| Форма входа |
|
 |
| Меню сайта |
|
|
| Поиск |
|
|
| Мини-чат |
|
|
|
|
|
воспоминания
| |
| smiles | Дата: Четверг, 30.07.2020, 06:47 | Сообщение # 481 |
 добрый друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 237
Статус: Offline
| а вот и приятная новость - посреди вирусных "проблем" - израильская актриса, знакомая нам по прекрасному фильму "Штисель" (см № 471 на этой же странице сайта) номинирована на премию "Эмми", правда победителя объявят лишь в сентябре, но всё же...
подробности туточки: https://www.vesty.co.il/main/article/BkH0uekbD#autoplay
|
| |
| |
| Kiwa | Дата: Четверг, 06.08.2020, 10:36 | Сообщение # 482 |
 настоящий друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 683
Статус: Offline
| ...Размышления о дне сегодняшнем, о бублике, о кораблике, о солнечном зайчике, о Мейерхольде.
А.Ш. Александр Петрович, я уверен, что вы как-то оценивали всё то, что было вами сделано за эти годы. В первую очередь я подразумеваю, конечно, вашу службу.
А.П. Смешно сказать: всё превратилось в дырку от бублика.
А.Ш. Не слишком ли сказано? Жизнь прожитая впустую? Вы уверены?
А.П. Уверен. Жизнь богатая. Я счастлив, что прожил такую жизнь. Потому, что когда человек ходит из туалета в кровать и обратно — это плохая жизнь.
Но морально каково я себя чувствую?
Я не плачу в жилетку. Прожить 87 лет и убедиться, что кораблик оказался из газеты вчерашней. Причём, половину жизни я сам строил его и всё-таки не имел выхода.
А что сейчас?
Смешно, когда бесштанная команда устраивает дворянские собрания и вспоминает, кто столбовой, а кто не столбовой...
А.Ш. А вы бы сейчас дворянство не приняли?
А.П. Избави боже! Это же хохма сейчас.
Какие они к чёрту дворяне! Что от них осталось!
Как и нынешнее казачество. Посмотрите на казачьих атаманов: вся грудь в крестах, причём рядом с советскими наградами…
Это же клоуны, как и некоторые ветераны, у которых рядом с наградами значки, которые за выступления давали, и ими вся грудь усыпана.
Разве можно себя так вести.
Вообще демократии в России быть не может. Русский народ привык к палке.
Вот прочту вам антисоветское стихотворение: «Беседа Сталина с Петром первым»:
С тобой нас Пётр многое роднит:
Ты топором, я пулей правил.
В Европу ты открыл окно,
А я в него решётку вставил.
Только таким методом в России можно добиться порядка.
Встретил бы на улице всех этих «баркашовых» «макашовых» — обойму разрядил по одному, медленно…
Нельзя допускать, нельзя забывать Маутхаузен, Флоссенбюрг, Аушвиц…
Разве это демократия!
Я не сторонник старого режима.
Я чувствовал себя в 10 раз хуже, чем все перебежчики. Я жил в Европе и знал, что социализм не рай земной.
Я рано увидел, что зайчика не поймаешь. Московские улицы стали чужими для меня давно.
Так же как и эти, Иерусалимские, никогда не станут родными. Я не знаю, где я живу.
А.Ш. А Тбилиси? Вы же там часто бываете. У вас квартира там.
А.П. Что Тбилиси? Самое обидное, когда твоя нация превращается в говно.
Больше миллиона сбежало из Грузии. Студия моя закрыта. А ведь какие фильмы грузины делали!
Вот Иоселиани недавно в Иерусалим приезжал. Звоню ему в номер, снимает трубку: «Господин Иоселиани» Я ему: «Пупуцо, — так я его звал, — гамарджоба». Он: «Господин… откуда?» «Из Иерусалима. Вот адрес, приезжай» Через полчаса был здесь. Посидели.
Вот видите — опять хвастовство. Я не виноват, что столько обрушилось на мою голову. Но жаль, что кораблик оказался из газеты.
Это не только я, это двухсотмиллионный народ ловил солнечный зайчик и за это время настолько деградировал, что не знаю, сможет ли он оправиться.
Вместо маньяков и полуграмотных глупцов, правивших почти 70 лет, пришли грамотные, но ещё худшие жулики.
Вы знаете, что вызывало бешеные аплодисменты в спектакле «На дне», поставленном Мейерхольдом? Появляется Барон, на плечах шарф, драный цилиндр и на руках перчатки без пальцев. Он снимает цилиндр, кладет туда шарф, бросает перчатки в этот цилиндр и швыряет его на стол…
Так вот. У меня остались — перчатки без пальцев и драный цилиндр…
читайте - узнаете много интересного:
https://nemaloknig.net/read-185374/?page=1#booktxt
|
| |
| |
| несогласный | Дата: Среда, 12.08.2020, 02:30 | Сообщение # 483 |
 добрый друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 168
Статус: Offline
| «Осуждать человека стоит после смерти, а пока жив, можно только пожалеть», – говорил Танич о людях.
Его биография впитала все катаклизмы своего времени, да и предкам повезло с историческими сюжетами. С 15 лет Миша Танхилевич рос с дедушкой Пантелеем Траскуновым – отцом матери, главным бухгалтером металлургического завода в Мариуполе.
Дед по отцовской линии – Самуил Танхилевич – был раввином.
Внук его помнил человеком из прошлого века: он смущал пионера частыми молитвами и стращал гравюрами Гюстава Доре в Ветхом Завете.
Раньше дед жил в Одессе и близко знал Шолом-Алейхема – тот оставил ему на хранение свою библиотеку, когда после погромов 1905 года решил перебраться в Швейцарию. Библиотека сгорела в одном из следующих погромов, а Самуил вместе с семьей перебрался в Таганрог, где в 1902 году родился отец Миши, Исаак.
Исаак Танхилевич был чекистом, но только до женитьбы. Отец его будущей жены Марины заявил, что дочь отдаст, только если Исаак уйдет из органов: «Не желаю родниться с чекистами!»
Парень условие принял, уволился и отправился учиться в Ленинградский институт коммунального хозяйства.
Сам Миша родился в Таганроге в 1923 году.
В детстве он мечтал стать главным архитектором Москвы.
Потом видел себя автором двухтомника стихов, который бы стоял где-нибудь в городской библиотеке – перед Твардовским, например.
Неистово любил футбол – и ему грезилось мелькать в отчетах «Советского спорта» о главных матчах.
Но амбиции маленького Танхилевича противоречили его трудолюбию и благонадёжности. Во втором классе он имел крупные неприятности из-за портрета Иосифа Сталина. Стояла зима, в школу и обратно добирались на коньках, а Мишке коньковые ботинки были великоваты. И вот в один из дней он искал, чем бы заложить лишнее пространство. Пока в классе никого не было, оторвал снизу, с линии окантовки портрета Вождя на классном плакате небольшую полоску плотной бумаги. Это дело в окно засекла уборщица и срочно понесла сообщение в кабинет директора.
Мишу из школы выгнали с ужасным скандалом.
Отец его в 1930-е годы был начальником городского хозяйственного управления. Перед арестом в 1938-м, словно чувствовал, много возился с Мишкой – часто брал его с собой на работу, гулял с ним по городу, что-то вспоминал, показывал.
Восьмого января в их квартиру в Исполкомовском переулке, украшенную ёлкой, сильно за полночь постучались пятеро. Миша запомнил следователя в коверкотовом пальто и то, как терпеливо и настойчиво отец выспрашивал у него ордер.
Исаака арестовали – обвинили в хищении социалистической собственности в особо крупном размере. Вскоре он был расстрелян.
Мать арестовали следом. Дед Пантелей приехал в Таганрог за внуком, надо было срочно выселяться: в их квартиру въехал чекист, тот самый, в пальто.
Дед жил в Ростове-на-Дону в коммуналке на улице Энгельса.
Она Мишке казалась самой парадной в городе. Среди друзей стало много шпаны. На военных уроках в школе мальчишки маршировали с деревянными ружьями. В старших классах разбирали и собирали на скорость затвор тульской трехлинейной винтовки образца 1891 года, а он всё никак не мог взять в толк, зачем знать устройство этого артефакта, если на дворе 1941-й?..
В день начала войны Миша Танхилевич получил аттестат зрелости.
От Кировского райвоенкомата Ростовской области его направили в Тбилисское артиллерийское училище.
На фронте Миша оказался в июне 1944 года: воевал на Первом Прибалтийском, был ранен в декабре 1944-го, а весной 1945-го едва не оказался похороненным заживо в братской могиле.
Был награждён орденом Красной Звезды и орденом Славы III степени, имел героические записи в наградных листах, дошёл до самой Эльбы.
Вернулся в Ростов-на-Дону и поступил в инженерно-строительный институт, но вот закончить его не получилось.
В приятелях у Миши был Жозик Домбровский – студент-медик и сын известного в то время в Ростове онколога, внимательный, обходительный, всегда при деньгах, всё-таки папаша – профессор.
В каком-то из разговоров Миша похвалил немецкие дороги и технику – он же видел их своими глазами: очень качественные, нам до таких далеко.
Жозик настрочил донос. «За разговоры», как тогда это называли, ему начали стряпать уголовное дело по шпионской статье. Арестовали 30 апреля 1947 года, обвинили в антисоветской агитации и пропаганде, изъяли все военные награды. Допрашивали два месяца, никакого преступления не обнаружили, но дали Танхилевичу шесть лет лагерей.
Он сидел в Соликамске. Срок принял как нечто неизбежное, жизнь казалась сломанной, но продолжалась. Благодаря специфике института, в котором учился до ареста, попал в бригаду художников, в то время там досиживал срок известный карикатурист Константин Ротов, при нём существовала художественная мастерская по производству сувенирно-игровой продукции, продававшаяся потом под маркой «Усольлесотрест».
В лагере Танхилевич много болел, перенёс туберкулёз, а на свободу вышел в 1953-м по амнистии.
Ему было 30.
Чувствовалось, что жизнь ещё можно поправить.
На Сахалине устроился мастером в «Строймехмонтаж», печатал в местной газете свои стихи уже под именем Михаил Танич.
В 33 года женился по большой и желанной любви на Лиде Козловой, которой было тогда всего лишь 18 лет. Она стала первой исполнительницей его песен, сама к стихам мелодии подбирала.
Без неё писать профессионально он, вероятнее всего, и не начал бы. Да и многого могло не случиться.
Для начала переехали ближе к Москве – в Орехово-Зуево.
Первый сборник его стихов вышел в 1959 году.
Песню «Текстильный городок», которую в начале 1960-х они записали с Яном Френкелем, исполнила Майя Кристалинская, дополнив звучание истории про ткачих своим удивительным прозрачным голосом.
Простота и искренность Танича оказались очень востребованными в нарождающейся среде советских меломанов.
«Моряк вразвалочку сошёл на берег», «Как хорошо быть генералом», «Идёт солдат по городу» – послевоенная романтика тоже воспринималась хорошо.
Настоящим шлягером стала песня «Чёрный кот».
В конце 1963 года Танич принёс листочек с её текстом композитору Юрию Саульскому, тот сел к инструменту – и скоро были готовы запев и припев.
Песню благословили в редакции радиопередачи «С добрым утром!», а впервые исполнила её Тамара Миансарова. «Кот» стал первым советским твистом и кормил своих авторов до последнего дня.
Валерий Сюткин лично пообещал исполнять «Кота» до тех пор, пока у него будут силы держать гитару...
«Комарово», «На дальней станции сойду» и «По секрету всему свету» – в 1980-е на стихи Танича пели песни самые перспективные исполнители эстрады. Он писал для Пьехи и Пугачёвой, Вайкуле и Долиной, для Антонова и Леонтьева, Сюткина и Укупника...
После знакомства с музыкантом и композитором Сергеем Коржуковым на свет появилась группа «Лесоповал». Лебединая песня Михаила Танича – он её так и называл.
Она сделала его классиком русского шансона, причём помимо его воли. Он ничего в своей судьбе выбирать не мог и располагал лишь тюремным материалом. Со сцены на концертах «Лесоповала» травились лагерные байки, проживались истории криминальные, политические, а приличная публика долгое время корила за пропаганду криминальных ценностей и даже за предательство эстрады.
Его здорово раздражало, что люди на воле думают, что чем-то отличаются от людей в тюрьме, и считают себя чистыми только потому, что на них не заведено уголовное дело. Словно забылись 1950-е годы и треть населения страны, которая к тому времени успела отсидеть.
Когда СССР рухнул для «Лесоповала» времена наступили подходящие: на фоне анархии ранних 1990-х блатная песня быстро становилась популярной...
Алена Городецкая
|
| |
| |
| papyura | Дата: Четверг, 20.08.2020, 02:06 | Сообщение # 484 |
 неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1561
Статус: Offline
| сегодня исполняется 40 лет со дня смерти ДЖО ДАССЕНА...
вспомним этого замечательного певца и его удивительный голос:
https://www.youtube.com/watch?v=d4OI4GmZp-A
|
| |
| |
| KBК | Дата: Вторник, 25.08.2020, 13:21 | Сообщение # 485 |
 верный друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 127
Статус: Offline
| История зла
В годы своего правления, американский президент Рональд Рейган, между прочим один из лучших президентов Америки, обозвал СССР «империей зла».
Эта империя не хуже Адольфа Гитлера ненавидела иудеев, но в рамках одного из своих ранних проектов, в своих закрытых кабинетах, назвала их «евреями», и украла у целого народа и его историю, и язык, и культуру.
В годы Второй Мировой войны на фронтах воевали советские граждане, в расстрельных рвах лежали их близкие, целыми семьями и родами с рождёнными и не рождёнными детьми, и распространялась ложь о том, что «был такой народ, что воевал в Ташкенте».
Правда, ту журналистку, что получила в политуправлении Советской Армии список фамилий иудеев, Героев Советского Союза, и обнародовала его, расстреляли...
Тайна этих героев войны была в том, что при своей относительной малочисленности - около полумиллиона человек - они оказались сначала на общем 4-м, потом 3-м месте среди героев СССР.
Вот это и пытались скрыть, как и то, что многие были трижды, как академик Раппопорт, полковник Ефим Рыклис,(командовавший артиллерией фронта), воспетый К.Симоновым, и многие другие представлены к этому званию, но не получили его...
Только смерть диктатора Сталина предотвратила там гибель нашего народа, который должны были вывезти на Крайний Север, на погибель. Но из истории этих выселений известно, что в голодных вагонах первыми жертвами становились дети, которых съедали, чтобы выжить.
Так было в вагонах, когда выселяли кулаков..
С момента создания государства Израиля, в чём помогало, вынашивая свои имперские планы руководство СССР, наша страна не знала ни одного спокойного дня.
СССР стал поставлять оружие и прочую военную технику арабским странам в долг, с целью «окончательного решения еврейского вопроса».
Поэтому не спрашивайте, кто стал победителем во Второй Мировой войне.
Победила гитлеровская идеология.
Победила в СССР, в Европе, в Америке. Тогда же, на Лубянке успешно придумали «палестинский народ», как до этого придумали «евреев».
И этот «политический бренд» обрёл жизнь, прикрыв собою международный терроризм, и террористическую войну.
С этого момента мир и «пресловутое юдофобское сообщество» под эгидой организации объединённых негодяев решило довести до конца окончательное решение еврейского вопроса.
По сути, весь мир встал на сторону «ненарода», а - самое интересное - на сторону «империи зла»... СССР и КГБ сгинули, но суть осталась в других именах, ибо юдофобия неизменна.
Сегодня весь мир, начиная от арабских, европейских, американских стран превратился в одну «империю зла», под идеологией КГБ.
Такое ощущение, что он хочет уйти следом за ней.
Будем ли мы об этом жалеть?
Не думаю.
Мы с вами увидим, как река Лета несёт мимо нас трупы всех врагов Израиля, всех Аманов и Амалеков, эрев равов, и юденрата.
М.Гольденберг, 8.11.2014.
|
| |
| |
| Сонечка | Дата: Суббота, 29.08.2020, 06:49 | Сообщение # 486 |
 дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 543
Статус: Offline
| ГЛАС ВОПИЮЩЕГО В ПУСТЫНЕ
Позволю себе два замечания - во-первых - не я сказал, но я не могу не повторить - 200 лет ВМЕСТЕ!
Великие умы великой страны работали вместе!
Не разделяя ни физику ни технику на русскую и еврейскую, может быть только этим и отличаясь от великой Германии гитлеровских страшных полутора десятков лет..
И второе...
Сейчас, когда уже ежу понятно, что Россию ждёт долгий, даже в историческом масштабе долгий провал - естественно думать о нашей другой Стране..
Примерять все эти отнюдь не жизнерадостные факты к Израилю.
И с ещё бОльшим страхом замечать, что ОТСТАВАНИЕ ЕСТЬ.
..Эко дело - БПЛА.. Да, не умеют сегодня в России их делать..
И в США не умеют тоже, кстати.
Ребяты, но ведь надо смотреть ширше..
Смотреть так, как видел проблему когда-то Черток.. когда человек впервые ступил на Луну - на упрёк ему в том, что он не отловил в 45-м Вернера Брауна он сказал - "И хорошо что не словил! Сгноили бы его в Союзе.. а так он создал "Апполон".
И не важно где - он это для всего человечества сработал".
Так вот - сейчас мы видим, уж скоро лет эдак тридцать, как в Израиле пропадает, гниёт в бездействии, бессмысленно помирает та самая великая наука Страны Советов, которая строилась нечеловеческим напряжением жил и голов, еврейских, в частности...
Это не одна шестая часть мировой науки, это, скорее - не менее трети, в особенности в технических областях, смежных с оборонкой.
И НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЕТСЯ ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ НЕ ДАТЬ ВСЕМУ ЭТОМУ ПРОПАСТЬ.. НАОБОРОТ - дикий израильский капитализм позволяет себе эксплуатацию доставшихся ему даром умов и знаний так, как издавна эксплуатировали иммигрантов.. как рабов.
Не о будущем думая, а о своих и без того толстых карманах!
...Горька израильско-русская пословица - "Тода раба - судьба раба!"
...И это - в Стране, которая просто не может уцелеть в кольце врагов иначе, как опираясь на науку, как создавая принципиальный отрыв в технологиях вообще, и в военных технологиях в частности!
И ни одна падла в Кнессете не встанет и не откроет рот..
А ведь КРИЧАТЬ нужно всему миру – НУЖНА ОСОБАЯ ПРОГРАММА, это же не только Израилю нужно, это же достояние всей планеты гибнет у нас на глазах!
Но ещё можно что-то сделать, чтобы не пропал этот интеллектуальный потенциал, который привезли в Израиль советские учёные. Много что можно ещё сделать - но стариков, и учёных в частности - насильственно убирают из жизни Израиля.
Капитализм устроен так.. сегодняшняя нажива диктует капиталисту, а не завтрашняя и послезавтрашняя наука..
Я мог бы привести конкретные примеры погубленных или гибнущих научных направлений - но здесь не место.
Скажу только, что на совершенно конкретные письма с конкретными предложениями конкретным министрам отвечают чиновники секретарского уровня, не имеющие даже достаточно образования, чтобы понять о чём речь..
Всё, увы, как в Союзе..!
|
| |
| |
| Kiwa | Дата: Пятница, 04.09.2020, 07:43 | Сообщение # 487 |
|
настоящий друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 683
Статус: Offline
| РАСУЛ
Даже те, кому осталось, может
Пять минут глядеть на белый свет,
Суетятся, лезут вон из кожи,
Словно жить еще им сотни лет.
А вдали в молчанье стовековом
Горы, глядя на шумливый люд,
Замерли, печальны и суровы,
Словно жить всего им пять минут.
В шестидесятых годах Народного поэта Дагестана Расула Гамзатова избрали (назначили) членом Президиума Верховного Совета СССР (высший орган законодательной власти). Расул впервые явился на заседание этого Президиума и занял своё место за длинным столом.
Вокруг стола ходили хорошенькие девушки в белых кофточках с бантиками и деликатно спрашивали у членов Президиума: «Не хотели бы вы послать телеграмму?»
Расул сказал, что хочет. Взял у девушки гербовый бланк, на котором сверху, красным по белому, написано: «Правительственная телеграмма», что-то написал, отдал бланк девушке и сказал:
— «Молнию», пожалуйста!
Девушка быстро, почти бегом, направилась к выходу из зала заседаний.
— Девушка! Одну секундочку! — остановил ее Председатель Президиума Анастас Иванович Микоян. — Расул Гамзатович, я думаю, товарищам интересно, кому наш любимый поэт в этот памятный день отправляет телеграмму и что он написал? Если это не секрет, конечно.
— Не секрет. Пусть девушка прочитает.
Девушка посмотрела в телеграмму и покраснела.
— Дайте мне, — сказал Микоян.
Девушка принесла ему бланк с телеграммой, и Анастас Иванович прочитал: «Дорогая Фатимат! Сижу в Президиуме, а счастья нет. Расул» (Фатимат — жена Расула).
Это ему простили. Обиделись немножко, но простили.
…На одном из заседаний после голосования Микоян сказал:
— Товарищи, Министерство здравоохранения рекомендует через каждый час делать пятиминутную производственную гимнастику. Думаю, и нам стоит последовать этому совету. Не возражаете?
— Возражаем, — сказал Расул.
— Почему? — насторожился Микоян.
— Я целый час руку поднимаю — опускаю, поднимаю — опускаю. Разве это не гимнастика?
И это ему простили!
Но когда на правительственном банкете в Кремле, по случаю юбилея Октябрьской революции, Расул поднял тост «За дагестанский народ, предпоследний среди равных», а на вопрос — «Как это могут быть среди равных предпоследние?» — ответил: «Последние у нас — евреи», — это ему уже простить не смогли!
На него так обиделись, что даже исключили из членов Президиума.
Но через какое-то время вернули, — видимо, поняли, что без Расула Гамзатова на Президиуме стало очень скучно.
Многое из сказанного Гамзатовым стало афоризмами.
Упомяну только последний:
«Дагестанцы, берегите эти бесплодные, голые скалы, кроме них у вас ничего нет!»
********
Мне надо было срочно вылетать в Москву. (Приёмные экзамены на Режиссёрских курсах.)
В авиакассе мне сказали, что на сегодня билетов нет.
Я показывал своё «мосфильмовское» удостоверение, говорил, что очень надо, врал, что срываются какие-то важные съёмки, мне сочувствовали, но разводили руками — ничем не можем помочь, билетов нет.
Тогда я пошел к своей тётушке — Верико Анджапаридзе, которая сразу же позвонила министру грузинской авиации. Министр авиации сказал, что для племянника самой великой актрисы в мире у него всегда билеты есть... Минут через пятнадцать он перезвонил, извинился и сказал, что сегодня, оказывается, особый день и билетов нет.
Билеты есть на завтра, на любой рейс.
Тогда я позвонил в ЦК Дэви Стуруа.
Дэви сказал, что билет не проблема. Я ему сообщил, что Верико говорила с министром, и тот сказал, что сегодня какой-то особый день и билетов нет.
— Ну, министр — это министр, а ЦК — это ЦК.
Через десять минут и Дэви сказал, что билетов на сегодня действительно нет. Особый день.
И я пошёл в гостиницу...
По дороге зашёл в «Воды Лагидзе» выпить вкусной газировки, которую очень люблю, там встретил Вову Мартынова.
Вова Мартынов — тбилисский «свой парень», то есть человек, которого знали все и который знал всех. Он спросил по-грузински:
— Что ты такой грустный?
Русский Вова говорил со мной только на грузинском, считал, что мне нужна практика.
Я ему сказал о проблеме с билетом.
— Э! Я думал у тебя действительно что-то случилось! Пойдём и возьмем билет!
— Билетов на сегодня нет.
— Для нас, Гия, билеты у них есть! Пошли!
Народу у кассы было очень много, к окошку не подойти.
Вова, высокий и широкоплечий, снял кепку, вытянул руку с кепкой вверх, приподнялся ещё на цыпочках и крикнул на весь зал:
— Нана, это я, Вова! Посмотри сюда! Кепку мою видишь?!
— Вижу твою кепку, Вова! Что хочешь?
В Тбилиси было две джинсовых кепки, одна у Вовы, вторая — у знаменитого футболиста, форварда сборной СССР, Давида Кипиани.
— Один билет в Москву на час пятнадцать! — крикнул Вова.
— Паспорт давай!
Вова взял у меня паспорт и попросил передать его в кассу.
— Подожди! А деньги? Деньги возьми! — сказал я.
— Деньги я ей отдам, не волнуйся — сказал Вова. (У меня он денег не взял, когда я начал настаивать, он сочувственно посмотрел на меня и сказал, что я совсем обрусел.)
На самолёт я успел. Летел и думал:
«Министр — это министр, ЦК — это ЦК, а Вова — это Вова!»...
ФЕДОР, РАЗДЕВАЙ!
Думаю, что должен упомянуть и о некоторых привилегиях, которые принесла мне дружба с Народным поэтом.
Как-то, в самом начале работы, мы с Гамзатовым и Огневым приехали на моём «Москвиче» в Дом литераторов пообедать. Пока я запирал машину и снимал щетки, чтобы их не украли, Расул и Володя прошли в ресторан. Меня на входе остановила вахтерша:
— Ваше удостоверение. (В Дом литераторов пускали только по членским билетам Союза писателей, а у меня такого не было.)
— Я шофер Расула Гамзатова, — сообразил я и показал ей щетки.
— Проходите.
Лет через десять, когда приехала итальянская делегация — Софи Лорен, Марчелло Мастроянни, Луиджи Де Лаурентиис, — я пригласил их на ужин в ресторан Дома литераторов.
За эти годы я стал узнаваемой личностью: меня несколько раз показывали по телевизору в «Кинопанораме», фотографии мелькали в журнале «Советский экран». И теперь в Доме литераторов меня встречали тепло и сердечно.
Когда мы все вошли в вестибюль, я сказал вахтерше:
— Это итальянские гости. Они со мной.
— Пожалуйста, пожалуйста, очень рады вас видеть! — поприветствовала меня вахтёрша.
Я повел гостей к гардеробу. За спиной слышу мужской голос:
— Ты чего это пускаешь кого попало? Почему членские билеты не спрашиваешь?!
Я обернулся. К вахтёрше подошел важный мужчина. (Как выяснилось потом, администратор Дома литераторов.)
— Это не кто попало, это гости вот этого товарища, — вахтерша показала на меня.
— Гражданин, я извиняюсь, вы член Союза писателей? — спросил меня администратор.
— Нет.
— Федор, не раздевай! — дал он команду гардеробщику. — Сожалею, но у нас только для членов Союза писателей.
Но тут вахтёрша поспешно громким шепотом сообщила:
— Это — шофер Расула Гамзатовича!
— Что ж ты сразу не сказала?! Здравствуй, дорогой! — администратор крепко пожал мне руку. — Федор, раздевай!
Из книги Георгия Данелии «Тостуемый пьёт до дна»
|
| |
| |
| smiles | Дата: Понедельник, 14.09.2020, 23:51 | Сообщение # 488 |
|
добрый друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 237
Статус: Offline
| Ну, это-ж надо. Я ещё в Союзе при жизни Шолохова слышал об этом. Правда, это были слухи и им никто не верил. Но, правда пробивает себе дорогу. Это будет шок.
Сейчас очень многое открывется и переворачивает всё в голове.
Mikhail Koretskiy
Сказать, что удивлён, это ничего не сказать, но похоже, что это, к сожалению не фейк...... Слышал ранее что-то об этом но не придавал значения и отмахивался от этого..
Дополнение от Tatiana Spektor :"Бар-Селла проделал колоссальную, титаническую работу по расчистке исходного (конечно, отнюдь не перу Шолохова принадлежавшего) текста «Тихого Дона» от привнесённого в него «бригадой» мусора. Он работал много лет и однажды, когда докопался до сути, предложил французскому издательству две книги: отчёт о своих розысканиях и восстановленный им текст романа «Тихий Дон».
Издательство согласилось, но советское (тогда ещё советское) посольство во Франции резко возразило и даже угрожало какими-то карами, так что французское издание так и не состоялось.
Итоговая и гораздо более полная книга Бар-Селлы под названием «Литературный котлован» будет издана в Москве.
Об этом сообщила «Новая газета» (23 июня с.г.) статьёй Николая Журавлева под красноречивым заголовком «Они писали за Шолохова. Самый грандиозный литературный проект ХХ века».
У меня нет сомнения, что книга Бар-Селлы будет переведена на разные языки и станет бестселлером во многих странах, потому что интереснее её вряд ли можно что-либо вообразить.
КРАХ ЛЖЕПИСАТЕЛЬСТВА о Шолохове. Бар-Селла
Мои дорогие корреспонденты! Запаситесь терпением и временем и прочтите этот текст до конца. Не пожалеете! Для меня он нов только в той части, которая НЕ относится к "Тихому Дону". Почему?
Потому что владелец и главный редактор газеты "Новое книжное обозрение" Прохорова (родная сестра миллиардера Прохорова, умница, образованный и в высшей степени порядочный человек, очень сильный полемист и к тому же интересная женщина) в начале текущего года опубликовала в своей газете статью о книге Бар-Селлы. В ней были изложены основные положения этого текста. И было сказано, что книга выйдет в издательстве "Новое книжное обозрение."
И мне стало ясно, что никакое другое издательство в современной России на подобный подвиг не отважится. Ибо это великое, может быть, величайшее политико-культурно-литературное разоблачение последних двух столетий.
Несу читателям сенсацию: лауреат Нобелевской премии в области литературы Михаил Александрович Шолохов «Тихий Дон» не украл!
Он его не украл, а получил в подарок.
Вы заинтригованы, читатель? Это хорошо.
Но не с руки мне так сразу взять и поднести вам эту сенсацию, как сказал бы Бендер, на блюдечке с голубой каёмочкой. Не торопите меня, пожалуйста, а лучше скажите, знаете ли вы, что такое «литературный проект»? Не знаете?
О, в преуспевающих издательствах современной России это секрет Полишинеля. Печатать роман какого-нибудь случайно зашедшего в издательство Иванова, Петрова или Сидорова (тем более — Кацмана, Рабиновича или, скажем, Ицковича) с его именем на титуле там не будут, но рукопись могут взять и даже автору заплатят, только издадут его книгу под другим именем, более угодным, «раскрученным» и сулящим доход в рамках программы, которая и называется «литературный проект».
· Вот как разъясняет эту тему известный писатель Анатолий Гладилин (цитирую его статью в «Панораме» за 23-29 января 2002 г.): «…Фридрих Незнанский за несколько лет успел написать больше, чем самый плодовитый писатель мира Александр Дюма-отец за всю свою жизнь...
Сия загадка так бы и осталась для меня тайной, если б я не издавался в том же издательстве, которое выпускает, примерно раз в месяц, по новому детективу Незнанского. Поэтому в коридоре я видел Незнанского №2, Незнанского №3, Незнанского №4…
· И они обнаружились, когда за дело взялся настоящий Детектив, Лингвист, Литературовед, Исследователь — всё с большой буквы! Его имя — Зеев Бар-Селла.
Возможно, читатель, вы помните это имя. Я уже о нём писал. Правда, давно, шесть лет назад, в статье «Действующие лица и исполнители» («Реклама» № 33, 1997). О нём я узнал тогда из публикации в израильской газете «Вести», перепечатанной затем в трёх номерах нью-йоркской газеты «Еврейский мир».
· Прежде всего — об авторе, человеке явно незаурядном.
Вот что пишет Николай Журавлев: «Тридцать с лишним лет назад я знал его как Володю Назарова. Весьма амбициозного молодого лингвиста, который свои первые статьи, посвящённые древнегреческим текстам, опубликовал в журнале АН СССР ... ещё будучи школьником.
Его первая книга по северокавказским языкам была выпущена им в 26 лет, но пошла под нож, поскольку её выход совпал с отъездом автора на историческую родину его матери…
По отцу он — дальний родственник генерала Назарова, избранного донским атаманом после самоубийства Каледина».
· «Тихим Доном» Бар-Селла, по его словам, занялся, приняв в качестве рабочей гипотезы, что автор романа — это Шолохов. «Задача, которую я перед собой ставил, — писал он Журавлеву, — была чисто академическая: можно ли, не имея уличающих документов, доказать наличие или отсутствие плагиата?
Иными словами: может ли сам литературный текст служить уликой в споре об установлении авторства?
Мой ответ — положительный: может!
Потому что каждое произведение литературы несёт в себе не только неизгладимые черты личности автора (биографические моменты, круг чтения), но и времени, в которое оно было написано».
· Каков же приговор автора «Литературного котлована»?
Не только черты личности автора романа, отразившиеся в основном его тексте, никак не соответствуют личности Шолохова, но и время написания ряда эпизодов, зорко выхваченное исследователем по едва уловимым деталям, официальной версии не соответствует.
Например, первая часть романа писалась определенно до войны 1914 года, то есть когда
Шолохову было… менее девяти лет!
Кто же на самом деле писал роман?
· Исходные установки для поиска подлинного автора «Тихого Дона» Зеев Бар-Селла сформулировал себе так:
· 1. По стилистике подлинного текста автор явно постсимволист и близок к акмеистам. Следовательно, он должен быть их ровесником, а эти последние родились вокруг 1890 года. Значит, надо искать человека, родившегося в это же время.
· 2. Он должен быть родом из области Всевеликого войска Донского, поскольку досконально знает жизнь, быт и историю края и народа.
· 3. Он должен быть хорошо образован.
· 4. Он должен быть литератором, что-то создавшим и публиковавшимся.
· 5. Он должен любить Тургенева и Бунина, что следует из контекста романа.
· 6. Он должен быть белогвардейцем, поскольку жизнь красных, и это очевидно, знает хуже.
· 7. Он должен быть поклонником генерала Корнилова.
· 8. К моменту издания романа (и даже ещё раньше) его не должно быть ни в живых, ни в эмиграции. То есть вторая крайняя дата его жизни должна быть около 1920-1922 гг.
· И Зеев Бар-Селла нашёл-таки этого человека!
Это Вениамин Алексеевич Краснушкин, литератор, писавший под псевдонимом Виктор Севский. Он родился в 1891 году в станице Филоновской в зажиточной казачьей семье, глава которой выслужил дворянство. Образование получил в Московском университете.
С 1908 года — профессиональный литератор. Редактировал газету. У него было более тысячи публикаций в местных и центральных изданиях, в том числе роман «Кровавая слава» (1911 г.) и биографическая книга «Генерал Корнилов» (1919 г.) Работая в Петербурге, написал статью «Внук Тургенева» — это о Бунине.
В 1913 году начал писать роман о роковом любовном треугольнике (Степан, Григорий, Аксинья). Но вскоре началась война, и замысел романа расширился, потом - революция, Гражданская война.
В 1920-м автор с незаконченной рукописью романа был захвачен красными в Ростове-на-Дону. Его расстреляли, а рукопись кто-то в ВЧК прочитал и оценил.
· Прежде, чем перейти к судьбе рукописи в недрах органов госбезопасности, заметим, что текстологический и литературоведческий анализ сохранившегося литературного наследия Краснушкина-Севского, выполненный Бар-Селлой, подтвердил, что именно он являлся автором большей части исходного текста «Тихого Дона»: 1-го и 2-го томов полностью, 3-го — более половины, 4-го — нескольких последних страниц...
Остальное дописала подобранная чекистами бригада литературных «негров».
· Зачем им это было нужно?
Если, по Ленину, кухарку можно было допустить к управлению государством, то и в области культуры необходимо было осуществить подобный революционный прорыв.
Согласно теории Ленина, культура всякой нации делится на буржуазную и пролетарскую. Буржуазную культуру — долой, а пролетарскую культуру предстояло создать и поднять на невиданную высоту.
Организованный ради этого Пролеткульт с задачей не справлялся, и тогда ею занялась ВЧК, вскоре преобразованная в ОГПУ («Объединенное Государственное Политическое Управление»).
· Там как раз оказалась рукопись, похоже, уровня Льва Толстого, так что чекистам оставалось только подыскать к ней классово подходящего автора. То, что у него не было и среднего образования — это ничего, это даже было хорошо! Подробнее — почему выбор пал на 18-летнего продармейца Шолохова, кто и как работал над текстом, правя и редактируя его, дописывая недостающее, — об этом, пишет Н.Журавлев, мы вскоре узнаем из книги Бар-Селлы. Подождём её выхода в свет, а пока порассуждаем.
· Я воспринял статью в «Новой газете» и предстоящий выход в Москве книги, разоблачающей Шолохова (причём, уж на сей раз окончательно и бесповоротно), с большим удовлетворением, поскольку давно был уверен, что такой низкий и подлый человек («горький пьяница, хам, завистник, подхалим и антисемит» — по характеристике, данной ему в одной из статей 1997 года в «Рекламе» Ильёй Куксиным) никак не мог быть творцом «Тихого Дона».
Но, как ни странно, и статья Куксина, и моя вышеназванная попали под волну критики, на которую мне пришлось откликнуться новой статьёй под названием «Бог правду видит, да не скоро скажет» («Реклама» № 36, 1997).
По поводу названия этой статьи, заимствованного у Л.Н.Толстого, теперь скажу: ну вот, уже скоро скажет, наконец!
Постфактум говорю спасибо критиковавшему нас уважаемому автору...
По крайней мере, мы — обе стороны — получаем возможность к ней приблизиться. Перечитав теперь старые статьи, нахожу, что подписался бы под ними и сегодня.
· Крушение Шолохова не все воспримут с удовлетворением. Целая когорта высокопоставленных «шолоховедов», многие годы кормившихся прославлением придуманного народного «гения»; подхалимы, толпой вертевшиеся вокруг знаменитой станицы Вёшенской, выискивавшие там прототипов Григория Мелехова и прочих персонажей; искатели и изобретатели рукописей, которых не было; те, кто изображал малолетнего Шолохова вундеркиндом, и те, кто придумал, что он был на десять лет старше, чем значилось в паспорте, чтобы представить его имевшим достаточный для написания шедевра жизненный опыт; сочинители, утверждавшие, что он, якобы, был красным разведчиком в стане белых; поклонники, рисовавшие хулигана образцом нравственности и чуть ли не диссидентом; авторы многочисленных лжесвидетельств и мифов «шолоховедения» — все они могут остаться без любимой темы, а, значит, лишиться кормушки. Огорчены будут и некоторые рядовые читатели...
· Итак, теперь абсолютно ясно, что роман «Тихий Дон» написан отнюдь не Шолоховым и то, что ему досталась Нобелевская премия, можно считать одним из курьёзов ХХ века.
Узнай об этом изобретатель динамита, — перевернулся бы в гробу...
· А как насчёт других творений Нобелевского лауреата?
Хронологически первыми, как известно, были «Донские рассказы» (1926 г.) «Шолоховеды» это выставляли как факт творческой зрелости "автора".
Однако, согласно анализу Зеева Бар-Селлы, для компиляции «Донских рассказов» гэпэушной бригадой сочинителей были использованы именно фрагменты арестованной рукописи В.А. Краснушкина-Севского, причЁм не вполне квалифицированно: некоторые фабулы рассказов, указывает Бар-Селла, немыслимы, поскольку разработаны людьми, не знавшими, например, законов поземельных отношений в области Войска Донского.
· Следующие за «Тихим Доном» книги — «Поднятая целина», «Они сражались за Родину», «Судьба человека» — никак «Тихому Дону» не соответствовали.
Они и между собой, как я писал в 1997 году («Реклама» № 33), не родственны, как будто написаны разными людьми.
А роман «Они сражались за Родину», печатавшийся по главам, так и не был завершён. Можно понять, когда смерть автора обрывает нить повествования.
Так ведь нет, писатель ещё долго и прекрасно жил, резвился и на здоровье не жаловался.
Очень похоже, что кто-то за Шолохова писал эти главы, но потом что-то случилось, и казаку-седоку пришлось спешиться. Оттого и долгое молчание — в том смысле, что, числясь писателем, писательскую продукцию на-гора совсем не выдавал, а только ругался со всех трибун.
· Окончательно я утвердился в несоответствии Шолохова приписываемым ему творениям (не только «Тихого Дона», но и всех прочих), когда после его смерти прочитал в «Литературной газете» большую статью кого-то из шолоховских клевретов, вертевшихся вокруг станицы Вёшенской.
Смысл статьи был таков, что весь мир замер, не слыша более голоса гения из этой всемирно известной станицы, а то, что это был невиданный на Земле гений, можно заключить хотя бы из такого факта, что все замыслы только в голове держал, и писал сразу начисто, — никаких черновиков, никаких записных книжек.
· Подумать только, воскликнул я тогда, Пушкин писал наброски, зачёркивал, переделывал, снова марал и писал заново.
Толстой трудился-мучился, Софью Андреевну извёл бесконечным переписыванием. А Шолохов, выходит, писал легко и сразу, как бы по озарению свыше, мук творчества не ведая и зря бумагу не переводя?
Ну, тут дело ясное: раз не было у Шолохова архива, значит, не он писал, а кто-то другой или другие.
· Это было моё мнение. Теперь обратимся к изысканиям Зеева Бар-Селлы. По его заключению, роман «Поднятая целина», хотя и содержит фрагмент («корниловский мотив»), перешедший из «Тихого Дона», то есть из рукописи расстрелянного В.А.Краснушкина-Севского, написан другим человеком. Его личность тоже установлена — это донской литератор Константин Иванович Каргин.
Кроме текстологической экспертизы, здесь интересна удивительная корреляция, обнаруженная Бар-Селлой и поразившая его — корреляция между датами выхода в свет частей «Поднятой целины» и датами сложной судьбы Каргина.
Публикация «Поднятой целины», как известно, растянулась на долгие годы — с 1932 по 1960. Начинал Каргин на Дону, но во время войны попал к немцам в плен, затем остался на Западе невозвращенцем, то есть как бы «изменником Родины»...
Однако странным образом в 1959 году кто-то с ним договорился, он был прощён советской властью, возвратился домой, и уже через год вышла долгожданная, в течение двадцати лет испрашивавшаяся читателями у Шолохова вторая книга «Поднятой целины».
· В предисловии к книге «Стремя «Тихого Дона» (загадки романа)» Солженицын писал: «Простым художественным ощущением, безо всякого поиска воспринимается: не то, не тот уровень, не то восприятие мира. Да один только натужный грубый юмор Щукаря совершенно несовместим с автором «Тихого Дона»…»
Солженицын не ошибся, но что дивно: даже этот натужный грубый юмор Щукаря не Шолоховым сочинён, этот лауреат всех премий и дважды Герой Социалистического Труда вообще ничего складного написать не мог.
Да если бы и мог, то не пожелал бы: зачем ему самому трудиться, когда с 1923 года у него от ОГПУ полный пансион и обслуга?
Вот что значит Социалистический Труд, которого он аж дважды Герой, потому что ухитрился всю жизнь не трудиться.
· Он не утруждал себя даже подготовкой своих речей...
Вот удивительный документ, обнародованный Бар-Селлой. Это машинописный текст выступления Шолохова на Втором съезде советских писателей. На нём надпись рукой Шолохова: «Л.Ф.Ильичёву, дорогому другу и автору сей речуги, — с поклоном и благодарностью. М.Шолохов.
P.S. Аплодисменты — пополам: мне как исполнителю, тебе — как автору. М.Ш.»
Л.Ф.Ильичёв был секретарём ЦК КПСС, вряд ли он сам писал для Шолохова «речугу», в его распоряжении для этого была большая команда помощников, умеющих писать, но Шолохову, видно, всучили текст выступления от имени Ильичёва, отчего он и посчитал шефа автором.
· Самый впечатляющий сюрприз ждёт читателей в связи с разысканиями Зеева Бар-Селлы вокруг романа «Они сражались за Родину» и в тексте его опубликованных глав.
Кто писал эти главы и почему роман не дописан, не завершён?..
В статье о «шолоховедах» и «шолохолюбах» в «Рекламе» № 7 этого года я высказал такое предположение по этому поводу: «А что, если вдруг выяснится, что публиковавшиеся с 1943 года главы романа «Они сражались за Родину», так и не законченного аж за 40 лет последующего здравствования маститого лауреата, принадлежали не Шолохову, а какому-то, к примеру, работнику фронтовой армейской газеты?»
Как в воду глядел!..
· Но прежде всего посмотрите-ка, читатель, как в отличие от нас читает тексты Зеев Бар-Селла.
Мы читаем быстро и невнимательно, многое при этом не замечаем, а он, присматриваясь к каждому слову, обнаруживает такое, что, собрав это всё вместе, можно было бы издать увлекательную книжку под названием, например, «Занимательное литературоведение».
· Перехожу к его находкам, которые я не поленился проверить по тексту, и кое-что, приведённое в «Новой газете», уточнил.
Персонаж романа «Они сражались за Родину» Звягинцев рассказывает, как в мирной жизни получил от жены удар тарелкой по физиономии, на что вскричал:
«Так-то вы, Настасья Филипповна, показываете свою культурность?»
Настасья Филипповна — так это же из «Идиота» Достоевского!
Какой писатель остановит свой выбор на этом ставшем классическим имени-отчестве?
Никто и никогда!
Мало, что ли, других женских имен?
А если пишет литературный батрак, раб?
Тогда вполне может поглумиться над рабовладельцем. Тот не заметит. Зато потом, подумал раб, подобно пушкинскому Пимену, «когда-нибудь монах трудолюбивый найдёт мой труд усердный, безымянный», заметит он тогда мои пометы, да и поймёт, что то писал другой!
· Ещё один персонаж романа по фамилии Лопахин «шмыгнул в сад. Но едва лишь вишнёвые деревья скрыли его от посторонних взоров…»
Батюшки, Лопахин и вишнёвый сад — так это ведь как у Чехова!
Прозрачно до издевательства.
И опять батрак был уверен, что Шолохов не поймёт.
Ещё там персонаж — старшина Поприщенко. И эта фамилия вписана неспроста: у Гоголя в «Записках сумасшедшего» — Поприщин.
· Помню, в старинных среднеазиатских мозаиках среди замысловатых орнаментов и переплетений нам показывали тщательно замаскированный автограф художника. Делать такое было запрещено и опасно, но мастер всё же оставлял своё имя. И на живописных полотнах мастеров мы нередко видим их полуспрятанные автопортреты.
Вот и тот, кто волей обстоятельств должен был писать за Шолохова, оставлял потомкам свою тайнопись.
Она прочитана! — хочется сейчас ему крикнуть.
· Но кто он? Не буду вас томить, читатель, вот намёк: книга Зеева Бар-Селлы, которая скоро должна выйти в Москве, называется «Литературный котлован». Это название вам что-то говорит? Да, конечно, была знаменитая повесть «Котлован», и жил, очень плохо жил её талантливый автор.
Процитирую из статьи Николая Журавлева в «Новой газете»:
· «Какого мастера такого уровня в то время можно было заставить стать «негром»?
Только такого, у которого настолько туго с добыванием хлеба насущного, у которого перекрыты все пути в литературу, у которого плюс к этому серьёзнейшие неприятности в семье по части репрессий, что он на всё готов. И этому человеку Шолохов по старой и тесной дружбе помогает (по его же словам) освободить сына…
А когда Сталин… советует Шолохову написать очередную эпопею про идущую войну, к кому он мог обратиться за спасением?.. Только к старому другу, с которым они регулярно пили водку, запершись на кухне в квартирке на Тверском бульваре»…
· Речь идёт об Андрее Платонове.
Какая там могла быть у него дружба с Шолоховым, мне непонятно.
Разве что дружба в кавычках.
Принуждение, уламывание непокорного, вплоть до использования для этого репрессивных органов. Шолохов на всё был способен. И Платонов не устоял.
Именно в это время — после всех обрушившихся на него бедствий — его вдруг оценили: он назначается фронтовым корреспондентом, семья получает денежный аттестат, паёк и прочее... Платонову создают условия, и он пишет не свой роман. Сколько успел, сдал заказчику. Умер — и дописывать роман уже было некому.
· Литературный проект по созданию шедевров пролетарской литературы, затеянный в 1923 году чекистами, зачах. Его организаторы и покровители канули в лету, новых энтузиастов для продолжения проекта не оказалось, так что с Платоновым Шолохову пришлось договариваться лично. И замену ему найти он уже не смог.
Дальше — ещё хуже, времена стали меняться, средства принуждения уже не те.
Что же бедному Шолохову оставалось? Правда, он был совсем не беден и «негров» вполне ещё мог просто купить. За деньги или за протекции, поскольку везде имел руку и в самых верхах поддержку.
· В статье Журавлева и в прежней публикации Бар-Селлы никаких сведений не было о рассказе «Судьба человека» (1957 г.), на котором писательская судьба Шолохова завершилась, хотя бражничать ему оставалось ещё 27 лет, и если бы он был действительно писателем, то мог бы ещё большое наследие оставить.
Кто же всё-таки написал «Судьбу человека»?
У меня была догадка, и я высказал её в статье, которую выше цитировал. Вот она: «А что, если рассказ «Судьба человека» был написан, к примеру, писателем Анатолием Калининым, автором близкого по стилю романа «Цыган»? Почему он не мог отдать свою рукопись как взятку ради своего продвижения?»
Эх, провёл бы Бар-Селла сравнительный анализ текстов!
А может, он уже это сделал? Буду ждать его книгу с нетерпением.
· Можно себе представить, какой переполох она произведёт в стране, где ежегодно отмечается День Шолохова и присуждаются премии Шолохова, где каждый школьник его знает, где он уже привычная икона и национальная гордость.
Можно представить также и переполох в Нобелевском комитете, когда снова всплывут свидетельства о подкупе общественных деятелей и давлении советских эмиссаров.
Ведь действия по блокированию Нобелевской премии Пастернаку и приказ советскому послу в Швеции добиваться её присуждения Шолохову исходили из самой высокой советской инстанции - ЦК КПСС (в недавней статье, посвящённой Пастернаку, я цитировал ныне рассекреченные партийные Постановления той поры).
· Так что, грядёт буря. Несомненно. Но за нею — очищение от налипшей лжи.
Сообщение отредактировал smiles - Вторник, 15.09.2020, 00:37 |
| |
| |
| Пинечка | Дата: Среда, 23.09.2020, 10:21 | Сообщение # 489 |
 неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1460
Статус: Offline
| СЕГОДНЯ в Литве отмечают Национальный день памяти жертв Катастрофы. В памятной церемонии у Панеряйского мемориала традиционно принимает участие президент, высшие руководители страны – и люди, пережившие Катастрофу.
Перед вами история женщины, которая в те дни была младенцем и выжила только благодаря матери и людям, которые прятали их после побега.
– Я родилась в неподходящее время и, как оказалось, в неподходящем месте: 7 июня 1941 года.
И скоро маму с младенцем на руках, а также моих бабушку и отца отправили в гетто, – говорит Суламит Лев (79).
В Шауляе было два гетто и кого куда отправить – зависело от воли полицая. Мама отдала этому полицаю кольцо с руки, чтобы он отпустил бабушку вместе с нами.
А отца отправили в другое...
Надзиратели были местными.
Каждый день мама и все работоспособные рано утром отправлялись колоннами на работу в поле, на бойне, на железной дороге, на аэродроме… Работы были очень тяжёлыми, а люди – полуголодными. Когда в первый день моя мама вернулась после работы домой, где осталась бабушка с ребёнком, она спросила, есть ли что-нибудь поесть – на что бабушка, не успевшая приспособиться к ситуации, ответила: «Я не умею готовить эту нищенскую еду!»
Но она научилась, и очень быстро...
Мы пробыли там 2 года и 3 месяца.
Одной из наиболее лёгких работ была уборка вагончиков, в которых жили немецкие инженеры-железнодорожники. Они расспрашивали маму, кто и с кем остался в гетто, давали ей с собой продукты, что вызывало удивление мамы: «Зачем вы мне это даете? Я же ваш враг!»
Они отвечали: «Мы гражданские, а не военные, и знаем, какое у вас положение».
В других городах уже проводили «детские акции», слухи о них доходили.
Наступил день детской акции и в еврейском гетто в Шауляе. А на чердаке дома, в котором мы жили, была каморка. Там жила немка. Почему немка оказалось в гетто?
Потому что её муж был еврей, и она пожелала разделить с ним его судьбу.
К ней приходил кто-то, то ли из охраны гетто, то ли из полиции гетто, и после его ухода она сказала маме: если можете куда-то спрятать ребёнка – спрячьте!
Меня усыпили.
Мне вообще очень много снотворного давали во время войны, потому что ситуации были разные, когда было важно, чтобы ребёнок не плакал...
Моя мама успела сбегать ещё в один дом, предупредить их. Но им негде было прятать свою девочку, и её с бабушкой привели к нам. И в результате на чердак, на самый верх, спрятали меня, спящую, эту девочку и двух бабушек...
Утром, как всегда, маму погнали на работу. А когда вечером колонну пригнали обратно, по всему гетто стоял стон. Я не могу вам передать, что мне рассказывала мама – это невозможно. Люди рвали волосы на себе: детей в гетто уже не было...
Какой-то старик, встретившийся маме по дороге домой, сказал ей: «Фрау, я видел, как вашего ребёнка забрали».
На самом деле, события развивались так: когда полицаи пришли забирать детей, они увидели люк, ведущий на чердак, и начали прикладами стучать по нему и кричать: «Выходи!». Они не знали, есть ли там кто-то. А там одна бабушка сказала шепотом моей: «Есть драгоценности, откупимся». Она была из очень богатой семьи.
Моя бабушка отказалась, но у той нервы не выдержали, она открыла люк и спустилась со своей внучкой Авивой. Их и забрали…
В Шауляйском гетто остались трое детей, а до этого были сотни.
Мама искала возможность бежать. Ей помогало то, что она была непохожа на еврейку, за оградой гетто она снимала нашивку с шестиконечной звездой и, если останавливали, представлялась портнихой. Искала связи с людьми, которые старались помочь – такие были.
Но как выйти из гетто?
Был учитель гимназии Антанас Маргайтис. Он должен был, когда колонну гнали на работу, ждать нас на телеге в определённом месте. В тот день меня опять усыпили, и мама ремнями привязала меня к телу. Поверх на ней было надето большое пальто и деревенский платок. А бабушку взяла за руку и повела с собой. Была осень, затемно, и они прошли в единственном месте, где было мало полицаев...
А потом смогли отделиться от колонны и заскочить во двор, где ждала телега. Оттуда Маргайтис увёз нас к крестьянам, где мы и стали жить, помогая им по хозяйству.
Суламит Лев
Я начинала уже говорить – и, конечно, на идише. Хозяйский сынок, который был бандитом, из-за этого однажды странно на меня посмотрел, но мама сказала ему, что это – немецкий.
Отец мой сбежал из другого гетто и однажды он выбрался к нам из леса, и тут хозяева прибежали предупредить, что к дому идут полицаи. Что делать? Отец быстро – на чердак. И вот они сидят, выпивают, с мамой разговаривают, а потом один из полицаев спросил: «Деточка, а где твой папа?» И я, ребёнок, показала туда – наверх, в направлении чердака. Но он понял так, будто папа ушёл к Господу Богу… «Ой, бедненькая!» – и погладил меня по голове...
Мы меняли места, последним был монастырь в имении Вайгува, которым руководила Мария Рустейкайте. Там мне сменили имя на Марите Казлаускайте – и если бы после войны мама через суд не восстановила мои документы, я могла так и остаться с этим именем.
А в 1945 году в парк, где стоял монастырь, ворвались советские танки: шли большие бои за Шауляй, город переходил из рук в руки.
Монашки попрятались, они боялись русских так, что их трясло от ужаса. Но моя мама только этого и ждала.
Когда из танка вылез мальчик, молоденький и закопчённый, она к нему подбежала, начала обнимать и целовать. И спросила, есть ли среди них евреи? На что мальчик ехидно улыбнулся и сказал: «Евреи в Ташкенте воюют».
ЭТО было первое приветствие от советского солдата. Антисемитское. Так им вправляли мозги.
Для мамы их приход значил: свобода! Ведь с 1-го июля 1941-го до 3-го октября 1943 года мы были в Шауляйском гетто.
Но моего отца они потом посадили на 25 лет.
А маму таскали на допросы в КГБ. Видно, хотели ей какое-нибудь дело придумать: как это столько погибло, а вы остались живы, может быть, вы с немцами сотрудничали?..
У меня сейчас есть документ от властей Литвы, что никаких претензий они к отцу не имеют, он чист перед ними.
Мы были в Израиле, ездили в «Яд ва-Шем». Стояли у той доски, где золотыми буквами написаны имена Антанаса Варгайтиса, который тогда нас на телеге вывез в деревню к своим людям, и Марии Рустейкайте, что нас в монастыре укрывала.
Так нас судьба свела.
А ведь это – только то, что на поверхности.
У моей бабушки много родственников было, о которых мы даже не знаем. Когда говорят, что жертв шесть миллионов – это неверно, на самом деле жертв больше. Разбиты целые семьи, в которых каждый мог иметь сестёр и братьев.
Нас много по всему миру, кто уцелел, но у каждого своя рана, и она по сей день кровоточит...
Анна Русинова, «Детали».
|
| |
| |
| Firefly | Дата: Суббота, 26.09.2020, 07:19 | Сообщение # 490 |
|
Группа: Гости
| «В советском гастрономе таких костей не было»
Я родилась в Советском Союзе. Наверное, в каком-то смысле мне повезло, потому что это была привилегированная семья, с доступом к распределителю и деньгами на поход на рынок, бытовых проблем, многим знакомым, не испытывавшая.
И всё равно бабки водили меня в Березку на Большой Грузинской (или Малой, 40 с лишним лет прошло) смотреть на мясо. Правильно разрубленное, выложенное на витрину не уродскими комками неизвестно чего, но антрекотами, стейками, бараньими рёбрышками, филеем, толстым краем и грудинкой.
- Это мясо, фишеле (fischele - ласковое обращение на идиш "рыбка", устар.).
Мясо – это вот это, - наставляли меня бабки под подозрительные взгляды охранников мясного изобилия: валютные чеки чтобы войти, у нас были, но чтобы покупать – нет.
- А в магазине? – любопытствовала фишеле.
В магазине – мы о центре Москвы и конце 70-х - что-то тоже было.
Кости, к примеру. Похоже, что все сельскохозяйственные животные рождались исключительно как кости. Загадка костей была также непостижима, как секрет картофельной кожуры – если кто-то её ел, куда делать картошка? Вот и кости тоже… Они сами собой зарождались?
Уже почти столько же, сколько я прожила в СССР, я живу совсем в другом месте – с точки зрения мяса, радикально другом.
Роскошный, выдержанный (это же надо специально выдерживать в правильных условиях) стейк является предметом шаговой доступности.
Что значит, что нет стейка в 5 минутах ходьбы, не езды даже? А если понадобилось? А если душа попросила? А если в 3 часа ночи?
Без такого нельзя оставаться – это противоречит ценностям гуманизма.
Нет, мои бабки, светлая им память, ничего не знали о мясе, даже походы в продуктовую Березку не спасали.
Ни о вилтширской свинке, у которой при жизни было много игрушек и грязи, ни о норфолксом гусе, мечте Паниковского, ни о счастливой курице, ни о новозеландском барашке, ни о короле мясного царства, чёрном Ангусе с шотландских пастбищ.
Свежее и выдержанное, разделанное так, что даже Книга о Вкусной и Здоровой пище под редакцией тов. Микояна должна захлебнуться слюной, на все случаи жизни, на любой вкус.
Да, на континенте умеют готовить. А у нас не то, чтобы очень – если, конечно, мы континенталов не завезли вместе с их рецептами и умелыми ручками..
Извинение, оно же объяснение, простое. Нам не надо.
Мясоед на Острове находится в раю. Хватай и жри, гриля хватит, это требует лишь medium raw (полусырого вида).
Кости, которые во времена моего советского детства были всюду. Вы пробовали их достать на Острове?!
Нету костей.
Что, все эти твари, которых мы едим, рождаются уже разделанными? Это чудо генетики, что ли? Кости где, я вас спрашиваю?! Что, кто-то изобрёл машину времени типа конвейер?
Кости продаются в единственном супермаркете, Morrison (сеть супермаркетов в Лондоне), если соседи интересуются.
Не всегда – кости быстро раскупают.
Вот и сегодня костей не было. Кости – дефицит. Для получения костей надо выстраивать персональные отношения.
- Что, совсем костей нет? – прокричала я из-под маски. Вот же чёрт, как теперь делать расстроенное лицо, если лица больше не видно?
- Есть, но только в промышленной упаковке. Сегодня привезли, мы ещё на расфасовали. В промышленной упаковке хотите?
Промышленная упаковка значит килограмма четыре как минимум.
- У вас, наверное, много собачек, моя дорогая? – вежливо, надо же поддержать дискуссию, интересуется мясник, приклеивая штрихкод.
- Да, очень, - соглашаюсь я, чтобы его не расстраивать. – Целый табун.
Собачек у меня нет. У меня котики. Котик, даже самый оголтелый, жрать говяжью кость хочет, но не может.
Зато из богатых, роскошных костей получается отличный бульон.
Не из 4 кг, конечно. Что делать с остальными?
Соседям, что ли, отдать, у них как раз собаки? Даром что дефицитные кости у нас, скажем так, не то, чтобы финансово обременительны.
- Мы можем положить их в морозилку, - мясник пытается быть полезным – или это его шотландская кровь, отвечающая за жадность, к голове прилила. – На чёрный день. У всех коронавирус – а у нас кости.
М-да, новый морозильник, что ли, купить?..
Но теперь я, наверное, единственный человек на Острове, у которого есть мороженые кости.
Как в советском гастрономе.
Всё на круги своя возвращается. Хотя и на новом витке исторической спирали.
В советском гастрономе таких костей не было.
Такие кости даже бабки мои могли бы одобрить. Роскошь, роскошь, а не кости. И дефицит.
Natasha Nesbitt
|
| |
| |
| Щелкопёр | Дата: Вторник, 13.10.2020, 09:20 | Сообщение # 491 |
 дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 325
Статус: Offline
| Эдуард Тополь: "Меня евреем сделали пацаны в Полтаве".
Интервью по субботам
Когда-то в разговоре с другом Александр Дюма-старший сказал: "Посмотрите на мои руки. Эти руки за десятки лет каторжного труда написали тысячи страниц рукописей романов, пьес, дневников. Это руки не аристократа, но раба".
Современные писатели пишут тексты на компьютере, но от этого их труд не становится легче. Человек, написавший более сорока книг, пьес и киносценариев, покоривший Америку и Европу, а ныне проживающий в Нетании - мой сегодняшний собеседник, писатель Эдуард Тополь.
- Эдуард, у меня есть вопрос, который я не могу не задать. Недавно один известный литератор впал в кому. А когда он из неё вышел, то сообщил всему свету, что Бог есть. Вы, как человек, который тоже побывал Там, что можете сказать по этому поводу?
- Могу сказать: наконец-то! Слава Богу! Барух Ата Адонай! А то ведь всё человечество тысячи лет гадало: есть Бог или нет? А теперь мы имеем авторитетное свидетельство известного и всезнающего литератора-антисемита, и просто гора с плеч! Правда, почему-то этот литератор не описывает свою встречу с Господом. Я думаю, что если бы он Его встретил, то рассказал бы о ёпоподробнее. Ведь всем хочется свидетельств, доказательств, деталей встречи. А не просто: раз врачам удалось спасти этого литератора, то только благодаря личному вмешательству и отеческой заботе о нём самого Всевышнего. У меня, например, была остановка сердца. Но через сорок секунд меня отправили обратно, не удостоив аудиенции.
- То есть с Богом вам встретиться не удалось. А как по-вашему - судьба существует?
- Конечно, существует. Она вся на руке написана. У меня в сорок восьмом году в городе Полтаве был такой случай. Я шёл из школы, и ко мне подошла цыганка. В то время как раз через Полтаву проходил цыганский табор.
А тогда, если табор появлялся в городе, то сразу возникали слухи: там вещи пропали, там скотина исчезла. Говорили, что и дети тоже. И вот молодая красивая цыганка подошла ко мне и предложила погадать. Взяла руку, посмотрела и говорит: "Жить ты будешь за океаном, будет у тебя две жены, двое детей…". В этот момент мама подскочила, схватила меня за руку и утащила домой.
- И самого интересного вы не узнали.
- Она прочла главное.
- Но про ваши литературные достижения она сказать не успела.
- Да, но и так ясно: судьба пишется сверху, а человек проживает свою жизнь соотносительно с ней или не соотносительно. Всё, что я смог сделать в своей жизни, а это несколько десятков книг, изданных в шестнадцати странах, я сделал потому, что там, наверху, мне дали такую возможность. Мне подарили литературные способности и достаточно длинную, насыщенную событиями жизнь. То есть мы работали совместными усилиями.
- Мне кажется, вы с самого начала знали, что станете писателем. Ведь вы начали публиковаться в очень юном возрасте, вы сознательно выбрали этот путь?
- Да, ничего другого я не хотел. При этом я уверен, очень важно, кем человек себя считает. Во сколько он себя ценит, столько он и стоит.
- Это очень сложно. Объясните проще.
- Я не имею в виду деньги. Деньги в данном случае не имеют никакой ценности. Не один великой художник умер от голода. И всё-таки каждый человек знает свою истинную стоимость. Не финансовую, а ценностную. Всё, что я делаю, — это для того, чтобы доказать, в первую очередь, себе, что я это могу.
- То есть вы бросаете себе вызов, ставите перед собой challenges.
- Да, именно challenges. Это и вызов, и испытание. В русском языке нет точного перевода. Понимаете, после сорока книг, вышедших на многих языках, я могу считать себя профессионалом своего дела. И я знаю, чего я стою. Но вот сейчас, в связи с развитием интернета, резко упало количество печатных книг, а возросло количество пиратских электронных версий.
- Не только пиратских. Я лично скачала вашу книгу за три с половиной евро.
- Вы деньги заплатили? Я в первый раз встречаю человека, который платит деньги за электронную книгу. Обычно люди деньги не платят, а скачивают бесплатно. Поскольку считают: зачем платить, когда можно не платить!
И однажды я выступил в печати с открытым письмом, в котором объяснял, что в таком случае писателей в России вообще не останется, потому что они не смогут прожить, если их книги не покупают, а воруют. Знаете, что я услышал в ответ?
- Наверное, хамство какое-то.
- Не какое-то, а вполне определенное: "Ты, жидовская морда, скажи спасибо, что мы тебя даром читаем!"
- Ну, про жидовскую морду вы услышали достаточно рано. Так что это не должно было стать для вас каким-то необыкновенным открытием.
- Да, евреем меня сделало не то, что маму мою звали Саррой, папу Хаимом, а я при рождении получил имя Эдмон Топельберг. Меня евреем сделали пацаны в городе Полтаве, на улице Фрунзе, когда напали на меня, повалили на землю, сели сверху, тыкали лицом в землю и орали: "Ты нашего Христа распял, жидёныш!".
Это и было посвящение в еврейство, которое я пронёс через всю жизнь. И мне приятно, что буквально в эти дни один из моих романов вышел в Киеве на украинском языке. Таким образом я завершил круг – от мальчика, который, лёжа на украинской земле, глотает слёзы и песок, до автора, чьи книги они читают на своей украинской мове.
- И эта тема еврейская присутствует практически во всех ваших романах. А вы не стеснялись своего еврейства?
- Не только во всех присутствует, но есть и несколько романов, этой теме специально посвященных: "Любожид", "Русская дива", "Римский период", "Московский полет", "Элиана – подарок Богу" и, наконец, "Юность Жаботинского".
Хотя в 15 лет, когда я писал стихи и мнил себя поэтом, я взял русский псевдоним, я никогда не прятал своего еврейства, а, наоборот, порой даже щеголял им. И при этом постоянно, особенно в юности, ощущал на себе это клеймо...
Например, я дважды поступал на филфак в Азербайджанский государственный университет, на вступительных экзаменах написал сочинение в стихах, но меня всё равно не приняли только потому, что я Топельберг. И это был позор на всю нашу улицу, потому что бакинская улица всё знает.
- Одну секундочку, я запуталась. Вы после Полтавы вернулись в Баку?
- Да, я родился в Баку, потом родители бежали от немецких бомбежек в Сибирь, а потом папа получил назначение на работу в Полтаву. А позже я вернулся в Баку, жил с дедушкой и бабушкой и заканчивал школу.
Помню, была такая история. После того, как меня провалили на вступительных экзаменах, к нам во двор пришла молодая красивая девушка. Это был невиданный случай: юная азербайджанка ищет еврейского мальчика!
Целая свита соседей повела её по лестнице на второй этаж, где мы жили. Оказалось, что это дочка декана филологического факультета Азербайджанского университета, которую отец послал специально, чтобы пригласить меня к себе в гости.
Это был шок.
Бабушка выстирала мою единственную нейлоновую рубашку, брат почистил парусиновые туфли зубным порошком, сам я пошёл в парикмахерскую привести себя в порядок.
В общем, в семь часов вечера я стоял у входа в роскошную квартиру профессора. Там уже был накрыт стол: чай, фрукты, пахлава. Всё с восточным размахом...
И вот сидит профессор, похожий на актёра Этуша. Он предложил мне сесть, а дочку отправил на кухню – женщина не должна сидеть рядом с мужчинами. И весь вечер мы читали друг другу свои стихи.
Я, мальчишка, который только что закончил школу и провалился на вступительных экзаменах, и он, уважаемый профессор, аристократ, закончивший Сорбонну. Он обещал, что на следующий год я обязательно поступлю. И, тем не менее, на следующий год меня снова не приняли.
- Почему?
- Потому что все дочки министров должны были куда-то поступать. Ну не на физику же им идти! Поэтому они все поступили на филологический факультет, для меня места не осталось.
Потом я поступал в Ленинградский университет, меня опять не приняли.
И во ВГИК с первого раза тоже не приняли.
Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, может быть там, наверху, мне специально не дали поступить и отправили в армию для того, чтобы в итоге я поступил в лучший вуз страны – во ВГИК. Который я успешно закончил, но никто ни разу не спросил у меня диплом. Даже не знаю, где он теперь.
Но к тому времени я уже прошел сильную школу журналистики, в свои двадцать с небольшим я уже вёл отдел сатиры и
очерка в старейшей республиканской газете "Бакинский рабочий". Поэтому всё, что делается, - это неспроста.
-Вы стали не только профессиональным журналистом, но и профессиональным сценаристом. А потом вообще решили уехать из Советского Союза в Америку, чтобы стать писателем. Это тоже был своего рода вызов?
- Да, был. К этому времени у меня уже вышло семь фильмов, пьеса шла в театрах Москвы и Вильнюса. Я был востребованным сценаристом. Но мне исполнилось сорок лет, и я себе сказал: или сейчас, или никогда.
- А зачем? Почему вы не могли писать романы, будучи советским гражданином?
- Вам это трудно понять. Вы никогда не ощущали того, что называлось "советская власть". Это нужно испытать на себе. Вот, скажем, такие книги, как "Красная площадь", "Русская дива", "Чужое лицо", "Журналист для Брежнева", - там рассказано многое о советской жизни.
И на читателей это производило впечатление именно тем, насколько эмоционально и достоверно была показана советская империя и как живёт и чувствует человек, находясь под прессом КПСС. Я мог жить сытно, но ведь жизнь не измеряется количеством икры с блинами.
Там нельзя было оставаться, если ты себя считал личностью, а не ремесленником. Тем более, если появился шанс легально уехать. Мне такой шанс представился, и я, по сути, вытянул лотерейный билет. Из-за того, что я был прописан в Баку, мне не чинили препятствий, я смог покинуть СССР.
- Вы уезжали по израильской визе?
- Да. Сестра моя, с которой мы выезжали вместе, поехала с дочкой в Израиль, а я отправился покорять Америку.
- Удалось?
- Во всяком случае, если мои книги были в списке мировых бестселлеров, если на Пятой авеню с одной стороны во всю витрину Barnes and Nobles, крупнейшей сети книжных магазинов Америки, был выставлен мой роман "Чужое лицо", а с другой стороны, в Skribner’s, а это было очень престижное в то время издательство, был в витрине мой "Красный снег", то я думаю, кое-чего я достичь сумел.
- А что чувствует человек, чьи книги выставлены в витринах двух крупнейших книжных магазинов, да ещё в центре Нью-Йорка?
- Он чувствует себя ужасно, потому что в тот момент было некому его сфотографировать.
- Вы были один?
- Да, в тот момент рядом не было никого, кто бы мог разделить со мной эту гордость.
- Почему?
- Потому что все друзья, все те, кто мог порадоваться за меня, остались в СССР, в прошлой жизни.
- Вам было тяжело?
- Ну, что значит тяжело? Рабочий момент, всё нормально. Я сел работать дальше.
- А почему ваши книги стали так популярны в Америке?
- Они стали популярны не только в Америке, но и в Европе, Японии, Австралии...
Я думаю, что успех был в первую очередь потому, что у меня кинематографическое образование и опыт работы в кино. Поэтому мои книги, особенно первые, написаны, как развернутый сценарий, в жанре детектива, для широкого читателя. Первый тираж "Красной площади" в мягкой обложке был пятьсот тысяч экземпляров, и он разошёлся за один месяц! Это и был первый успех.
- А как это случилось?
- В то время я жил на пособие по безработице, на границе Бронкса и Манхеттена. Нищенский пуэрториканский район, время депрессии, очереди за пособием по безработице растягивались на три часа. Каждый четверг в восемь утра я шёл, занимал очередь, и к одиннадцати получал свой чек.
И вот как-то рано утром, пока я ещё не успел выйти из дома, раздался звонок: "Мистер Топол? Вас беспокоит вашингтонский корреспондент лондонской газеты "Тайм". Я буду в Нью-Йорке через полтора часа, и мне нужно с вами встретиться".
Я говорю: "А что такое?"
Он отвечает: "Как, вы не знаете, ваш роман The Red Square вышел два дня назад в Лондоне, и он уже в списке бестселлеров, мне дали задание взять у вас интервью".
А я об этом ещё не знал и так растерялся, что сказал: "Я не могу вас принять раньше двух часов дня". Это была глупость с моей стороны…
- Почему?
- Потому что я получил свой чек, пошёл в русский магазин, купил на все деньги икру, какие-то деликатесы, фрукты. И когда он прилетел, у меня дома был полный стол. А надо было, чтобы он постоял со мной в очереди безработных и там взял у меня интервью! Вот это был бы журналистский "фитиль"!
- Куда же подевался ваш журналистский инстинкт?
- До сих пор не могу себя простить! В течение всего трёх месяцев эта книга вышла во всей Европе, стала официальным мировым бестселлером.
- А как это произошло? Вы, никому не известный литератор из СССР, приехали покорять Америку. И вас там ждали?
- Никто меня не ждал. В то время приехало достаточно много амбициозных авторов, которые мечтали состояться на Западе. Я со своей рукописью "Красной площади" пешком обошёл в Нью-Йорке двадцать восемь издательств. И все присылали мне вежливые письма: "Good luck with another publisher"...
Потому что эту рукопись, написанную по-русски, они отправляли на рецензию за сто долларов какому-нибудь эмигранту 1916-го года разлива. Но не мог же он рисковать заработком постоянного рецензента русских рукописей и рекомендовать издателю купить роман, перевести на английский и издать – а вдруг книга провалится?
Но потом в лице европейского издательства "Посев" появился так называемый "литературный агент", они отправили рукопись маленькому британскому издательству "Квартет", где редактор-шотландка читала по-русски. И за три тысячи долларов "Квартет" купил и "Красную площадь", и "Журналиста для Брежнева".
- Это были большие деньги по тем временам?
- За два романа, которые стали бестселлерами? Нет, это были гроши. Тем паче, "Посев" взял себе 25%.
- И что было дальше?
- А дальше умер Брежнев. Буквально назавтра, после того, как "Квартет" купил "Красную площадь", где было сказано, что после Брежнева генсеком станет Андропов.
Все советологи мира писали тогда, что преемником будет Устинов, Громыко или Романов, и только в "Красной площади" была изложена подковёрная борьба за кремлёвскую власть, которую вёл Андропов...
Издатель понял, что эту книгу нужно выпускать срочно, он взял трёх переводчиков, и буквально через десять дней эта книга вышла в Великобритании в твёрдой обложке, а затем в Америке в мягкой, и дальше разошлась по всей Европе.
- То есть вы оказались в нужном месте в нужное время.
- Так совпало.
- А откуда вы знали, что происходит в среде советской партийной верхушки?
- Ещё во время учебы во ВГИКе я был разъездным корреспондентом "Комсомольской правды" и "Литературной газеты", ездил по стране и знал изнутри, как устроена советская реальность. Она была инертна, она годами не менялась, структура была статичной. Эта пирамида партийная, эти пайки, дачи, съезды, жаргон, социальные отношения – они оставались неизменными в течение многих лет.
И я описал всё это в своих книгах. Конечно, в США и до меня были создатели лихо закрученных по фабуле произведений, но я сумел именно в этом популярном жанре донести до массового читателя специфику жизни советских людей на разных социальных уровнях.
- А после выхода в свет этой книги вам не угрожали расправой, не пытались запугать?
- Ну, обещали поначалу. Но до дела не дошло. Тогда у КГБ были более важные фигуры, которых им нужно было запугать или ликвидировать.
- А вам не кажется, что беллетристика, так же, как и журналистика, кстати, — это очень неблагодарный жанр?
- Почему? Меня и сейчас приглашают в разные города на встречи с читателями, и там люди обязательно приносят на подпись мои книги, изданные даже тридцать лет назад.
То есть люди везли мои книги с собой в эмиграцию и до сих пор их читают. А вообще, однажды, когда я написал открытое письмо российским олигархам, меня позвал на свою передачу Владимир Соловьев. И он спросил примерно так же, как и вы: "Неужели вы думаете, что вас будут читать через двадцать лет?". Я ответил: "Посмотрим".
И вот, прошло двадцать лет, даже больше. Мои книги до сих пор читают, издают, экранизируют. Жаль только, что Соловьеву я не могу об этом напомнить, потому что уже много лет не подаю ему руку.
- Если вы сами перешли к этой теме, то я хотела бы вас спросить про это письмо, которое вы написали российским олигархам-евреям, и которое наделало тогда столько шуму. Зачем вы его написали?
- Это был девяносто восьмой год, дефолт. Я тогда в очередной раз оказался в Москве, гулял по городу и был в ужасе от того, что видел. Страна рухнула буквально в один день, люди были в отчаянии, толпы штурмовали закрытые железные двери банков, огромное количество богатых людей потеряли всё в одночасье, люди кончали с собой, кто-то прыгнул с моста в Москва-реку. Это был кошмар. Я это видел своими глазами.
И как-то утром я проснулся как от толчка - почувствовал, словно кто-то диктует мне текст. И за сорок минут написал ту статью. К тому моменту у меня уже была достаточно длинная история отношений с Березовским, мы с ним обсуждали эту ситуацию с дефолтом.
- Вы обсуждали ответственность еврейских олигархов перед русским народом?
- Я говорил и написал о том, что меня не интересует, как они заработали свои деньги. Но когда-то на горе Синай наш народ подписал с Господом Богом договор о том, что десять процентов всех доходов нужно отдавать голодным и нищим.
И вот сейчас русский народ рухнул в голод и разруху, и ваша обязанность отдать десять процентов людям, которые находятся в отчаянном положении. Ведь это уникальный шанс продемонстрировать России своё отношение, поднять у русских нашу репутацию.
- Но жадность оказалась сильнее. Что вам на это ответили?
- Началась травля. Причём оттуда, откуда я не мог этого ожидать – из эмигрантской прессы. Полосы газет, посвящённые обливанию меня грязью, коллективные письма: "Мы статью Тополя не читали, но…" и всё подобное.
Особенно старалась главная американская русскоязычная газета, которая до этого печатала все мои романы. Потом я узнал, что это был личный заказ Березовского, он хозяину газеты заплатил пятьдесят тысяч долларов за эту кампанию.
- Он заплатил очень высокую цену, и не только деньгами. А почему вы решили в Израиль переехать? Всё-таки, поменять Майами на Нетанию – это ещё один вызов, который вы себе бросили.
- Да, я всю жизнь себя испытываю. Приехать из Баку в Москву, закончить ВГИК, вытребовать себе свободный диплом и без копья в кармане ночевать на московских вокзалах до тех пор, пока "Мосфильм" купит мой сценарий.
Приехать в США, зная по-английски тридцать слов, и стать автором мировых бестселлеров.
Вернуться в Россию, где экранизировали мои книги так, что мне пришлось снимать с титров свою фамилию, и взять власть в свои руки - стать продюсером и режиссёром и сделать фильм "На краю стою", который собрал несколько премий международных фестивалей и – единственный – был трижды в праймтайм на Первом канале.
А приехать в Израиль с молодой красивой женой – это не испытание? И сделать то, чего никто не делал, - написать первый в литературе роман о сионисте - это был тоже challenge.
Кстати, я считаю, что Господь Бог не стал меня задерживать у себя именно потому, что я ещё не закончил свои дела на Земле.
- Вы имеете в виду эту книгу?
- И эту, и следующие. Потому что "Юность Жаботинского" - лишь первый роман из серии книг про сионистов.
- А как это получилось, что в Израиле не написано книг о Жаботинском?
- О сионистах нет ни одного романа. Есть биографии, исследования, докторские диссертации.
Романов нет.
Я поставил перед собой цель написать серию романов о выдающихся сионистах: о Трумпельдоре, Дизенгофе, Шамире, Бегине, Голде Меир и других основателях Израиля.
Их именами у нас названы улицы, но молодёжь, даже израильская, почти не знает, кто они такие, как жили, как стали сионистами и создавали наше государство. А это такой захватывающий материал! Это такие истории – Штирлиц отдыхает!
- Вам работы хватит до ста двадцати.
- И даже больше, если найдётся инвестор или филантроп, который поможет реализовать этот масштабный проект, позарез нужный еврейской молодёжи во всём мире.
Майя Гельфанд
|
| |
| |
| Бродяжка | Дата: Пятница, 06.11.2020, 12:54 | Сообщение # 492 |
 настоящий друг
Группа: Друзья
Сообщений: 719
Статус: Offline
| Советский боксёр Андрей Борзенко, будучи узником концлагеря Бухенвальд, смог провести блестящий поединок против немецкого чемпиона в тяжёлом весе по имени Вилли.
 Борзенко стал прототипом главного героя популярной книги «Ринг за колючей проволокой», автором которой являлся Г.И. Свиридов.
Стоит отметить, что бывший заклюённный Бухенвальда был чемпионом по боксу среди южных республик в 1939 г.
Впервые с Андреем Борзенко писатель познакомился на первом послевоенном чемпионате. Тогда он приехал на соревнования в качестве боксёра команды, в которой кроме него находились ещё узбек и немец.
В результате, именно немцу удалось дойти до финала и выйти на ринг против Борзенко.
Когда начался поединок, Свиридов исполнял роль секунданта немца.
Интересен факт, что на тот момент писатель ничего не слышал о бывшем боксёре-заключённом, победившем в концлагере немецкого чемпиона.
Уже в начале поединка Борзенко стал в жёсткой форме боксировать против своего оппонента. Он буквально избивал несчастного немца, который 9 раз оказывался в нокдауне.
Свиридов тогда не мог понять, почему Борзенко с такой агрессией дрался с его товарищем по команде...
И только после окончания чемпионата по боксу, Георгий Свиридов понял причину такой агрессии со стороны Андрея Борзенко и узнал, что в его карьере были 80 выигранных боёв, проведённых в концлагере.
Большая часть поединков проводилась против немецких спортсменов...
В ряды Красной армии Борзенко уходил уже в качестве мастера спорта по боксу в тяжёлом весе. Через месяц в одном из сражений он был ранен в ногу, а ещё позже получил ранение в руку. Однако травмы оказались совместимые с несением службы, ввиду чего он продолжил защищать Родину от немецких оккупантов.
В сентябре 1941 г. Андрей получил ещё одно ранение, потерял сознание прямо на поле битвы и в результате был взят в плен...
Оказавшись в немецком концлагере Шталанг, он дважды совершал побег, но каждый раз его находили и отправляли обратно в лагерь.
Позже Андрея вместе с другими заключёнными отправили в печально известный концлагерь Бухенвальд...
Однажды один из уголовников ударил Андрея дубинкой, желая поторопить его на построение. Однако Борзенко тут же отправил своего обидчика в глубокий нокаут.
После этого случая никто из уголовников не решался избивать русских заключенных.
В выходные дни уголовники обычно организовывали на потеху немцам боксёрские турниры.
Как правило, именно лидеры касты чаще выигрывали в боях, поскольку значительно лучше питались.
Победителям доставалась лишняя пайка хлеба, а проигравших узников просто увозили в крематорий.
На тот момент советский спортсмен познакомился с голландским тренером по боксу – Гарри Мительдором, который также находился в концлагере.
В очередные выходные должен был состоятся традиционный боксёрский поединок.
Первым на ринг вышел немецкий экс-чемпион Гамбурга по боксу, посаженный в концлагерь за неоднократные разбои и убийства. Выйти против огромного разбойника, вес которого превышал 100 кг, не изъявлял желания ни один из заключённых.
Видя это, немецкие надзиратели решили вручить победителю не только буханку хлеба, но ещё и банку тушёнки...
К рингу подошёл Борзенко с тренером и сказал о желании боксировать с немцем. После этого на заключённых надели перчатки и объявили о начале поединка.
Лысый немец, голова которого была усеяна шрамами после уличных драк, сразу ринулся на советского боксёра. Он хотел нанести один мощный удар и отправить соперника в нокаут...
Однако его плану не суждено было сбыться - Андрей мастерски отбивал все атаки противника, хотя был легче своего оппонента килограмм на 20...
Громила начал клинчевать и даже пару раз ударил советского спортсмена локтем, однако судья «не замечал» этого.
Надзиратели и прочие сотрудники концлагеря начали делать ставки на немца думая, что тот рано или поздно нанесёт сокрушительный удар по русскому, но первый раунд так и не выявил победителя...
С первых секунд второго раунда немец начал стремительную атаку на Борзенко.
Не достигнув успеха, он ударил советского боксера в пах, после чего тот согнулся от нестерпимой боли.
Лысый уголовник бросился добивать соперника, несмотря на возражения его тренера.
Рефери оттащил немца в сторону и подождал пока Андрей займёт стойку.
Как только судья разрешил продолжить бой, Борзенко приблизился к противнику и провёл «двойку», ударив левой в печень и правой в челюсть.
В следующую секунду немец уже лежал в глубоком нокауте.
Большая часть публики начала аплодировать советскому боксёру, включая и надзирателей концлагеря...
После этого Андрей провёл ещё немало боёв, одерживая в каждом из них уверенные победы.
Со временем, по просьбе коменданта концлагеря, в Бухенвальд был приглашён чемпион Германии в тяжёлом весе среди войск СС и Вермахта Германии – Вилли.
Этот бой должен был стать настоящим событием и рассматривался как сакральный поединок между нацистским и советским солдатом.
По регламенту спарринг должен был продолжаться 6 раундов по 5 минут каждый.
Посмотреть на противостояние русского с немцем пришло всё высшее руководство. Интересен факт, что судьёй был сам начальник концлагеря.
Ровно в 18:00 прозвучал гонг и бой начался...
Высокий и крепкий немец бросился на Андрея, работая обеими руками одновременно. Изначально советский боксёр ставил блоки, убегая от атак противника. Зал неистово поддерживал Вилли аплодисментами и громкими криками.
Во втором раунде оба спортсмена равномерно обменивались ударами, хотя немец был заметно активнее, чем на старте боя. Борзенко удавалось ловко уходить от ударов Вилли, бегая по периметру ринга.
В третьем раунде, немец сбавил темп, решив выждать подходящего момента для нанесения решающего удара.
В четвёртом раунде, Вилли стал использовать локти, нанося ими удары по голове советского боксера.
Естественно рефери не собирался останавливать бой, а только делал замечания своему соотечественнику. Однако когда рассвирепевший немец очередной раз услышал от судьи замечание, он ударил его, после чего тот потерял сознание...
Затем немец ринулся на Борзенко, забыв о защите своей челюсти.
Наш боксёр, слегка присев и сделав резкий выпад вперёд, нанёс левой рукой удар в челюсть соперника.
Через миг Вилли находился в глубоком нокауте рядом с рефери.
В зале воцарилась полная тишина.
Тренер подозвал к себе Андрея и вместе с ним удалился к заключённым.
Все узники концлагеря быстро разбежались по своим баракам, опасаясь того, что униженные надзиратели откроют по ним огонь.
До сих пор остается загадкой, почему нацисты не расправились с советским боксёром-заключённым, отправившим в нокаут их чемпиона...
Спустя пару лет Красная армия освободила всех заключенных концлагеря Бухенвальд, выживших немцев массово брали в плен или расстреливали на месте...
После освобождения, тренер советского боксёра Гарри Мительдор ушёл вместе с американцами, которые к тому времени объединились с нашими войсками.
Интересен факт, что Гарри предлагал нашему чемпиону поехать к нему в Нидерланды, однако тот предпочёл вернуться к семье в Узбекистан.
Вскоре у него состоялся разговор с советскими командирами, которые поверили в его рассказ. В итоге он продолжил воевать до окончания войны, после чего отправился в Ташкент.
Дома он встретился с родными – отцом, матерью и сестрой.
Позже он поступил в Медицинский институт, выбрав профессию хирурга, а затем и женился.
Ещё долгое время Андрей никому не рассказывал о своём пребывании в концлагере и только после смерти Сталина решил открыть правду близким родственникам...
Незадолго до распада СССР советскому боксёру всё же выдали удостоверение «Участника Великой Отечественной Войны», хотя до этого его неоднократно вызывали на допросы.
Андрей Борзенко прожил насыщенную жизнь, работая хирургом и пользуясь большим уважением. По воспоминаниям тех, кто его знал, он был очень добрым и отзывчивым человеком.
Скончался Андрей Борзенко в 1992 году.
Сообщение отредактировал Примерчик - Пятница, 06.11.2020, 12:55 |
| |
| |
| smiles | Дата: Понедельник, 09.11.2020, 01:40 | Сообщение # 493 |
|
добрый друг
Группа: Пользователи
Сообщений: 237
Статус: Offline
| НЕ ВЕСЬ ЖВАНЕЦКИЙ
--------------
Жванецкий не умер сразу. Сначала умер Виктор Ильченко. Затем - Роман Карцев. Теперь вот - сам Михал Михалыч. Все вместе они представляли явление, известное нам как Жванецкий.
Мне приходилось видеть Жванецкого в разных ситуациях: на сцене, за кулисами, за банкетным столом или просто за скромным выпивоном.
Он не был чужд скромных мужских радостей, любил пропустить рюмку-другую-третью. Помню, когда он в 80-х приобрёл себе "жигули", их приходилось забирать в разных концах Москвы, на следующий день после возлияний. Джипы появились уже значительно позже, вместе со сменой эпох. Джип соответствовал его рангу первого сатирика страны. И было удивительно, когда он вдруг прикатил на АТВ со своим верным оруженосцем Олегом Сташкевичем на крохотной "оке", если кто не забыл такой автомобиль, и что было воспринято встречающими как очередная шутка Жванецкого.
Многие артисты театра и эстрады пытались исполнять Жванецкого, однако никому, если не считать Карцева с Ильченко, повторить его успех не удавалось.
Как у Жванецкого не получалось ни у кого, только у этого великолепного дуэта.
Роман и Виктор жаловались, что получить новый материал у Михал Михалыча чрезвычайно трудно: на знаменитых "Раков" Роман Андреевич наткнулся, чуть ли не вырвав из рук автора записную книжку, и затем преобразив, казалось бы, незамысловатый текст в уморительный эстрадный номер.
Читая Жванецкого, необходимо призывать на помощь воображение - жест, улыбку, интонацию писателя и одновременно исполнителя своих миниатюр, какими они запомнились тем, кому посчастливилось видеть его на сцене.
Таким образом Жванецкий предлагает читателю стать как бы его соавтором и мысленно взять на себя труд режиссёра.
Уход Жванецкого - большая потеря для современников.
Каким он будет для наших потомков, предоставим судить времени.
Лев Новожёнов
Сообщение отредактировал smiles - Понедельник, 09.11.2020, 01:42 |
| |
| |
| papyura | Дата: Воскресенье, 22.11.2020, 04:01 | Сообщение # 494 |
|
неповторимый
Группа: Администраторы
Сообщений: 1561
Статус: Offline
| КОЕ ЧТО о ТРАМПЕ...
Как журналист развлечений, я имела возможность освещать Трампа на протяжении более десяти лет, и за все эти годы я никогда не слышала ничего негативного об этом человеке, пока он не объявил, что он баллотируется в президенты.
Имейте в виду, я получила много денег, чтобы выкопать грязь на знаменитостей (таких, как Трамп), и получила бы ещё больше. Возможно, я уже продала бы много журналов и получила бы огромное перо в свою шляпу.
Вместо этого, я обнаружила, что он трудолюбивый бизнесмен и не употребляет алкоголь или наркотики. Кроме того, он один из самых щедрых знаменитостей в мире с сердцем, наполненным бОльшим количеством золота, чем его пентхаус стоимостью в 100 миллионов долларов.
Поскольку средства массовой информации так и не сообщили правду о Трампе, я решила собрать некоторые факты его доброты, которые он совершил за три десятилетия, но которые остались практически незамеченными.
В 1986 году Трамп предотвратил выкуп семейной фермы Аннабелл Хилл после того, как её муж покончил жизнь самоубийством.
Трамп лично позвонил на аукцион, чтобы остановить продажу её дома, и предложил вдове деньги.
Он решил принять меры после того, как увидел в новостях просьбу Хилл о помощи...
В 1988 году коммерческая авиакомпания отказалась перевозить Эндрю Тен, больного оpтодоксального еврейского ребёнка с редким заболеванием, через всю страну, чтобы получить медицинскую помощь, потому что он должен был путешествовать со сложной системой жизнеобеспечения.
Его родители обратились к Трампу за помощью, и тот, не колеблясь, отправил свой самолёт, чтобы отвезти ребёнка из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк на лечение.
В 1991 году 200 морских пехотинцев, служивших в операции «Буря в пустыне», проводили время в лагере Леджун в Северной Каролине, ожидая отправки домой к своим семьям.
Однако воинам было сказано, что была допущена ошибка и самолёт не сможет доставить их домой в назначенную дату вылета. Получив сообщение об этом, Трамп послал свой самолёт, чтобы сделать два перелёта из Северной Каролины в Майами и безопасно вернуть морских пехотинцев их близким (после войны в Персидском заливе)...
В 1995 году автомобилист остановился, чтобы помочь Трампу - у лимузина, в котором он ехал, спустило колесо. Трамп спросил доброго самаритянина, как отплатить ему за помощь.
Всё, что мужчина просил, это букет цветов для своей жены.
Несколько недель спустя Трамп послал цветы с запиской, в которой говорилось: «Мы погасили вашу ипотеку»...
В 1996 году Трамп подал иск против города Палм-Бич, Флорида, обвиняя город в дискриминации в отношении курортного клуба «Мар-а-Лаго», потому что он позволил посещать клуб евреям и чернокожим. Абрахам Фоксман, который в то время был директором Антидиффамационной лиги, сказал, что Трамп показал обратную сторону красоты, блеска и роскоши Палм-Бича, показал его дискриминацию.
Фоксман также отметил, что обвинение Трампа имело эффект распространения, потому что другие клубы последовали его примеру и начали принимать евреев и чернокожих...
В 2000 году Мори Пович показал на своём шоу маленькую девочку по имени Меган, которая боролась с болезнью хрупких костей, и Трамп случайно увидел это шоу. По словам Трампа, история девочки и её позитивное отношение тронули его сердце. Поэтому он связался с Мори и подарил маленькой девочке и её семье очень щедрый чек.
В 2008 году, после того, как члены семьи Дженнифер Хадсон были трагически убиты в Чикаго, Трамп бесплатно поместил оскароносную актрису и её семью в свой отель «Windy City».
Кроме того, служба безопасности Трампа приняла дополнительные меры для обеспечения безопасности Хадсон и членов её семьи в то трудное время...
В 2013 году водитель нью-йоркского автобуса Дарнелл Бартон заметил на краю бетонного моста женщину, глядящую на траффик ниже, когда он проезжал мимо. Он остановил автобус, вышел, обнял женщину и спас ей жизнь, убедив не прыгать.
Когда Трамп услышал об этой истории, он послал водителю автобуса чек просто потому, что считал, его доброе дело заслуживает того, чтобы быть вознаграждённым...
В 2014 году Трамп отдал 25 тысяч долларов сержанту Эндрю Таморесси после того, как он провёл семь месяцев в мексиканской тюрьме за случайное пересечение американо-мексиканской границы. Трамп же помог этому военнослужащему встать на ноги...
( Обама мог бы тоже помочь с освобождением служащего морской пехоты Соединенных Штатов, но ... не захотел сделать один телефонный звонок...)
В 2016 году Мелисса Консин Янг приняла участие в митинге Трампа и со слезами на глазах поблагодарила Трампа за то, что он изменил ее жизнь.
Она сказала, что с гордостью стояла на сцене с Трампом в звании «Мисс Висконсин США» в 2005 году, но годы спустя оказалась одна в борьбе с неизлечимой болезнью. Она поведала, что не только получила рукописное письмо поддержки от Трампа - он написал ей, что она самая храбрая женщина из всех, которых он знает - но и получила от него и от его организаций полную оплату за колледж её мексиканско-американского сына...
Линн Паттон, чернокожая глава «Trump Organization», в 2016 году - со слезами на глазах защищая своего босса в обвинении, что он расист - рассказала, как она боролась со злоупотреблением психоактивными веществами и наркоманией в течение многих лет и подчеркнула, что «Trump Organization» и вся семья Трампа не только не уволили, а поддерживали её в те чрезвычайно трудные для времена...
Доброта Дональда Трампа не знает границ, а щедрость его затрагивает и продолжает касаться жизней людей любого пола, расы и религии.
Когда Трамп видит кого-то в нужде, он помогает...
Два десятилетия назад Опра спросила Трампа в телевизионном интервью, будет ли он когда-либо баллотироваться в президенты и он ответил: «Я не могу исключить это полностью и, возможно, решусь на это, если станет ещё хуже, потому что я действительно устал видеть то, что происходит с этой страной."...
Этот день настал. Трамп видит, что нужен Америке, и он хочет ей помочь!
С другой стороны, вы когда-нибудь слышали о Хиллари или Обаме, что они(мудаки) когда-либо делали нечто подобное?!...
Я просто хочу показать всем вам, что мы наняли правильного парня.
И если Голливуд, либералы и СМИ когда-либо прекратят теребить его, Трамп будет иметь время, чтобы сделать ещё много хорошего для нашей страны ... старых добрых Соединенных Штатов !!
PS. Для тех, кто уже поспешил проверять факты, по «Fact Checking»: не напрягайтесь.
Я уже сделала это, и все истории являются правдой!
Вот поэтому-то либералы и социалисты(нацисты) хотят уничтожить этого парня!!
Лиз Крокин
|
| |
| |
| Щелкопёр | Дата: Понедельник, 30.11.2020, 11:05 | Сообщение # 495 |
|
дружище
Группа: Пользователи
Сообщений: 325
Статус: Offline
| Сегодня исполняется 5 лет со дня смерти Эльдара Александровича Рязанова...
Цикл Успеха
Успех поделен по годам,
А что вы, собственно, хотели?
В пять лет удачей было нам
Проснуться на сухой постели.
В семнадцать - мысли об одном,
Как женщины быстрей добиться.
И Счастье состояло в том,
Чтоб в первый раз не осрамиться.
А в двадцать пять везёт тому,
Кто смог, не мешкая, умело,
Найти хорошую жену,
Что, кстати, не простое дело.
Куда-то делись все друзья,
То в тридцать пять - дурные вести.
Для нас карьера и семья,
Теперь стоят на первом месте.
Всё на круги придёт своя,
Мы в сорок пять вновь у барьера.
Важней для нас уже семья,
И только лишь потом - карьера.
А в шестьдесят пять загрустим,
О женщинах...(скажи на милость).
И как в семнадцать, захотим,
Чтобы хоть что-то получилось.
Но вот уж восемьдесят пять,
Как быстро годы пролетели.
Одно лишь счастье нам опять -
Проснуться на сухой постели.
Капризная память
У памяти моей дурное свойство, –
Любая пакость будет долго тлеть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
Но не могу себя преодолеть.
Как в безразмерной камере храненья,
В сознаньи – чемоданы и мешки,
В которых накопились оскорбленья,
Обиды, униженья и щелчки.
Не в силах изменить свою природу,
Я поимённо помню всех врагов.
Обиды-шрамы ноют в непогоду,
К прощенью я, простите, не готов.
В самом себе копаюсь я капризно,
На свалке памяти я черт-те что храню...
Обидчиков повычеркав из жизни,
Я их в воображеньи хороню.
Конечно, признавать все это стыдно,
И я раскрыл свой неприглядный вид.
Я очень плох, и это очевидно,
Мое сознание – летопись обид!
У памяти моей дурное свойство –
Я помню то, что лучше позабыть.
Хочу прогнать больное беспокойство,
Но не могу себя переломить.
Музыка жизни
Что жизнь? Музыкальная пьеса,
Соната ли, фуга иль месса,
Сюита, ноктюрн или скерцо?
Тут ритмы диктуются сердцем.
Пиликает, тренькает, шпарит,
Бренчит иль бывает в ударе.
Играется без остановки.
Меняются лишь оркестровки.
Ребячество наше прелестно,
Хрустально, как отзвук челесты.
Потом мы становимся старше,
Ведут нас военные марши.
Пьяняще стучат барабаны,
Зовущие в странные страны.
Но вот увенчали нас лавры,
Грохочут тарелки, литавры.
А как зажигательны скрипки
От нежной зазывной улыбки.
Кончается общее тутти.
Не будьте столь строги, не будьте.
Мелодию, дивное диво,
Дудим мы порою фальшиво.
Проносится музыка скоро
Под взмахи судьбы дирижёра.
Слабеют со временем уши,
Напевы доносятся глуше.
Оркестры играют всё тише.
Жаль, реквием я не услышу.
Народный артист Советского Союза, кинорежиссёр, сценарист, легенда отечественного кинематографа Эльдар Рязанов, стихи писать начал не в молодости, а довольно поздно, уже когда стал тесно общаться с поэтами...
|
| |
| |
|
