».
Славная династия морских офицеров, отпрыском которой являлся Пётр Шмидт, подарила России немало доблестных военных моряков: его отец, дослужившийся в конце жизни до контр-адмирала, был героем обороны Севастополя 1854-1855 гг. Именно во время этих драматических событий он познакомился с будущей супругой, киевской дворянкой Екатериной фон Вагнер. Девушка доблестно исполняла свой долг, работая сестрой милосердия.
Так что юному Петру Петровичу, родившемуся в феврале 1867 года, была уготована судьба
военнослужащего.
Надо отдать должное Петру Шмидту, он действительно с детства бредил морем, и в 1880-м поступил в Петербургское морское училище (Морской кадетский корпус). Правда, очень быстро выяснилось, что в реальности военная дисциплина не для него. У мальчика сразу начались нервные срывы и припадки. Только с помощью авторитетных родственников он одолел этот этап жизни и был по окончании учебы направлен мичманом на Балтийский флот. Однако уже через два года службы молодой офицер совершает поступок, который, должен бы поставить крест на всей его дальнейшей карьере – он женится на женщине с «жёлтым билетом» - т.е. профессиональной проститутке Доминикии Павловой. Отец Петра Шмидта от такой выходки сына слёг и вскоре умер.
Дальше за его судьбу нёс ответственность дядя, Владимир Шмидт, старший флагман Балтийского флота. Влиятельному родственнику удалось замять скандал и перевести непутёвого племянника на Тихоокеанский флот.В принципе, вся история службы Петра Петровича Шмидта может служить примером того, как вредны бывают родственные связи в тех случаях, когда протеже действительно не соответствуют своему месту. Его послужной список представляет собой пёстрое «лоскутное одеяло», в котором должности, корабли, «отпуски по болезни» и наказания сменяют друг друга непрерывной чередой...
Тем не менее, в 1895 он дослужился до лейтенанта. Несколько раз увольнялся и возвращался затем в строй. Интересно, что во время отставки Петр Шмидт жил некоторое время в Париже и изучал там воздухоплавание. В Россию он вернулся, одухотворенный идеей о покорении воздушных просторов, но при первом же показательном полёте его аэростат потерпел крушение. В результате до конца жизни он страдал от болезни почек, полученной в результате удара при аварии.
Надо отметить, что этот человек действительно был психически нездоров. В 1889 году он даже проходил курс лечения в «Частной лечебнице доктора Савей-Могилевича для нервных и душевнобольных» в Москве, а до этого лечил неврастению в Нагасакском береговом лазарете.
С ранней юности он был склонен к припадкам неудержимой ярости, которые часто заканчивались судорогами и конвульсиями. Возможно, что, родись он в более спокойный для нашей страны период, его карьера бы тихо и бесславно закончилась, не став достоянием истории. Однако в моменты глобальных изменений такие люди, часто обладающие харизмой, талантом оратора и умением вести за собой толпу, порой оказываются настоящими «зажигалками» для революционных событий.
Открытки с изображением героя Севастопольского восстания 1905 года П.П.Шмидта
К 1905 году лейтенант Шмидт, пристроенный дядей в очередной раз на «тёплое» и тихое местечко - командиром отряда из двух устаревших миноносцев в Измаиле, умудрился удрать в путешествие по югу России, прихватив с собой отрядную кассу. Так, из-за 2,5 тысяч рублей, он в очередной, и теперь уже последний раз расстался с флотом.
Дезертирство в военное время, да ещё и растрату даже высокопоставленный родственник уже не смог прикрыть. Деньги он, правда, помог вернуть, а вот с военной службы Петра Петровича выгнали. Обиженный на всех, Шмидт с головой окунулся в политику - участвовать в митингах и выступлениях он начал ещё до увольнения, а теперь же открыто примкнул к оппозиции во время беспорядков в Севастополе.
У революционеров флотский офицер, да ещё и с хорошо поставленной речью, оказался как раз на своём месте и быстро приобрёл популярность. Его бывшие многочисленные отсидки на гауптвахтах, и даже его нервический темперамент с периодическими приступами (один случился прямо во время выступления), создали ему ореол страдальца.
Одним из самых известных стало выступление Петра Шмидта на похоронах восьми человек, погибших в ходе беспорядков. Его пламенная речь сохранилась в истории как «клятва Шмидта»: «Клянёмся в том, что мы никогда не уступим никому ни одной пяди завоёванных нами человеческих прав».
В ноябре 1905 года, когда волнения переросли в мятеж, Шмидт оказался практически единственным русским офицером среди революционеров, что сделало его незаменимой фигурой. В ночь на 26 ноября восставшие вместе со Шмидтом прибыли на крейсер «Очаков» и призвали моряков присоединиться к «движению за свободу».
Матросы захватили крейсер, а Шмидт объявил себя командующим Черноморским флотом, дав сигнал: «Командую флотом. Шмидт». И сразу вслед за этим отправил телеграмму Николаю II: «Славный Черноморский флот, свято храня верность своему народу, требует от Вас, государь, немедленного созыва Учредительного собрания и не повинуется более Вашим министрам. Командующий флотом П. Шмидт».
Если бы планы новоявленного героя осуществились, полуостров Крым отделился бы от России, образовав «Южно-русскую социалистическую республику» с самим лейтенантом Шмидтом, разумеется, во главе...
Как вспоминал затем мичман Гарольд Граф, который несколько месяцев служил с Петром Петровичем, Шмидт «происходил из хорошей дворянской семьи, умел красиво говорить, великолепно играл на виолончели, но при этом был мечтателем и фантазёром».
Конечно, для реализации своих фантазий у него не было ни малейших возможностей. После подавления мятежа все руководители Севастопольского восстания, в том числе и П. П. Шмидт, по приговору военно-морского суда в марте 1906 г. были расстреляны на острове Березань.
Однако смерть яркой и запомнившейся людям личности, как это часто бывает, даже сделала его ещё более популярным.
После Февральской революции 1917 года это имя снова было использовано как символ революционной борьбы, в результате чего непутёвый офицер и мятежник-неудачник стал одним из известнейших лиц революции.
На вопрос, кем же он был на самом деле – героем, психически-больным или аферистом-растратчиком, наверное, можно ответить, что был, действительно, и тем, и другим, и третьим. Оказавшись в нужное время в нужном месте, эта странная и противоречивая личность смогла оставить свой след в истории. Огромное количество улиц, парков, заводов и учебных заведений, названных в его честь, до сих пор хранят это имя для потомков.
Памятник на могиле П. П. Шмидта на кладбище коммунаров в Севастополе
martin
|
| |
| |
| несогласный | Дата: Понедельник, 14.07.2025, 12:54 | Сообщение # 558 |
 добрый друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 177
Статус: Offline
| интересный материал, спасибо автору!
сразу же вспомнил замечательный фильм о школе, учителях и старшеклассниках ... и то, как нам впаривал учитель истории "факты" о жизни Шмидта.
А действительность оказалась, увы, несколько иной...
и наверняка никто не поверит в письма, о которых сказал историк: "... митайте их, они опубликованы..."
почти уверен, что никакихписем лейтенанта не было или написали их по заказу властей....
|
| |
| |
|
