| Форма входа |
|
 |
| Меню сайта |
|
|
| Поиск |
|
|
| Мини-чат |
|
|
|
|
|
от архивариуса
| |
| Бродяжка | Дата: Понедельник, 23.11.2015, 16:50 | Сообщение # 196 |
 настоящий друг
Группа: Друзья
Сообщений: 710
Статус: Offline
| вот что хотел добавить:
Этот человек символизировал молодой Израиль — несмотря на свой возраст, болезни и непрезентабельную внешность.
И почти все мои друзья и знакомые, приехавшие в страну около 20 лет назад, чувствовали это — несмотря на трудности первичной абсорбции.
...Мы работали на уборке квартир и апельсинов (за пять шекелей в час), платили несуразные деньги за крошечные съемные квартиры, задыхались во время непривычных хамсинов и в минуты отчаяния кричали друг другу: «Анахну мы сюда приехали?»...
И все же каждый, кто действительно хотел жить на этой земле, находился в состоянии неподдельной эйфории — потому что мы приехали в молодую, сильную, динамично развивающуюся страну.
Потому что мы дома, и в этом доме есть хозяин.
Накануне Пурима 1991 года закончилась война в Персидском заливе, когда на Израиль упало несколько десятков СКАДов.
Из рухнувших домов в Рамат-Гане люди выбирались без единой царапины, и даже самые нерелигиозные израильтяне начинали верить в чудеса и в то, что Вс-вышний охраняет эту Святую Землю и ее обитателей.
Ицхака Шамира ругали за нерешительность, за то, что он не осмелился наплевать на запрет американцев и не разбомбил Багдад...
Но «наезды» на действующего премьера достигли пика в октябре 1991 года, когда Шамир поехал на мирную конференцию в Мадриде.
В столице Испании, немного поломавшись, за один стол с бывшим лидером ЭЦЕЛя и ЛЕХИ сели представители Сирии и других враждебных Израилю государств.
Это был сильный политический ход со стороны Шамира: договариваться напрямую с арабским странами, оставив бандитскую ООП во главе с Арафатом там, где им и положено быть — на помойке истории.
После налета на корабль «Акиле Лаура», когда арафатовские садисты сбросили в море коляску с американским евреем-инвалидом Клингхофером, пережившим Холокост, американское правительство прекратило какие-либо контакты с ООП.
И политическая смерть этой арабо-фашистской группировки была лишь вопросом времени…
Но в июне 1992 года к власти пришло правительство Рабина — Переса и зловещий «голубь мира» с черными перьями, принесший смерть и страдания тысячам израильтян, был выпущен из клетки…
Но все это было уже после Шамира…
А тогда, в начале 1990-х, мы жили с ощущением ежедневного праздника…
В мае 1991 года на конкурсе Евровидения заняла второе место веселая и задорная израильская песня «Кан ноладти» («Здесь я родился»), и мы — «зеленые олимы», родившиеся в Москве и Харькове, в Риге и Ташкенте — с удовольствием зубрили ее бравый текст, наполненный настоящим сионистским драйвом.
Именно после этой песни — «конец всем скитаниям после двух тысяч лет» — у многих «талмидим» в нашем раананском ульпане «пошел» иврит, так в свое время мы усваивали английский в процессе «расшифровки» песен «Битлз».
Конечно, тогда уже была «первая интифада», но почти никто этого не чувствовал, так как на самом деле тогда это были лишь отдельные хулиганские выходки небольшого количества отмороженных арабов.
Правда, в Газу уже было ездить опасно, но смотаться из Раананы за дешевыми фруктами в Калькилию, а также привезти недорогую и относительно качественную мебель из Рамаллы — все это при Шамире было в порядке вещей.
Хотя и ругали его страшно «за нерешительность в борьбе с террором», но когда в октябре 1991 года арабский рабочий убил еврейскую девочку в Бат-Яме, террористы и их пособники почувствовали сполна, что у этого человека очень тяжелая рука...
Шамир назначил на должность министра абсорбции раввина Ицхака Переца из партии ШАС.
Многие репатрианты восприняли этот шаг с недоумением и обидой.
Но, как выяснилось позже, это было очень мудрое и дальновидное решение.
В наши ульпаны приходили раввины, которые тактично и ненавязчиво рассказывали нам о еврейских праздниках и шаббате, кашруте и истории еврейского народа.
Нам раздавали брошюры и газеты на русском языке, и для некоторых репатриантов (в том числе и для автора этих строк) это был мостик, по которому многие из нас перешли от воинствующего атеизма к еврейскому образу жизни или хотя бы к пониманию того, насколько он важен для сохранения нашего народа.
Сам Ицхак Шамир не был религиозным человеком.
Но, как и его товарищ по борьбе Менахем Бегин, Шамир обладал глубокими познаниями по истории и культуре нашего народа и гордился своим еврейством.
И потому Ицхак Шамир не случайно ввел в свою книгу «Подводя итоги», которая вышла на русском языке в 2000 году, такой эпизод: «…Другой случай, когда реакция Бегина повергла в столбняк его высокопоставленного собеседника, произошел во время встречи с президентом США Картером.
В ходе этой встречи был поднят вопрос об участии восточноиерусалимских арабов в выборах в административный совет автономии, упомянутых в Кемп-Дэвидских соглашениях.
Возмущенный Бегин вновь решительно воспротивился тому, что справедливо казалось ему подкопом под единство Иерусалима как столицы Израиля.
«Да, я знаю, — сказал Картер терпеливо. — Но, пожалуйста, будьте любезны, не говорите «нет» сразу. Может быть, вы готовы сказать, что взвесите мое предложение?»
Бегин немедленно отреагировал, начав рассказ, надо сказать, к полному потрясению, оцепенению Картера, о рабби Амноне из Майнца, легендарном авторе религиозного песнопения (пиют) «Унтане токеф», произносимого в Судный день.
Дело было в десятом веке.
Архиепископ города настойчиво уговаривал рабби Амнона креститься. На определенном этапе давление усилилось настолько, что рабби Амнон попросил отсрочку на три дня, чтобы взвесить предложение.
На самом деле он лишь намеревался выиграть время, но, когда пришел домой, совесть стала его мучить за само согласие «взвесить», в котором чувствовалось начало сомнения.
И он не явился в назначенный срок, и посыльные епископа пришли и привели его к господину.
Рабби Амнон признал, что он действительно заслуживает наказания, так как не сдержал слова, и предложил вырвать его язык, который не сказал решительное «нет» на предложение епископа.
Но разъяренный епископ приказал отрубить руки и ноги рабби Амнону, «которые не привели его» к нему.
Так и было сделано. Рабби Амнон принял муки.
В еврейский Новый год принесли рабби Амнона на постели в синагогу, и там он попросил кантора подождать, пока он не освятит Имя Творца.
Он начал свой знаменитый теперь пиют (песнопение) и, когда завершил его, вернул душу своему Создателю.
«Все это произошло, — завершил Бегин свой рассказ, — потому что рабби Амнон только согласился взвесить предложение, хотя и не собирался принять его. Теперь вы понимаете, господин президент, почему я не смогу взвесить предложение об изменении статуса Иерусалима?»...
Картер был потрясен.
Этот рассказ, мораль его, мгновенная реакция Бегина произвели на него огромное впечатление.
Все остальные присутствующие также были поражены.
После возобновления беседы больше об арабах Восточного Иерусалима и об их связях с автономией не было произнесено ни слова».
Когда Ицхак Шамир ушел в иной мир, о нем было сказано много красивых слов нынешними руководителями Израиля.
Но как было бы здорово, если бы они хотя бы немного были похожи на него свой решимостью и неуступчивостью во всем, что касается судьбы нашей страны…
|
| |
| |
| shutnik | Дата: Четверг, 03.12.2015, 12:28 | Сообщение # 197 |
 дружище
Группа: Друзья
Сообщений: 387
Статус: Offline
| Известный современный автор книг по истории Румынии, профессор факультета истории в Бухарестском университете Лучиан Бойя отмечает, что молдавская государственность состоялась значительно раньше румынской, и поэтому нельзя считать, что молдаване и румыны – это один народ.
«До некоторых пор, полтора века назад, Румынии не существовало. Существовали некие фрагменты, куски, которые и сформировали Румынию. Кто знает, каким путем пошла бы история, выбери мы другое направление», — сказал профессор Бухарестского университета.
По словам румынского историка, правящий Молдавским княжеством в XV веке Штефан чел Маре был молдаванином и говорил на молдавском языке...
«Я с уверенностью заявляю, что Штефан чел Маре не был румыном, не считал себя румыном и его идентичность говорит о том, что он был молдаванином, а не румыном. Очевидно, что он считал, что говорит на молдавском, а не румынском языке», — заявил Лучиан Бойя.
Историк напомнил, что молдавский боярин, автор первой летописи на молдавском языке Григоре Уреке, спустя два столетия, говорил, что румыны имеют латинское происхождение...
«Идентичность не падает с неба, вы берете на себя идентичность и подтверждаете ее.
Молдова имела свою собственную идентичность по отношению к «Цара ромыняскэ» и другим румынам», — заключил профессор Лучиан Бойя.
|
| |
| |
| Kiwa | Дата: Четверг, 24.12.2015, 03:23 | Сообщение # 198 |
 настоящий друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 674
Статус: Offline
| как это было...
http://www.odintsovo.info/white/blog.asp?id=19051
|
| |
| |
| Kiwa | Дата: Суббота, 26.12.2015, 17:06 | Сообщение # 199 |
|
настоящий друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 674
Статус: Offline
| штаб-квартира ближневосточного террора
http://gulag.ipvnews.org/article20070324.php
|
| |
| |
| REALIST | Дата: Понедельник, 28.12.2015, 10:12 | Сообщение # 200 |
 добрый друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 217
Статус: Offline
| Тайна страшной трагедии?
В декабре 1988 г. произошло страшное землетрясение в Армении в районе Ленинакана / Спитака.
В одно мгновение исчез с лица земли город и погибло более 350 тысяч человек.
Так мы об этом слышали. Времена Горбачева, перестройка...
На самом деле это было подземное испытанием четырех водородных бомб, вызвавших движение пластов земли...
Погода утром 7 декабря 1988 года выдалась в Нью-Йорке ветренной, с мелким дождем и снегом. Я стоял у Главного входа в один из крупнейших выстовочных комплексов мира "JAVITTC CENTER", раскинувшемуся в Манхэттене на берегу Гудзона. Накануне здесь открылась большая экспозиция советских промышленных товаров, которыми мог заинтересоваться американский рынок.
Арендную плату за площадь павильона Грузинской ССР внес мой сиэтлский друг, миллиардер Дэвид Сейби.
В те дни в США с официальным визитом находились Михаил Горбачев и Эдуард Шеварднадзе.
С минуты на минуту они должны были прибыть сюда и по предварительной договоренности с организаторами выставки, мне давалась возможность представить американского спонсора советским лидерам.
Президентский кортеж с сопровождавшими его мотоциклистами плавно подрулил к комплексу.
М.Горбачев и Э.Шеварднадзе уже покинули салон лимузина, когда кто-то из свиты остановил министра иностранных дел и протянул ему трубку спецсвязи.
"Белый лис" молча выслушал донесение, потом нагнал "Ставропольского тракториста", взял под локоть и развернул в сторону головного автомобиля.
Диалог шел на повышенных тонах, Шеварднадзе давил, Горбачев упирался.
Как оказалось, министр доложил боссу о страшной трагедии в Армении и предложил немедленно ехать в аэропорт. Тот нахохлился, недовольно надул губы, но вынужден был согласиться с доводами своего главного дипломата и без энтузиазма нырнул в автомобиль.
Так стала проклевываться очередная байка о гуманных порывах "минерального секретаря" и нежной любви к простому народу.
7 декабря 1988г. произошло то, что потрясло весь мир: чудовищное убиение 350 тысяч мирного армянского населения на севере Армении в результате испытаний четырех типов геофизических бомб, вызвавших искусственное землетрясение, которое советские верхи во главе с Горбачевым и военщина во главе с Язовым пытались засекретить и выдать за естественное землетрясение.
Летом 1988г. в Армении объявился министр обороны Язов в сопровождении группы генералов, офицеров, технических военных чиновников. По севанской дороге в Ереван медленным ходом въехали несколько зачехленных наглухо грузовиков, которые безостановочно проследовали на север Армении...
В августе 1988 г. в спешном порядке из полигонов в районах Спитака, Кировакана были вывезены ракетные установки, танки, самоходные орудия. Подавляющая часть военнослужащих командного состава получила отпуска и выехала из Армении вместе с семьями...
В сентябре 1988 г. в Армении появился Заместитель Предсовмина СССР Щербина, который занимался вопросами испытаний ядерного оружия, военного строительства и насаждения научно-технических устройств в зоне взрыва...
В октябре 1988 г. в Армении вновь появился Язов с группой военных специалистов, высших офицеров Генштаба Министерства обороны СССР: он лично инспектировал передислокацию военной техники, демонтаж стационарных ракет и мобильных ракетных установок за пределы Армении...
В начале ноября 1988 г. по Еревану поползли слухи о том, что “Армению ожидает страшное испытание”.
Слову “испытание” придавалось не прямое, а переносное значение: никто, разумеется, не догадывался об испытаниях геофизического оружия.
Начиная с лета по конец ноября 1988 г. в срочном, но организованном порядке под руководством военных и представителей КГБ СССР и Армении в Азербайджан и Грузию были переселены все азербайджанские села, начиная от Капана на юге, до Степанавана, Калинино и Гукасяна – на севере...
В ноябре 1988 г. жена русского генерала, отдыхающая в санатории Арзни, сообщила конфиденциально (на ухо!) жене академика С.Т.Еремяна – Рузан Еремян о том, что в начале декабря Армению ожидает “страшное бедствие” и посоветовала ей выехать из Армении. Об этом она сообщила мне. Я позвонил в КГБ Армении, где эти слухи опровергли, как не заслуживающие внимания...
В середине ноября 1988 г. пианистке Светалне Навасардян позвонил из Ленинграда ее знакомый и посоветовал всем ленинаканцам срочно покинуть город .
В конце ноября 1988 г. телефонистка города Раздан подслушала разговор с Москвой одного русского генерала, где он сообщил жене буквально следующее: “Задерживаюсь! Приеду после испытаний”...
В конце ноября – начале декабря 1988 г. в Ленинакане были отмечены десятки случаев, когда военные, оставаясь сами в городе, отсылали жен и детей из Армении в Россию без объяснения причин...
4, 5 и 6 декабря 1988 г. в районе Спитака – Кировакана прогремели мощные взрывы, вызвавшие землетрясение силой 3-4 балов. Дрожала земля, дребезжали стекла; в горах появились убегающие змеи и всякая живность – крысы, кроты...
7 декабря 1988 г. в 10 часов 30 минут турецкие рабочие, работающие на правом берегу реки Арпа близ Ленинакана, оставили свои работы и поспешно удалились в глубь своей территории.
7 декабря 1988 г. в 11 часов 41 минуту в районе города Спитак и села Налбанд с интервалом в 10-15 секунд раздались два мощнейших взрыва: после первого взрыва земля заходила в горизонтальном направлении, из-под земли вырвался столб огня, дыма и гари...
В верхней точке Спитака, у продуктового магазина автомашину “Жигули” бросило в сторону изгороди на 3-4 метра. Не успели пассажиры выбраться из машины, как прогремел второй страшнейший взрыв, сопровождаемый подземным гулом. Это высвободилась энергия недр! Город Спитак ушел под землю, осел на глазах у пассажиров автомашины. В Ленинакане разрушилось 75 процентов зданий. Высотные здания после первого удара повернулись вокруг своей оси и после второго удара осели, ушли под землю до высоты 2-3 этажей...
После испытаний геофизического оружия города Ленинакан и Спитак были оцеплены войсками. Под Налбандом, который был полностью разрушен, военные оцепили… пустырь, где земля опустилась на 3-4 метра. Запрещалось не только подходить, но и фотографировать этот участок. Дозиметрирование также запрещалось.
Специальные военные бригады, прибывшие в Ленинакан, получили задание разгребать общежитие военных, отказываясь вызволять из-под развалин гражданское население, ссылаясь на то, что: “Нет такого приказа”...
В отсутствие всякой спасательной техники, выжившее население Ленинакана и прорвавшиеся в город родственники в лютый мороз руками разгребали развалины домов, откуда раздавались стоны раненых и призывы о помощи.
Когда 12 декабря 1988г. на развалинах Лининакана появился Горбачев с женой и со свитой, один из приехавших – седой ветеран Отечественной войны говорил, со слезами на глазах: “Такого не было даже в Сталинграде!”...
В одно мгновение, в мирных условиях погиб полумиллионный город, где кроме горожан почти в каждом доме проживали беженцы из Азербайджана.
Разъяренная толпа встретила Горбачева гневными возгласами: “Убирайся вон, убийца!”.
“Ах, вас и землетрясение не успокоило!” – бросил Горбачев и приказал арестовать людей, которые, начиная с 7 декабря, день и ночь разбирали развалины домов, спасая людей и извлекая тела погибших...
10 декабря 1988 г. в Ленинакане оказались сейсмологи из Японии, Франции, США. Но их не допустили к исследованиям, запретили дозиметрировать, т.к. они отказались составить акт и признать происшедшее землетрясением естественного характера.
15 декабря 1988 г. во время приземления в Баку разбился военный самолет, следовавший из Ленинакана с 20-ю военными специалистами-геофизиками на борту. Обстоятельства гибели самолета до сих пор остаются загадочными и невыявленными.
9 декабря 1988 г. по Ереванскому телевидению сейсмограмма “землетрясения” была продемонстрирована сотрудником Института Борисом Карповичем Карапетяном, но уже 10 декабря сейсмограмма таинственным образом исчезла из закрытого сейфа директора Института и до сих пор не найдена..
Мало найдется сегодня таких тугодумов, которые, оболваненные официальной горбачевской “пропагандой", согласятся признать происшедшее естественным землетрясением. До сих пор – по прошествии 27 лет! – видно, как выгорели зеленые склоны гор в результате атомного взрыва подземного (вакуумного) характера.
Когда корреспонденты газет в Нью-Йорке спросили 8 декабря 1988 г. у Шеварднадзе, как он может прокомментировать “землетрясение” в Армении, последовал потрясающий по правдивости ответ: “Мы не ожидали, что последствия землетрясения будут такими катастрофическими”...
Если “землетрясение” было естественным, то как кремлевское руководство могло его “ожидать”?!
В феврале 1988 г. во время визита в Японию министра иностранных дел СССР на вопрос: “Имеет ли Советский Союз геофизические бомбы?”, Шеварднадзе ответил: “Да, мы располагаем ныне четырьмя типами геофизических бомб”.
Именно эти четыре типа бомб и были взорваны 4, 5, 6, 7 декабря 1988 г. в Армении!
29 декабря 1991 г. такое же геофизическое (“тектоническое”) оружие было применено в Грузии. Президент Грузии Звиад Гамсахурдиа заявил в интервью корреспонденту Си-Би-Эс Жаннет Мэтьюз, что “не исключает возможности вызова землетрясения в Грузии Советской Армией”...
В декабре 1996 г. Баграт Геворкян в московской газете “Юсисапайл” (“Северное сияние”) опубликовал статью под заголовком: “7 декабря 1988 г. против Армении было применено геофизическое оружие”, где под рубрикой “Расследование “Юсисапайла” в преамбуле сказано: “Геофизическое (тектоническое) оружие – новейший вид вооружений, вызывающий искусственные землетрясения. Принцип действия основывается на точной направленности акустических и гравитационных волн подземного ядерного взрыва”.
…И до сих пор стоит старик в развалинах города с окровавленным лицом и безумными глазами, прижимая тело мертвого внука, кричит во все горло: “О, Господи! Почему?! Нет, нет! Господи, нет! Это не землетрясение!”.
Semion Levin
|
| |
| |
| Пинечка | Дата: Среда, 06.01.2016, 04:24 | Сообщение # 201 |
 неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1453
Статус: Offline
| история еврейских общин в Китае отлична от истории любой диаспоры в мире...
Особенно интересны динамичное развитие и энергичная деятельность общины города Харбина, в строительство и развитие которого евреи внесли немалый вклад.
Город был основан в 1898 году, как столица «китайского Клондайка», который создавала в Маньчжурии царская Россия, построив в небывало короткий срок Китайско-Восточную железную дорогу - для выхода к тёплому Жёлтому морю, для освоения несметных ресурсов Северо-восточного Китая.
Уже в 1903 году прошёл первый поезд.
Бурно рос и центр КВЖД, город Харбин, быстро строившийся, как и дорога, прежде всего трудом китайских рабочих.
Но требовались и инженеры и квалифицированные рабочие, опытные предприимчивые подрядчики со своими капиталами. Требовались врачи, учителя, просто грамотные люди.
Не так легко было найти таких первопроходцев даже в бескрайней России, и царское правительство во главе с премьером Ю. Витте не только стало поощрять переселение евреев на восток, но и разрешило им въезд и поселение в зоне КВЖД – ранее в приграничные зоны евреям был въезд запрещён.
В 1903 году в Харбине было уже 500 евреев, объединённых к тому времени в свою духовную общину, которая пополнилась беженцами из Европы и к 1919 году насчитывала 7,5 тысяч, а в 1920-х годах какое-то время еврейское население города превышало 20 тысяч человек...
В городе особым авторитетом пользовались не только деловые люди, но и врачи, деятели культуры.
Еврейская община создала свою, полностью самодостаточную инфраструктуру, включая школы и училища, больницу и амбулатории, культурные и спортивные учреждения.
Бессменным лидером общины стал врач Авраам Кауфман, добровольно приехавший на КВЖД ещё в 1912 году и возглавивший сионистское движение всего Дальнего Востока.
Благодаря его качествам выдающего руководителя община оставалась сплочённой на всём протяжении своей истории, несмотря на имущественное, культурно-образовательное и политическое расслоение её членов
Общины евреев в Китае сохраняли свои учреждения вплоть до окончания Второй Мировой войны, когда они были запрещены советскими освободителями, а затем и китайскими властями.
Тогда же многие лидеры во главе с Авраамом Кауфманом были отправлены в лагеря ГУЛАГа(подробнее см здесь: http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=8638)
Всё это побудило евреев Китая к эмиграции, тем более, что в 1948 году было создано еврейское государство. Большая часть евреев, остававшихся в Китае, репатриировалась в Израиль.
Прощание евреев с Китаем продолжалось в послевоенный период до конца 1950-х годов: у каждой семьи были свои проблемы, от необходимости завершить своё дело до желания дать детям закончить школу или ВУЗ. Некоторых задерживали препятствия при получении виз или разрешений на выезд.
Многие, прежде всего еврейская молодёжь, спешили на помощь стране, с первых дней существования отстаивавшей независимость в войне против превосходящих сил арабских соседей. Молодое еврейское государство находилось в тяжелейших условиях, и хотя принимали новых репатриантов радушно, но в остальном, включая жильё и питание, каждый, после первых дней или недель в приёмных лагерях, должен был полагаться на себя или на родственников и друзей, у кого они были.
Взаимопомощь в это трудное для страны и для каждого репатрианта время играла важнейшую, а то и решающую роль в дальнейшей судьбе людей и семей...
Сегодня в Тель-Авиве, на улице Грузенберг, есть скромный, но достаточно просторный, удобный и уютный офис-клуб, принадлежащий Ассоциации выходцев из Китая в Израиле – Игуд Иоцей Син.
|
| |
| |
| Сонечка | Дата: Четверг, 07.01.2016, 13:46 | Сообщение # 202 |
 дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 543
Статус: Offline
| Предатель №1
...Возможно, мир вообще ничего не узнал бы о деле Клингберга, если бы не австралийский журналист Питер Прингель, работавший сразу в целом ряде престижных австралийских, американских и английских изданий. Летом 1985 года его вызвал к себе редактор элитарного журнала “Атлантик ментали” и предложил провести детальное журналистское расследование.
— Ты любишь такие дела, Питер, — сказал он, протягивая Прингелю гаванскую сигару. — Я предлагаю тебе написать о кислотных дождях, но не так, как об этом писали до сих пор.
Ты, наверное, слышал, что недавно под Оренбургом выпал именно такой дождичек, вследствие чего сотни людей умерли и тысячи оказались в больнице.
В Пентагоне и в ЦРУ уверены, что дождь не был случайным, речь идет о новом биологическом оружии русских, которое они в свое время уже испытывали во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже, и под это дело наши военные, разумеется, пытаются выбить новые бюджеты на исследования.
Но есть ученые, которые убеждены, что те смертоносные дожди в Азии были порождены некой цепочкой естественных причин, то есть все дело было в ужасной, но все-таки банальной естественной эпидемии.
Хорошо было бы выяснить, кто из них прав, и не хотят ли наши вояки под предлогом советской угрозы вновь залезть в карман налогоплательщика...
Прингель с энтузиазмом взялся за новое задание. Переворошив груду литературы по этому вопросу, он стал искать специалиста, который мог бы прокомментировать самые противоречивые мнения, и кто-то из американских ученых порекомендовал ему встретиться с заместителем директора Института биологии в Нес-Ционе доктором Маркусом Клингбергом...
Спустя несколько дней Прингель уже был в Израиле, где намеревался лично встретиться и переговорить с маститым ученым.
Но странное дело — как только он называл это имя и говорил, что хочет с ним побеседовать, лица его собеседников каменели, и они отказывались продолжать с ним беседу, а жена доктора Клингберга Ванда сказала Прингелю, что ее муж сбежал из дома с молодой любовницей, а сейчас, кажется, лечится в какой-то психиатрической клинике за рубежом...
Чем дольше журналист разыскивал Маркуса Клингберга, тем больше усиливались его подозрения и тогда он решил действовать напрямую, и направился в Институт биологии в Нес-Циону.
Оставив взятую напрокат машину на стоянке, Прингель подошел к будке охранника и протянул ему свои документы.
— Я хотел бы встретиться с кем-нибудь из руководителей института, — сказал он.
Охранник покрутил диск внутреннего телефона, с кем-то минут пять побеседовал на иврите, а затем ответил:
— К сожалению, вход посторонним на территорию института воспрещен. Вас просят покинуть прилегающий к нашему учреждению участок...
Когда, кусая губы от негодования, Прингель вернулся в машину, он обнаружил, что ее обчистили.
Причем золотой портсигар с инкрустацией из рубинов лежал на месте, как и золотая ручка “паркер” и еще ряд вещиц, стоивших не одну сотню долларов.
Зато грабители “увели” его зарубежный паспорт и блокнот, в который он записывал все перипетии своих поисков Маркуса Клингберга.
— Должно быть, вы стали жертвой мелких воришек, — не моргнув глазом, сказал ему офицер израильской полиции, которому Прингель подал жалобу об ограблении.
— Интересные у вас тут мелкие воришки! Лежащий на виду в “бардачке” золотой портсигар для них действительно, видимо, ничего собой не представляет, им подавай блокнот и документы! — огрызнулся Прингель.
Ограбление еще сильнее разогрело зревшие в нем подозрения.
Он позвонил в редакцию “Атлантик ментали”, сообщил, что отказывается продолжать журналистское расследование, и тут же сел отстукивать на машинке небольшую заметку в “Обсервер”.
“Израильский институт скрывает тайны биологической войны” — отбил он заголовок и начал писать, что биологический институт в Нес-Ционе является сверхсекретным учреждением, в котором, судя по той отрывочной информации, которую ему удалось раздобыть, ведутся разработки химического и биологического оружия. Заместитель директора этого института Маркус Клингберг, писал Прингель, пропал бесследно около двух лет назад.
По всей видимости, он арестован израильскими спецслужбами по подозрению в шпионаже в пользу некой западной державы...
Заметка получилась небольшая, но поистине сенсационная — именно из нее мир впервые узнал, что Израиль якобы располагает химическим и биологическим оружием.
***
Прингель угадал: Авраам Маркус Клингберг был действительно арестован по обвинению в шпионаже в пользу СССР еще в январе 1983 года и с тех пор находился за решеткой.
На суде, приговорившем его к 20 годам тюремного заключения, представители ШАБАКа и “Мосада” назвали Клингберга “самым опасным и самым крупным за всю историю Израиля советским шпионом, нанесшим колоссальный урон безопасности страны”...
Авраам Маркус Клингберг родился в 1915 году в Варшаве в ультрарелигиозной семье. Как все еврейские мальчики, в детстве посещал хедер и талмуд-тору.
И так же, как многие еврейские мальчики того времени, подростком он оставляет веру своих отцов и дедов, поступает в обычную среднюю школу, с блеском оканчивает ее и сразу после получения аттестата зрелости становится студентом медицинского факультета Варшавского университета.
В 1939 году, опять-таки как тысячи его еврейских сверстников, студент Маркус Клингберг бежит на восток, спасаясь от нацистов на территории СССР и оставляя за спиной всю свою так и не пожелавшую двинуться с места семью.
Оказавшись в СССР, Клингберг пытался завершить медицинское образование в Минске, но в 1941 году началась война, и он ушел добровольцем в Красную армию. Какое-то время он находился на передовой, но вскоре был тяжело ранен в ногу.
Наверное, при желании Клингберг мог бы получить после такого ранения “белый билет”, но он требует, чтобы его вернули в строй, и напоминает о своем незаконченном медицинском образовании...
Какое-то время капитан Маркус Клингберг работает в медслужбе, затем его переводят в Москву, где он возобновляет учебу в мединституте и одновременно продолжает работать в военной медицине.
На талантливого врача обращают внимание.
Его все чаще посылают в освобожденные от немцев города и села, где то и дело вспыхивают различные эпидемии, и вскоре за ним прочно закрепилась слава блестящего эпидемиолога.
По окончании войны, майор Клингберг едет в родную Варшаву, чтобы узнать, жив ли кто-нибудь из родных, и узнает, что все его близкие сожжены в Треблинке.
В Варшаве он знакомится с девушкой по имени Ванда, сумевшей чудом вырваться из гетто и укрыться в одном из монастырей. Как и у Клингберга, война отобрала у неё всю ее семью, как и Клингберг, она в свое время училась на медицинском факультете...
Вскоре Ванда и Маркус отпраздновали свадьбу и, решив, что им нечего делать в Польше, перебрались в Швецию. Там в 1947 году родилась их дочь Сильвия, и там их застала весть о возрождении еврейского государства...
Несмотря на протесты жены, мечтавшей жить в Штатах, Маркус принимает решение перебраться в Израиль. Нет, не потому, что он был сионистом, просто в нем вдруг проснулся еврей, и он решил в память о своих погибших родителях жить на еврейской земле.
В Израиле семью принимают с распростертыми объятиями — молодой стране нужны врачи, а тем более эпидемиологи, так как прибывавшие из разных стран новые репатрианты привозили сюда различные заразные болезни, и в лагерях для новых граждан страны то и дело вспыхивали эпидемии.
Клингберги поселились в Яффо, в доме, специально предназначенном для врачей, в котором царила особая атмосфера профессионального братства. Впрочем, атмосфера всеобщего братства вообще была необычайно характерна для Израиля 50-х годов...
Так как Маркус Клингберг прекрасно зарекомендовал себя с профессиональной точки зрения, его знакомят с профессором Давидом-Эрнстом Бергманом, как раз приступившим к созданию института в Нес-Ционе.
Давид Эрнст Бергман, близкий друг Бен-Гуриона, сумел убедить Старика, что в будущей глобальной войне преимущество окажется у того, кто будет располагать всеми видами оружия массового поражения и одновременно средствами защиты от него.
Бен-Гурион поддерживает идею превращения созданного еще первым президентом страны Хаимом Вайцманом химико-биологического научного центра в мощный НИИ, в котором наряду с открытыми исследованиями будут вестись разработки, дающие Израилю возможность обрести свое ядерное, химическое и биологическое оружие.
И если до 1956 года Институт находился под попечительством Тель-авивского университета, а данные о его годовом бюджете публиковались в открытой прессе, то теперь он переходит в непосредственное ведение канцелярии главы правительства, и отныне его бюджет покрыт завесой тайны.
Известно лишь, что в Институте шла напряженная работа в области вирусологии, токсикологии и эпидемиологии. Главой эпидемиологического отделения был Маркус Клингберг.
Доступ к важнейшим государственным тайнам ему обеспечивало членство в социалистической партии МАПАЙ, почти безраздельно правившей тогда Израилем. Партбилет позволял Клингбергу быть вхожим в высшие политические круги страны и водить знакомство со многими министрами и депутатами кнессета.
Постепенно Институт превращался в небольшой научный городок, разрабатывавший десятки собственных проектов и выполнявший специальные заказы Пентагона.
В 1957 году к должностям Клингберга (глава отделения в институте в Нес-Ционе и лектор в Тель-авивском университете) прибавилась еще одна: он стал главой комиссии по подтверждению дипломов врачей, прибывших из СССР и стран Восточной Европы.
Многие из них утверждали, что они потеряли документы об образовании...
А спустя какое-то время руководство института сообщило Маркусу Клингбергу, что хочет повысить его в должности и поднять ему зарплату, но для этого необходимо получить копии его документов об образовании. Клингберг ответил, что потерял все документы при переезде, но начальство настаивало...
***
В этой ситуации Клингбергу не оставалось ничего другого, кроме как обратиться в советское посольство с просьбой запросить его документы об образовании в Москве и в Минске.
Для сотрудников посольства визит Клингберга был подарком: они давно уже получили задание добыть информацию о деятельности института в Нес-Ционе, но выполнить это задание не представлялось возможным. И вдруг к ним собственной персоной заявляется один из ведущих сотрудников этого института! Вот только как его завербовать?
Ответ на этот вопрос подсказали пришедшие из Москвы документы: оказывается, Клингберг не завершил учебу на последнем курсе медицинского института и, следовательно, не имел права на звание врача.
— Ну что, Марк Абрамович, — сказал ему во время следующего визита один из сотрудников посольства, — либо мы будем дружить, и тогда вы получите все необходимые документы, либо оставим все как есть, и тогда вы никто, врач-недоучка, самозванец. А ведь вам, насколько мне известно, прочат должность профессора!
И Клингберг согласился “дружить”...
Что подвигло его к согласию на подобное сотрудничество? Только ли боязнь разоблачения в глазах коллег и крах карьеры?
Те, кто знал Клингберга, утверждают, что это совсем не так. Он любил свою работу, но не стал бы цепляться за карьеру. Да и даже если бы ему грозило разоблачение, всеми годами своей предыдущей работы он доказал, что является прекрасным, высокопрофессиональным врачом и ученым... Нет, все, видимо, было гораздо сложнее. Маркус Клингберг, с одной стороны, не мог не испытывать благодарность к Советскому Союзу за то, что эта страна спасла ему жизнь, дав возможность продолжить образование...
С другой стороны, часто выезжая на научные конференции, он сблизился с теми американскими учеными, которые считали, что у США не должно быть монополии ни на один вид оружия массового поражения; что СССР играет важную роль в стабилизации политической ситуации в мире и т.д., то есть стояли на откровенно просоветских позициях. Видимо, именно эти соображения и взяли в конце концов верх.
Во всяком случае, за свою работу в качестве шпиона он не получил ни копейки, ни цента, ни агоры.
А работу проделал поистине огромную.
После того, как Клингберг согласился на “сотрудничество”, его обучили приемам фотографирования документов, прослушивания и всему тому, что должен знать разведчик. В течение многих лет он передавал в СССР сверхсекретную информацию обо всем, что происходит в стенах его института, в котором работало к тому времени более 300 ученых. Таким образом, Советский Союз (а значит, и арабские страны) был в курсе того, каким химическим и биологическим оружием обладает Израиль и от каких видов аналогичного оружия он разработал эффективную защиту.
А это означало, что в течение десятилетий институт в Нес-Ционе работал зря.
Вот почему Маркуса Клингберга назвали самым опасным шпионом за всю историю страны, а ущерб, нанесенный им ее обороноспособности, был оценен во много миллионов долларов...
То, что советская разведка в курсе всех новых разработок института в Нес-Ционе, ШАБАК начал подозревать еще в 60-е годы.
Но в 70-е это стало ясно окончательно, и израильские спецслужбы решили во что бы то ни стало вычислить советского агента.
Тогда один из коллег Маркуса Клингберга указал на него как на потенциального шпиона и выразил уверенность, что утечка информации идет только через него.
Клингберг был вызван в ШАБАК и прошел проверку на детекторе лжи, которую выдержал с редкостным хладнокровием.
Проверка показала, что подозрения беспочвенны.
Правда, как выяснилось позже, определенная ответственность за это лежала на проверяющих: они задавали вопросы неправильно, к примеру, Клингберга спросили, работает ли он на польскую разведку.
Он ответил “нет”, и это была правда, так как он работал на КГБ. Спустя несколько лет он снова был вызван на такую проверку и снова вышел из нее чистый, как стеклышко.
Но в 1982 году, когда утечка информации стала нетерпимой, ШАБАК вновь решил заняться Клингбергом, подключив к этому делу и “Мосад”.
Сотрудники “Мосада” установили круглосуточное наблюдение за подозреваемым и выяснили, что тот выехал на очередную научную конференцию в Швейцарию раньше, чем следовало, — по всей видимости, чтобы встретиться там с советским резидентом. Наблюдение за рубежом подтвердило это предположение, но, тем не менее, спецслужбы не торопились с арестом. ШАБАК снял специальную квартиру, из которой круглосуточно следил за Клингбергом и прослушивал все его разговоры. Когда необходимые доказательства его вины были получены, прокуратура выдала ордер на арест, но только на 48 часов.
Все попытки тогдашнего министра обороны Ариэля Шарона продлить этот срок закончились безрезультатно. Значит, нужно было придумать некий ход, который помог бы легко “расколоть” Маркуса Клингберга. И такой ход вроде бы был найден...
В начале 1983 года начальник советского отдела “Мосада” пришел к Клингбергу по очень важному, как он сказал, делу.
— Доктор Клингберг, — продолжил он, — вы, конечно, помните экологическую катастрофу в Милане, когда произошла утечка отравляющих веществ. Нечто подобное случилось в Малайзии. У нас нет с этой страной дипломатических отношений, но в некоторых областях мы сотрудничаем, и у вас есть возможность на месте понаблюдать за последствиями аналогичной катастрофы. Вы готовы туда поехать?
— Конечно, — откликнулся Клингберг.
А спустя день информация о несуществующей катастрофе в Малайзии была передана СССР... Никаких сомнений не оставалось: Клингберг — предатель.
17 января он простился с женой, взял чемодан и вышел во двор своего дома на тель-авивской улице Ласков, где его уже ждала машина.
— Нам нужно еще раз заехать в один дом для последнего инструктажа, — сказал сидевший за рулем сотрудник ШАБАКа, и ничего не подозревавший Клингберг благодушно кивнул.
Но на квартире, куда они прибыли, Клингберга ждал отнюдь не инструктаж... ...
— Меня уже дважды проверяли на верность, и оба раза потом извинялись...
— Ну что ж, извинимся и в третий раз, если ошиблись, — уже спокойнее сказал полковник ШАБАКа Хаим Бен-Ами.
— Хотя, думаю, на этот раз извиняться нам не придется...
***
Поняв, что так просто Клингберга не расколешь, Бен-Ами прибег к старой, как мир, игре в доброго и злого следователей.
Сам он играл злого.
При этом он обратил внимание на то, что 65-летний Клингберг держит в портмоне фотографию своего отца. Именно отца, а не жены и детей, значит, больше всего на свете ему была дорога память о родителях. На этом Бен-Ами и решил сыграть.
— Ты предатель, — говорил он Клингбергу на допросе. — Причем не просто предатель, а дважды предатель.
Ты предал свою страну и память своих покойных родителей...
“Добрый” следователь Йоси Гиносар, естественно, всячески сочувствовал Клингбергу и говорил, что в его ситуации так поступил бы каждый, а теперь надо просто покаяться...
Закончилось это тем, что Клингберг, отказавшись давать показания Бен-Ами, стал подробно рассказывать Гиносару, как до 1967 года он встречался с советскими резидентами в Израиле, а после того как были разорваны дипломатические отношения между Израилем и СССР, организовывал такие встречи в ходе различных международных конференций...
***
Остальное уже не так интересно: Клингберга держали в одиночке, он пытался совершить самоубийство, объявлял голодовки, тяжело заболел... На свободу в 1998 году он вышел изможденным, качающимся от слабости стариком.
Впрочем, был в этой истории еще один любопытный поворот: 1988 году Клингберг едва не стал объектом тройного обмена...
США должны были обменять Клингберга на Джонатана Полларда, а затем его же — на американских разведчиков, сидящих в советских тюрьмах.
Но Израиль в придачу к Клингбергу потребовал информацию о пропавшем штурмане Роне Араде, и сделка не состоялась.
Имя Маркуса Клингберга вновь мелькнуло в заголовках израильских газет летом 2007 года, накануне выхода в свет его мемуаров. Выпущенный из тюрьмы за несколько лет до окончания отведенного ему наказания под тем предлогом, что он смертельно болен, Клингберг не только не умер в последующие 10 лет, а уехал к дочери в Париж, где написал мемуары, на которых неплохо заработал.
В них 92-летний шпион, в частности, писал, что израильская контрразведка, расследуя его деятельность, так и не узнала главного.
Во-первых, следователи ШАБАКа не поняли, что он, Клингберг, был пусть и чрезвычайно ценным, но всего лишь поставщиком секретной информации, а подлинным резидентом советской разведки в Израиле в те смутные годы была... его жена Ванда.
Но самое главное заключается в том, что, если верить мемуарам Клингберга, в 70-х годах ему с женой удалось завербовать для работы на СССР одного из самых крупных израильских ученых, лауреата Государственной премии Израиля. И информация, которую этот ученый поставлял в Москву, была ценнее, чем та, которую передавал Маркус Клингберг.
В мемуарах он рассказывает, что этот ученый умудрялся получать разрешения на участие в научных конференциях, проходивших в СССР, уже после разрыва дипотношений между Москвой и Иерусалимом. Там он и передавал ГРУ добытую им информацию.
При этом ученого каждый раз инструктировали в ШАБАКе о том, как себя вести, если его вдруг попытаются завербовать гэбэшники. “Это было то же самое, что инструктировать кота, как ему вести себя перед миской сметаны”, — писал Клингберг.
Имя этого ученого он в своих мемуарах, естественно, не называет. Ну, а о Ванде он позволил себе упомянуть только потому, что к моменту выхода мемуаров в свет она уже покоилась на тель-авивском кладбище.
Мемуары Клингберга свидетельствует о том, что он нисколько не раскаялся в своих деяниях и не испытывал никакого чувства вины перед Израилем. Впрочем, судя по всему, он был одним из тех людей, кто ни при каких обстоятельствах не меняет своих убеждений. Похоже, с годами он еще больше укрепился в мысли, что служил делу мира и содействовал предотвращению новой мировой войны.
Последние годы до своей смерти 30 ноября 2015 года Маркус Клингберг жил в Париже у дочки и внука, но часто появлялся в Москве.
Он получал от Израиля пенсию — немногим более 2 тысяч евро, но жаловался, что ее катастрофически не хватает на съем квартиры и медицинскую страховку. И при этом едва ли не открыто смеялся над израильскими судьями, поверившими, что жить ему остается всего несколько месяцев. Как видим, он прожил после этого еще 17 лет, нисколько не мучаясь угрызениями совести...
Петр Люкимсон
|
| |
| |
| Бродяжка | Дата: Четверг, 07.01.2016, 15:03 | Сообщение # 203 |
|
настоящий друг
Группа: Друзья
Сообщений: 710
Статус: Offline
| из-за жлобской "жадности" обмен не состоялся и ...Поллард провёл в тюрьме на 27 лет больше!
наверняка тов. Перес (сегодня он является государственным преступником № 1 с еврейской кровью на руках!) приложил к этому свои корявые ручки, ибо боится того, что может рассказать Джонатан о его действиях и о том почему ему запретили войти на территорию посольства Израиля)...
|
| |
| |
| Щелкопёр | Дата: Суббота, 06.02.2016, 06:11 | Сообщение # 204 |
 дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 319
Статус: Offline
| что бы о нём ни говорили ... у человека хотя бы мозги имелись, не в пример нынешним...
ЗАСЕДАНИЕ ПОЛИТБЮРО ЦК КПСС 7 июля 1983 года
Председательствовал тов. Андропов Ю. В.
Вот его речь:
В свое время мы допустили просчет, когда направили в Сирию наши зенитные ракетные комплексы вместе с персоналом. Да еще согласились, чтобы приказ на их боевое применение давало сирийское командование.
Тут надо прямо сказать — мы попали в ловушку.
Несмотря на наши поставки Сирии самого современного оружия, шансов победить Израиль у нее практически нет.
Поэтому, независимо от того, выполнит наш командир на месте приказ сирийского командования о пуске ракет или нет, на Советский Союз арабы будут возлагать вину за поражение Сирии.
Еще хуже для нас может сложиться ситуация, если мы непосредственно втянемся в их военный конфликт.
Тогда дело может дойти до более серьезных осложнений.
Хотя и в миниатюре, но нынешняя ситуация на Ближнем Востоке напоминает Карибский ракетный кризис 1962 года. Масштабы, конечно, не те, и противник не тот...Но опасность нашего вовлечения в вооруженный конфликт между Сирией и Израилем существует, поскольку под угрозой нападения находятся не только наши ракеты, но и наши люди. Я знаю, что у нас на рабочих уровнях идет проработка возможных военных акций в такой ситуации. Об этом надо забыть.
Мы уже приняли ряд мер, чтобы свести к минимуму риск нашего вовлечения в такой конфликт, и твердо сказали сирийцам, чтобы в случае войны с Израилем они рассчитывали на собственные силы. Сейчас нам нужно четко определить линию поведения на перспективу.
Коротко говоря, это осторожность и сдержанность, так чтобы не влезть самим в ближневосточный конфликт.
Главным приоритетом должно стать исполнение решения Политбюро о передаче советских ракет Сирии и выводе нашего персонала из этой страны. Чем скорее, тем лучше. При этом твердо вести линию на предотвращение военного конфликта между Израилем и Сирией, прежде всего политическими средствами.
В случае нападения Израиля рассмотреть возможность некоторых демонстрационных мер, чтобы побудить США и Израиль к сдержанности. Но при любом развитии событий наши шаги не должны переходить за грань прямого вовлечения в военные действия.
|
| |
| |
| Kiwa | Дата: Понедельник, 08.02.2016, 03:46 | Сообщение # 205 |
|
настоящий друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 674
Статус: Offline
| Семьдесят три…
https://linagor.wordpress.com/2016/02/04/helicopter-crash/
|
| |
| |
| Пинечка | Дата: Среда, 10.02.2016, 06:40 | Сообщение # 206 |
|
неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1453
Статус: Offline
| 50 лет назад агенты «Моссада» ликвидировали в столице Уругвая Монтевидео нацистского преступника Герберта Цукурса, который во время Второй мировой принимал активное участие в карательных операциях против еврейского населения Латвии, за что получил прозвище Рижский палач...
Ликвидация Цукурса была спланирована как ответ на намерение правительства ФРГ ввести срок давности в отношении преступлений нацистов.
Об этом рассказал в интервью The Jerusalem Post один из участников акции возмездия, отставной сотрудник «Моссада» под кодовым именем Антон Кюнцле.
Если бы такая норма была введена, тысячи нацистских преступников, скрывавшихся по всему миру, смогли бы перейти на легальное положение, не опасаясь уголовного преследования.
1 сентября 1964 года, спустя ровно 25 лет после начала Второй мировой войны, Антон Кюнцле участвовал в совещании, проходившем в квартире резидента «Моссада» в Париже, известного под псевдонимом Йосеф, который и сообщил собравшимся: ... «Моссад» должен осуществить символический акт мести с целью напомнить миру о том, что у преступлений Холокоста не может быть срока давности.
Со времени процесса над Адольфом Эйхманом прошло три года, и израильское правительство не собиралось устраивать повторный публичный суд над нацистским преступником, понимая, что добиться столь же мощного эффекта еще раз не удастся...
Было решено ликвидировать нациста таким образом, чтобы операция вызвала широкий резонанс в мире и заставила ФРГ отказаться от введения срока давности для преступлений военного времени.
Причастность израильских спецслужб следовало по возможности скрыть. В качестве цели был выбран латыш Герберт Цукурс.
В довоенной Латвии летчик Цукурс, совершивший на самолете собственной конструкции полет в Африку, считался национальным героем. После вторжения Германии в Латвию он перешел на сторону нацистов: в июле 1941 года, сразу после захвата Риги немецкими войсками, Цукурс вступил добровольцем сначала во вспомогательную полицию, а затем в карательную команду Арайса... и был лично ответственен за гибель 30 тысяч евреев в рижском гетто и в Румбуле.
Незадолго до окончания войны Герберт Цукурс покинул Латвию и бежал во Францию, а оттуда с женой и детьми эмигрировал в Бразилию, где открыл бизнес по прокату яхт и летную школу в Сан-Паулу.
Операцию по ликвидации Рижского палача договорились провести не в Бразилии, а в соседнем Уругвае, где ее участникам в случае разоблачения не грозила бы смертная казнь.
Перед составлением оперативного плана одного из моссадовцев решили отправить в Бразилию на разведку.
Эту миссию поручили Антону Кюнцле, родившемуся в Германии в ассимилированной еврейской семье и в совершенстве владел немецким.
По возрасту он вполне мог сойти за участника Второй мировой. В 1930-х годах Антону удалось выехать в Палестину, его родные, оставшиеся в Германии, погибли в Терезиенштадте и Освенциме.
В Израиле он принимал участие в Войне за независимость, а затем поступил на службу в «Моссад», где вскоре приобрел репутацию трезвомыслящего, но в то же время готового на риск сотрудника. Под видом австрийского бизнесмена, работающего в Голландии, максимально изменив внешность, Антон прибыл в Бразилию...
Герберта Цукурса он нашел в ресторане на набережной Сан-Паулу, расположенном напротив пристани для яхт, которые тот сдавал в аренду. По внешнему виду объекта агент понял, что дела у него идут не лучшим образом: перед ним был седой человек в потертой кожаной куртке и обмотанных изолентой очках, выглядевший гораздо старше своих 65 лет.
Антон Кюнцле заговорил с Цукурсом по-немецки и договорился о 20-минутном полете над Сан-Паулу на гидросамолете.
Сидя рядом с ним в тесной кабине, сотрудник «Моссада» понял, что этот человек еще полон сил и убить его будет непросто...
После приземления Герберт Цукурс предложил клиенту выпить на борту его яхты. Антон рассказал свою легенду: он представляет группу инвесторов из Европы, планирующих вложиться в туристический бизнес в Бразилии, и ищет партнеров среди местных. Прозвучавшие имена «инвесторов» намекали на то, что Кюнцле и сам принадлежит к подпольной сети бывших нацистов «Альте камераден», в связях с которой «Моссад» подозревал Цукурса.
— Где вы служили во время войны? — неожиданно спросил Цукурс.
— На Восточном фронте, — ответил Антон и для убедительности расстегнул рубашку, чтобы показать небольшой шрам, который на самом деле остался после хирургической операции.
— В каком звании?
— Лейтенант.
К удивлению Антона, Цукурс заговорил о выдвинутых против него обвинениях в военных преступлениях. «Вранье все это, — заявил Рижский палач. — Просто евреям хочется поквитаться со мной».
Оказалось, что спустя три года после переезда в Бразилию Цукурса узнала одна из его выживших жертв. Местная еврейская община выдвинула против него обвинение, и бывший нацист был вынужден несколько раз менять место жительства.
Антону Кюнцле удалось втереться в доверие к Рижскому палачу. Цукурс даже свозил нового знакомого на свое ранчо, где устроил охоту на крокодилов. Там агенту «Моссада» представился удобный случай застрелить нациста, но от этой мысли пришлось отказаться: тогда убийство бывшего нацистского преступника выглядело бы как криминальный эпизод и не получило бы широкой огласки.
В какой-то момент Антон сообщил, что собирается съездить в Монтевидео, и предложил Цукурсу составить ему компанию и выступить в роли его переводчика. Во время ужина в одном из ресторанов уругвайской столицы латыш неожиданно обратился к обслуживавшему их официанту на идише, который немного знал со времен своего детства в Либаве (Лиепае), городе с многочисленным еврейским населением.
Официант был совсем не похож на еврея, и Антон решил, что таким образом Герберт Цукурс проверяет его реакцию.
Через несколько дней моссадовец сообщил объекту, что должен вернуться в Европу, чтобы уладить дела с инвесторами. «Скоро я вернусь в Южную Америку, и мы организуем совместный бизнес», — заверил он.
Вернувшись в Париж, Антон Кюнцле с товарищами разработали план ликвидации нацистского преступника: предполагалось, что агент приведет Цукурса в одиноко стоящее здание, где и будет совершено убийство.
Прежде чем его застрелить, Рижскому палачу должны были зачитать вынесенный в отношении него приговор, а после прикрепить к его трупу записку со словами: «Те, которые никогда не забудут».
Пятеро участников операции независимо друг от друга прибыли в Южную Америку. Много времени ушло на поиски подходящего здания. В итоге сотрудники «Моссада» остановили свой выбор на вилле в престижном районе Монтевидео Карраско, расположенном на берегу океана.
Наконец наступил судный день — 23 февраля 1965 года.
Утром Антон встретил в аэропорту Монтевидео Герберта Цукурса, прилетевшего из Бразилии. Уладив в городе кое-какие дела, моссадовец повез его в Карраско, чтобы показать виллу, которую якобы арендовал под офис их будущей туристической фирмы.
В доме Цукурса ждала засада и как только он вслед за Антоном вошел внутрь, дверь захлопнулась, и трое оперативников набросились на преступника.
Бывший нацист, однако, оказал неожиданное сопротивление, отчаянно пытался выхватить из своего кармана пистолет.
Йосеф ударил Цукурса молотком, но тот продолжал бороться.
Тогда израильтянин выхватил пистолет и дважды выстрелил нацисту в голову; только после этого тяжелое тело медленно осело на пол.
К рубашке своей жертвы ликвидаторы прикрепили лист бумаги с текстом приговора, написанным по-английски. Затем агенты переоделись, стерли отпечатки пальцев и покинули виллу на автомобиле.
Вскоре участники операции вернулись в Европу и один из них анонимно сообщил об убийстве журналистам агентств AFP и Reuters, те, в свою очередь, передали информацию уругвайской полиции, однако полицейские не смогли сразу отыскать место происшествия и только 7 марта координаты места экзекуции были уточнены, а на следующий день в лентах всех информагентств появилась новость о том, что в Монтевидео найдено полуразложившееся тело Герберта Цукурса.
Цитировался также текст прикрепленной к его одежде записки.
Всем было очевидно, что за ликвидацией Цукурса стояли еврейские мстители. Многие пережившие войну евреи из Риги выступили в прессе с воспоминаниями о кровавых преступлениях нацистского палача...
В последние годы в Латвии предпринимались неоднократные попытки обелить Цукурса, представить его едва ли не национальным героем, сражавшимся за независимость своей страны... ... в октябре 2014 года в Риге даже состоялась премьера посвященного ему мюзикла.
Материал подготовил Роберт Берг
|
| |
| |
| Щелкопёр | Дата: Воскресенье, 14.02.2016, 03:16 | Сообщение # 207 |
|
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 319
Статус: Offline
| «Что еще я мог сделать?»...
http://www.jewish.ru/history/hatred/2016/02/news994332642.php
|
| |
| |
| дядяБоря | Дата: Суббота, 20.02.2016, 12:57 | Сообщение # 208 |
 дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 415
Статус: Offline
| замечательная история..
|
| |
| |
| etelboychuk | Дата: Четверг, 25.02.2016, 04:51 | Сообщение # 209 |
 старый знакомый
Группа: Пользователи
Сообщений: 45
Статус: Offline
| Как советский лидер опозорил главу США
История одного из самых известных советско-американских шпионских скандалов начиналась… с мирных инициатив.
Одной из инициатив Эйзенхауэра было предложение СССР заключить с США договор об «открытом небе», согласно которому, стороны получали право на инспекционные полёты над территорией друг друга.
Советский лидер Хрущёв инициативу эту отверг.
И дело было не в том, что на территории СССР скопились военные армады для вторжения в Западную Европу — проблема была в том, что их… не было.
Несмотря на то, что Советский Союз обзавёлся сначала атомной, а затем водородной бомбой, до военного паритета было далеко.
В этой ситуации советское руководство в известной степени блефовало, скрывая от американцев истинное положение вещей и преувеличивая свои возможности.
Проникновения же американской агентуры наземным путём советские спецслужбы успешно пресекали..
Но договор об «открытом небе» тут же раскрыл бы истинное положение вещей, чего допустить было нельзя...
Начиная с июля 1956 года U-2 безнаказанно «разгуливали» над территорией СССР, поставляя ценную информацию, собираемую с помощью разведывательной аппаратуры, такой же новейшей, как и сам самолёт.
Советское руководство строчило гневные ноты, однако США в ответ заявляли — никакой, мол, разведки над территорией СССР не ведётся, всё это ложь и навет.
Тем не менее на случай, если что-то пойдёт не так, у ЦРУ была заготовлена версия, что полёты осуществляются НАСА в научных целях.
И если самолёт всё-таки собьют, то всегда можно рассказать историю о несчастном пилоте-метеорологе, который просто заблудился...
Так продолжалось почти четыре года...
1 мая 1960 года было засечено пересечение самолётом-разведчиком U-2 границы и на него началась охота: в небо поднялись истребители, которые не могли достать нарушителя в принципе, даже если пилоты выжимали из машин максимум...
 В 8:50 утра самолёт-разведчик вошёл в боевую зону 2-го зенитного ракетного дивизиона под командованием майора Воронова.
Дивизион был оснащён новейшим на тот момент зенитно-ракетным комплексом С-75 «Двина», слабость которой была в небольшой дальности поражения цели — около 30 километров.
Однако для того, чтобы поразить U-2, этого хватило и в 8:53 самолёт-нарушитель был сбит.
Но недостатки техники и отсутствие у зенитчиков достаточного опыта привели к трагедии: по показаниям радаров операторы не поняли сразу, что цель уничтожена, и приняли за продолжающего полёт нарушителя поднятые по тревоге советские истребители.
В результате залпом ещё одного зенитного дивизиона был уничтожен самолёт старшего лейтенанта Сергея Сафронова, пилот погиб...
... жители деревни Косулино, готовившиеся к празднованию Первомая, обнаружили, что с небес опускается парашютист.
В первый момент никто и не подумал, что лётчик может быть «не наш» — откуда в Свердловской области шпионы?
Но, когда после посадки тот вдруг пробормотал фразу на непонятном языке, местные жители насторожились и лётчика доставили в контору местного совхоза, предварительно отобрав найденные у него пистолет и нож.
Впрочем, неизвестный вёл себя мирно, не сопротивлялся и предпочитал молчать. В таком виде его и обнаружили прибывшие в Косулино военные, которые передали «трофей» дальше.
 «Трофеем» оказался уроженец штата Кентукки Фрэнсис Гэри Пауэрс.
Выходец из рабочей семьи, он после колледжа подался в армию, где после окончания школы ВВС готовился к участию в Корейской войне, но на фронт не попал из-за аппендицита и вместо Кореи служил на различных базах ВВС США.
Считавшийся опытным пилотом Пауэрс попал в поле зрения сотрудников ЦРУ, отвечавших за программу разведывательных полётов над территорией СССР и оказался в авиационном подразделении «10–10», в составе которого и летал несколько лет, пока карьеру его не прервала зенитная ракета...
...и ему ещё повезло, ибо ракета взорвалась не от попадания в носовую часть самолёта, а сдетонировала в 20 метрах позади.
В результате задняя часть самолёта была разрушена, а кабина уцелела...
Фрэнсис Пауэрс не стал активировать устройство, которое должно было взорвать подбитый самолёт, ликвидируя следы его шпионской деятельности, а оказавшись на земле, не стал палить в местных жителей из пистолета, не пытался подкупить их при помощи советских денег, которыми его предусмотрительно снабдили. Больше того, при обыске он выдал отравленную иглу с ядом кураре, которая была спрятана в воротнике его лётного костюма и предназначалась для самоликвидации уже не самолёта, а самого пилота, дабы он не угодил в лапы КГБ.
... умирать лётчик не собирался.
В США, убедившись, что самолёт пропал, озвучили «легенду» — самолёт НАСА, занимавшийся научными исследованиями, пропал на большой высоте над территорией Турции из-за технических проблем.
5 мая 1960 года, Хрущёв, обожавший эффектные выступления
заявил, что советские зенитчики первой же ракетой сбили американский самолёт-шпион..
Заявление это он сделал как бы между прочим, в конце своего выступления на сессии Верховного Совета СССР, посвящённого совсем другой теме, не упомянув при этом, что пилот остался жив и находится в руках советских спецслужб.
Эйзенхауэр попал в ловушку, поставленную Хрущёвым: он официально заявил, что самолёт выполнял научную и пилот ... просто заблудился. Мол, вот вы, коммунисты, со своей шпиономанией погубили невинного человека.
И для Хрущёва настало время триумфа.
Миру явили обломки самолёта, шпионскую аппаратуру, снаряжение пилота и ... — самого Пауэрса, живого и невредимого.
И тот сам на весь мир заявил — да, летал, мол, по заданию ЦРУ, шпионил, денежки зарабатывал.
Это был скандал.
Эйзенхауэра, героя войны, уличили не только в шпионаже, но и во вранье, что для него, известного своей честностью, было куда позорнее.
Фрэнсис Гэри Пауэрс в августе 1960 года Военной коллегией Верховного суда СССР на основании статьи Закона Союза ССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления» был приговорён к 10 годам лишения свободы, из которых три он должен был провести в тюрьме.
После полутора лет во «Владимирском централе» его обменяли на советского разведчика Вильяма Фишера.
Дома, вопреки опасениям Пауэрса, под суд его не отдали, хотя встретили довольно холодно. (думается, что при аналогичной ситуации, нашего лётчика отправили бы в лагерь, как предателя и шпиона...)
Многие в США полагали, что пилот должен был застрелиться или отравиться, но не попадать в руки врага.
Пауэрс пережил и это, сменил несколько работ, пока не стал пилотом вертолёта в агентстве радиотелевизионных новостей KNBC в Лос-Анджелесе.
1 августа 1977года пилотируемый им вертолёт, потерпел катастрофу при возвращении со съёмок лесного пожара.
Эксперты, расследовавшие аварию, установили, что у Пауэрса был шанс спастись, однако он принял решение увести падающий вертолёт от площадки, где играли дети...
Страна вспомнила о нём в начале XXI века: в 2012 году его наградили третьей по значимости американской наградой — «Серебряной Звездой» — за то, что Пауэрс «стойко отверг все попытки получить жизненно важную информацию об обороне или быть эксплуатируемым в целях пропаганды»...
А обломки самолёта Пауэрса любой желающий и сегодня может увидеть в Музее Вооружённых сил в Москве.
|
| |
| |
| Щелкопёр | Дата: Суббота, 05.03.2016, 04:03 | Сообщение # 210 |
|
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 319
Статус: Offline
| ИСТОРИЯ ОДНОГО ПОХИЩЕНИЯ
...вспомнились мне давние события декабря 1969 года, когда Война на истощение в районе Суэцкого канала была в самом разгаре.
Тогда военно-воздушная мощь Израиля явно превосходила силы Египта и Советский Союз решил подсобить египтянам, поставив им наилучшую радарную установку из всех существовавших на тот момент на планете...
Предназначена она была для защиты от израильских самолетов, которые регулярно курсировали в районе Суэцкого канала.
Факт этот крайне обеспокоил командование ВВС нашей страны, ибо военспецы понимали, что наличие у египтян супер-радара существенно ограничит маневренность наших самолетов в проблематичном районе.
И тревога эта была вскоре оправданна: радар доказал свою результативность, обнаружив несколько израильских военных самолетов, которые были сбиты египетскими зенитчиками, а пилоты захвачены в плен.
Это был тяжелый удар для Израиля. Радар следовало уничтожить как можно быстрее. И командование ЦАХАЛа предприняло решительные действия. Разведка оперативно выявила местонахождение радара: оказалось, что он установлен в районе Исмаилии, в расположении египетской армейской базы Рас-Ариб.
24 октября 1969 года израильские самолеты разбомбили установку в том месте, которое указали разведчики... но через несколько часов выяснилось, что радар действует.
Посрамленная разведка провела новую операцию и выяснила, что радар, который разбомбили наши самолеты, был муляжом, как раз и предназначенным для того, чтобы ввести в заблуждение израильские разведслужбы и ВВС.
В район Суэцкого канала был направлен самолет-разведчик, осуществивший аэрофотосъемку. Снимки показали, что в десяти километрах к западу от Рас-Ариба появились два новых объекта — бедуинские шатры.
Специалисты по электронному сыску достаточно быстро установили, что именно в этих шатрах спрятаны два вагончика с радарной установкой. Более того, судя по сделанным с воздуха фотоснимкам, в районе размещения радара египтяне не установили ни наземной, ни противовоздушной защиты, как принято в таких случаях..
Шатры были разбиты в безлюдном месте и из соображений строгой конспирации к ним не вела ни проселочная дорога, ни даже протоптанная тропа...
Второй ошибки израильская разведка позволить себе не могла, поэтому все данные были ещё раз тщательно изучены и проанализированы. Выяснилось, что в одном из бедуинских шатров установлен собственно радар со всеми его датчиками, антеннами и экранами, а в другом — система связи и система питания, которая получала ток от генераторов, расположенных в подземном бункере.
Понимая, что добраться до радара крайне сложно, его решили уничтожить с воздуха. Операция была спланирована четко и точно, но когда самолеты уже были на взлетной полосе, неожиданно поступил приказ заглушить двигатели: ... у армейского командования возник более смелый план — не уничтожить радар, а похитить его и доставить в Израиль.
Операция по похищению супер-радара получила кодовое название «Тарнеголь 53» и разработавший её генерал Давид Иври, стал позже командующим израильскими ВВС.
Он и тогдашний командующий ВВС Моти Ход, вместе довели сценарий до совершенства и представили на суд генштаба ЦАХАЛа, где его внимательно изучили, пришли к выводу, что радар действительно можно доставить в Израиль в целости и сохранности, и дали добро на начало операции.
Заметим, что поначалу в генштабе серьезно сомневались в такой возможности, особенно с учетом того, что установка со всеми "прибамбасами" весила около семи тонн и ее предстояло как-то переправить через Суэцкий канал.
Командование операцией возложили на командующего десантными войсками генерала Рафаэля Эйтана, а тот выбрал для ее выполнения командира десантной бригады-35 полковника Хаима Наделя.
Вместе они доработали все самые мельчайшие детали операции, решив вместе с радаром похитить и доставить в Израиль находившихся при нем египетских солдат, которых затем можно было бы обменять на летчика Давида Авирама, попавшего в плен после того, как его самолет сбили благодаря этому самому радару...
25 декабря 1969 года все группы, участвовавшие в операции, собрались на базе ВВС Тель-Ноф (в окрестностях Реховота), где прошли детальный инструктаж, по аэрофотоснимкам изучив местность, на которой предстояло действовать.
На трех вертолетах они были доставлены на базу ЦАХАЛа Абу-Родес, что на юге Синайского полуострова, у самого моря.
Там группы еще раз «повторили урок» и даже провели небольшую репетицию, тщательно отработав момент нападения на шатры и демонтаж радарной установки.
А пилоты вертолетов «Ясур» потренировались в прикреплении вагончиков и их транспортировке (поскольку «Ясур» в состоянии поднять не более четырех тонн груза, в операции пришлось задействовать две машины).
 Тренировка проводилась в обстановке повышенной секретности, даже вагончики с балластом с армейской базы в Црифине умыкнули без разрешения, дабы избежать даже малейшей вероятности утечки информации..
К утру пятницы подготовка к операции была завершена и 26 декабря в полдень из генштаба ЦАХАЛа было получено разрешение на ее выполнение.
В 21:00 того же дня боевые самолеты «Скайхок»
 взяли курс на Суэцкий канал, дабы отвлечь внимание египтян от операции «Тарнеголь 53»(тарнеголь - петух на иврите), а через 15 минут группа десанта на вертолетах «Супер Фрелон» вылетела к месту проведения операции...
Машины летели очень низко, чтобы не попасть на экраны радара, который предстояло похитить, и сделав несколько кругов над заданной местностью, они обнаружили нужную точку и сели. Ночь была очень светлой, так что десантники без труда прошли 4,5 километра по пустыне и затем разделились на три группы.
Первая выставила блокпост на дороге, чтобы остановить продвижение египтян, если радарный расчет успеет вызвать их на подмогу.
Вторая группа подобралась к шатрам совсем близко, и последние 200 метров десантники двигалась ползком.
Из-за шума, производимого генераторами, египетские солдаты, которые охраняли радар, оказались застигнутыми врасплох. Двое были убиты, четверых наши обезоружили и захватили в плен. Один из десантников получил ранение, ему оказали помощь на месте. Египтянам, ночевавшим в палатках, было предложено выйти наружу и сдаться, что они и сделали.
Более того, они рассказали израильтянам, как действует радар, и передали всю техническую документацию.
А в это время десантники отключив генераторы занялись демонтажом установки, освободив вагончики от всего, что привязывало их к земле. Работа по плану должна была завершиться к 01:45, однако пришлось повозиться с антеннами и лишь в 02:45 десантники вызвали вертолеты «Ясур»...
Вскоре груз был поднят в воздух, но у одного из вертолетов сразу после взлета обнаружилась неполадка в системе гидравлики.
По идее, машину следовало немедленно посадить, но пилот Нехамия Даган рискнул и повел вертолет всего на стометровой высоте... ... изменив маршрут он сумел дотянуть до побережья Суэцкого канала с нашей стороны.
Второй же вертолет благополучно приземлился на базе Абу-Родес.
А пока вертолеты доставляли вагончики с радарной установкой в Израиль, десантники уничтожили место ее расположения, бункеры с генераторами и палатки личного состава и вместе с пленными и ранеными двинулись туда, где их поджидали «Супер Фрелоны».
В 04:00 они уже погрузились в машины, а через полчаса выпрыгивали на землю в Абу-Родесе, где их с волнением поджидал начальник генштаба ЦАХАЛа Хаим Барлев...
Радарная установка была передана экспертам технической разведки ВВС и те сумели «вытащить» из нее информацию колоссальной важности, позволяющую понять выработанную советскими специалистами концепцию противовоздушной защиты.
На основе этой информации ЦАХАЛ разработал средства электронной защиты от радарных установок советского производства, которые находились на вооружении соседских арабских армий (уть позднее радар Р-12 был переправлен в США, для изучения американскими экспертами).
Израиль не распространялся о своем успехе, однако иностранные СМИ все же добыли информацию и рассказали об этой дерзкой операции «в голливудском стиле».
А в европейской прессе даже появились карикатуры, изображающие израильские вертолеты, несущие через границу египетские пирамиды...
Э. ГАНОР
|
| |
| |
|
