Дата: Воскресенье, 12.06.2011, 06:47 | Сообщение # 17
неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1599
Статус: Offline
...о дяде Мите
...В доме №3 по Голещихинскому переулку пропала вода. Приехал экскаватор, выкопал во дворе яму двухметрового роста, искал трубы, но не нашел. Рабочие посмотрели в яму, огорчились, плюнули и решили завязать с археологией до утра. Поздно вечером дядя Митя шел домой и упал в яму. Он не знал, что она есть во дворе, просто шел наугад и нашел ее. Правда, рабочие оставили ограждение в двух местах — с передней стороны ямы и с задней, никто ведь не предполагал, что дядя Митя зайдет с флангов.
Оказавшись внизу, дядя Митя захотел выбраться на волю, в пампасы, но потерпел неудачу. Дядя Митя начал громко кричать то, что полагается кричать при падении в яму. Вы знаете все эти слова, я не буду их перечислять.
От звуков родной речи проснулись соседи, вышли на балконы, всем хотелось знать источник трансляции. Живое существо, попавшее в яму, всегда вызывает живейший интерес у своих собратьев. Всем любопытно, как оно будет оттуда выкарабкиваться. Если существо умеет еще и материться, от этого шоу только выигрывает.
Потом из дома вышел дядя Боря, протянул страдальцу руку помощи. Дядя Митя потянул его за эту руку и уронил вниз на себя. Оба стали кричать дуэтом, хотя и немного невпопад. Дядя Митя винил дядю Борю в неустойчивости. Дядя Боря тоже нашел какие-то аргументы, очень убедительные, в основном относившиеся к генетической ущербности дяди Мити. Потом они как-то нашли общий язык, один подсадил другого и мало-помалу оба выбрались на поверхность планеты. Зрители на балконах, ожидавшие большего накала драмы, разошлись разочарованные.
На следующий день, ближе к вечеру рабочие с экскаватором вернулись обратно. Оказалось, что вчера копали не в том месте, стало ясно, почему ничего не нашли. Яму во дворе закопали и выкопали новую, на этот раз со стороны улицы. Уже на глубине полутора метров стали встречаться признаки погребенной цивилизации, в частности, телефонный кабель. Кабель пал жертвой раскопок прежде, чем его успели заметить. После краткого обсуждения было принято решение остановиться на достигнутом и уйти. Был вечер, а сложные решения лучше принимать на свежую голову.
Вы уже догадались, да? Поздно вечером дядя Митя шел домой. Он помнил, что во дворе дома в земной коре зияет двухметровое отверстие, и решил обойти дом с другой стороны. Утром, когда он выходил из дому, яма во дворе еще была, а на улице ямы не было. Дядя Митя не знал, что в его отсутствие приходили рабочие и поменяли ямы местами.
Он упал вниз в яму и нашел там порванный телефонный кабель. Если кто не знает, в момент вызова напряжение в телефонной линии достигает 110 вольт, в этом кроется разгадка тайны, почему связисты не любят зачищать провода зубами. Дядя Митя в падении нащупал кабель руками. Так совпало, что как раз в этот момент кто-то пытался дозвониться до дома № 3 по Голещихинскому переулку. Кабель был поврежден, до телефонного аппарата вызов не дошел. Вызов принял дядя Митя.
Когда-то очень давно дядя Митя получил образование электрика в ПТУ, там ему рассказали, что делать, если произошло короткое замыкание человека с электричеством. Теперь полученное образование ему пригодилось. Дядя Митя издал звуки слияния человека с возбужденной телефонной линией. На этот раз ему не потребовалась помощь дяди Бори, чтобы выбраться из ямы. Получив заряд бодрости, дядя Митя одним прыжком одержал убедительную победу над гравитацией. В предыдущей яме ему было намного комфортнее...
Оказавшись снаружи ямы, дядя Митя наложил на археологов такое витиеватое проклятие, что Тутанхамон умер бы от зависти еще раз. Весь дальнейший путь до квартиры дядя Митя проделал, держась одной рукой за стену, а ногами прощупывая почву перед собой. Даже в подъезде он на всякий случай проверял на ощупь каждую ступеньку. Он уже ни в чем не был уверен.
На следующее утро, сразу после обеда, к дому № 3 по Голещихинскому переулку вернулись рабочие. Хотели засыпать вчерашнюю яму, но в ней сидели обозленные связисты с местной телефонной станции. Очень сердитые. Произошел конфликт, связисты предложили рабочим искать свои трубы в другом месте, неподалеку от фаллопиевых.
Рабочие так далеко уходить не стали, просто выкопали еще один шурф, пятью метрами левее предыдущего. На этот раз трубы нашлись. Рабочие обрадовались, очень увлеклись и прорыли траншею, длинную, как добротный удав. Траншея пересекла тротуар и захватила даже немного проезжей части. Для удобства пешеходов через нее был переброшен мостик из трех досок. Внизу, под досками, плескался беломорканал.
Как обычно, поздно вечером дядя Митя шел домой.
Вообще-то будни электрика заканчиваются в шесть-ноль-ноль, после шести дядя Митя свободен, как Анджела Дэвис. Но так сложилось, что в понедельник дяде Мите выдали зарплату. Электрик тоже человек, он слаб. Он не может противиться искушению купить поллитру и употребить ее внутриутробно. Поэтому дядя Митя возвращался домой поздно.
Был ведьмин час, на небе светила луна, и в лунном свете прямо перед дядей Митей внезапно появилась траншея.
Случись это днем раньше, он не колеблясь упал бы в нее. Но сегодня все чувства дяди Мити были обострены, он знал о коварстве трубокопателей и был морально готов к траншеям. Дядя Митя прошел по мосткам грациозно, как мисс Вселенная по подиуму, только небритая и с перегаром. Оказавшись на другой стороне подиума, дядя Митя воскликнул: — Ха! Съели, землеройки?
Когда мудрый царь Соломон говорил: «Гордость предшествует падению», он имел в виду конкретно дядю Митю. Ослепленный гордыней, дядя Митя сделал несколько шагов, и упал в яму с телефонным кабелем.
Буквально через несколько секунд об этом его приключении узнал весь дом. Падая, дядя Митя сломался в хрупком месте, и в свой крик вложил всю экспрессию, на какую способен сорокалетний электрик.
На балконы вышли заинтригованные соседи. По отдельным звукам и словосочетаниям им удалось установить суть происходящего, кто-то вызвал скорую помощь. Пока она ехала к Голещихинскому переулку, дядя Митя успел обогатить русский язык шестью новыми отглагольными прилагательными и просклонять слово «яма» одиннадцатью разными способами.
Приехал врач, посветил в яму фарами, поразился, как низко может пасть человек. Дядю Митю извлекли из ямы и ...красиво оформили в гипс.
Следующие два месяца дядя Митя своими белыми округлыми формами напоминал фарфоровую кису. Первую неделю ему мучительно хотелось выпить, остальное время он провел, мечтая почесаться. Под гипсом дядя Митя сросся на славу, когда его вынули наружу, он сразу пошел и купил поллитру. Накопилось много дел, он стремился наверстать... А через неделю в доме № 7 по Голещихинскому переулку тоже пропала вода. Приезжал экскаватор, искал трубы. Не нашел...
Завтра исполнится 70 лет со дня начала величайшей трагедии на нашей планете ...хочется рассказать об одном - только одном - человеке, который помог миру победить!
ЕГО ПРОЗВАЛИ «СЧАСТЛИВЧИК»
Иона Лазаревич Деген родился в 1925 году в еврейской семье в Могилеве-Подольском (Украина). Не достигнув совершеннолетия, стал героем.
(лето 1944 г., 3-й Белорусский фронт) Подвиги гвардии лейтенанта Дегена, танкового аса времен Великой Отечественной, хрестоматийны и сегодня. Про таких, как он, говорят: родился в рубашке. Иона Лазаревич прошёл самое пекло танковых битв, несколько раз был тяжело ранен, но выжил. Сражался — и при этом писал стихи! Награждён высокими боевыми наградами СССР и Польши. После окончания войны сделал блестящую медицинскую карьеру, с отличием окончил Черновицкий мединститут (1951), стал доктором наук, профессором, признанным светилом в ортопедии. Многие его труды сопровождаются словом «впервые». А в 52 года круто изменил жизнь: уехал в Израиль, чтобы там быть полезным своему народу. И сегодня он в строю — даёт медицинские консультации, пишет книги и статьи, щедро делится опытом. О превратностях жизни, о поэзии, судьбе и Торе корреспондент «Алефа» беседовала с героем, поэтом-фронтовиком Ионой Дегеном.
– Иона Лазаревич, какие воспоминания остались у вас с детства? – Детство мое нельзя назвать ни радостным, ни сытым. Отец умер, когда мне было три года. Маму, медицинскую сестру и фармацевта, не брали на работу, считая, что её муж, очень популярный фельдшер, оставил ей несметное богатство. Но отец-бессребреник не накопил денег даже на свои похороны. Маме тогда пришлось продать его костюм. С трудом удалось ей устроиться чернорабочей на плодоовощной завод. Работала она в основном в ночные смены, и я, трёхлетний, один оставался дома. Помню эти ночи, полные страха. О еврействе в детстве не имел ни малейшего представления. Мама, идейная коммунистка, хранила завёрнутые в талит отцовские филактерии и Георгиевские кресты. И хотя на дверях у нас висели мезузы, но что это такое, я не ведал. Помню только, что однажды, лет этак пяти, я храбро оторвал мезузу, расковырял её и увидел какой-то свернутый в трубочку пергамент с непонятными письменами. А читать в ту пору я уже умел. О религиозном воспитании не могло быть и речи. Однажды, услышав чудное пение, доносившееся из синагоги, я стал туда заходить. Маме сообщили об этом, и она избила меня смертным боем. О корнях нашей семьи узнал уже в зрелом возрасте.
– Вы ушли воевать в 1941-м, совсем юным пионервожатым. Что вспоминается об этом страшном времени?
– Конец лета 1941-го. Мне — шестнадцать. Вечером после боя от всего взвода в составе одной из рот 130-й стрелковой дивизии осталось два человека. В ленте пулемета ни одного патрона. Сам ранен в мягкие ткани бедра над коленом. Понимаем, что попали в окружение. Сил тянуть за собой пулемет не было, поэтому ничего не оставалось, как выбросить его затвор в выгребную яму, чтоб максим не достался немцам. За 19 дней с помощью моего друга преодолели около 200 километров, вышли из окружения. Передвигались ночами. Подбирали колосья, неспелые яблоки. Перевязку за эти дни менял три раза. Можете себе представить, во что превратилась нога. Вечером подошли к Днепру. Пришлось выбросить в воду оружие и гранаты. Жалко, конечно. Но ведь на том берегу — наши! Поплыли. Где-то на середине Днепра потерял из виду своего товарища. Посчитал, что он утонул... Не знаю, сколько времени плыл. Наконец коснулся песка. Лежал, обессиленный, околевая от холода. Услышал речь, и на фоне все ещё темного неба увидел две фигуры. Хотел их окликнуть. Но вдруг увидел — немцы… Стыдно признаться — я заплакал. Как могли немцы оказаться на левом берегу Днепра, если через три дня после начала войны, как было нам известно из песен и всего прочего, мы должны были триумфально вступить в Берлин? Много потом было у меня страшного и тяжёлого в боях, но никогда я не испытывал такого отчаяния, как в ту ночь. Страшное воспоминание!..
– Во время войны вы писали стихи. Цикл «Из планшета гвардии лейтенанта Дегена» — классика военной поэзии. Евгений Евтушенко отметил особую её остроту. Как вам удавалось совмещать невозможное — писать стихи, находясь в самом аду?
– Мне казалось, что первые мои стихи появились на фронте летом 1941 года. Но старший брат моей одноклассницы уверяет, что на его выпускном вечере в школе я приветствовал их речью-поэмой. Провинциальный мальчишка с неоконченным средним образованием, безумно любящий поэзию, пошёл на фронт. Я восторгался «Джиннами» Гюго, но мечтал писать, как Долматовский, до этого — как Лебедев-Кумач. К концу войны я знал наизусть почти всего Маяковского. Во время войны писал урывками на планшете. Да и после войны писал только на ходу. Однокурсники в институте знали мои эпиграммы. Поэма «Эмбрионада» стала популярной во всех медицинских институтах. Я даже получил за неё своеобразный гонорар — пятерку по акушерству и гинекологии без сдачи экзамена. В прозе основной темой выступала война. Она прошла через всю мою жизнь.
– Осознавали ли вы себя евреем, когда жили в СССР? Как вы решили репатриироваться в Израиль?
– Представьте себе, я был ортодоксальным коммунистом. Но, вероятно, не идиотом. Начинал понимать, что именно марксистско-ленинское учение и есть обман для народа. Постепенно доходило до меня, что я живу в государстве с преступным правительством. Ощущал, как это государство отторгает меня, словно инородное тело. Кроме того, я уже осознал себя евреем и твёрдо уверился в том, что только здесь, в государстве соплеменников, еврей не будет чужаком. Должен заметить, что Израиль — особая страна. Как живое существо. Как вы относитесь к Израилю, так он относится к вам. Я понял, что я обязательно уеду в Землю обетованную — так и сделал. Подробно написал об этом в романе «Из дома рабства», который вышел в 1986 году в Израиле.
– Тяжело ли вам было начинать учить язык, адаптироваться в новой стране?
– Не забудьте, что я приехал на родину предков, когда мне исполнились пятьдесят два года. Возраст не идеальный для изучения нового языка. Кроме того, вместо усердного изучения иврита, я накинулся на русские книги, о которых в Союзе мог только мечтать. Уже через полтора года состоялась первая лекция на иврите для ортопедов. Её и сейчас вспоминают. Начал её так: «Уважаемые коллеги, простите мой бедный иврит. Но с помощью рук, ног и других членов я изложу объявленную тему». Аудитория грохнула от хохота... Жена стала работать архитектором в Иерусалимском университете. Сын, физик-теоретик, защитил диссертацию в институте Вейцмана. Так что очень скоро мы почувствовали себя коренными гражданами замечательной страны. – Правда ли, что вы консультировали офицеров Армии обороны Израиля по медицинским вопросам? – Действительно, я консультировал нуждающихся во мне солдат и офицеров. А вот связь с армией, к моему удивлению, установилась не по медицинской линии. Хоть я закончил военную службу в звании гвардии лейтенанта, меня сделали членом Союза бывших танкистов, в который принимают от подполковника и выше. Из сорока одного Героя Израиля восемнадцать — танкисты. В Советском Союзе звания Героя я не был удостоен. А израильские танкисты на основании данных, полученных в архиве Советской армии, признали меня героем. – Полагаю, это вполне справедливо! Вам, прошедшему Великую Отечественную, вновь пришлось соприкоснуться с войной — уже в Израиле… – Фактически я с ней не соприкасался. Правда, во время первой интифады я подарил один день консультаций поселенцам в Иудее. Работодатели оценили это и преподнесли мне отличный девятимиллиметровый пятнадцатизарядный пистолет. Знаете, он как-то повысил мою уверенность в себе. – А как чувствует себя в Израиле ваша семья? – Жена и я уже пенсионеры. Сын, естественно, израильтянин, живет в цветущем поселении. Он руководит большой группой учёных и программистов. Говорят, что мы можем им гордиться. Он регулярно посещает синагогу. Обе внучки после армии учатся в университете. Внук в этом году окончил школу. В марте его призовут в армию. По результатам аттестата зрелости он мог без всяких проблем поступить в университет, после окончания которого пойти в армию по своей специальности. Но он отказался быть так называемым джобником, то есть тыловиком, и пойдёт служить в боевое подразделение.
– Я слышала, что с переездом в Израиль у вас проснулся интерес к Торе. – Да, я слушаю лекции раввина на темы врачевания и Галахи (законы Торы и Талмуда). Раввин — мудрец, не имеющий медицинского образования. О его лекциях могу сказать только одно слово: блеск! А вообще Тору я впервые прочитал в ноябре 1956 года, являясь железобетонным коммунистом. С тех пор обращался к ней постоянно. Сейчас я отчетливо понимаю, что, даже начав изучать Тору в раннем детстве, в течение одной жизни не успел бы полностью овладеть ею. Возможно, только исторически-литературным слоем и вторым «этажом» — комментариями. Но есть ещё и другие «этажи». Так что ещё очень много чего мне предстоит освоить в этой великой Книге…
"Сказочная страна, голубое море, белое солнце, вечная зелень, свежие соки, дикие фрукты. Тель-Авив - сказка. Красивей Израиля не бывает. В магазинах опять полно. Порции такие, что тебя раздувает, как дирижабль. А жрать надо, не брать же деньгами, да тебе деньгами и не дают. Шмоток полно. Базар такой, что от зелени, помидоров, слив, рыб, дынь, арбузов, картошки величиной с собаку, кукурузы вареной с солью, колбасы телячьей, поросячьей, индюшачьей, халвы тахинной, черешен, фасоли молодой,салата, селедки, водки, пива, соков, давленных тут же, и криков: "Я сегодня сошел с ума, берите все за 1шекель", - ты становишься сумасшедшим. А еще Иисус Христос, а еще вся Библия на самом деле, и Вифлеем, и Голгофа, и Гроб Господен, и царь Ирод. Все на самом деле!!! И желтая пустыня, и Мертвое море, где женщины плавают в таких позах, которые раньше видел я один... И Красное море с коралловыми рифами и рыбами таких наглых расцветок и нахальства, что хочется спросить их: "У вас что, врагов здесь нет? А акулы? А русские? Да у нас на Черном море, если б ты даже сидел под камнем и был бы цвета свежепролитого мазута, тебя бы выковыряли, распотрошили и зажарили в твоем собственном машинном масле. А здесь ты нагло меня, Мишу Жванецкого, хвостом в пах. Жаль, я сыт... И жаль, ты не приезжаешь к нам на Черное море, ты б там поплавал". И рощи оливковые и апельсиновые, где фонарями сквозь зелень светят апельсины, и никто не жрет их. И вот среди этой роскоши, природы и жизни шатаются люди, которые на неродной родине были евреями, а на родной наконец стали русскими и вокруг себя распространяют текст: "Это все поверхностный взгляд, Миша. Ты в восторге. Ты же не успеваешь глянуть вглубь". Да, не успеваю... Или нет, не успеваю... Как это было по-русски?.. Конечно, не успеваю. Конечно, поверхностный взгляд. То, что мы в Москве умираем с голоду - тоже поверхностный взгляд. Но каких два разных поверхностных взгляда. - У нас тяжело, Миша. Да, у вас тяжело. А у нас плохо. "Опять разница небольшая, но опять очень существенная", - как любил говорить великий юморист и бывший президент. Да, среди сказочной и самой красивой в мире библейской страны сидят 450 тысяч недовольных советских евреев. Их русские жены счастливы! Их русские дети от их русских жен от бывших русских мужей давно выучили язык и стали евреями, и только эти остаются русскими и говорят по-русски, и не могут спросить, как проехать, и не могут забыть, как они были главными механиками и гинекологами, и сидят на балконе, и смотрят в даль, которой на новой родине нет... А, как я уже говорил, количество сволочей постоянно и неизменно. Уезжаешь от одних и радостно приезжаешь к другим. Там тебе говорили "жидовская морда", тут тебе объяснили, что ты "русская сволочь". И ты уже можешь понять, что чувствует русский патриот. - Миша, здесь жить очень тяжело. Хотя там жить было невозможно".
* * *
Сегодня как раз 63 года всему, что так красочно-вкусно описал Жванецкий! Только теперь к "русским" прибавились "эфиопы", а после них страна стала заходить на второй, более богатый, виток,- теперь в качестве приезжантов все больше "французов" и "англичан", которые бегут от мощного переселения народов-голодных-арабов в евросытость. Новые европоселенцы приносят с собой в Европу свой менталитет разрушения, что очень быстро превращается в антиеврейский вектор. Поэтому в Европе теперь "жить становится невозможно" и все бегут туда, где "жить очень тяжело", т.е. в Израиль. Благословение наше в том, что Израиль - "резиновый", хотя имеет всего около 20000 кв. км. территории...
После гибели Анны Карениной под колесами поезда ее дочь Анну на воспитание берет Каренин. Вронский в глазах общества превращается в чудовище, и все, кто раньше злословил по поводу Карениной, теперь выбирают своей мишенью Вронского. Он вынужден уехать из Москвы, но и высшее общество Петербурга его не принимает. Следы Вронского теряются где-то в глубине России. Каренин воспитывает детей Сергея и Анну одинаково строго. Но подрастающей Анне кажется, что с ней он обходится особенно сурово. Сережа иногда, обвиняя Анну в гибели матери, грозит ей, что папа оставит ее без наследства, что не видать ей приличного общества и что как только она подрастет, ее вышвырнут на улицу. Романа Льва Толстого в доме Карениных не держат, но Анна прочитала его довольно рано, и в ее сердце вспыхивает желание отомстить. В 1887 году совпадают сразу несколько событий: умирает Каренин,Сергей Каренин осуществляет свою угрозу - выгоняет Анну из дому, и становится известно, что Вронский жив. Практически разорившись, бывший блестящий офицер живет в небольшом волжском городе. На последние деньги Анна покупает билет на поезд и, похитив из дома Карениных револьвер, едет, чтобы отомстить отцу. Вронский живет в приволжском городе Симбирске одиноко. Общество даже такого маленького городка после выхода в свет романа "Анна Каренина" не принимает его, и Вронский вынужден вращаться в полусвете. Однажды он знакомится там со странной парой бывших каторжан, недавно амнистированных. Его зовут Родион Раскольников. Его молодую подругу - Катя Маслова. К Раскольникову Вронского привлекает еще и то, что волей случая они оба стали героями романов. Катя Маслова, бывшая проститутка, убившая любовника, завидует обоим и иногда говорит: "Вот напишу Льву Толстому, он и меня в роман вставит". Она даже иногда по вечерам пишет нечто вроде дневника, а потом отправляет листки в Ясную Поляну. На каторге она потянулась к овдовевшему там Раскольникову, но на свободе постаревший Родион не может идти ни в какое сравнение с сохранившим столичные манеры Вронским. Раскольников в отчаянии, но сам он уже не может поднять руку на человека. Он решает найти исполнителя своей мести. Выбор Раскольникова падает на семнадцатилетнего гимназиста, у которого недавно казнен брат за покушение на царя. Володя Ульянов, читавший о судьбе Родиона Раскольникова, соглашается и из рогатки, почти в упор, свинцовым шариком в висок убивает Вронского. На крик Масловой сбегаются люди, собирается толпа, и в этот момент к дому на извозчике подъезжает Анна Каренина. Она понимает, что опоздала, что месть осуществить не удастся... Вечером в гостинице она узнает имя гимназиста, убившего Вронского, и то, что в городе созрел своеобразный заговор молчания. Из сострадания к матери Ульянова, уже потерявшей сына, и оттого, что Вронского все равно никто не любил, в свидетельство о смерти Вронского вписан апоплексический удар. Анна, не имеющая средств к существованию, в гостинице знакомится с купцом и на пароходе уплывает с ним. Маслова в отчаянии, она должна вот-вот родить, но к Раскольникову возвращаться не хочет. Дождавшись родов, она подбрасывает родившуюся дочку в бедную еврейскую семью, а сама кончает жизнь самоубийством. Еврейская семья Каплан, приняла подкидыша, назвав девочку Фанни. Со временем,выросшая девочка узнаёт, кто виноват в том, что ей приходится воспитываться в еврейской семье... Фанни решает отомстить... Анна Каренина намеренно бросается в разгул, жизнь превращается в череду пьяных компаний и в переход от одного купца к другому. Идут годы. Однажды осенью 1910 года после пьяного кутежа в затрапезной гостинице Анна находит зачитанные прислугой книги Льва Толстого "Анна Каренина" и "Воскресение". Старая боль вспыхивает в душе Анны, и ей начинает казаться, что во всем виновен Лев Толстой...и даже в том, что брат выгнал ее из дому. Анна решает убить Толстого и отправляется в Ясную Поляну, послав по дороге телеграмму с угрозой. Лев Толстой понимает, что это не шутка, все бросает и бежит из Ясной Поляны. По дороге простуживается и умирает. Анна снова опаздывает. Снова загул, попытка утолить воспоминания в вине... Приходит в себя Анна только в 1917 году, когда узнает, что в Петрограде произошла революция, и во главе ее стоит тот самый гимназист из Симбирска, который убил Вронского. Это единственный человек, который сделал для Анны хоть что-то. Анна принимает революцию, уходит из занятого белыми города и присоединяется к отряду красных, которым командует Василий Иванович Чапаев. Она становится матерью этого отряда, обстирывает бойцов и готовит еду. Иногда в бою она ложится к пулемету. За это ее прозвали Анка-пулеметчица. Глядя на нее, комиссар отряда, уже выросшего в дивизию, Фурманов говорит: "Напишу роман, обязательно о ней расскажу, только придется фамилию изменить, а то не поверят. И помоложе сделаю". В 1918 году Фанни Каплан настигает Ленина возле завода Михельсона и сказав: "Помни о смерти моего отца", - стреляет в Ленина из браунинга. Ее быстро казнят для того, чтобы никто не узнал о том, что Ленин в молодости был убийцей. Гибнет штаб Чапаева, в живых остается только Анна, потому что ее узнал командир белых Сергей Каренин, ее брат... Заканчивается Гражданская война и Анна перебирается в Москву, чтобы хоть иногда видеть Ленина, но в 1924 году Ленин умирает, и жизнь Анны теряет всякий смысл. Она опускается и идет работать в домработницы. Однажды, сходив в лавку за подсолнечным маслом, она идет домой и на трамвайных рельсах вдруг вспоминает о смерти своей матери. Приближающийся трамвай кажется ей тем самым поездом. В ужасе Анна бежит, выронив бидон с подсолнечным маслом на трамвайной линии возле Патриарших прудов...
Сообщение отредактировал Пинечка - Пятница, 01.07.2011, 04:44
Чуть более месяца назад ушёл из жизни человек нелёгкой и удивительной судьбы - Феликс Зандман, который всегда мужественно сопротивлялся обстоятельствам и выходил победителем в борьбе... с судьбой и врагами.
Группа выпускников, успешных, сделавших замечательную карьеру, пришлa в гости к своему старому профессору. Конечно же, вскоре разговор зашел о работе - выпускники жаловались на многочисленные трудности и жизненные проблемы... Предложив своим гостям кофе, профессор пошел на кухню и вернулся с кофейником и подносом, уставленным самыми разными чашками - фарфоровыми, стеклянными, пластиковыми, хрустальными и простыми, и дорогими, и изысканными. Когда выпускники разобрали чашки, профессор сказал: -Если вы заметили, все дорогие чашки разобраны. Никто не выбрал чашки простые и дешевые. Желание иметь для себя только лучшее и есть источник ваших проблем. Поймите, что чашка сама по себе не делает кофе лучше. Иногда она просто дороже, а иногда даже скрывает то, что мы пьем. То, что вы действительно хотели, было - кофе, а не чашка. Но вы сознательно выбрали лучшие чашки. А затем разглядывали, кому какая чашка досталась. А теперь подумайте: жизнь - это кофе, а работа, деньги, положение, общество... - это чашки. Это всего лишь инструменты для хранения Жизни. То, какую чашку мы имеем, не определяет и не меняет качества нашей Жизни. Иногда, концентрируясь только на чашке, мы забываем насладиться вкусом самого кофе. Наслаждайтесь своим кофе!!!
Счастье в том, чтобы хотеть то, что у тебя есть. А не в том, чтобы иметь то, что хочешь. Жизнь коротка, нарушай правила : Прощай быстро - Люби искренно - Смейся неудержимо... И никогда не сожалей о том, что заставило тебя улыбнуться.
Сильно подозреваю, что никто, кроме самих евреев, этого не прочтет, а уж тем более не "услышит".
Называя свою национальность, вернее, государственную прописку (ведь русские и в США живут, и в Австралии, и во Франции, на Кипре, в Великобритании, в Германии, в том же Израиле, и вполне достойно живут, часто обгоняя аборигенов по деловой хватке и политическому развитию), я всегда мысленно спотыкаюсь, жмурюсь и краснею. Стыдно признаваться в гражданстве РФ. У каждого культурного иноземца включается счётчик: а, Верхняя Вольта с ракетами, народ, отказавшийся от своей свободы и своего гимна, путинские холопы, две чеченские войны, геноцид, ксенофобия, скинхеды, завоеватели Грузии, друзья ХАМАСа, иранских аятолл и Ким Чен Ира, газовые шантажисты, реакционеры... Но не могу же я отрекаться от несчастной, забитой, жалкой в своём самомнении и ослеплении страны, нищей и духом (если говорить о большинстве), и материально, несмотря на все природные богатства. Не каждому же так везет, что он может сказать: я - еврей, я - гражданин Израиля. Древняя цивилизация, народ, создавший Тору и Евангелие. Даже в анекдоте сказано, что два еврея - шахматный турнир, а трое - симфонический оркестр. Евреи никогда никому не причиняли зла: врачи,ученые, аналитики-раввины, они были белыми воронами, "выродками" средневековья, жертвами Холокоста, ибо "нация господ" не выдерживала с ними конкуренции и избрала самый простой способ выиграть состязание: газовую камеру и крематорий. "Мы, Европа" - так сказал президент Франции г-н Саркози, требуя в очередной раз от несчастного Израиля, чтобы он перестал бомбить террористов из сектора Газы. Мы, Европа, не защитили в 40-е годы XX века этот мудрый и беззащитный народ и дали отправить его на всесожжение. Сегодня нам, Европе, лучше заткнуться. Мы не защитили их от Гитлера, а в стране г-на Саркози их отдали эсэсовцам и позволили увезти на верную смерть. Пепел Освенцима не стучит в ваше сердце, г-н Саркози?.. Мы, Европа, не дали им безопасного прибежища. И они нашли себе клочок земли в Палестине, и ООН их там прописала, и они создали дивное, чудесное, умное, доброе и цивилизованное государство в пустыне, мираж, оазис, сказку, но ни одной спокойной ночи у них там не было. Мрачный, злобный, косный арабский мир напал на крошечное государство ещё в колыбели. Конечно, они были фашисты - не лучше гитлеровцев. И палестинцы из ХАМАСа - тоже фашисты. Каждый, кто требует погибели для Израиля и израильтян, - фашист. Сдав бездомным евреям квартиру вместе с палестинскими террористами, ООН стала их пособником. И резолюция Совета Безопасности о прекращении уже прекращённого огня - это выстрел в спину еврейскому народу, очередной расстрел на краю рва.
Мы, Европа, кажется, хотели, чтобы евреи опять "не возникали" и тихо сдохли, как в 40-е годы XX века. Просто покорно пошли в газовые камеры, сдав золото и ценности в раздевалке. Мы, Европа, - предатели, коллаборационисты с фашистами из ХАМАСа. Мы не обеспечили евреям мира и мешаем им воевать. Конечно, безумно жалко палестинских детей, но ведь израильтяне их щадят как только могут, вплоть до предупреждений о бомбежках по мобильникам. А взрослых жалеть не стоит. Они не мирные жители, они голосовали за ХАМАС, они уродуют психику своих детей, превращают их в шахидов, то есть в монстров. Нет ничего страшнее и омерзительнее фанатизма, заставляющего мать радоваться тому, что её сын стал шахидом, а молодых людей пронзать самолетами небоскребы. Ни одна идея в мире не стоит такого, ни одна независимость, ни одно государство. Ясно, что из палестинского государства не вышло ни черта. Ты только их признай: это государство станет базой для международного терроризма, логовом религиозных фанатиков, новым рейхом, почище Ирана и Северной Кореи. И уже не пойдёшь к ним с проверкой: суверенная территория, наши ракеты - наше личное дело! Они и ядерное оружие украдут. Вспомните: как только в Чечне возобладал религиозный фанатизм, мы (то есть Демсоюз) перестали требовать для них независимости, но только выход из состава России и переход под мандат США. Это и надо сделать с Палестиной: вернуть ей статус подмандатной территории, как до 1948 года. Пусть Великобритания, ЕС или США ими управляют, потому что если они до сих пор не научились жить по европейским стандартам, то и не научатся без дружеской помощи. А евреи Израиля больше покорно на смерть не пойдут. Они наследники Мордехая Ангелевича, сумевшего организовать восстание даже в варшавском гетто... Мы, Европа, слишком много должны евреям, чтобы делать им замечания. Где мы были в 1948 году?.. А во время войны Судного дня?.. Когда они умирали за свой Иерусалим, от которого наглецы из автономии требуют себе половину? Нет, Европа, фигули тебе на рогуле, как сказала Виктория Токарева. Отказывайся в европейской конституции от своих христианских корней, ублажай религиозных экстремистов платками и паранджами. Я ещё понимаю сдаться тем, кто создал дивные дворцы и сады Альгамбры и Гренады. Но они-то как раз были умными людьми, брали евреев в министры и уживались с христианами. А палестинские террористы бесплодны, как пустыня...!! Да будет благословенно оружие ЦАХАЛа - и позор той Европе, которая не смеет поместить свои посольства в Иерусалиме, оставляя их в Тель-Авиве. Про участь врагов Израиля спросите у того самого египетского фараона и его армии, которые уже много веков покоятся на морском дне. Стыдись, Европа! И Библию, и Богочеловека Иисуса дали тебе евреи. А что дали тебе палестинские террористы?
Дейл Карнеги считал, что *в мире нет плохих людей, а есть лишь неприятные обстоятельства, с которыми можно бороться, и совсем не стоит из-за них портить жизнь и настроение окружающим.*
- Вот она человеческая натура в действии: виновный обвиняет кого угодно, только не себя - Льстить -- значит говорить человеку именно то, что он о себе думает - Когда мы ненавидим своих врагов, мы даем им власть над нами - они воздействуют на наш сон, аппетит, кровяное давление, наше здоровье и наше счастье... Наша ненависть не приносит им вреда, но она превращает наши дни и ночи в кошмары - Во все времена, во всех странах люди всегда восхищались мужеством,поэтому, как бы ни билось ваше сердце, смело выходите вперед, стойте спокойно и держите себя так, будто вам это приятно. - Никогда не пытайтесь свести счеты с вашими врагами, потому что этим вы принесете себе гораздо больше вреда, чем им. Поступайте как генерал Эйзенхауэр: никогда не думайте ни минуты о людях, которые вам неприятны
- Три предмета являются самыми интересными в мире... Секс, собственность и религия. При помощи первого мы можем создавать жизнь, при помощи второго мы поддерживаем ее, а при помощи третьего мы надеемся продолжить ее в другом мире - Показать вначале своё дружеское отношение - самый верный путь к человеческому разуму - Критика бесполезна потому, что она заставляет человека обороняться и, как правило, - стремиться оправдать себя. Критика опасна потому, что она наносит удар по его гордыне, задевает чувство собственной значительности и вызывает обиду - Критика подобна почтовому голубю: она всегда возвращается обратно - В этом мире есть только один способ заслужить любовь - перестать требовать её и начать дарить любовь, не надеясь на благодарность. - Будь чистосердечен в своей оценке и щедр на похвалу. - Если судьба преподносит вам лимон, постарайтесь сделать из него лимонад. - Наше душевное спокойствие и радость бытия зависят не от того, где мы находимся, что мы имеем или какое положение в обществе занимаем, а исключительно от нашего умонастроения. - Помните, что для человека звук его имени является самым сладким и самым важным звуком человеческой речи. - Нарисуйте в своем воображении образ того одаренного, достойного и полезного человека, каким вам хотелось бы быть, и поддерживаемый вашей мыслью образ будет ежечасно и ежеминутно преобразовывать вас в такую именно личность - Счастье не зависит от внешних условий, а зависит от внутренних - Вы не испытываете желания улыбаться? Что же в таком случае можно вам предложить? Две вещи. Во-первых, заставьте себя улыбаться. Если вы в одиночестве, насвистывайте или мурлыкайте какую-нибудь мелодию или песню. Поступайте так, как если бы вы уже были счастливы, и это приведет вас к счастью - В больницах Соединенных Штатов находится более всего больных, страдающих психическими заболеваниями, чем всеми другими болезнями вместе взятыми - Вместо того, чтобы осуждать людей, постараемся понять их - Только собака живет, не давая ничего, кроме любви - Ведите себя так, будто вы уже счастливы, и это действительно сделает вас счастливым - Безусловно, ваш муж имеет свои недостатки! Если бы он был святым, он бы никогда не женился на вас - Из всех безошибочно действующих ухищрений, когда-либо изобретенных дьяволами ада, чтобы погубить любовь, самыми смертоносными являются придирки. Этот прием никогда не подводит. Подобно укусу королевской кобры, он всегда отравляет, всегда убивает - Единственный способ одержать верх в споре -- это уклониться от него - Каждая нация считает себя выше других наций. Это порождает патриотизм и... войны - Самый верный путь к сердцу человека -- это беседа с ним о том, что он ценит превыше всего - Искренне интересуясь другими людьми, можно в течение двух месяцев завоевать больше друзей, чем их можно приобрести в течение двух лет, пытаясь заинтересовать других людей своей особой - На свете есть только один способ побудить кого-либо что-то сделать... И он заключается в том, чтобы заставить другого человека захотеть это сделать. Помните -- другого способа нет - В своих взаимоотношениях с людьми не забывайте, что имеете дело не с логично рассуждающими созданиями, а с созданиями эмоциональными, исполненными предрассудков и движимыми в своих поступках гордыней и тщеславием - Если вы неправы, признайте это сразу и чистосердечно - Давайте людям почувствовать их значительность и делайте это искренне - Запомните, что говорящий с вами человек в сотни раз более интересуется самим собой, своими желаниями и проблемами, нежели вами и вашими делами - Если вы стремитесь стать хорошим собеседником, станьте прежде всего хорошим слушателем - Человек, говорящий только о себе, только о себе и думает - Одним из самых трагических свойств человеческой натуры, насколько мне известно, является наша склонность откладывать осуществление своих чаяний на будущее. Мы все мечтаем о каком-то волшебном саде, полном роз, который виднеется где-то за горизонтом, - вместо того чтобы наслаждаться теми розами, которые растут под нашим окном сегодня.
Поздним вечером на территории Иудеи и Самарии в городке, защищенном колючей проволокой, из окон ешивы слышен гул, как от Ниагары – это юноши учат Тору вслух. Многоэтажные дома, и в каждом подъезде комната для колясок: детей здесь намного больше, чем взрослых. – Видите зеленые огни по ту сторону ограды? – спрашивает дядюшкин племянник, еврей литовского направления, юный отец двух смышленых мальчиков, – Это у нас минареты. * * * В городе на севере Израиля влажные ночи, теплое море и нестерпимо яркое солнце на стенах старинной крепости. Тут у дядюшки целое гнездо сородичей. Нас выгуливает свояк, чистокровный украинец, человек редкого терпения и благородства, мученик за веру, причем не за свою. – Видите башни? – машет свояк в направлении старого города, – Это минареты. * * * В Иерусалиме... нет, об этом не напишешь так запросто. Но минареты нам тоже показали, а куда ж без них. * * * В кибуце под Беэр-Шевой вольно бегающие дети, собаки без поводков, бетонные дорожки, и возле каждого домика велосипеды и уютные композиции из растений, стекла и камней. Мы прожили там неделю, о минаретах речь не заходила, пришлось напроситься самой: – Куда в Израиле ни приедешь, непременно показывают минареты. А как у вас с этим делом? Есть? – А как же! – отвечает дядюшкина племянница, сногсшибательно красивая женщина, такая обаятельная, что глядя на нее я решила поменять свой стиль со спортивно-консервативного на спортивно-выразительно-восточный. * * * В пригороде Тель-Авива дядюшка общается с давним другом. Меня занимает жена друга, и в этот вечер я узнаю все о ценах на недвижимость. – Видишь, дом? В нем квартиры по миллиону шекелей. Еще не достроен, а уже все раскуплены. Вон там виллы, это еще дороже чем квартиры. А вот в том доме комнаты махонькие, как кладовки – и все равно квартиры в пол-миллиона. Несколько лет назад упали цены, надо было дочке жилье купить, мы не сообразили тогда. Теперь цены растут и растут, уже некуда, а они все растут... – А минареты, – спрашиваю, – минареты у вас есть? – Нет. А почему ж, ты думаешь, здесь у нас такие цены на недвижимость?! * * * Ни на какую голову не налезает, что такие же люди как мы с дядюшкой изо дня в день живут под обстрелом. Да, жертв от него меньше, чем от дорожных происшествий, но не в этом дело. Дело в том что кто-то хочет тебя убить и в состоянии сделать это. Мы здесь в Америке об этом помним, говорим, переживаем, но по-настоящему, мне кажется, до нас не доходит. Вот наш родственник поехал к клиенту чинить компьютер, точнее зафиксировать компьтерову смерть: в дом клиента попал «касам», железная труба с любительски приваренными стабилизаторами и мелкими железками в боеголовке, чтоб эффект получался как от шрапнели. Хозяина дома не задело, а компьютер, телевизор и холодильник – в решето. Вот девочка закончила курс визитов к психологу (в Сдероте и окрестностях все дети лечатся у психолога), а ночью в изножье ее кровати воткнулся «касам». Хорошо, что не взорвался, хорошо, что девочка спала, свернувшись калачиком. Физически не пострадала, но все лечение насмарку, пришлось проходить курс по новой. Вот мы сидим за столом, обедаем. Хозяйка спрашивает гостя из соседнего городка: – Ты слыхал, у вас сегодня град упал? – Ага, по радио передавали. Я пытаюсь сообразить, хорошая ли это новость. С одной стороны все ждут осадков, засуха же, с другой стороны, град не дождь, может и навредить, побить какие-нибудь посевы. Мои сельскохозяйственные размышления прерывает хозяин дома: – Там еще два «касама» упали сегодня, так что вы, Дядюшка с Тетушкой, поезжайте завтра на другой пляж, в Ашкелон, я на карте покажу... Так вот, что это за град! Не град, а «град». Это наша российская «Катюша» палит по нашим израильским родственникам и друзьям. И тут до меня, кажется, дошло. Тут я, наконец, почувствовала, как это страшно. Впрочем, чтоб до тебя по-настоящему дошло, надо чтоб в изножье твоей собственной кровати воткнулся «касам», но этого я себе не желаю. И никому другому тоже.
...Расскажу о долгой беcкорыстной дружбе с котом -- совершенно замечательной личностью, с которым под одной крышей провёл 24 радостных года...
Маркиз родился на два года раньше меня, ещё до Великой Отечественной войны. Когда фашисты сомкнули вокруг города кольцо блокады, кот пропал. Это нас не удивило: город голодал, съедали всё, что летало, ползало, лаяло и мяукало...
Вскоре мы уехали в тыл и вернулись только в 1946 году. Именно в этот год в Ленинград со всех концов России стали завозить котов эшелонами, так как крысы одолели своей наглостью и прожорливостью...
Однажды ранним утром некто стал рвать когтями дверь и во всю мочь орать. Родители открыли дверь и ахнули: на пороге стоял огромный чёрно-белый котище и не моргая глядел на отца и мать. Да, это был Маркиз, вернувшийся с войны. Шрамы -- следы ранений, укороченный хвост и рваное ухо говорили о пережитых им бомбёжках. Несмотря на это, он был силён, здоров и упитан. Никаких сомнений в том, что это Маркиз, не было: на спине у него с самого рождения катался жировик, а на белоснежной шее красовалась чёрная артистическая <<бабочка>>.
Кот обнюхал хозяев, меня, вещи в комнате, рухнул на диван и проспал трое суток без пищи и воды. Он судорожно перебирал во сне лапками, подмяукивал, иногда даже мурлыкал песенку, затем вдруг оскаливал клыки и грозно шипел на невидимого врага. Маркиз быстро привык к мирной созидательной жизни. Каждое утро он провожал родителей до завода в двух километрах от дома, прибегал обратно, забирался на диван и ещё два часа отдыхал до моего подъёма.
Надо отметить, что крысоловом он был отличным. Ежедневно к порогу комнаты он складывал несколько десятков крыс. И, хотя зрелище это было не совсем приятным, но поощрение за честное выполнение профессионального долга он получал сполна. Маркиз не ел крыс, в его повседневный рацион входило всё то, что мог позволить себе человек в то голодное время -- макаронные изделия с рыбой, выловленной из Невы, птицы и пивные дрожжи. Что касается последнего -- в этом ему отказа не было. На улице стоял павильон с лечебными пивными дрожжами, и продавщица всегда наливала коту 100-150 граммов, как она говорила, <<фронтовых>>.
В 1948 году у Маркиза начались неприятности -- выпали все зубы верхней челюсти. Кот стал угасать буквально на глазах. Ветврачи были категоричны: усыпить. И вот мы с матерью с зарёванными физиономиями сидим в зоополиклинике со своим мохнатым другом на руках, ожидая очереди на его усыпление.
-- Какой красивый у вас кот, -- сказал мужчина с маленькой собачкой на руках. -- Что с ним?
И мы, задыхаясь от слёз, поведали ему печальную историю.
-- Разрешите осмотреть вашего зверя? -- Мужчина взял Маркиза, беcцеремонно открыл ему пасть. -- Что ж, жду вас завтра на кафедре НИИ стоматологии. Мы обязательно поможем вашему Маркизу.
Когда на следующий день в НИИ мы вытаскивали Маркиза из корзины, собрались все сотрудники кафедры. Наш знакомый, оказавшийся профессором кафедры протезирования, рассказал своим коллегам о военной судьбе Маркиза, о перенесённой им блокаде, которая и стала основной причиной выпадения зубов. Маркизу наложили на морду эфирную маску, и когда он впал в глубокий сон, одна группа медиков сделала слепок, другая вколачивала в кровоточащую челюсть серебряные штыри, третья накладывала ватные тампоны.
Когда всё закончилось, нам сказали прийти за протезами через две недели, а кота кормить мясными отварами, жидкой кашей, молоком и сметаной с творогом, что в то время было весьма проблематично. Но наша семья, урезая свои суточные пайки, справилась...
Две недели пролетели мгновенно, и снова мы в НИИ стоматологии. На примерку собрался весь персонал института. Протез надели на штыри, и Маркиз стал похож на артиста оригинального жанра, для которого улыбка -- творческая необходимость.
Но протез не понравился Маркизу по вкусу, он яростно пытался вытащить его изо рта. Неизвестно, чем бы закончилась эта возня, если бы санитарка не догадалась дать ему кусочек отварного мяса. Маркиз давно не пробовал такого лакомства и, забыв про протез, стал его жадно жевать. Кот сразу почувствовал огромное преимущество нового приспособления. На его морде отразилась усиленная умственная работа... Он навсегда связал свою жизнь с новой челюстью.
Между завтраком, обедом и ужином челюсть покоилась в стаканчике с водой. Рядом стояли стаканчики со вставными челюстями бабушки и отца. По нескольку раз в день, а то и ночью, Маркиз подходил к стаканчику и, убедившись, что его челюсть на месте, шёл дремать на огромный бабушкин диван.
А сколько переживаний досталось коту, когда он однажды заметил отсутствие своих зубов в стаканчике! Целый день, обнажая свои беззубые дёсны, Маркиз орал, как бы спрашивая домашних, куда они задевали его приспособление? Челюсть он обнаружил сам -- она закатилась под раковину. После этого случая кот большую часть времени сидел рядом -- сторожил свой стаканчик.
Так, с искусственной челюстью, кот прожил 16 лет... Когда ему пошёл 24-й год, он почувствовал свой уход в вечность. За несколько дней до смерти он уже более не подходил к своему заветному стаканчику. Только в самый последний день, собрав все силы, он взобрался на раковину, встал на задние лапы и смахнул с полки стаканчик на пол. Затем, словно мышь, взял челюсть в свою беззубую пасть, перенёс на диван и, обняв её передними лапами, посмотрел на меня долгим звериным взглядом, промурлыкал последнюю в своей жизни песенку и ушёл навсегда...
Александр Раков
Сообщение отредактировал Примерчик - Суббота, 21.01.2012, 17:06
