Дата: Понедельник, 07.06.2021, 12:36 | Сообщение # 421
настоящий друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 683
Статус: Offline
"Храмовая гора в наших руках!" провозгласил ровно 54 года назад командующий парашютно-десантной бригадой.
В Шестидневной войне за шесть дней чудес мы получили в подарок все просторы нашей страны, которые были оставлены в руках врага после Войны за независимость за 19 лет до этого. Старый город Иерусалима был освобождён вместе с Синаем и сектором Газа, Иудеей, Самарией и Голанскими высотами. Но величие Иерусалима угнетало сионизм. Сионизм стремился нормализовать народ Израиля, превратить его в народ с гражданской идентичностью, основанной на общей территории и государственности вместо самосознания, основанного на общем этническом происхождении и религии. Такое желание отделить, как все "просвещенные" народы, национальную идентификацию от Бога - полностью противоречило сути Храмовой горы. Суть Храма - дома Божьего - это связь между Богом и человечеством через Его народ - народ Израиля.
Освобождение Иерусалима было навязано правительству Эшколя против его воли - точно так же, как передача посольства была навязана Трампом и его евангелистами правительству Нетаньяху. Сионизму нужен район Рехавия, но не вечный Иерусалим.
"Тот, кто владеет Храмовой горой, владеет Эрец Исраэль", - сказал поэт Ури Цви Гринберг. Без суверенитета на Храмовой горе суверенитет по всей стране ускользает от нас.
Парад флагов никогда не был близок моему сердцу. Раз в год религиозный сионизм собирает симпатичную молодежь и массово направляет её в Старый город в качестве замены настоящему действию по восстановлению нашего суверенитета. Этакая попытка оживления трупа израильского суверенитета в Старом Иерусалиме, эдакий национализм без какого-либо внутреннего содержания. Министр обороны Ганц потребовал отменить в этом году марш с флагами "чтобы не провоцировать население". Не знаю, пройдёт ли нынешний марш с флагами по Иерусалиму или снова его направят по какому-нибудь альтернативному маршруту… Но мне ясно одно. Будет марш или нет, но израильский суверенитета он не восстановит.
Если израильский флаг не будет поднят на Храмовой горе, тысяча парадов и миллион флагов за его пределами не остановят распад израильского суверенитета во всей стране. Без Храмовой горы не за горами то время, когда и израильский флаг в Тель-Авиве тоже сочтут провокацией.
Исраэль махар, 6.2021 Моше Фейглин – лидер партии "Зеут", бывший депутат Кнессета и член комиссии по иностранным делaм и обороне.
Дата: Вторник, 08.06.2021, 00:40 | Сообщение # 422
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 543
Статус: Offline
Уничтожить до захода солнца:40 лет назад Израиль избавил себя и мир от ядерной угрозы
Дерзкая операция израильских ВВС по уничтожению реактора в Ираке вошла в историю под названием "операция "Опера"
Израиль стоит перед ядерной угрозой из Ирана. Нынешний премьер гордится, что заговорил о ней первым – более 20 лет назад. С тех пор он неустанно борется с ней. Более 10 лет назад даже собирался нанести удар по ядерным объектам Ирана...
Но 40 лет назад наша страна уже стояла перед ядерной угрозой. Правда, - из Ирака. В Израиле о ней практически не говорили. Просто тогдашний премьер, Менахем Бегин, в обстановке строжайшей секретности отдал приказ – и израильские ВВС ликвидировали эту угрозу. Ровно день в день - 7 июня 1981 года. В принципе, это всё, что нужно знать о разнице между главой "правительства пиара" и главой правительства действия.
Однако, поскольку речь не о них, не о политике вообще, а о юбилее уничтожения иракского ядерного центра, уместно вспомнить подробности самого события – оно того стоит.
Даже удивительно, насколько тогдашняя ситуация с иракским ядерным проектом напоминает нынешнюю иранскую. Во всём, кроме самого конца. От взлетевших после войны Судного дня цен на нефть у ближневосточных владык сорвало крышу и вознесло их амбиции до небес. Офонарев от потока денег в казну, они поверили в своё величие, почувствовали себя потенциальными хозяевами мира и собирались предъявить "права на владение" единственным способом, который знали, - силой оружия.
Никто не избежал этого соблазна. Ни иранский монарх – шах Мхаммед Реза Пахлеви, поставивший задачу сделать свою армию самой оснащенной в регионе. Ни свирепые исламские социалисты, правившие в Ираке с 1963 года. Ни изобретатель собственного строя – Исламской Джамахирии – 27-летний тогда еще капитан Муаммар Каддафи.
Все они, нагуляв аппетит на обычных вооружениях, поднимались до претензий на ядерное – олицетворение военной мощи... Но шаха в 1979-м свергли. Каддафи, когда, в конце концов, почти добрался до бомбы, обменял её на жизнь и прощение Запада - как потом выяснилось, не полное. И только Ирак настойчиво и сосредоточено двигался к цели – деньги были.
В 1975 году Саддам Хусейн, будучи ещё вице-президентом Ирака и главой спецслужб (единоличным диктатором он станет только в 1979-м) приехал в Москву, чтобы договориться о постройке мощного реактора в пустыне под Багдадом. Советское руководство, активно вооружавшее братский Ирак, не было заинтересовано в появлении новой ядерной державы у себя под боком. Сказали – пожалуйста, но исключительно для мирных целей, под присмотром МАГАТЭ. Саддама это не устраивало. Он отправился в Париж, и там легко договорился с премьером Жаком Шираком о том, чего не смог добиться от мнительных русских. Два реактора: один крупный, мощностью 40 мегаватт, другой – лабораторный, все вне контроля МАГАТЭ и за 3 млрд долларов, включая установку и доводку. Позже к проекту подключились итальянцы, взявшиеся поставить оборудование для производства плутония, и немцы.Деньги не пахнут...
Единственное, на что французы не согласились – сооружать реактор под землей, как хотели иракцы. Тогда слишком явно было бы видно его военное предназначение, а так ещё можно изображать неведение.
В 1979 году оба реактора для Ирака - "Тамуз-1" и "Тамуз-2" - были готовы и ждали погрузки во французском порту Ля-Сиен-сюр-Мер в специальном ангаре. Однако ночью 7 апреля он взлетел на воздух вместе со всем содержимым. От реакторов остались ошмётки. Ответственность взяла на себя неизвестная, да и потом больше никак не возникавшая организация "зелёных". Французам пришлось заново выполнять заказ. Это отодвинуло ядерную программу Ирака на некоторое время. Но тут начались несчастья у самих иракцев. Загадочная смерть случилась в зарубежной поездке с ведущим иракским учёным-ядерщиком. Чем-то заразился - незадолго до этого с ним видели неизвестную женщину. Внезапная кончина настигла ещё двух видных учёных, работавших на ядерный проект. В общем, один к одному, как в прописях, в Ираке стали происходить случайности, которые потом происходили, да и сейчас время от времени происходят в Иране – и тоже с причастными к тамошней ядерной программе людьми и объектами, на которых то авария, то взрыв, то пожар.
И ещё более похожа реакция международного сообщества и отдельно ведущих стран Запада на последовательное приближение Ирана, а тогда – Ирака–к атомной бомбе.
В Иерусалиме практически с самого начала знали, что иракский ядерный проект преследует военные цели. И одна из первых целей возможной ядерной атаки – Израиль. Не первая. Первой всё же был Иран.Но вторая...
Ещё в ноябре 1977 года, после визита президента Садата в Израиль, его выступления в кнессете, в Багдаде поняли, что из общеарабского антиизраильского фронта удаляется самое крупное звено – Египет. И Саддам Хусейн решил, что теперь центральное место на этом фронте займёт Ирак. "Мы захватим Израиль, - заявлял он публично, - и вернём Аль-Кудс арабам!" В Иерусалиме, в свою очередь, не сомневались, что в случае иракской атаки ЦАХАЛу придётся ударить по Багдаду. Появление у тамошнего режима атомного оружия могло, с одной стороны, стимулировать агрессию Саддама, а с другой – сделать ответный или превентивный удар невозможным. То есть этот момент допустить нельзя. Израиль пытался воздействовать на США, чтобы те убедили Францию отказаться от иракского ядерного проекта. Иран, где уже произошла Исламская революция и отношения с "большим Сатаной" были разорваны, а посольство США захвачено вместе с сотрудниками, давил на Францию непосредственно – у Хомейни и его людей после долгих лет эмиграции ещё сохранились связи. Ни американцам, ни французам было не до иракского атома. Кроме коренной смены власти в Иране, и воцарения Хусейна в Ираке, в обеих западных странах шли предвыборные баталии. В январе 1981 года президентом США стал Рейган, а в мае того же года президентом Франции – Миттеран. В апреле в Израиль прибыл только недавно вступивший в должность агоссекретарь Александр Хейг – и развёл руками по поводу переговоров с французами: те считают ваши опасения чрезмерными, они заинтересованы в иракской нефти и крупных оборонных заказах – выходить из ядерного проекта отказываются. Бегин воспринял эту информацию Хейга как зелёный свет: мы сделали всё, что могли, – делайте то, что вы можете, сами.
И до того израильтяне не сидели, сложа руки. Планы атаки стали разрабатывать ещё в 1978 году. Но жизнь внесла в них свои коррективы. Во-первых, в сентябре 1980 года началась ирако-иранская война. А это означало, что силы ПВО Ирака находятся в состоянии повышенной боевой готовности, особенно в районе реактора, ожидая атак иранцев (которые и последовали), что повышает риски. Во-вторых, с 1979 года у Израиля действовало мирное соглашение с Египтом. Министр обороны Эзер Вейцман, большой мастер и энтузиаст воздушных налётов, теперь стал противником операции. Он опасался, что удар по Ираку заставит Египет выйти из договора, который Вейцман считал своим детищем – приложил огромные усилия к его заключению. В-третьих, в конце 1980 – начале 1981 года обострилась обстановка в Ливане, где уже давно шла гражданская война, в которую вмешалась Сирия, среди прочего развернув в долине Бекаа глубоко эшелонированную линию ПВО из новейших российских ЗРК, которые могли угрожать израильским самолётам. Израильтяне знали, что смогут подавить эти ЗРК в течение двух часов (что через год они и сделали под командованием того же Иври), но опасались, что два удара – и по Сирии в Ливане, и по Ираку – международное сообщество маленькому ближневосточному задире не простит. Надо выбрать что-то одно. Выбор пал на Ирак. Потому что там поджимало время. Следовало успеть до того момента, когда на объект поступит ядерное топливо. Разведка донесла, что французы собираются доставить уран, обогащенный до 90%, в конце мая. Если он пойдёт в работу – атака невозможна: повышение радиационного фона в регионе тоже не простится. Когда атаковать – понятно. А как?
Для атаки выбрали самый современный на тот момент многофункциональный истребитель F-16. Эти самолёты к тому времени только появились, и американцы их израильтянам давать не хотели, опасаясь, что те воспользуются ими по назначению – нападут на кого-нибудь – на Ирак, например... Президентом был миролюбец Джимми Картер, он драчунов не жаловал. Не было бы счастья… После победы Исламской революции в Иране не только Израиль, но и США стали для новой власти первыми врагами. Ещё при шахе дружественный тогда Штатам Иран заказал 75 самолётов F-16, заказ был выполнен, но не отдавать же его нынешнему врагу? Эту печальную историю рассказал Эзеру Вейцману его коллега, министр обороны США Гарольд Браун, во время визита в Израиль. - Так отдайте нам! – предложил Вейцман, известный не только своей сообразительностью и остроумием, но и изящной наглостью. Он ведь прекрасно знал, что Израилю велено не давать этот прекрасный самолёт. А если он теперь неликвид? Чем деньги терять?.. Не жадность фраера, а, скажем, рачительность американцев взяла верх. И израильские ВВС получили двенадцать F-16. В первой же группе лётчиков, отравившихся в США на курс освоения F-16, был Зеэв Раз. До той поры он носил фамилию Рыжик, которую привёз из Российской империи его дед, но для поездки в США он стал Разом. Они вернулись в Израиль в июле 1980-го. И тут же узнали, что им предстоит особая миссия. НО начальнику генштаба Рафаэлю Эйтану (Рафулю) иДавиду Ивристоило большого труда добиться от правительственного кабинета разрешения на операцию. - Большинство министров было уверено, что это One way ticket – билет в один конец – Никто не вернётся. На каждом заседании кабинета его вновь и вновь расспрашивали, какой уровень риска. Он разъяснял: такой же примерно, как был во время Войне Судного дня при выполнении боевого задания в глуби территории Египта. Положение осложнялось тем, что это особо охраняемый район. Очень много совершенных на тот момент советских ЗРК, солдат ПВО с наплечными ракетами, французы тоже установили собственные ракетные установки для охраны своих работников, постоянно барражируют патрульные истребители…
У иракцев были причины для проявления особой бдительности здесь. ВВС Ирана уже дважды атаковали ядерный центр. Первый раз – через неделю после начала войны, 30 сентября 1980 года, второй – за два месяца до израильского налёта, 4 апреля 1981-го. Оба раза без особого ущерба. Давид Иври считает, что иранские летчики специально метили не по самому реактору, а вблизи от него – так им было велено. Не имея точных разведданных, командование Ирана не знало, есть ли в реакторе топливо, и боялось вызвать выброс радиации. Бомбили лишь бы попугать...
Но в израильском штабе опасались, что после двух налётов на их, третий, ПВО реактора будет готова отреагировать. По расчётам, ожидалось, что по крайней мере два самолёта из восьми атакующих будут сбиты – один, предположительно, во время атаки, второй – при отходе, над пустыней. - Вы знали эти расчёты? – спросил я полковника Раза. - Конечно. Нас готовили к вероятному пленению.
Он с теплотой вспоминал, как начальник генштаба, только что потерявший сына-лётчика, наставлял их на случай пленения: "Не геройствуйте, говорите им всё, что знаете, всё равно всё, что вы знаете, - ничто". И шутки ради угощал их финиками со своей фермы (Рафуль потом и впрямь стал фермером): "Привыкайте, финики - национальная иракская еда". Они и сами шутили, устраивая между собой споры - у кого будет лучше виселица в Багдаде... Ещё им дали по пачке иракских динаров в качестве НЗ на случай плена – попытаться откупиться. "Вряд ли этим кто-то воспользовался, и вряд ли помогло бы, - посмеивается полковник. - Просто у нас знали, что франками снабжали английских летчиков, отправлявшихся в полётные задания над Францией, - а вдруг пригодится".
С этими динарами была своя история. Когда вернулись домой, обязаны были все деньги сдать под расписку. Ребята просили оставить хоть по две купюры на память. Зеэв договорился – получил добро. Собрали остальные – не хватает! И никто не признаётся, что заныкал. Так и обошлось. "Но потом, лет через десять, - смеётся Раз, - я наткнулся в альбоме с фотографиями на эти купюры. Не скажу, у кого!"
- Знали, что такое опасное задание – могли отказаться? - спросил я. - Конечно. Но всё было ровно наоборот. И Зеэв Раз рассказал, как с боем прорывался в атакующую группу лучший израильский ас (на его счету 17 МиГов, сбитых в войне Судного дня – столько нет ни у кого) Ифтах Спектор. Он был уже полковником, командиром базы ВВС, где формировался отряд, в таком ранге на задания не летают. Однако Спектор устроил скандал, дошёл до начальника генштаба - и тот разрешил. Зеэв не сказал, но я полагаю, Рафуль включил его в группу на место своего сына, который незадолго до операции погиб во время тренировочного полёта. В рисковый полёт попал и зять Эзера Вейцмана - Дуби Яффо. И сын бывшего министра просвещения Амос Ядлин – впоследствии глава военной разведки (АМАН), а ныне – директор НИИ национальной безопасности.Аристократия! С большим трудом добился включения в группу и будущий первый израильский астронавтИлан Рамон - он был молодым капитаном и ещё не участвовал в боевых операциях. Этот серьёзный недостаток компенсировался высоким профессионализмом. Именно ему Зеэв Раз поручил самую проблемную часть подготовки операции: разработку маршрута и расчёт горючего. Американцы не предоставили оборудование для дозаправки в воздухе F-16, а расстояние до реактора в пустыне Тхувайтха и обратно превышало норму. Рамон и в операции рисковал больше других – он заходил на бомбометание последним. Но погибнуть ему предстояло иначе – в космосе, на глазах у всего мира...
Тогда операция называлась "Оружейная горка", и назначили её на 10 мая. - Мы уже завели двигатели , - вспоминает Зеэв, - и тут отбой, нас возвращают на базу. Решили, что политики, как всегда, сдрейфили. Но оказалось, Бегин нас берёг. Ему позвонил Перес, тогда глава оппозиции. Откуда-то он узнал об операции,а не должен был. Но операцию возобновили под другим названием – "Опера" - и с некоторыми изменениями... Но как Перес мог позвонить, даже премьеру, чтобы поговорить о секретной операции – ни один советский человек такую оплошность не допустил бы... оказалось, и он не проявил беспечности. Давид Иври, посвящённый в детали больше простого лётчика, уточнил: Перес написал Бегину – то ли письмо, то ли записку...
К провалу операции мог привести ещё один знаменитый и влиятельный на Ближнем Востоке человек - король Иордании Хусейн. Он отдыхал на своей яхте в заливе Аккаба - и тут над ним пронеслись израильские самолёты. - Мы летели низко, чтобы радары не засекли, а он увидел нас своими глазами, - оправдывался Раз. Это он не знал ещё, что один из лётчиков его группы – будущий глава военной разведки Амос Ядлин, - по пути на боевое задание, из которого мог не вернуться, делал фотоснимки на память – и обрадовался, что смог снять королевскую яхту. Король, сам в прошлом военный лётчик, тут же всё понял – позвонил в свой генштаб, и сказал, чтобы предупредили иракцев. Израильская разведка этот разговор засекла. Но в Ираке не отреагировали. Как позже выяснилось, командующий ПВО Ирака сидел в это время в одном из багдадских кафе, до него не смогли дозвониться, а без него что-либо предпринимать не решились. Следующий день этот гуляка встретил на виселице.
- По первоначальному плану атака намечалась ночью - в темноте легче уйти, но труднее обнаружить цель. Я настоял, чтобы нам дали отбомбиться до заката - наверняка. Так и вышло. Попадания были исключительно точными, - рассказывал Раз. - Мы возвращались на запад за садящимся солнцем. Из-за разницы во времени оно всё не садилось. Это было, как в ТАНАХе – когда Всевышний продлил день, задерживая заход солнца, чтобы дать возможность евреям победить.
Согласно Торе, Всевышний так поступал дважды (по крайней мере, из того, что знаю я): первый раз – когда Моше командовал битвой с амаликитянами, преградившим евреям путь на Святую землю, второй раз – когда Йегошуа Бен-Нун отвоёвывал её. Если верить ощущениям Зеэва Раза – третий раз был с ним, когда удалось победить потомка Амалека Саддама, готовившего нам погибель. Бог даёт нам победу, когда мы её заслуживаем, когда сами к ней стремимся, и готовы жертвовать ради неё. Потому что он не фраер.
Дата: Вторник, 15.06.2021, 10:52 | Сообщение # 423
настоящий друг
Группа: Друзья
Сообщений: 719
Статус: Offline
В первый день праздника Песах 1968 года, государству Израиль предстояло быть стёртым с лица Земли...
Об этом поведал официальный вестник архива Президента Российской Федерации исторический журнал «Родина», 1996, # 7-8, а приведённые в нём свидетельства по своему историческому значению не уступают решениям Ванзейского совещания (январь 1942 г.), на котором было принято решение об уничтожении европейских евреев. Но если Германии в значительной мере удалось реализовать свои чудовищные планы, то Советскому Союзу в последний момент пришлось отказаться от задуманного. Попытаемся ответить на вопрос — как и почему это произошло?
Весной 1968 года подводная лодка «К-172» несла боевое дежурство у берегов Сирии. Вот в каких красочных выражениях описывает журнал «Родина» задачу командира подлодки Шашкова: «Этот человек — капитан 1 ранга Николай Александрович Шашков — должен был уничтожить Израиль, выпустив по нему восемь крылатых ракет П-6 с ядерными боеголовками, после чего на этой древней библейской земле должны были вспыхнуть как минимум восемь Хиросим, или, если прибегнуть к библейским сравнениям, восемь Гоморр, уничтоженных Всевышним в дыму и пламени. Это событие должно было произойти перед праздником Песах в месяце Нисан 1968 года».
А бывший командующий ВМФ адмирал флота Владимир Чернавин добавляет: «У меня нет никаких сомнений, что капитан 1 ранга Николай Шашков выполнил бы любой приказ командования…». Далее следует подробное откровенное интервью с самим Шашковым, получившим перед выходом в район боевого дежурства устное распоряжение тогдашнего командующего ВМФ адмирала флота С.Горшкова: «Быть готовым к нанесению ракетно-ядерного удара по Израилю». Шашков добавляет: «Разумеется, в том случае, если бы американцы и израильтяне начали высадку десанта на побережье дружественной нам Сирии». Окончательный сигнал к нападению должен был поступить из Москвы. Чтобы не пропустить его, подводная лодка каждые два часа всплывала на перископную глубину для проведения сеансов связи. Но сигнал так и не поступил. Первая мысль, которая приходит в голову после шока, вызванного откровениями этих человекообразных: «Бред, горячечный бред! О каком совместном американо-израильском десанте можно говорить спустя почти год после Шестидневной войны, когда активные боевые действия уже не велись, а Сирия ещё не пришла в себя после сокрушительного поражения? Уж не выдумка ли это отставных адмиралов для привлечения внимания к своим будущим мемуарам?». Нет, к сожалению это не выдумка. Подводная лодка капитана Шашкова действительно находилась в апреле 1968 года у берегов Сирии. Но, быть может, это была просто демонстрация силы со стороны Москвы, открытое предупреждение Израилю и США: не вздумайте, мол, обижать наших арабских братьев, а не то… Но если бы это было так, то лодка не только не должна была таиться, а наоборот — её присутствие в Восточном Средиземноморье следовало афишировать, как, например, афишировалось присутствие в той же акватории американской эскадры. Однако, по словам Шашкова, о его субмарине не знали не только американцы, но и «арабские друзья». Да и предлог для нападения на Израиль («высадка совместного американо-израильского десанта на сирийское побережье») был традиционной частью советского пропагандистского клише при проведении агрессивных акций против независимых государств. Вспомним, что говорили политруки своим солдатам в дни вторжения в Афганистан в декабре 1979 года: «Если бы мы не вошли сюда сегодня, то завтра здесь были бы американские империалисты и израильские сионисты».
Ну, а как насчёт риска? Ведь уничтожение Израиля могло, казалось бы, спровоцировать глобальный ядерный конфликт! Вопрос чрезвычайно любопытный.
Если бы атомному удару предшествовали явные угрозы или приготовления со стороны Москвы, то, скорее всего, США и другие западные страны противопоставили бы им ответные предупреждения, подкреплённые военными и политическими акциями, что позволило бы сорвать советские планы. Но представим себе, что внезапное ядерное нападение стало свершившимся фактом. Израиля больше не существует, и западному миру нужно решать — начинать ли из-за этого взаимное уничтожение или приступить к очередному раунду переговоров о мирном сосуществовании стран НАТО и Варшавского пакта? Нетрудно догадаться, что выбор был бы сделан в пользу второго варианта... И преступная банда по кличке «Политбюро» прекрасно это понимала. Тем более, что у неё уже был большой опыт балансирования на грани новой мировой войны или, по меньшей мере, подрыва стабильности в различных регионах (корейская война, берлинский и кубинский кризисы). Иными словами, всё говорило за то, что если бы беспокойная маленькая страна была стёрта с карты мира, это совсем не обязательно привело бы к третьей мировой войне. Зато Москва продемонстрировала бы всему миру, как решительно она расправилась с «главным врагом прогрессивного человечества» (именно так называли Израиль советские пропагандисты) — к радости одних государств и к ужасу других. Одним словом, уничтожение Израиля выглядело весьма заманчиво для Советского Союза по ряду причин. Что касается соображений морального характера, то после хладнокровного уничтожения десятков миллионов соотечественников, депортации целых народов, кровавого подавления восстаний в «братских странах» и мирных демонстраций в собственной стране (Новочеркасск) эти соображения полностью отсутствовали в планах кремлёвских стратегов, о чём дополнительно свидетельствуют — уже после апреля 1968-го — Прага, Афганистан, Тбилиси, Баку, Вильнюс, Чечня. Добавим, что во всех этих акциях отсутствовал и элементарный здравый смысл. Не понимали этого только сами советские руководители, а также значительная часть их подданных, считавших, что СССР действительно является оплотом мира и демократии... На деле этот «оплот» давно уже превратился в раковую опухоль, метастазы которой разрушали человеческое сообщество на планете Земля.
Итак, подводная лодка «К-172» находилась на боевой позиции, и командир её («сын чекиста, присягнувший выполнить любой приказ партии и правительства», как он сам себя с гордостью рекомендует) готов был нажать на кнопку. «Может исчезнуть целая страна, но лично ты этого не заметишь, находясь под водой…» — философствует сегодня в журнальном интервью этот людоед. Так что же помешало? Вопрос далеко не праздный и совсем не академический — не только для историков, но и для каждого из нас. Обратимся к датам. «Это событие, — указывает автор материала в журнале „Родина“, сладко содрогаясь перед величием не совершившегося апокалипсиса, — уничтожение Израиля, — должно было произойти перед праздником Песах в месяце Нисан 1968 года». (Как известно, американцы и израильтяне имеют обыкновение высаживать совместные десанты непременно в канун праздника Песах. Нет сомнения, что заранее назначенная дата была частью плана какой-то грандиозной стратегической операции Кремля.). Основательно журналист подошёл к теме, даже название месяца по еврейскому календарю разузнал. Как тут не вспомнить Адольфа Эйхмана, который, готовясь к выполнению главной задачи своей жизни, изучал еврейскую историю и основы иудаизма. Но — к делу. Первый день праздника Песах приходился в 1968 году (5728 по еврейскому календарю), как и всегда, на 15-ый день месяца Нисан, а по григорианскому летоисчислению — на 13 апреля. Какой другой проблемой, помимо уничтожения Израиля, были озабочены в те роковые дни «паханы» из Политбюро? Ну, конечно же, событиями в Чехословакии, знаменитой «пражской весной»! То, что там происходило, грозило, по их мнению, развалом всего социалистического лагеря. Положение с каждым днём становилось всё более критическим, и думать приходилось уже не о новых ближневосточных авантюрах, а о спасении Варшавского пакта. И пик этих событий приходился как раз на апрель — август 1968 года. Москва оказалась просто не в состоянии одновременно сводить старые счёты с Израилем и наводить порядок в братской стране. Предпочтение было отдано Праге. Рассмотрим хронологию чешских событий, убедительно объясняющую, почему Шашков так и не дождался приказа из Москвы. В январе 1968 года ставленник Кремля Антонин Навотный был смещён с поста Первого секретаря компартии Чехословакии, и его заменил Александр Дубчек, а уже в феврале появились первые признаки отхода нового лидера от советского коммунистического догматизма. Москва внимательно следила за происходящим, но до поры не вмешивалась. 14 марта в Праге было опубликовано официальное заявление о незаконности политической цезуры, а в конце марта чешские СМИ начали активно обсуждать обстоятельства смерти в 1948 году Яна Масарика, тогдашнего министра иностранных дел, сына первого президента Чехословацкой республики Томаша Масарика. Хотя в официальной версии говорилось о самоубийстве, всё указывало на политическое убийство при непосредственном участии КГБ. Обстановка особенно накалилась 3 апреля, когда видный общественный деятель профессор Иван Свитак направил открытое письмо Генеральному прокурору республики с требованием нового расследования обстоятельств смерти Яна Масарика. Чехословакия бурлила. В Москве началась паника.
Месяц Нисан наступил, но Политбюро было занято более важными делами, чем отдача рокового приказа капитану Шашкову, по словам которого, субмарина продолжала каждые два часа подвсплывать на перископную глубину, рискуя быть обнаруженными американскими противолодочными вертолётами «Си Кинг», но ... Москва молчала. «Вокруг обычная жизнь, — вспоминает капитан, — сухогрузы, лайнеры, рыбаки. Море было неспокойное, три-четыре балла, качало. А мы почти всё время на перископной глубине. Она для подводной лодки опаснее, чем предельная, можно угодить под чей-нибудь форштевень». О чём же думали в Москве, пока отважный капитан, пренебрегая опасностью, упорно выходил на связь, ожидая «приказа партии и правительства» покончить раз и навсегда с этой «обычной жизнью вокруг». А думали в Москве о том, как заделать огромную пробоину в ржавом корпусе гигантского броненосца социалистического лагеря. Скандал вокруг покойного Яна Масарика всё более разгорался, и 7 мая ТАСС опубликовало правительственное заявление, гневно отметавшее «попытки вражеской пропаганды обвинить в смерти Масарика советские органы государственной безопасности». Отчаянные усилия Кремля предотвратить новое расследование оказались безуспешными. Последняя неуклюжая попытка в этом направлении была предпринята 16 мая, когда в «Известиях» появилась статья о якобы обнаруженных «новых доказательствах» самоубийства Масарика. Советские СМИ были заняты в те дни одной темой — разоблачением «происков врагов мира и демократии в Чехословакии». Исключительно важно обратить внимание на то, что в течение более чем девяти месяцев, со времени Шестидневной войны (июнь 1967 года) и до марта 1968 года главной темой советской внешнеполитической пропаганды была агрессивная политика Израиля, представлявшая якобы главную угрозу всеобщему миру и безопасности народов. Хотя военные действия давно закончились, практически ежедневные угрозы и требования к Израилю звучали всё более резко (напомним одно из наиболее одиозных требований Косыгина с трибуны ООН — не только отступить со всех захваченных территорий, но и вернуть трофейное советское оружие и технику).
Сейчас, после откровений капитана Шашкова, становится совершенно очевидным, что эта нараставшая антиизраильская истерия с одной стороны, и затаившаяся у берегов Сирии подводная лодка — с другой, были частями единого плана уничтожения еврейского государства. Москва просто не могла примириться с тем, что маленький ненавистный Израиль молниеносно разгромил её ближневосточную клиентуру и разрушил кремлёвские планы в этом регионе. На сей раз было решено поднять советскую планку международного разбоя на новый уровень и полностью ликвидировать целое государство...
Однако события в Чехословакии спутали все карты.
С марта 1968 года чешская тема начала вытеснять Израиль, а в апреле наша страна упоминалась советской пропагандой лишь изредка, без прежнего накала, как бы по инерции. Июнь — июль и большая часть августа прошли в тщетных попытках Москвы остановить нежелательное развитие пражских событий. Израиль был почти полностью забыт, а «сын чекиста» потерял шанс получить звание Героя Советского Союза, которого он несомненно был бы удостоен за «восемь Хиросим перед праздником Песах в месяце Нисан».
...а 21 августа 1968 года началось вторжение Советской Армии во взбунтовавшуюся братскую страну. Израиль был спасён. Приоритетность для Москвы чехословацкой проблемы заслонила, а затем и полностью сняла с повестки дня советские планы его уничтожения. Отметим ещё одно любопытное и в каком-то смысле фатальное историческое совпадение. Чехословакия дважды сыграла особую роль в судьбе Израиля. Первый раз в 1948 году, когда чешское оружие помогло Израилю одержать победу в Войне за Независимость, а второй раз — двадцать лет спустя, когда по воле случая (случая ли?) эта мужественная страна отвлекла от Израиля внимание одного из самых безумных и кровавых режимов XX века.
Он прислуживал портному и чистил сапоги монахам, пока всерьёз не увлёкся Востоком. Идеально выучив арабский язык, Арминия Вамбери стал правой рукой министров Османской империи, а между делом встречался с королевой Викторией и выполнял поручения британской разведки.
Он мог стать хорошим талмудистом – как отец, скончавшийся вскоре после его рождения в 1832 году. Появившись на свет в крохотном городке на юге Словакии, мальчик рос в крайней нужде, с пяти лет помогая матери собирать пиявок, которых та поставляла аптекарям. Учился в хедере, потом был отдан в услужение дамскому портному. По ночам самостоятельно штудировал немецкий, венгерский и словацкий языки. В конце концов его – еврея – приняли в монастырскую школу, где он учился и подрабатывал, чистя одежду и сапоги наставникам. Способности нового ученика оценили, но это не избавило его от издевательств: кроме «неправильного» вероисповедания, мальчик с раннего детства хромал, являясь объектом насмешек сверстников.
Юноша быстро выучил латынь, освоил французский, английский, испанский, русский, шведский и датский языки. Революция 1848 года, сопровождавшаяся еврейскими погромами, заставила 16-летнего Арминия перебраться в Пешт. Здесь он зарабатывал на жизнь декламацией на различных языках, давал уроки состоятельным недорослям, здесь же увлёкся арабским, турецким и персидским, загоревшись идеей путешествия на Восток. Не в качестве туриста – Вамбери мечтал проверить теорию о тюркском происхождении венгерского языка...
Его приметил известный политик и писатель Йозеф фон Этвёш, при поддержке которого в 1856-м молодой человек прибыл в Стамбул. Жил по привычке впроголодь, читая за гроши классические поэмы в кофейнях и радуясь как ребёнок, когда слушатель принимал его за земляка. Как вспоминал сам Вамбери, «к счастью, y одного венгерского эмигранта околел пёс, и я занял вакантный пост сторожевой собаки». Ночью полиглот охранял дом, а днём преподавал. В том числе богатому сановнику, который с помощью еврея совершенствовал свой французский. Вамбери же, в свою очередь, отшлифовал здесь свой турецкий, завёл полезные знакомства и оброс связями в научных и дипломатических кругах. Вскоре его уже называли Решид-эфенди, и сам Мидхат-паша – великий визирь и отец турецкой конституции – разрешил Вамбери, первому из иностранцев, не принявшему ислам, посещать медресе.
Прошло совсем немного времени, и он на равных участвовал в богословских диспутах с ведущими теологами. И вот уже нищий еврей из австро-венгерской провинции становится секретарем министра иностранных дел Мехмеда Эмина Фуад-паши. Ряд историков на этом основании утверждают, что в течение жизни Вамбери четырежды менял вероисповедание. Сам он это отрицал, хотя это как раз тот случай, когда нет дыма без огня... Обретя долгожданную финансовую независимость, 26-летний полиглот наконец получил возможность заниматься наукой. В 1858-м в Стамбуле был издан его первый труд – немецко-турецкий карманный словарь, а два года спустя вышел словарь средневекового джагатайского языка, который иногда называют староузбекским. Параллельно Арминия работал в местных архивах, исследуя османские документы по ранней истории Венгрии, за что в 1861-м Венгерская Академия наук избрала его своим членом-корреспондентом. Ещё одна ипостась неугомонного Вамбери – журналистская: его корреспонденции регулярно появлялись на страницах газет Австро-Венгрии. Вернувшись в Будапешт, учёный муж сразу начал готовиться к новому путешествию – в Персию и Бухарский эмират. К тому времени он уже владел узбекским, туркменским и киргизским, разбирался в тонкостях исламской традиции. На этот раз его готова была поддержать Академия наук, хотя сопроводительное письмо от академии выглядело странно...c призывом оказывать его подателю содействие в научной миссии: большинство городов по маршруту Вамбери были для европейцев просто закрыты. Впрочем, начиналось его второе путешествие вполне цивилизованно. Весной 1862 года он из почти родного Стамбула пароходом добрался до черноморского порта Трабзон, а оттуда караванным путём через Эрзурум и Тебриз прибыл в Тегеран. Его главной целью была Средняя Азия, где свободно перемещаться могли лишь караваны дервишей. Образ странствующего проповедника был лучшим прикрытием для экспедиции. Получив у турецкого посла в Тегеране паспорт на имя Хаджи-Мехмед-Решид-эфенди с личной печатью-тугрой и подписью султана, Арминий присоединился к каравану паломников, возвращавшихся из Мекки в Бухару. Сердобольный посольский врач дал путнику на дорожку пилюли стрихнина: в случае разоблачения это избавило бы его от лишних мучений...
Не побывав в Мекке, Вамбери не имел права называться «хаджи» – одно это могло ему дорого обойтись. Но караван с лжедервишем двинулся к Каспийскому морю, через Каракумы в Хиву, оттуда через Кызылкум пришёл в Бухару и завершил путь в Самарканде. Трудности путешествия, включая песчаные бури, нехватку воды и трапезу из общего котла грязными руками – ничто по сравнению с постоянной угрозой разоблачения. Один афганец учуял в Вамбери европейца и стал угрожать в Хиве сдать неверного. Арминий сыграл на опережение и по прибытии в город сам направился к хану, снискав милость в его глазах. Получив традиционное благословение от дервиша, хан жаловал ему деньги и осла. От денег путник отказался – дервиш не мог ими обладать, а осёл пришёлся очень кстати. В Герате местный царёк заподозрил в «дервише» англичанина, но тот продемонстрировал свой паспорт и даже заставил обидчика извиниться, ссылаясь на фразу из хадиса: «Кто правоверного даже в шутку назовёт неверным, сам станет неверным». Между тем опасность выдать себя заставляла контролировать каждый шаг. Зная за собой привычку жестикулировать при разговоре, что на Востоке неприемлемо, Вамбери забинтовал руку, сославшись на сильную боль. Не менее сильным был страх заговорить во сне на каком-нибудь европейском языке. И всё-таки один явный прокол мог стоить самозванцу жизни: услышав однажды игру небольшого оркестра на военном параде, Вамбери непроизвольно стал притопывать в такт мелодии. Заметивший это сын афганского эмира Якуб Хан подозвал незнакомца и прямо сказал: «Вижу, ты учёный человек, но так делают только европейцы». Путешественник стал отнекиваться – визави не поверил ни слову, но решил не губить путника...
Вояж завершился в марте 1864-го, и в том же году вышла книга «Путешествие по Средней Азии», переведённая на все европейские языки, в том числе и на русский.
На родине его приняли весьма странно. С одной стороны, имя соотечественника гремело в газетах, с другой – государственные мужи и официальная наука его словно не замечали. «Многих смущало, что венгр, которого повсюду в Европе принимают с таким почётом, – какой-то бродяга без роду, без племени и к тому же еврей», – подчёркивал Вамбери. Признание, как это часто бывает, пришло издалека: Лондонское Географическое общество пригласило Вамбери сделать доклад о своем путешествии. Он согласился и попросил Венгерскую Академию наук оформить «командировку»: денег на лекционный тур у вчерашнего дервиша не было, а гонорар за книгу он ещё не получил. Учёные мужи задумались и потребовали рукописи в залог... Доклад прошёл на ура, Вамбери был признан крупнейшим исследователем Средней Азии и получил предложение остаться в Лондоне: у Британской империи были свои виды на этот регион, эксперт экстра-класса очень бы пригодился. И тут он срочно понадобился Отечеству. Будапештский университет расщедрился на ставку профессора восточных языков. Назначение требовало санкции императора Франца-Иосифа: так Вамбери стал первым профессором-не католиком. Впрочем, ректор прямо признался, что если бы не императорский указ – не видать востоковеду этого места. Достаточно того, что его пять лет не утверждали в звании полного профессора, а действительным членом академии он стал лишь через 12 лет... Тем не менее Вамбери преподавал в университете 40 лет – с 1865-го по 1905-й – и написал за эти годы более 20 книг о Средней Азии, которые и по сей день являются настольными для специалистов по этому региону.
Учёный по-прежнему часто бывал в Британии – в этой стране ему всегда были рады. Причины радости стали известны лишь в 2005-м, когда Британский национальный архив рассекретил документы, о сотрудничестве Вамбери с секретной службой Ее Величества...
В 1889 году профессор был представлен королеве Виктории как «искренний и преданный друг» и зван к ней на обед в Виндзор. Когда подошло время трапезы, слуга с горячей водой для мытья рук куда-то исчез, и воду принёс ему... внук королевы – принц Уэльский Георг. Это крайне впечатлило учёного. «Мне, нищему еврею, прислуживал английский принц!» – вспоминал он.
От своего происхождения урождённый Герман Бамбергер никогда не отказывался, называя антисемитизм позором Европы. Известно, что он симпатизировал сионистскому движению и дружил с Теодором Герцлем. Будучи знатоком Османской империи, в состав которой входила Палестина, Арминия консультировал Герцля по многим вопросам и даже организовал встречу Герцля с султаном Абдул-Хамидом II, окончившуюся, правда, безрезультатно. Это не помешало султану весьма лестно, по словам Вамбери, отозваться о сионистском лидере: «Этот Герцль выглядит совершенным пророком‚ вождём своего народа». Действительно ли Абдул-Хамид так считал или просто был по-восточному вежлив, мы вряд ли узнаем. Таких экстраординарных путешествий, как в молодости, Вамбери больше не предпринимал, хотя работоспособность и выдающиеся лингвистические способности сохранил до конца жизни. Так, например, он мог диктовать сразу двум машинисткам на разных языках. Филолог-полиглот, владевший многими языками, историк и этнограф Вамбери был одним из основателей и президентом Венгерского географического общества и членом Совета директоров Венгерской Академии наук. Вопреки поговорке, природа не отдохнула на сыне гения: Рустем Вамбери стал крупным юристом и политиком, одно время занимал должность посла Венгрии в США. Не был обделён Вамбери и учениками, многие из которых считаются крупнейшими востоковедами – например, гебраист и исламовед еврей Игнац Гольдциер или арабист Дьюла Германус. Работая до последнего дня, Арминия тихо ушёл осенью 1913-го, завещав похоронить себя без официальной церемонии и напыщенных речей. Как подобает настоящему дервишу.
Дата: Суббота, 26.06.2021, 17:43 | Сообщение # 425
добрый друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 237
Статус: Offline
В начале 40-х годов XIX столетия, по предложению Министерства государственных имуществ, одобренному императором, почти все еврейское население подлежало выселению в резервацию. Взволнованный судьбой евреев, М.С. Воронцов, преодолев сопротивление жены и многих чиновников, обратился к императору Николаю I с представлением. В этом историческом документе, в частности, говорилось:
"Ваше Императорское Величество! Зная, сколь Вы, Государь, изволите интересоваться мнением управляющих отдельными частями империи относительно дел государственных, осмелюсь и считаю долгом определиться в намерениях правительства изменить судьбу еврейского народа. Без излишества опишу нынешнее положение евреев в Новороссийских губерниях, где их пребывание не возбраняется. Указанные евреи вытеснены из Западной Европы и во внутренние губернии России не допущены. Большая часть их относится к малодостаточным обывателям, принуждена добывать хлеб насущный мелочной торговлей, трудом на казённых землях и ремесленными услугами обывателям."
Далее излагалось мнение Министерства государственных имуществ, которое делит евреев на "полезных" и "бесполезных"... "Смею думать, - продолжает М.С.Воронцов -, что само название "бесполезные" для сотен тысяч обывателей и круто, и несправедливо. Тех, кого власти считают "бесполезными", составит 80 процентов еврейского населения. Бесчеловечны меры, что указано применить к ним и выслать их из селений и местечек, поселить в одном месте, лишить участия в правах. Смею указать, мой Государь: сии подданные Вашего Величества крайне бедны. Отстранение от обычных занятий обречёт их на истребление через нищету и умственное отчаянье. Эта участь падёт на людей, ни в чём не провинившихся против России. Благоразумие и человеколюбие призывают отказаться от жестокой меры, ибо плач и стенания несчастных будет порицанием правительству и у нас, и за пределами России". Заканчивает М.С.Воронцов свое представление словами: "Зная, сколь Ваше Императорское Величество благоволите мне, недостойному высокой милости, припадаю к стопам Вашим, Государь, о смягчении судьбы несчастного народа".
В начале 1845 г. граф М.С.Воронцов уехал в Санкт-Петербург за новым назначением. На обеде у государя император сказал Воронцову: "Удовлетворил я твоё представление, граф, касательно евреев".
Какими словами можно выразить своё восхищение и признательность графу, генерал-губернатору, фельдмаршалу, государственному деятелю, человеку, совершившему этот самоотверженный поступок и заступившемуся за евреев...
В марте 1845 г. графа М.С.Воронцова в порту провожала 100-тысячная Одесса, он уезжал на должность наместника императора на Северном Кавказе. В этом же году за кавказские подвиги М.С.Воронцов был возведён в княжеское достоинство...
Последние дни Воронцов провёл в любимой им Одессе: он вернулся туда в начале октября 1856 г., а 6-го ноября его не стало. Он скончался на 75 году от рождения... 10 ноября 1856 г. улицы Одессы были переполнены народом, провожавшим похоронную процессию по направлению к Преображенской улице. Там, в склепе при Кафедральном преображенском соборе, с великими почестями был похороненСветлейший князь Михаил Семёнович Воронцов. Одесситы всех национальностей и всех вероисповеданий оплакивали смерть уважаемого и любимого сановника. Всем памятна была щедрая благотворительность покойного и его супруги, пожертвовавших из собственного состояния на благотворительные дела около трёх миллионов рублей.
С разрешения императора Александра II, по всей империи была открыта подписка на сооружение памятника Воронцову, каковой был открыт на Соборной площади в ноябре 1863 г. Его авторы - мюнхенский скульптор Ф.Бруггер и одесский архитектор Ф.Боффо. Бронзовая статуя М.С.Воронцова возвышается на пьедестале, выполненном из крымского диорита......
-------------
Надин, незаконнорожденная дочь Воронцова от Елены Заводовской, после смерти отца получила большую часть его наследства. Они с мужем купили парусник, наняли команду и вышли на безбрежные просторы Атлантики. После долгого и опасного путешествия они бросили якорь в Манхеттене. Из Нью-Йорка молодая чета на шарабане отправилась в штат Иллинойс, где купили ранчо... Вскоре у них появился первенец - сын Майкл - в честь деда Михаила Семёновича Воронцова...
Дата: Вторник, 20.07.2021, 01:05 | Сообщение # 427
добрый друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 234
Статус: Offline
Голубь мира на тропе войны
Эти строки я пишу сейчас в той же герметизированной комнате, где моя семья пережидала налёты "катюш" во время обстрела моего города. А стреляли по нему обширно и массивно. Давно это было, скажете? 15 лет прошло… А привычка хранить в "мамаде" бутылки с минеральной водой и вещи первой необходимости сохранилась до сих пор. Вторая Ливанская война началась 12 июля 2006 года. Но у каждого есть свой день, в который он понял, что это — война. В Кармиэль она пришла 13 июля, а Хайфа поняла, что это война, 16-го. Хотя войной эту войну назвали спустя много времени. И помнятся эти горячие дни лета 2006-го, словно не пролетели 15 очень разных лет. И сейчас вспоминаешь… У меня тогда не было необходимости брать интервью у очевидцев событий. Достаточно было сидеть у себя в квартире и пытаться считать эти дни просто буднями.
А начиналось всё так… Сигнал тревоги протяжно зазвучал над Кармиэлем, разорвав жизнь этого зелёного города на "до" и "после"."До" — были светлые планы о кармиэльском фестивале танца, о летних отпусках и поездках на ближайший пляж в Нагарию."После" — нависла звенящая неопределённость завтрашнего дня. И сколько таких дней ждет нас, тогда никто не знал… Первую тревогу я услышала в галилейском городе Кармиэле. Чуть позже я возвращалась домой, в район Хайфы, по трассе, рядом с которой и разорвалась первая "катюша", нацеленная на Кармиэль. Друзья советовали ехать окружной дорогой через районный центр Мисгав. Так, сказали они, хоть и длиннее, но надежней. Но уж очень хотелось поскорее вернуться домой. Хотя до сих пор не пойму, благородным ли делом в данном случае был риск. В том году свой день рождения я впервые отмечала в столь экзотической обстановке – в герметизированной комнате. Первой меня "поздравила" сирена, прозвучавшая над нашими спящими головами 17 июля в шесть часов утра. В каждом несчастье нужно уметь искать толику счастья… Какое счастье, думала я, прыгая в пижаме в наш "хедер-мамад", что мне не нужно бежать в общее бомбоубежище. В мирное время в этой комнате обычно шла "война" за обладание компьютером между мной и детьми. Но в сложившейся ситуации мы вполне миролюбиво рассаживались по приготовленным пластиковым стульям и ждали отбоя. Вернее, отбоя не было. Нужно было просто услышать характерный "бум", а потом угадать, куда этот "бум" прилетел. В лучшем случае он заканчивался в глубине Хайфского залива, многочисленные худшие случаи были описаны в местных СМИ… Кто же мог подумать, что спустя некоторое время появится такое чудо, как "Железный купол"? Тогда мне подчас казалось, что все мы стали невольными участниками знаменитой "гусарской рулетки": попадёт — не попадёт… А вот дневная серия взрывов первого воскресенья войны могла быть реально предназначена каждому из нас, жителей Крайот.Кирьят-Моцкин, Кирьят-Хаим, Кирьят-Ям… Эти взрывы по счастливой случайности не повлекли за собой жертв и разрушений. В городе Кирьят-Ям модернизированная "катюша" разорвалась по соседству с новым микрорайоном "Савьоней-Ям". Осколки этой "катюши" остались на память в искореженных стенах ближайших коттеджей и припаркованных автомобилей… И в душах наших детей. И, в конце концов, ничего страшного, что в нашем "хедер-мамаде" мы сидели как сельди в бочке. И ничего, что вентилятор гнал горячий воздух, а всему женскому населению семьи срочно требовалось в туалет, прямо как в театре во время антракта. Зато в свободное от взрыва и сирены время можно поразмышлять и предаться воспоминаниям. Моя мама, например, раньше никогда не рассказывала мне о том, как летали над Киевом "мессершмидты", а она, девчонка, вместе с другими детьми бегала по двору своего дома на Подоле и даже не думала прятаться. Детство всегда любопытно… Было это в июле 1941 года. Ровно 80 лет назад. Мама успела эвакуироваться из Киева. Ее старший и единственный брат лежит в Бабьем Яру. И 15 лет назад был июль… Только год 2006-й. Страна иная, и враги другие. Но ситуации чем-то схожи. Только моя двенадцатилетняя дочка уже не бежала высматривать в небе "катюшу" Хизбаллы. Наши дети были чётко просвещены о правилах поведения в экстремальной ситуации. Вскакиваешь с постели, стараешься попасть ногами в тапочки, хватаешь любимого мягкого зайца и с ним под мышкой бежишь срочно "герметизироваться". Лично мне уже однажды пришлось "герметизироваться" И сейчас сквозь призму лет вспоминаю об этом времени, как об одном из курьёзов в своей жизни... Было это в январе 1991 года на нашей первой съёмной квартире в Кирьят-Хаиме. Тогда жили мы в Израиле всего три недели, поселились вдевятером в трёх комнатах, не знали иврита. И тут началась война в Персидском заливе, за которую Израиль должен был платить высокую цену, обеспечивая всю страну противогазами. Новым репатриантам их выдавали "не отходя от кассы", прямо в аэропорту вместе с приветствием "шалом" на их новом языке. Как готовиться к войне, мы понимали весьма приблизительно. И поэтому для герметизации выбрали комнату со стеклянной дверью, в ней и просиживали все сирены той зимы. Из окошка этой комнаты замечательно просматривалась бензозаправочная станция. Хорошо, что все сирены в нашем районе оказались ложными. А летом 2006-го наши "северные" дети проводили летние каникулы в бомбоубежищах. Мальчишки играли в ЦАХАЛ и "Хизбаллу". Насралла в этих играх был убит сотни раз. У девчонок свои девчоночьи интересы. Моя дочь изучала вид из окна. Лишь недавно была доступна "большая" жизнь за окошком: библиотека, кружок танцев, подружки и развлечения. Но жители Крайот и Хайфы в который раз за этот день вынуждены проводить время по месту жительства, не отдаляясь от укрытий. А значит, на улицу никак нельзя. В те дни наши дети взрослели быстро. Даже с псом нужно было прогуляться так, чтобы успеть добежать домой под сирену. А наши старики… Сколько пожилых людей жили на верхних этажах в старых домах без лифта? Могли ли они во время каждой сирены преодолеть десятки лестниц, затем выбежать из подъезда, перебежать в соседний подъезд, заскочить в бомбоубежище, а потом преодолевать эти лестницы в обратном порядке? Кто задумывался, выходили ли они вообще из своих квартир во время тревоги? И сколько валидола было положено в те дни под язык? "Лично я фаталистка", — сказала приятельница моей мамы. И ни разу во время обстрелов не спустилась в бомбоубежище. А ещё мне вспоминался в те дни стишок детства "У меня зазвонил телефон". Там есть фраза: "И так целый день…" И так у нас целый день звонили друзья и близкие. Эти звонки стали символом того времени. От них теплело на душе. А на телеэкране мелькали кадры. Упакованные чемоданы, отъезжающие автомобили… Это напоминало мне реалии другого времени. Год 1986-й. Киев. Чернобыльская катастрофа. Как не хочется оставлять родной дом, знает лишь тот, кто был вынужден его однажды оставить…
Хотелось сохранять оптимизм даже в такие крутые дни… Хотя это было непросто, между леденящими кровь завываниями сирены и характерными звуками разрывов. А один взрыв оказался настолько близок, что нужно рассказать о нём отдельно. 5 августа 2006-го. Стайка серебристых голубей неспешно пересекала тихую улицу приморского городка Кирьят-Ям. Первая суббота последнего месяца лета. В восемь утра город только начинал просыпаться. Редкие прохожие спешили на утреннюю службу в синагогу. Припаркованные машины, как яркие божьи коровки, примостились около тротуара. День обещал быть жарким и безоблачным. Сирена разорвала воздух, протяжно гудя и унося в прошлое утренние светлые сны жителей и их надежду на тихий день. А затем раздалась череда взрывов, последний из них был оглушительным. И наступила невероятная, зловещая тишина… Так мы привыкали к страшной действительности, к которой нельзя привыкнуть. Взрывы считали, а потом примерно определяли на слух дальность их падения. Кирьят-Ям стал одной из горячих точек, только по телевидению обычно все наши городки безымянно называли общим словом Крайот.
Но взрыв, раздавшийся в то субботнее утро, до сих пор звучит у меня в ушах. Дело в том, что ракета упала за моим домом. А к этому привыкнуть невозможно. Только когда восстановился пульс и ноги вышли из "ватного" состояния (думаю, что все эти признаки и относятся к понятию "посттравматический синдром"), я открыла окно в гостиной и увидела, что в безоблачное наше небо поднимается серый дым. Пустынная улица вдруг наполнилась людьми и шумом. Говорят, что журналистская находка — это вовремя оказаться в нужном месте. В данном случае нужным местом оказался мой собственный дом, хотя я бы предпочла, чтобы этот "экшен" со мной не случался. Ибо тот взрыв, раздавшийся в 30 метрах от моего дома, нёс смерть. Горел новенький автомобиль "рено меган". Его яркий цвет уже было невозможно опознать.
А небольшой грузовик, оставленный хозяином на субботу, развалился, как картонная игрушка, и его кузов сбил забор от палисадника моих соседей. Стёкла от разбитых окон отчаянно хрустели под ногами. Ещё долгое время, глядя на соседнюю многоэтажку, я видела зияющие просветы без стёкол. А из головы не выходила мысль: а если бы… А если бы владельцы "рено" в это время садились в машину? А если бы водитель грузовика в этот момент только парковался на своей импровизированной стоянке? А если бы кто-то из редких прохожих замешкался или заговорил с приятелем посреди нашей тихой улицы с цветочным названием? Кстати, за неделю до того зловещего утра в наш микрорайон уже прилетала "незваная гостья". Тогда "катюша" упала в десятке метров от второго взрыва. Перелетев крышу небольшого домика, она разорвалась в траве палисадника. Трагическое совпадение: в этом доме проживала семья одного из первых погибших в Хайфе — сотрудника железнодорожного депо, погибшего при взрыве "катюши". Семья только окончила сидеть неделю траура. На заборе висел некролог. Полиция и сапёры, перекрыв доступ к дому, вытащили металлический остов "катюши". Затем выложили ракету на общее обозрение, дав возможность фотографам из СМИ запечатлеть её. И увезли в специальном герметизированном транспортном средстве, которого мне раньше видеть не доводилось.
А взрыв первой августовской субботы 2006 года разбросал частички ракеты на десятки метров. У порога нашего дома моя дочка тогда нашла круглый металлический шарик и три серебристых осколка. Любой из которых при прямом попадании мог стать роковым… Впрочем, для одного существа этот взрыв стал роковым. Когда полицейские открыли улицу для прохожих, кто-то недалеко от возникшей воронки обнаружил убитого голубя. Чуть раньше тот неспешно прогуливался по нашей тихой улице в поисках крошек. И не успел взлететь в небо…
***
И сильны, конечно, воспоминания о первом хайфском взрыве. Первую сирену, перекрывшую все звуки летнего города, мы услышали 16 июля. А за ней — другие звуки, тогда ещё непривычные. Так в Хайфу пришла война. Железнодорожная станция "Хайфа-центральная" после Второй Ливанской была переименована в "Хайфа-центральная имени восьми". Так было решено сохранить память о работниках железнодорожного депо, погибших 16 июля 2006 года в результате прямого попадания ракеты "Раад-1", выпущенной террористами "Хизбаллы".
В тот день погибли восемь молодых людей:Шмуэль Бен-Шимон, 41 год, из Йокнеама;Азаэль Дамти, 39 лет, из Кирьят-Яма;Нисим Эльхарар, 43 года, из Кирьят-Аты;Давид Фельдман, 28 лет, из Кирьят-Яма;Рафи Хазан, 30 лет, из Хайфы;Денис Лапидус, 24 года, из Кирьят-Яма;Реувен Леви, 46 лет, из Кирьят-Ата;Шломи Мансура, 35 лет, из Нагарии. Это родители Шломи Мансуры, проживающие на соседней со мной улице, получили у себя в палисаднике второй зловещий привет из Ливана в виде разорвавшейся в земле "катюши".
Денис Лапидус родился в Минске.
Давид Фельдман — в Риге...
Они не успели завести семью. Всё, что успели, — отслужить в армии. Сейчас растут в их семьях племянница и племянник, названные в память о них. Дяди их уже не увидели. Воскресенье. Первый день недели. Первый раз за долгие годы Хайфа начинала её так странно. И мы ещё не знали, что ожидает нас в следующие дни.
15 лет назад… На территории хайфского депо установлен монумент в память о погибших. Установлен памятник и в Кирьят-Яме. На центральной улице. Негромкий, строгий и символичный: рельсы, уходящие в небо. По традиции здесь проводятся траурные митинги. А родные и близкие и без митингов хранят память в сердце…
Хочется завершить этот очерк песней моего друга, хайфского барда Олега Фабия, которую он написал в горячее лето 2006-го и посвятил Второй Ливанской. Олег проработал все дни военных действий в промышленной зоне Крайот-Акко, которая ежедневно обстреливалась. Это война стала тяжелым испытанием, для многих — первым такого рода. А песня называется "Ну, вот и я с войной столкнулся…"
Ну, вот и я с войной столкнулся, вчерашний мир перевернулся, тревожно, жутко было мне, когда внезапно в тишине вонзился в сердце, душу звон, моей Земли прощальный стон, накрыла нас, как в шторм волна, своим безумием война.
*** Сирена выла полминуты. Ребёнок сонный, необутый сквозь мрак вечерний напролом бежал, запыхавшись, под дом, в бомбоубежище, где мы стояли молча у стены, и всех терзала мысль одна —кого и где убьёт война?
*** А где-то рядом, глухо охнув, взорвалась смерть, и мы, оглохнув, оцепенев, разинув рты, ловили звуки темноты. Охрипнув, замер дикий вой, и небо вновь над головой без звёзд. Лишь мрачная луна зловеще смотрит вниз... война.
Дата: Пятница, 30.07.2021, 13:03 | Сообщение # 429
верный друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 127
Статус: Offline
9 мая и 22 июня — две особые даты в нашей истории: невероятно счастливая и беспросветно трагическая. Война началась 80 лет назад, но в 1945-м не кончилась.
«Пока не похоронен последний погибший солдат — война не окончена» — если генералиссимус Суворов прав, значит, до конца Великой войны нам бесконечно далеко; мы даже не знаем, сколько солдат лежит не похороненными к западу от Москвы.
Великая Отечественная за 76 лет после Победы 1945 года постепенно превратилась у нас в гражданскую. И она всё ожесточённее, хотя в основном идёт на бумаге и в эфире. Двадцать лет назад такой ярости не было; не было уголовных преследований за неверное слово о войне.
На дворе июль 2021-го, третье тысячелетие. С июля 1941-го прошло 80 лет, а битвы историков что ни день всё яростнее. Сейчас в России даже специальные законы приняты, уголовные наказания определены. Запрещено отождествлять политику Гитлера и Сталина, искажать роль СССР, пересматривать итоги. Но сам факт принятия этих законов говорит, что в обществе продолжают отождествлять, искажать, пересматривать. А если б не искажали, то и законы такие были бы не нужны.
Июль 1941 года — страшный месяц
Опять мы отходим, товарищ, Опять проиграли мы бой, Кровавое солнце позора Заходит у нас за спиной.
Мы мёртвым глаза не закрыли, Придётся нам вдовам сказать, Что мы не успели, забыли Последнюю почесть отдать.
Не в честных солдатских могилах — Лежат они прямо в пыли. Но, мёртвых отдав поруганью, Зато мы — живыми пришли!
Не правда ль, мы так и расскажем Их вдовам и их матерям: Мы бросили их на дороге, Зарыть было некогда нам...
Константин Симонов
За первые сорок дней войны, к концу июля 1941 года, мы потеряли десятки городов, первый миллион пленных. И продолжали терять города и людей. Шок от внезапного вероломного германского нападения давно прошёл, тем более что никакого вероломства не было, ибо никто Гитлеру не верил. (К 1941 году он нарушил столько договоров, на столько стран напал!) Да и внезапности не было — все предвоенные годы в СССР поспешно ковали оружие, формировали новые дивизии и армии; вся страна жила в ожидании войны, а точнее — в ожидании стремительных побед малой кровью на чужой территории. Так что к концу первого месяца войны, в двадцатых числах июля 1941-го, шок был совсем не от внезапности, а от непрерывных поражений. Вот чего никто не ожидал. Ежедневные сводки Информбюро ошеломляли: оставлены Смоленск, Вильнюс, Витебск, Воронеж, Львов, Минск, Полоцк, Псков, Рига, Ровно…
Кто виноват в катастрофе 1941 года? Кто виноват, что всё пошло не так, как обещал товарищ Сталин? Во время войны, да и в первые послевоенные годы, так ставить вопрос было опасно. Но после смерти Сталина, после разоблачения культа личности, после исторических исследований, публикаций документов и мемуаров (в том числе генеральских и маршальских) туман сталинской пропаганды растаял. Чем больше давали свободу думать, писать, публиковать, тем яснее становилась вина Сталина: уступал Гитлеру и снабжал его армию; сковал до полной неподвижности нашу армию приказами «не поддаваться на провокации»; паника первых дней и растерянность первых недель; и, конечно, уничтожение командного состава Красной Армии перед войной — в мирное время, в годы Большого Террора. И приговор, хоть и не судебный, был вынесен Сталину ещё в 1960-е:людоед.
Но в XXI веке с каждым днём пропаганда (игнорируя убийственные факты) всё агрессивнее настаивает: Сталин ни в чём не виноват, Сталин — это Победа; а в поражениях 1941 года виновны те, кто обманывал Сталина, — предатели, саботажники. Что коммунисты во главе с Зюгановым молятся на Сталина — не удивительно, ибо других козырей в предвыборной борьбе у них нет. Что всякие крупные и мелкие начальники одобряют Сталина и даже ставят ему (пока весьма небольшие) памятники — не удивительно, ибо соцопросы показали: именно Сталин, по мнению многих, величайший герой истории, а как не примазаться к величайшему? Но в голову не могло прийти, что ради прославления Сталина кто-то решится втоптать в грязь Жукова, маршала Победы.
* * *
Всякое приходилось читать о Жукове. Большинство свидетелей говорят (оправдывая или нет) о его жестокости; о том, что он не считался с потерями. Великий русский писатель Виктор Астафьев, геройский фронтовик, называл Жукова мясником и «браконьером русского народа» за огромные потери «живой силы» в лобовых атаках. А нобелевский лауреат Иосиф Бродский посвятил Жукову классическую героическую оду в духе Державина.
НА СМЕРТЬ ЖУКОВА
Вижу колонны замерших внуков, гроб на лафете, лошади круп. Ветер сюда не доносит мне звуков русских военных плачущих труб. Вижу в регалиях убранный труп: в смерть уезжает пламенный Жуков.
Воин, пред коим многие пали стены, хоть меч был вражьих тупей, блеском маневра о Ганнибале напоминавший средь волжских степей. Кончивший дни свои глухо в опале, как Велизарий или Помпей.
Сколько он пролил крови солдатской в землю чужую! Что ж, горевал? Вспомнил ли их, умирающий в штатской белой кровати? Полный провал. Что он ответит, встретившись в адской области с ними? «Я воевал».
К правому делу Жуков десницы больше уже не приложит в бою. Спи! У истории русской страницы хватит для тех, кто в пехотном строю смело входили в чужие столицы, но возвращались в страхе в свою.
Маршал! поглотит алчная Лета эти слова и твои прахоря. Все же, прими их — жалкая лепта родину спасшему, вслух говоря. Бей, барабан, и военная флейта громко свисти на манер снегиря.
Спорят: талантливый полководец или нет. Но предателем никто Жукова не называл, даже ненавистники.
И вдруг 22 июня 2021 года (подходящая дата для неожиданного вероломного нападения) на глаза попадается газетная статья «Сталин в 1941 году» с подзаголовком «Ответственность без вины», написанная специфическим языком верноподданного «доброжелателя».
Вот её вступительный пассаж: «Вопрос о причинах трагедии лета-осени 1941 года висит в воздухе, терзая умы исследователей уже более 80 лет. Тщательное расследование причин трагедии лета 1941 года по личному указанию Сталина шло всю войну и завершилось только в 1952 году, так как вождя всё это время будоражила мысль о предательстве генералитета РККА. И основания для того у него были весомые. Сам-то он хорошо знал, что внезапности нападения Германии со товарищи на СССР 22 июня 1941 года как таковой не было, а вот просчётов (и только ли!?) высшего военного командования РККА в период подготовки к войне и после её начала хватало в избытке». Не станем придираться к неуклюжим фразам, которые хотят быть красивыми; пусть они продолжают «висеть в воздухе, терзая умы». Для нас важна суть. Автор сообщает о важнейшем расследовании, которое по личному указанию Сталина «шло всю войну и до 1952 года», — шло, значит, 11 лет, но осталось полностью неизвестным. Автор не приводит ни одного документа: не цитирует ни приказ Сталина начать расследование, ни итоговый отчёт. Зато в этом первом абзаце открыто заявлена главная тема статьи: предательство! Прочтите внимательно: «Вождя всё это время (11 лет!) будоражила мысль о предательстве генералитета РККА». И далее: «Основания для того были весомые». То есть не паранойя 11 лет будоражит мысли Сталина, а некие доказательства (как ещё понять выражение «весомые основания»?). Сразу вслед за этим — утверждение: Сталин «хорошо знал, что внезапности нападения Германии не было, а вот просчётов (и только ли!?) высшего военного командования РККА в период подготовки к войне и после её начала хватало в избытке». Уважаемые читатели, обратите внимание на восклицание «и только ли?!». Если сперва сказать о предательстве, а сразу потом «просчёты (и только ли?!)» — всем ясно: не только! Конечно, не только! Это простая и циничная техника: вроде бы прямо не сказал, но все всё поняли. (В устах известного ТВ-пропагандиста Киселёва этот приём звучит так: «Совпадение? Не думаю!» — и всем сразу ясно: не совпадение, а вражеское коварство!)
Следующий абзац статьи о невинном (без вины виноватом) Сталине закрепляет в умах доверчивых читателей мысль о предательстве и прямо называет предателей: «В 1941 году в военном планировании Красной Армии непостижимым образом произошла негласная подмена сути плана отражения агрессии, утверждённого правительством страны... Наркомом обороны тогда был маршал С.К.Тимошенко, а начальником Генштаба — генерал армии Г.К.Жуков. Обвинять их в предательстве вроде абсурдно, но именно с их подачи войска западных приграничных округов были переориентированы на отражение агрессии самым сомнительным способом». Снова тот же циничный приём. Написано: «обвинять в предательстве вроде абсурдно», а смысл прямо противоположный: Тимошенко и Жуков — предатели. А о какой подмене речь? В чём была опасность негласной подмены, которую совершили предатели? Ответ ужасный: «Опасность данной подмены состояла не только в её незаметности, но и в том, что она базировалась на теории «пограничных сражений» маршала М.Н.Тухачевского, расстрелянного в 1937 году, которая, по его же признанию, на следствии составляла основу плана организации поражения СССР в войне с Германией». Эта корявая извилистая фраза прямо говорит, что Г.Кудий (автор цитируемой статьи о невинном Сталине) считает истиной «признание» Тухачевского, сделанное под пытками. Агент восьми разведок Тухачевский планировал «организацию поражения СССР в войне с Германией», а Тимошенко и Жуков в 1941-м начали осуществлять этот предательский план. (Скажем в скобках: русский язык ненавидит «литераторов», которые, подобно Кудию, навинчивают четыре родительных падежа подряд, так, что чёрт ногу сломит: «подмена сути плана отражения агрессии». Русский язык мстит им, и они, не понимая, куда следует ставить запятую, разоблачают сами себя. У Кудия вышло, что предательская теория Тухачевского «на следствии составляла основу плана организации поражения СССР». Правильно!Ибо эта «теория» только на следствии в НКВД и существовала.)
Жуков и Тимошенко вредили, подменяли, саботировали, а мудрый Сталин, получается, либо не замечал, не понимал, либо прощал преступникам их просчёты. Кудий, не в силах расстаться со своими приёмами, пишет: «Эти просчёты (и только ли они?) выражались прежде всего в преступной дислокации войск РККА, выделенных для прикрытия границы». Опять этот типичный шулерский приём: «просчёты (и только ли они?)». Кудий даже сам себя замотал в свою паутину. Уж если ты утверждаешь, что имела место «преступная дислокация», то о каких просчётах говоришь в той же фразе? Просчёт — досадная ошибка, а преступная дислокация — сознательное намеренное предательство. А товарищ Сталин был не жесток, а слишком добр — прощал предателей, прощал виновников поражений и оставлял их на высших командных постах. В результате лето 1942-го оказалось ещё ужаснее, чем лето 1941-го. Немцы продолжили наступление, наши потери были огромны: сдали Севастополь, оставили полностью Крым, Харьковский котёл стал в 1942-м ещё одним поражением стратегического масштаба — всё это потом пришлось возвращать ценой немыслимых жертв. И процитированные выше стихи Симонова «Опять мы отходим, товарищ, опять проиграли мы бой» — это стихи написаны в 1942-м, а «опять» означает «и как вчера, и как в 1941-м». А Сталин... Сталин был не людоед, а человеколюбец. Кудий пишет: «В жертвах в первые дни войны и позже более всего повинны наши высшие отцы-командиры. Прежде всего руководство наркомата обороны, Генштаба РККА (то есть всё те же Тимошенко и Жуков. — А.М.), командующие и штабы западных приграничных военных округов, которым Сталин с 1939 года настоятельно рекомендовал «скорее учиться искусству современной войны, уметь и наступать, и отступать, но самое главное, беречь и жалеть людей». Самое главное, конечно, беречь и жалеть людей...
Но важно уметь отличать красивые слова, произносимые с трибун и на банкетах, от приказов. А приказы сохранились гораздо лучше, чем люди. За первые полгода войны, с 22 июня по 31 декабря 1941 года, военными прокуратурами Красной Армии было возбуждено 85 876 дел. Более половины дел расследовалось за один день. Были осуждены 90 322 военнослужащих, приговорены к расстрелу 31 327, 58 995 — к лишению свободы. Но это всё же был суд: решали, кого расстрелять, а кого в тюрьму или в штрафбат.
16 августа 1941 года приказ наркома обороны №270 — а наркомом обороны уже месяц был не Тимошенко, а лично т.Сталин — предписал расстреливать на месте струсивших командиров (то есть без суда). Но что было совершенно дикой жестокостью, это наказание жён и детей. В приказе Сталина прямо сказано: «Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров». И, наконец, знаменитый приказ №227, написанный и подписанный лично Сталиным: ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещению самовольного отхода с боевых позиций №227, 28 июля 1942 года. Паникёры и трусы должны истребляться на месте... Расстреливать на месте паникёров и трусов. Дважды в одном приказе Сталин велит «расстреливать на месте». Это значит — без разговоров, без всякого, даже торопливого суда. Только по приговорам на фронте было расстреляно 157 593 военнослужащих — двенадцать дивизий! А сколько «на месте» — не знает никто.
* * *
Уровень интеллекта даёт Кудию возможность удивлять и радовать читателей. Про июнь 1941 года он совершенно серьёзно пишет: «Атомная война СССР тогда не грозила». Так можно написать, что в июне 1709 года Петру I не грозила авиация шведов...
По Г.Кудию (помимо его воли) получается, что Сталин был не мудр, а глуп, если оставлял явных предателей командовать фронтами, да ещё награждал, обнимал. Где ж была его проницательность? Св. Иосиф не только справедливый, но и милосердный. 11 лет расследовал катастрофу 1941 года и — простил предателей: Жукова, Тимошенко… К нашему изумлению, это написано сейчас и опубликовано сейчас, в 2021 году. Называть Жукова предателем — значит пересматривать итоги, искажать историю, чернить память героя, жестокого полководца (но не предателя!), который у ворот Кремля на коне — кавалер двух орденов Победы.
Впрочем, в публикации, где Жуков и Тимошенко выглядят предателями, прямо в лоб они таковыми не названы, но и понять иначе разоблачающую их статью невозможно. Намёки слишком грубые и очень откровенные.
Дата: Пятница, 20.08.2021, 15:00 | Сообщение # 431
настоящий друг
Группа: Друзья
Сообщений: 719
Статус: Offline
ФАКТЫ в которые трудно поверить...
Как же случилось, что офицеры Красной Армии Исер Гальперин и Наум Ливанов стали основателями и первыми руководителями израильских разведывательных служб МОССАД и «Натива Бар»? Как вышло, что знаменитые «три капитана» — Никольский, Зайцев и Малеванный — буквально с нуля создали спецназ Армии обороны Израиля? Перебежчики? Предатели? Ничего подобного — они лишь выполняли свой долг и приказы Кремля. Всё дело в том, что и само Государство Израиль изначально было «советским проектом», а вовсе не американским или британским...
В марте 1947 года советник советского МИДа Борис Штейн подготовил для первого заместителя министра иностранных дел Андрея Вышинского докладную записку по «палестинскому вопросу», в которой, в частности, говорилось: «Советский Союз не может не поддержать требования евреев о создании собственного государства на территории Палестины». Вышинский передал докладную наверх. Спустя некоторое время постпред СССР в ООН Андрей Громыко озвучил позицию Сталина на сессии Генассамблеи: еврейскому государству быть. Возглавить еврейское государство должен был бывший замминистра иностранных дел СССР Соломон Лозовский. В министры обороны Сталин прочил дважды Героя Советского Союза Давида Драгунского. Предполагалось, что военно-морским министром должен был стать Григорий Гильман, старший офицер разведуправления ВМФ СССР...
Но в ходе переговоров с участием Лондона и Вашингтона Сталину пришлось уступить, и в итоге Израиль возглавил ставленник США Бен-Гурион, выходец из Польши.
Тем не менее трёхсторонние договорённости не препятствовали тому, чтобы Москва отрядила в Израиль значительное число своих офицеров: создаваемой с чистого листа армии нового государства требовались хорошо обученные кадры. А кто может быть лучше обучен, чем те, кто два года назад выиграл самую страшную войну? Англичане и американцы до зубов вооружали арабов, поклявшихся, что они выжгут огнём любые ростки еврейского государства на Ближнем Востоке, при этом введя эмбарго на поставки оружия местным евреям. Вооружать Израиль пришлось Сталину — вооружать тем, что считалось «советским военным резервом». В итоге израильские лётчики первое время летали на трофейных немецких мессершмитах и юнкерсах, на которых не всегда успевали закрасить свастики. А обучали их военспецы из СССР. Советских майоров и полковников одели в израильскую форму, а в документах изменили русские имена и фамилии на еврейские. Так, Гальперин становился Харелем, а Ливанов — Леваноном. Что же касается разведки, то у СССР к тому времени накопился немалый опыт работы на Ближнем Востоке. Первые еврейские силы самообороны «Исраэль Шойхет» ещё в 20-е годы создавал резидент ВЧК с псевдонимом Хозро — Иерахмиэль Лукачер — вместе со знаменитым разведчиком Яковом Серебрянским по личному распоряжению Феликса Дзержинского. По свидетельству генерала госбезопасности Павла Судоплатова, «использование офицеров советской разведки в боевых и диверсионных операциях против британцев в Израиле было начато уже в 1946 году». И в связи с этим возникло немало курьёзных ситуаций. Раввины обучали русских разведчиков... Если будущий создатель и руководитель МОССАДа и контрразведки «Шин Бет» капитан Красной Армии Исер Гальперин был евреем, что называется, без дураков, то его коллега по имени Николай Ливанов, возглавивший впоследствии разведку «Натива Бар», был, по некоторым свидетельствам, чистокровным русаком. Ни идиш, ни иврита, ни даже английского Ливанов не знал вообще и мог объясняться только по-русски. В связи с этим специфическим обстоятельством и кадры, которыми Ливанов-Леванон укомплектовал свою службу, были сплошь русскоязычными. Даже при том, что евреев в советской разведке служило немало, примерно на треть службу пришлось укомплектовать этническими русскими, украинцами и белорусами. Они зубрили иврит и идиш, но знать всего того, что знает любой мало-мальски грамотный еврей, они не могли. «Н екоторые из разведчиков попадали в пикантные ситуации, — свидетельствует ведущий научный сотрудник Института военной истории Министерства обороны РФ Валерий Ярёменко. — Так, один советский агент внедрился в ортодоксальную еврейскую общину, а сам не знал даже основ иудаизма. Когда это обнаружилось, он был вынужден признаться, что является кадровым чекистом. Тогда совет общины постановил: дать товарищу надлежащее религиозное образование. Причём авторитет советского агента в общине резко вырос: СССР — братская страна, рассудили поселенцы, какие могут быть от неё секреты?»
В Москве создание израильских служб безопасности курировал генерал госбезопасности Павел Райхман. Он же вместе с Судоплатовым и придумывал свежеиспечённым офицерам израильской армии еврейские имена и фамилии, а заодно и новые биографии. Тем, кому советская разведка придумывала легенду и отправляла на Ближний Восток, приходилось обрывать все связи с родственниками в СССР. В воспоминаниях бывшего заместителя гендиректора Днепродзержинского авторемонтного завода Якова Сибирякова (Шварцбурда) есть история о том, как он спустя многие годы совершенно случайно нашёл своего брата. «После войны, — писал Сибиряков, — на запрос о судьбе брата мы получили извещение “пропал без вести”. В конце 80-х годов у моего московского товарища близкие друзья поехали по гостевой визе к родным в Израиль и там случайно разговорились с пожилым человеком, который сказал, что живёт здесь с 1947 года, а вся его семья погибла во время войны. Звали его раньше Михаил Шварцбурд… Мой товарищ “ухватился за фамилию”, ведь она довольно редкая. Сообщили мне об этом, достали телефон этого пожилого человека, и я решился ему позвонить. Как только он взял трубку, то я сразу понял, что это мой родной брат Михаил, который в Израиле сменил имя на Моше Бен-Ами»... Как позже выяснилось, он прошёл всю войну, а в 1947 году, после ряда проверок, его отправили «на новое место службы», взяв с него подписку о неразглашении. Группу из 200 молодых советских офицеров, опытных фронтовиков еврейской национальности, тайно перебросили по поддельным польским паспортам в Палестину. Сколько всего было таких групп, сказать сложно, но, по некоторым оценкам, не менее сотни. Через 20 лет эти самые молодые советские офицеры стали маститыми вояками. Многие из них к тому времени возглавляли боевые подразделения, принимавшие участие в вооружённых конфликтах с Египтом, в том числе и в знаменитой Шестидневной войне. Возникла казусная ситуация. С одной стороны — египетские военспецы из СССР, с другой — израильские военные, но тоже родом из Союза. Один из руководителей МОССАДа Меир Слуцкий (Амит), кстати, двоюродный брат известного советского поэта Бориса Слуцкого, вспоминал, как однажды во время боя двое военных — с египетской и израильской сторон — узнали друг друга, осматривая в бинокли вражеские позиции. Казус, по свидетельству Слуцкого, состоял в том, чтоофицер, сражавшийся за Израиль, был этническим русским, а его коллега, помогавший египтянам, — евреем. Звали их Анатолий Казаков (Натанэль Казан) и Леонид Бельведерский. Вместе они воевали в Великую Отечественную в одном батальоне. По окончании Шестидневной войны сослуживцы встретились и помянули своих павших товарищей. Таковых, по воспоминаниям Меира Слуцкого, с обеих сторон насчитывалось не менее сотни человек...
Дата: Суббота, 04.09.2021, 07:44 | Сообщение # 432
настоящий друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 683
Статус: Offline
Сергей Федулов
Неудобная правда, о которой в погрузившейся в культ "победобесия" стране сегодня никто не расскажет. 29 июня 1942 года в Севастополе были взорваны Инкерманские штольни, в которых, помимо винных складов и складов боеприпасов, находились медсанбаты № 427 и № 47, а также бежавшие из Севастополя старики и женщины с детьми. 3000 мирных людей и тысячи раненых были похоронены заживо под многотонными глыбами камня по приказу своего же командования. Приказ о подрыве отдал начальник тыла ЧФ контр-адмирал Заяц.
А уже в ночь на 1 июля 1942 года командование обороной Севастополя, во главе с вице-адмиралом Ф. Октябрьским, получив добро от Сталина, поспешно бежало из Крыма с Херсонесского аэродрома на 13 самолётах «Дуглас» под возмущённые крики и стрельбу в воздух своих же бойцов. Всего на этих самолётах вывезли на Кавказ 222 начальника, 49 раненых и ... три с половиной тонны грузов. Историк Г. Ванеев, долгое время занимавшийся изучением второй обороны Севастополя, приводит такой факт: «Когда к самолёту подходили командующий Черноморским флотом вице-адмирал Октябрьский и член военсовета флота дивизионный комиссар Кулаков, их узнали. Скопившиеся на аэродроме воины зашумели, началась беспорядочная стрельба в воздух… Но их поспешил успокоить военком авиационной группы Михайлов, объяснив, что командование улетает, чтобы организовать эвакуацию из Севастополя»... Свидетель эвакуации Ф.Октябрьского лейтенант В.Воронов писал в воспоминаниях, что командующий флотом прибыл к самолёту, переодевшись в какие-то гражданские обноски, «в потёртом пиджаке и неказистой кепке». Подобного рода зрелище произвело на присутствующих очень плохое впечатление.
Другая часть руководящего состава армии и партийных чинов (во главе с генералом Петровым), с членами их семей и ценными вещами незаметно бежали из Севастополя на двух подводных лодках Щ-209. Начальник отдела укомплектования Приморской армии подполковник Семечкин рассказывал: «На посадку на подводную лодку я шёл впереди Петрова. В это время кто-то из толпы стал ругательски кричать: «Вы такие-разэдакие, нас бросаете, а сами бежите» ... и дал очередь из автомата по командующему генералу Петрову. Но так как я находился впереди него, то вся очередь попала в меня. Я упал…». Людей с причала переправляли на небольшом буксире «Папанин» на подводные лодки, куда попадали только счастливчики, имевшие пропуска за подписью Октябрьского и Кулакова. Официально Севастополь покинули 600 человек руководящего состава армии и партработников, но на самом деле их было 1228 человек. Те командиры и политработники, которым не хватило места в самолётах и подлодках, загрузились в ночь на 2 июля на небольшой катер №112 и, выйдя в море, были на рассвете обнаружены и пленены итальянскими торпедными катерами... Допрашивавший генерала Новикова Манштейн обратил внимание на то, что плененный советский генерал одет в форму рядового (!) и немедленно приказал переодеть его в соответствующее обмундирование...
79 956 оборонявших город солдат были оставлены на верную гибель и плен. Даже фельдмаршал Паулюс не покинул обречённые на гибель и плен свои войска под Сталинградом, он разделил их участь.
3 июля оборона Севастополя, продолжавшаяся 250 дней, завершилась поражением и город был оккупирован гитлеровскими войсками. Заняв город, немцы заявили о захвате 100 тысяч пленных. В качестве трофеев немцам достались 758 исправных минометов, 622 орудия, 26 танков...
Выживший снайпер из 25-й Чапаевской дивизии вспоминал: «Когда нас уже пленными гнали, немцы смеялись: «Дураки вы, иваны! Вам надо было ещё два дня продержаться»... А куда нам было держаться! Всё начальство нас бросило и бежало. Неправда, что у нас мало было боеприпасов, всё у нас было... Командиров не было. Если бы начальники не разбежались, мы бы города не сдали…».
А вот что писал на эту же тему в мемуарах «Утерянные победы» генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, который командовал 11-й армией вермахта, наступавшей на Севастополь в июне-июле 1942-го года: «...судьба наступления в эти дни, казалось, висела на волоске. Ещё не было никаких признаков ослабления воли противника к сопротивлению, а силы наших войск заметно уменьшились... кто мог бы в тот момент, видя, как заметно иссякают силы наших храбрых полков, дать гарантию в скором падении крепости?»
А теперь о цинизме советско-сталинского режима.
Последний абзац сообщения Совинформбюро от 4 июля 1942 г. звучал так: «Слава о главных организаторах героической обороны Севастополя – вице-адмирале Октябрьском, генерал-майоре Петрове… — войдёт в историю Отечественной войны против немецко-фашистских мерзавцев как одна из самых блестящих страниц».
Есть просто ложь, есть наглая ложь, а есть ложь кремлевская… Советские войска не оставляли Севастополь. Наоборот, это их оставило там, бросило на произвол судьбы собственное командование: Октябрьский, Петров, Заяц...
Вскоре после этих событий была учреждена медаль «За оборону Севастополя». Первые её номера получили... Октябрьский, Петров, Заяц и прочие из списка 1228 фамилий. В 1958 г. адмирал Ф.Октябрьский получив звание Героя Советского Союза, стал почётным гражданином Севастополя; его именем назвали боевой корабль, учебный отряд Черноморского флота, улицу. Генерал армии И. Е. Петров в 1945 г, стал Героем Советского Союза, был награждён пятью орденами Ленина, двумя полководческими орденами...
Это всё, что нужно знать о "героической обороне" "города русской славы", оккупированного ныне внуками этих "героев".
Ну, а про то, почему в поражённой вирусом "победобесия" и культом "дедов" России до сих пор закрыты архивы, напоминать не имеет смысла. Всё и так ясно
Сообщение отредактировал Kiwa - Суббота, 04.09.2021, 07:48
Дата: Пятница, 10.09.2021, 16:01 | Сообщение # 433
неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1561
Статус: Offline
...Их вывели во двор, молча выстроив у кирпичной стены. На ней были видны большие выбоины от пуль и тёмные пятна от крови, тех кто был здесь до них. Карканье ворон и короткая команда слились вместе, после чего раздалась длинная пулемётная очередь. Наступившую тишину прервали одиночные выстрелы – на всякий случай палачи хотели удостовериться в качестве выполненной ими работы… На календаре был октябрь 1937 года.
Спустя несколько лет другая расстрельная команда выполняла задание по очистке местечка от ундерменчей, как называл их начальник комендатуры. С раннего утра их начали свозить на телегах к заранее выкопанному в глубине леса рву. Кто-то из них попытался напомнить о прежней дружбе, учёбе в одном классе и даже о том, что лечили больных детей. Но эти хитрости не прошли – недаром нарукавная повязка с надписью «Polizist» подтверждала доверие новых властей к выполняемой добровольцами акции. В тот летний день ундерменчей было немного – от силы душ 70. Так что за час управились, а потом спустились в ров, чтобы собрать одежду и украшения, которые «эти» сумели пронести с собой. Как советовал начальник зондеркомады, «в завершении акции надо было проверить, что каждый из ундерменчей больше не будет осквернять землю…». Штыками им прокалывали грудь, иногда удачно попадая в аорту. Шёл 1941 год и «окончательное решение еврейского вопроса» только набирало обороты.
Случившееся на этой неделе в калифорнийском графстве Риверсайд, не имело прямого отношения к выполнению «работы» расстрельных команд в другой части света. Но память возвращает к событиям 80-летней давности.Вдоль пешеходного перехода, нависшего над 91-м хайвеем, местные жители развесили 13 звёздно-полосатых флагов и добавили к ним стяг Корпуса морской пехоты. Так они почтили память 13 американских военнослужащих, убитых талибами в кабульском аэропорту. Это были не просто флаги; это были 13 человеческих жизней. Но потом этих молодых ребят добили – уже здесь, у нас, в Калифорнии. В начале недели знамёна, развeвавшиеся над хайвеем, местные варвары изорвали в клочья. Напоминает контрольные выстрелы в голову и удары штыком в аорту. Дважды убитые…
Дата: Пятница, 24.09.2021, 17:15 | Сообщение # 435
неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1561
Статус: Offline
памяти великого земляка
Первый мэр Тель-Авива
85 лет назад, 23 сентября 1936 года, умер Меир Дизенгоф, один из столпов Тель-Авива, его первый городской голова, ну а в целом человек, без которого первого еврейского города современности просто бы не было.
Мне особенно приятно, что Дизенгоф из тех же мест, что и ваш покорный слуга, а мой хороший друг и вовсе приходится ему родственником...
Меир родился и вырос в Бессарабии, потом учился и жил в Париже и Лионе, а ещё в Одессе. В результате, не могло не получится что-то хорошее.
Вот оно и получилось: Дизенгоф сначала создал отделение сионистской организации “Ховевей Цион” в Кишинёве, был делегатом Сионистских конгрессов, а затем занялся закупкой земли Эрец Исраэль.
Мало кто знает, что репатриировался он дважды. Первый раз в молодости, в 1892 году – тогда он по заданию барона Ротшильда создал на берегу Средиземного моря предприятие по производству бутылок для виноделен барона, но ... уже через 2 года оно прогорело. Второй раз, в зрелые 44 года, был уже удачнее, и сегодняшний процветающий Тель-Авив тому лучшее подтверждение.
Первый мэр Тель-Авива был необычен во всём – вплоть до того, что свой собственный дом он завещал городу: в нем разместился художественный музей, в котором 14 мая 1948 года, через 12 лет после смерти владельца, было объявлено о создании Государства Израиль.
Даже памятник Дизенгофу на бульваре Ротшильда возле его бывшего дома необычен. Это наверняка самая непомпезная конная статуя в мире – всё настоящее и доброе, никаких мундиров или гордых поз.
Дизенгоф, кстати, и вправду любил чинно проезжать по своей вотчине верхом на любимой лошади, обозревая, всё ли вокруг в порядке в стране и городе, которые он любил более всего на свете.
